Дункан знал, что встретит свою смерть в одном из таких мест, за много
световых лет от благополучной империи Ставроса. Из такой дали старик
казался всего лишь одним из многих.
Ничего особенного.
Здесь, в этой дали, отныне существовал лишь Стэн Дункан.
На экране своего локатора он заметил, как от станции отделился
еще один корабль. Похоже, что-то случилось. Это был "Сантьяго", внут-
рисистемный вспомогательный корабль; он нес оружие, но не мог совер-
шать межзвездные перелеты.
Дункан достаточно спокойно отнесся к этому событию; его лишь
немного обидело, что никто не поинтересовался у него, нужен ли ему та-
кой эскорт; но пока неподалеку находились корабли регулов, он не воз-
ражал против этого.
Взгляд Дункана остановился на лежащем рядом с ним на палубе на
мягкой подстилке серебряном овоиде, который казался странным образом
невредимым после всего, что с ним произошло. Вот таким же он был, ког-
да упал среди камней Сил'атена, и после того, как его открыли и иссле-
довали. Поверхность овоида осталась нетронутой.
Но теперь он не был уникальным. Его скопировали на голограммеЄ
и, возможно, когда-нибудь воспроизведут в металле в современнейших ла-
бораториях Зороастра - еще один музейный экспонат для землян. Накло-
нившись, Дункан прикоснулся к нему, ощущая холодную гладкую поверх-
ность, потом убрал руку и в последний раз взглянул на экраны, где по
его следу тащился "Сантьяго".
Предоставив управление кораблем бесстрастной автоматике, Дун-
кан поел. Локатор по-прежнему показывал "Сантьяго". Между кораблями
сохранялась вполне безопасная дистанция. Ему пора было приступать к
своим обязанностям.
И, кроме того, следовало заняться мри, в беспамятстве летевши-
ми в корабельной лаборатории.
Он шел по коридорам "Фокса", проверяя, все ли в порядке после
того, как корабль покинул станцию и перешел в свободный полет. Агрега-
ты переориентировались; изменения проходили гладко. Дусы казались спо-
койными: Дункан наблюдал за ними издали; сейчас ему не хотелось вхо-
дить к зверям - он был слишком встревожен и взвинчен. Мри тоже пребы-
вали в безопасности внутри собственных кают. Врачи не стали извлекать
их из автомедов.
Дункан сделал это сам: сначала нежную, невесомую госпожу мри,
Мелеин, поместив ее на более удобную лабораторную койку. Ее изящные
руки и ноги, почти лишенные мышц, были ужасающе тонкими; глаза запали,
под ними залегли тени. Она не шевельнулась, когда Дункан коснулся ее
тонкого лица и пригладил ее волосы, стараясь вернуть девушке красоту.
Он с тревогой прислушивался к ее дыханию: каждый вздох, похоже, стоил
Мелеин больших усилий. Дункан испугался, что может потерять ее.
В отчаянии он понизил температуру в отсеке и до предела умень-
шил давление, доведя его до уровня Кесрит. Он понятия не имел - впро-
чем, этого не знал никто - какие условия являются естественными для
мри. Считалось лишь, что они более привычны к атмосфере Кесрит, чем
земляне или регулы.
Дыхание Мелеин стало легче. Понаблюдав за девушкой, Дункан на-
конец осмелился покинуть ее; перейдя в другой отсек, он открыл второй
автомед, чтобы вытащить Ньюна.
Ньюн тоже пребывал в состоянии глубокой комы, не имея ни ма-
лейшего понятия о том, что его перенесли в другую кровать: беспомощ-
ность, столь постыдная для мри.
Здесь больше не должно быть наркотиков. Дункан тщательно про-
читал прикрепленные к автомедам инструкции, оставленные ему врачами, и
обнаружил, что необходимые, как говорилось в инструкции, ~для длитель-
ного применения~, наркотики ~в достаточном количестве~ находятся в ла-
бораторном хранилище. Но в его распоряжение имелось достаточно других
средств, чтобы помочь мри. Конечно,- подумал Дункан,- когда неподалеку
болтаются два корабля регулов и того и гляди что-нибудь произойдет,
было бы несерьезно игнорировать подобные меры предосторожности, по
крайней мере перед прыжком; но когда он коснулся мри и почувствовал,
какими худыми и слабыми они стали, он не смог заставить себя сделать
это.
До точки прыжка предстояло несколько дней полета. Для мри, за-
пертых в своих автомедах, неподвижных, с прогрессирующей атрофией
мышц, это будут еще несколько отравленных наркотиками дней, проведен-
ных в гибельном для живого организма состоянии.
Обыкновенный здравый смысл требовал выждать еще нескольких
дней; и те, кто назначил Дункана наблюдать за мри, решили, что он вы-
полнит их волю.
Но они совсем забыли о том, что все попавшие в плен мри посту-
пают одинаково - знают ли они своего надзирателя, или нет,- но они
предпочитают умереть. Тем более, если это можно было сделать, просто
отказавшись от медицинской помощи.
С самого начала Дункан понимал все; и то, что он даже не попы-
тался объяснить это Ставросу или остальным, было на его совести. Он
мог остановить мри, лишь убив их; а теперь, когда на борту оказались
дусы, вряд ли он сможет сделать это.
Во всей Вселенной существовала одна-единственная вещь, с кото-
рой мри не могли спорить.
Дункан в последний раз осмотрел мри, отметив, что дыхание их
теперь стало ровным, и отправился наверх, в командную рубку.
Он включил навигационный компьютер и набрал код: ноль, ноль,
один.
"Фокс" вздрогнул, меняя ориентацию; его сенсоры привязались к
Арайну, анализируя, сравнивая данные с мелькавшими на экранах корабля.
Линии диаграмм совмещались, сливались, возбужденно сообщая о совпаде-
нии.
7
Ньюн проснулся, как просыпался уже не раз, охваченный вя-
лостью. Взгляд его вначале остановился на Дункане, который, как это
частенько бывало, терпеливо сидел у кровати. Встревоженный смутными
воспоминаниями, Ньюн чувствовал, как растет его замешательство.
- Я думал, что ты ушел,- сказал он Дункану.
Дункан взял его руку, положил ее к себе на ладонь. Ньюн попро-
бовал слегка пошевелить пальцами, и это оказалось ему не по силам.
- Ты проснулся? - спросил его Дункан.- Просыпайся, Ньюн.
Он действительно попробовал проснуться, зная, что раз Дункан
просит его, то он, несомненно, должен это сделать; но мигательная пе-
репонка прикрывала его глаза, одевая все туманной дымкой, мешая на
чем-нибудь сосредоточиться. Мрак вновь начал сгущаться вокруг него,
такой доступный, такой приятный. Ньюн почувствовал, как мать ласково
коснулась его волос - он узнал бы это прикосновение из тысячи; но
пальцы, которые теперь скользнули по его лицу, были мозолистыми. Не в
силах осмыслить это, он растерялся и потому не смог провалиться в сон.
- Выпей,- произнес знакомый голос. Он почувствовал, что его
приподняли - рука Дункана: он вспомнил. Край пластмассовой чашки кос-
нулся его губ. Ньюн несколько раз глотнул холодную воду. Она скользну-
ла в его желудок и осталась там неприятным комком.
Дункан убрал чашку, позволил ему улечься на взбитые подушки,
мешавшие вновь соскользнуть в знакомый покой, и от поднятия головы Нь-
юн на мгновение почувствовал тошноту. Теперь Ньюн уже был уверен, что
его хотят разбудить в этом ужасном месте и отвертеться не удастся. В
горячем, тяжелом воздухе чувствовался неприятный запах пищи.
Он мог двигать руками и ногами. Это открытие его удивило. Он
попробовал сделать это, по-прежнему прислушиваясь к своим ощущениям, и
в его сознании прошлое и настоящее в конце концов слились.
Он вспомнил огонь и мрак, и регула, который - казалось Ньюну -
убил его.
Сейчас он лежал на постели, подобно женщине Кат, с открытым
лицом, вконец обессиливший; его обнаженное тело было распростерто под
белым покрывалом.
Все вокруг было незнакомым. Ему не хотелось просыпаться здесь.
Но в мозгу Ньюна ворочалось смутное чувство: он что-то должен
сделать, он еще не до конца исполнил свой долг.
Кто-то говорил ему об этом. Он не мог вспомнить.
Он приподнялся, пытаясь сесть, и на мгновение ему это удалось,
но руки задрожали, и он упал. Дункан подхватил его и бережно опустил
на матрас.
Теперь можно было соскользнуть назад, во Мрак, где не было ни-
каких воспоминаний. Но Дункан не позволял ему. Холодная ткань вытерла
лицо Ньюна, резко приведя юношу в чувство.
- Давай,- приговаривал Дункан, снова поднимая его голову и
вливая воду между непослушных губ. Затем последовал круто посоленный
мясной бульон, и желудок Ньюна угрожающе взбунтовался.
- Воды,- проглотив, попросил он, и, получив ее, отпил глоток.
Больше он не мог ничего пить.
Потом он куда-то провалился, а придя в себя, обнаружил, что
по-прежнему сидит, опираясь спиной на подушки. Слышалось успокаивающее
урчание, немного сковывавшее разум; рука ощутила тепло, движение. Он
повернул голову и в замешательстве увидел, что рядом с ним устроился
большой дус. Зверь пошевелился, толкнув кровать, затем успокоился, на-
полняя сознание Ньюна своим довольством.
В этот момент вернулся Дункан - в одежде землян: Ньюн впервые
заметил это. Дункан вернулся к своим, что ж, это правильно. И он, Нь-
юн, тоже находится у землян. Впервые Ньюн начал воспринимать действи-
тельность не как бред, большей частью заполненный образами землян, ко-
торые наводняли его пробуждения: что же в этом удивительного - ведь он
на самом деле находился у землян.
Землян, которые были его врагами.
Встревоженный дус оглянулся на Дункана, затем снова улегся,
издав лишь слабое ворчание. Зверь спокойно переносил землянина, и это
озадачилоЄ нет, даже испугало Ньюна: оказалось, что можно соблазнить
даже неподкупных дусов. Ему больше не на кого было рассчитывать.
Мрак заполнил его сознание - Ньюн не хотел этих воспоминаний:
рушащиеся башни; бледное лицо госпожи во тьме, глаза закрыты.
Дус снова поднял голову, застонал и ткнулся носом в его руку.
- Мелеин,- спросил Ньюн, заставив себя сосредоточиться на Дун-
кане, на белых стенах и реальности - этот вопрос не давал кел'ену по-
коя. Он вспомнил, что доверял этому землянину; и когда Дункан спокойно
ответил ему, в сердце юноши вспыхнула надежда.
Землянин подошел и сел рядом с ним, коснувшись при этом дуса,
словно они со зверем давно подружились; но страхЄ страх жил в нем -
Ньюн чувствовал это.
- Она здесь,- сказал ему Дункан.- Она здороваЄ как и ты.
- Это совсем не здоровье,- хрипло пробормотал Ньюн, кривя гу-
бы; но Дункан говорил правду; Мелеин была здорова, и он даже не мечтал
об этом. Он не мог закрыть глаза, чтобы не выдать слез, которых сты-
дился. Пристально глядя на Дункана, Ньюн легонько поглаживал теплый
бархатный мех дуса, лежащего между ними.
- Ты свободен,- осторожно, словно разговаривая с маленьким ре-
бенком, объяснил Дункан, отчетливо выговаривая слова.- Вы оба - ты и
она. Мы на корабле, улетающем с Кесрит, и кроме вас на борту только я.
Я сделал это, потому что верю тебе. Поверь мне, пожалуйста, хотя бы на
время.
Это невероятное, безумное известие тем не менее было правдой:
глаза Дункана не лгали. Озадаченный Ньюн принял новость как факт и
сразу начал думать о кораблях сопровождения, которые наверняка летели
рядом, и мириадах иных предательств, по-прежнему не веря в то, что
земляне так легко выпустили их на свободуЄ Но здесь был Дункан.
Здесь был Дункан, их единственная надежда, единственный из
врагов - землян и регулов - кто понимал и уважал Ньюна, чье сердце бы-
ло благородным - кел'ен народа землян.
Согнув руки, чтобы попробовать свою силу, Ньюн обнаружил, что
так долго охватывавшее его разум оцепенение, которое наполняло сла-
бостью руки и ноги, отступило. Он подумал, что это могли быть наркоти-
