ки; но сейчас они выпустили его чувства из своих объятий, возвращая им
прежнюю ясность. Дункан снова дал ему воды, и Ньюн пил; и еще отврати-
тельного бульона, и Ньюн выпил и его, и стиснул зубы, чтобы желудок не
отторгнул пищу.
Госпожа была жива: его родная сестра Мелеин, Мать Народа. Его
долг - служить ей. Он был кел'еном, воином, и болезнь, и раны, и нар-
котики отбирали у него его силу, и его быстроту, и его мастерство -
все, чем он владел ради единственной цели в своей жизни - служить гос-
поже.
Ньюн не позволял себе думать о том, что стало с ним - лишь о
необходимости встать на ноги, о том, чтобы, собравшись с силами, идти
и предстать перед госпожой, где бы она ни была.
А пока он вытерпит все, что угодно.
В темном проеме двери показался Дункан, неся в руках ворох
черной одежды, которую он положил на стол у кровати.
- Твои одежды,- сказал Дункан.- Если позволишь, я помогу тебе.
И Дункан действительно помог ему, осторожно, мягко, не позво-
ляя ему упасть, хотя голова Ньюна кружилась, а серая пелена застилала
глаза. Потом, облачив его в привычную мантию кел'ена, он усадил Ньюна
поудобнее, подложив ему под спину подушки.
Дункан сидел рядом, терпеливо ожидая, пока дыхание Ньюна вы-
ровняется.
- Госпоже лучше,- произнес он.- Она поела, потребовала свои
одежды и велела мне выйти. Я подчинился.
Рука Ньюна скользнула под одеяние и нащупала пересекавший реб-
ра шрам. Он понял, что должен был умереть. И Мелеин - тоже.
- Медицина ци'мри,- презрительно сказал он. Голос его дрожал
от ярости, и все же Ньюн знал, что только благодаря этой запретной для
них науке им удалось выжить; и он, даже чувствуя свою вину, не желал
умирать. Ему было двадцать шесть; он думал, что не доживет до этого
возраста, как и большинство кел'ейнов, но большинство кел'ейнов к это-
му времени уже удостоились немалых почестей. Ньюн не удостоился ниче-
го, что позволило бы ему шагнуть во Мрак с гордо поднятой головой.
Все, чего ему удалось достичь с таким трудом, он потерял, попав в
плен, позволив захватить госпожу. Он должен был умереть.
Но не здесь, не так.
- Это не твоя вина,- сказал Дункан.
- Я уже слишком долго живу,- ответил ему Ньюн, и это было
правдой: он и Мелеин пережили свою расу, пережили Народ; и невыносимая
горечь наполняла его. Но теперь, когда он вновь обрел госпожу, Ньюн не
знал, каков должен быть его выбор и что предложит ему делать Мелеин.
Он с сожалением посмотрел на Дункана. Ньюн видел, что глаза землянина
закрываются от усталости, тот едва держится на ногах, словно почти не
спал. Казалось, его что-то смущает.
- Регулы захватили бы тебя,- хриплым голосом сказал Дункан.- Я
мог забрать тебя с собой, и я сделал это. Госпожа не возражала. Она
знала, что я делаю.
Ньюн не поверил своим ушам. Мгновение он, Ньюн, пристально
смотрел на Дункана, и в конце концов, отбросив свою гордость, стал за-
давать вопросы, как будто тот был братом-келом.
- Где мое оружие?
- Все здесь,- сказал Дункан.- Я сейчас принесу твое оружие,
если ты настаиваешь. Ведь ты спал, ты был болен, и я думал, что ты
вряд ли знаешь, где находишься, и вряд ли сразу поймешь, что происхо-
дит. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы меня прострелили из-за непонима-
ния.
Что ж, по крайней мере это звучало разумно. Ньюн осторожно
вздохнул, напоминая себе, что этому землянину, в отличие от других
ци'мри, с которыми приходилось общаться Народу, можно верить.
- Я больше не болен,- произнес он.
- Ты хочешь, чтобы я пошел и принес твое оружие?
Ньюн обдумывал ответ, пристально разглядывая обнаженное лицо
Дункана. Ему бросили вызовЄ нет, Дункан говорил искренне, хотя его от-
вет можно было понять и как оскорбление.
- Нет,- проговорил Ньюн, заставляя себя расслабиться.- Ты мно-
го ходил; принеси его в следующий раз, когда придешь.
- Мне бы хотелось вначале убедиться, что ты действительно здо-
ров,- сказал Дункан.- Тогда я все принесу.
Ньюн отвел взгляд, пряча свое недовольство: его лицо было отк-
рыто, ощущая беспомощность своих потерявших силу рук и ног, он лежал
спокойно, вынужденный смириться с ситуацией. Почувствовав его страда-
ние, дус зашевелился. Ньюн протянул руку и успокоил зверя.
- Я принес еду,- проговорил Дункан.- Я хочу, чтобы ты поел.
- Да,- согласился Ньюн. Дункан вышел в коридор, где он оставил
принесенную им еду. Ньюн приподнялся на подушках, используя свое оди-
ночество, чтобы успокоиться и собраться с силами. И к тому времени,
когда Дункан вернулся, ему удалось уговорить себя поесть, хотя руки
его дрожали, когда он забирал поднос.
Здесь были холодные инопланетные фрукты - лакомства, о которых
он слышал, но никогда не пробовал; толстый ломоть странного рыхлого,
но очень вкусного хлеба; и его любимый сой. Ньюн обеими руками взял
чашку с горьковатой ароматной жидкостью и выпил все, оставив лишь
горький осадок на дне - из всех этих продуктов ему был знаком лишь
сой, и, хотя его употребляли регулы, напиток был полезен и для него.
Ел Ньюн лишь для того, чтобы заставить замолчать свой желудок; поев,
он замер в неподвижности - единственный способ удержать пищу в желуд-
ке.
- При такой норме,- проговорил Дункан, забирая поднос и ставя
его на стол, где поднос немедленно принялся обнюхивать дус,- ты доста-
точно быстро восстановишь свои силы.- Спасая поднос, он вынес его в
коридор, а следом, тихонько постанывая и опустив голову, с умоляющим
видом заковылял обманутый дус, выпрашивая еду.
Ньюн закрыл глаза и расслабился, прислушиваясь к доносящимся
откуда-то снизу звукам и мысленно прикидывая, как далеко от него нахо-
дится место, где сейчас раздавался стук тарелок. Голосов он не слышал,
лишь изредка доносилось довольное пыхтение зверей.
~Мелеин?~ - в отчаянии спросил он себя. Он уже попробовал поп-
росить оружие, и ему было отказано. Больше он не покажет, что встрево-
жен. Не стоит забывать, что Дункан - ци'мри и, следовательно, враг.
Дункан вернулся нескоро. За это время пища кое-как усвоилась,
и Ньюн почувствовал, что его желудок успокоился. Дункан показал ему
расположенную на расстоянии вытянутой руки панель, с которой можно бы-
ло выключать свет и вызвать помощь, если ему что-то понадобится. Все
это сопровождалось строгими наставлениями не пытаться ходить одному.
Ньюн ничего не говорил, только лежал, глядя на Дункана, и мол-
ча выслушивал все предложенные ему инструкции.
- Поспи немного,- пожелал ему Дункан через некоторого время,
видимо почувствовав болезненное желание Ньюна. Он направился к двери,
оглянулся.- Если ты вдруг захочешь есть, нужно только позвать меня.
Ньюн промолчал, и Дункан ушел, оставив дверь открытой, приглу-
шив прорывавшийся из коридора свет.
И как только где-то закрылась дверь и щелкнул замок, Ньюн при-
нялся методично двигать конечностями, заставляя работать отвыкшие мус-
кулы. Он трудился до изнеможения, потом отдохнул и поспал, а проснув-
шись, обнаружил, что вернулся дус. Ньюн заговорил с ним, и тот подо-
шел, положив свою массивную голову на край постели. Ньюн оперся рукой
на огромную спину и, используя ее, как опору, поднялся. Затем он сде-
лал несколько шагов, опираясь на зверя, который двигался с ним, и по-
вернул назад; ноги его тряслись, и он упал поперек кровати. Некоторое
время Ньюн просто лежал, тяжело дыша, чувствуя, что вот-вот потеряет
сознание; прошло несколько мгновений, прежде чем он смог приподнять
свои обессиленные ноги, чтобы снова устроиться на постели и отдохнуть.
Но отдохнув, он снова принялся двигаться, потом опять поднялся
на ноги с помощью дуса и еще раз заставил себя пройти те несколько
удавшихся ему шагов.
Долгий сон: наверное, прошел день, а может быть, нет; время не
имело значения. Оно измерялось лишь появлением пищи и теми периодами,
когда Ньюн оставался один, когда он мог пытаться вернуть жизнь своему
телу.
Еще сон: в этот день он проснулся, когда Дункана рядом не бы-
ло; лишь дус составлял ему компанию. Тело болело после упражнений, ко-
торые он заставлял себя выполнять, и Дункан по-прежнему не спешил
возвращать ему оружие. Некоторое время Ньюн неподвижно лежал в темно-
те, глядя в освещенный коридор.
Затем он поднялся, на этот раз без помощи дуса, и, твердо сту-
пая, направился в ванную. Умывшись, он не спеша облачился в одежды,
которые лежали свернутыми на столе. Напоследок он надел на голову ук-
рашенную кисточкой ~зейдх~, козырек которой прикрывал глаза от слепя-
щего солнечного света - оставив, правда, козырек поднятым; и, надев
~зейдх~, застегнул под подбородком ~мэз~, вуаль, деликатно оставленную
здесь Дунканом - хотя на корабле не было других землян, а Дункан знал
его лицо. В черных одеяниях кела он снова почувствовал себя прежним, и
лишь коснувшись принадлежащих ему золотых наград, ощутил боль: тяжелый
символ Эдуна Кесритуна с отпечатком раскрытой ладониЄ на цепочке, как
носила этот ~джи'тэл~ на своей шее Интель, умершая Мать; и небольшой
перстень, прикрепленный к одному из шнуров - в памяти вспыхнули горе и
ужас - из рук Матери Элага; и - снова воспоминания, полные недавней
боли - маленький символ удачи, ~джи'тэл~ в форме листика, которые ни-
когда не вырастали на голой Кесрит - от старшего брата-Кела: и Ньюн
вспомнил своих наставников, которые учили его владению оружием и зако-
нам Келов.
И он получил их обратно из рук землянина.
Отдыхая, он немного постоял, прислонившись к стене. Дус беспо-
койно терся об его ногу. Наконец, справившись с дыханием, Ньюн подошел
к двери, выглянул и беспрепятственно вышел в коридор. Дус последовал
за ним.
После наклонных стен его собственного дома, который сейчас ле-
жал в руинах, или змеящихся тоннелей регулов узкие прямоугольные кори-
доры показались ему невероятно чуждыми. Тяжелый, наполненный резкими
незнакомыми запахами воздух затруднял дыхание. Впереди, дальше вниз по
коридору, из дверного проема показалась голова другого дуса. Ньюн ос-
тановился в растерянности и едва не упал, когда его собственный дус,
оттолкнув хозяина, как ни в чем не бывало направился по коридору навс-
тречу другому дусу.
Ньюн вспомнил. Еще тогда, где-то в затуманенных наркотиками
глубинах своего сознания, он чувствовал присутствие второго зверя, ус-
покаивающее и зовущее его. Два дуса, второй - с Мелеин, бывшей
кел'е'ен, которая все еще могла касаться одного из зверей.
Прогулка оказалась куда более долгой, чем он предполагал. От-
толкнувшись от стены, Ньюн направился к нужной двери, прислонился к
дверному косяку и заглянул внутрь.
Мелеин, госпожа.
Она в самом деле была жива; она спала - полностью облаченная в
свою скромную, местами порванную золотистую мантию касты Сенов, кото-
рую она продолжала носить. Какой хрупкой она стала,- с болью подумал
Ньюн,- какой худой! Кел'ен был единственным, кого следовало мучить, и
морить голодом, и сковывать наркотикамиЄ но за что они это сделали с
ней?! От вспыхнувшей в нем ярости Ньюн на мгновение ослеп. Дусы засто-
нали и отодвинулись в угол.
Он оставил свой пост в дверном проеме, сделал несколько шагов
и опустился на колени у постели, где она спала, повернувшись на бок и
подложив под голову руку. Подошли дусы и обступили его; и он коснулся
тонких пальцев ее раскрытой ладони.
Ее золотистые глаза открылись, изумленно заморгали. Вначале,
казалось, Мелеин была ошеломлена, затем протянула руку и дотронулась
до его обнаженного лица, словно желая убедиться, что это не сон.
