- Тут чего? - осведомился Вовка.
Армстронг победно оглядел мясников.
- Самая фенька. Ю два! И.
Ремиз неожиданно вскипел:
- Знаешь, я твою Ю видел на .,- сплюнул, растер плевок по каменному
полу.
Шурф веселился от души. Видно, заломил спекуль безбожно.
- Вов! Остынь, зря завелся. Вынь кипятильник из зада. Армстронг чело-
век интеллигентный, ты тоже . он предложил, ты . можешь не брать.
Мальчики, в какой стране нам довелось родиться!
Ремиз исподлобья глянул на Шурфа и впрямь выпустил пар.
- Новье? - обратился к Армстронгу.
- Ну, Вов,- торговец музыкой тож сразу оценил, что Шурф пламя сбил,
молодец Мишка.- Свежак! Джордж Майкл - раз, "Деф Леппард" из Шеффилда
- два.
Ремиз полез за бумажником; перебил Армстронга:
- Шеффилд, говоришь? Это хорошо. Бабка, помню, все талдычила: лучшие
ножи из Шеффилда, а бабка толк в жизни знала, до переворота выпало по-
жить.
Ремиз сложил коробочки с дисками одну на другую. Армстронг упрятал
деньги, обратился к Шурфу:
- А ты, Миш, не интересуешься?
Шурф перебрал коробочки с дисками, полюбовался картинками, ссыпал в
зев кожаной сумки музыкального жучилы.
- Крутой больно ты стал,- серьезно подытожил Шурф.
Армстронг не кручинился, Ремиз отоварился на славу, и день спекуля не
пропал.
- Миш, ты пойми, искусство, брат! Облагораживает душу. А чего не сде-
лаешь ради души разлюбезной. Духовность, брат, сейчас в цене, идет не
хуже свиных отбивных.
- Ну это ты брось! - возмутился Ремиз, и все трое поняли, что шутник
Армстронг перебрал в оценках.- А ну-ка я тебя посажу на общегражданс-
кий паек!
Шурф поджал губы. Ремиз опустил глаза долу, чтоб шутейные искры не вы-
дали пустяковость устрашения. Угроза возымела действие. Армстронг отс-
тупил на шаг к стене, в немой мольбе приложил сомкнутые ладошки к гру-
ди. Все трое рассмеялись.
- Потопал, мужики.- Армстронг испарился, избегая встречи с доном
Агильяром: Пачкун по причинам малопонятным терпеть не мог спекулянта.
Ремиз полагал, что из-за неряшливого вида, Шурф допускал, что из-за
прыщей; Пачкун проникся брезгливостью к Армстронгу, не желая, чтоб тот
дотрагивался до продуктов - вдруг по воле случая кусок мяса к столу
дона Агильяра попадет клейменый нечистой лапой спекуля.
Ремиз еще раз перебрал коробочки, губы его шевелились. Мишка терпеливо
ждал: нельзя вторгаться во внутренний мир человека, только что отслю-
нявившего пятихатник в оплату своих придурей, грех не дать такому че-
ловеку миг-другой насладиться приобретенным.
Ремиз упрятал коробочки.
- Звучание, Миш, отменное. каждая струнка отдельно поет.
Шурф сдвинул свиную ляжку, отложенную Ремизом для неизвестного клиен-
та.
- Обедать будем?
- А как же? - голосом известного актера изумился Ремиз, и то, что
обычно мрачный Ремиз пытается шутить, даже ерничать, свидетельствова-
ло, что Володька возбужден, не без грусти расстается с деньгами, что
делало его в глазах Шурфа обыкновенным человеком, реагирующим на невз-
годы жизни, как все, и потому достойным сострадания, как все.
- "Риони?" - уточнил Шурф.
Ремиз не расслышал.
- Поставлю кресло посреди комнаты, сяду и. будто оркестр специально
для меня наяривает. Кайф. Тащусь.
Шурф протянул Ремизу дубленку с бобровым воротником - недавнее приоб-
ретение Вовки. Ремиз надел дубленку, нацепил очки в тонкой оправе, хо-
тя зрел, как ястреб, нахлобучил твидовую шляпу с тонкими полями - пре-
зидент "Дженерал моторс", да и только. Шурф влез в исполосованную мол-
ниями, утыканную замками кожаную куртку, и разрубочная опустела.
Фердуева задавала инструктаж. В первом ряду, низко склонив голову,
громоздился Почуваев, через два стула от него развалился, широко рас-
кинув ноги, Васька Помреж, вообще мужчины угнездились ближе к сцене,
женщины-сторожа, немногочисленные - не жаловала слабый пол Фердуева -
жались по стенам или в дальних рядах.
Фердуева, вся в черном, как ангел ада, сверкала глазами и бесстрастным
голосом перечисляла прегрешения последних недель.
- Клиенты недовольны размещением. Для общего сведения: Пуксо Марь Ива-
новна застилает бельем, застиранным до дыр. У нас что нет фондов на
развитие? Жадностью случившееся объясняю. Учтите! - Присутствующие по-
нуро молчали. Раздавленная Пуксо мелко и часто дышала, как дворовый
пес в жару.- В институте истории уборщицы устроили свару из-за пустых
бутылок. У нас разве не отлажено, что кому причитается и по какой це-
не. Кто вводит новации, ярит уборщиц, нарушает договоренности? -
Взгляды уперлись в розовощекого блондина с бородавкой на верхней губе.
Фердуева тоже впилась в отталкивающий кругляк красноватого мяса, уро-
дующий вполне благообразное лицо блондина.- Учтите! - Фердуева не про-
изнесла фамилию, и все поняли, что до конца расположения Фердуевой
блондин не утратил.
- Есть жалобы от клиентов, будто дерут с них, как при обеспечении де-
вицами, а девиц и близко нет, или, хуже того, подгонят срам да и толь-
ко, каких.- Фердуева глянула на Помрежа, Васька не один отвечал за де-
виц, но слыл непререкаемым авторитетом в поставках живности, и недо-
вольство Фердуевой в первую очередь касалось Помрежа.
Почуваев оживился: приятно, когда коллегу протирают скипидаром; не
возносись! Не считай, что подвал тебе одному подмигнул, что ты первый
об нем укумекал, до ума дело довести кропотливый труд нужен, тут без
хватки Почуваева не обойтись.
Фердуева листанула бумажки с пометками.
- Еще вот жалобы младшего сержантского состава. Никуленкова принесла
экипажу ПМГ четвертной, хотя давно установлено, меньше стольника в
конце месяца не давать. Люди нервничают, рассчитывают на одно, на по-
верку другое. Мы нарушаем ранее выработанные договоренности. Что, Ни-
куленкова, мало зарабатываете? Учтите, раскачиваем лодку. Зачем? А
мягкая мебель из холла четвертого этажа, что, якобы, пошла под списа-
ние по негодности, не в вашей ли квартире всплыла? Я не против того,
чтобы люди хорошо жили, но.
Фердуева любовалась цветами на столе: помнят чертяки, что начальница
чтит розы, особенно бутоны тугие, еще только готовящиеся стать цвет-
ком. Живет гвардия сторожевая с ней, как за каменной стенкой, и не
знает, что есть враждебные группы, правда, в чужих районах, но только
начнись свара, не дай Бог, все дело погубят. Фердуева уже провела пе-
реговоры с умеренными из двух соседних районов, похоже, вырисовывался
союз, но два агрессивных района на севере столицы ее пугали, сгово-
риться пока никак не удавалось. Фердуева давно смекнула: в масштабе
города дело развалится, если не найти точек соприкосновения сопернича-
ющих групп. Слава Богу, деньги есть куда вложить. Один Чорк отмывает
ей сотни тысяч, времечко золотое, но допустить кровопролития Фердуева
не хотела, равно, как не допускала подозрений в слабине. Молодняк из
северных районов упирал на малость фонда госучреждений на их террито-
рии, колол глаза обилием площадей в центре. Что ж, Фердуева провини-
лась, первой раскрутив выгодное дело. Шла впотьмах, кралась на ощупь,
опыта никакого, одна вера в удачу да в прикрытие Филиппа. Теперь гос-
тиничный фонд Фердуевой работал по ночам четче, чем в управлении вы-
сотных зданий. И не думалось ей, что возникнет междоусобица, мелкие
стычки тревожили запахом большой войны. Воевать глупо, нешто маль-
цам-северянам невдомек? Все в проигрыше. Фердуева уже три раза встре-
чалась с их делегатами и каждый раз расходились с прохладцей.
Фердуева вытянула из вазы одну розу, положила на колени.
- Кто хочет высказаться?
Лучше б молчали. особенно тревожила необходимость создания мощных ох-
ранных дружин, кадры есть, сбить их в кулак дело дней, но денег войско
требует немалых, пощекотала кончик носа бутоном, вдохнула тонкий розо-
вый запах. Чорк не подведет, не бросит, к тому же понимает, таких, как
Фердуева, лучше в угол не загонять, для всех лучше. А другие районы,
из несоюзных Фердуевой, еще свое отношение к конфликту не определили.
Выжидали. И как раз их выбор более всего волновал Фердуеву: если нейт-
ральность, как они уверяли, то куда ни шло, но если в сговоре решили
сожрать владения Фердуевой, ее пышные угодья в центре, войны не мино-
вать. Цветок выпал, изогнулся рядом с красивыми ногами Фердуевой.
Почуваев первым отлепил зад от сидения, вскочил, переваливаясь вань-
кой-встанькой, подал упавший цветок в руки хозяйки: ни благодарности,
ни кивка, но Почуваев не сомневался, очко в его пользу, победно чирк-
нул взором по вроде бы дремлющему Ваське Помрежу. Пожалуй, один только
Помреж в этом зале представлял в полном объеме тяготы надвигающихся
времен. Пора рвать когти, но только крысы покидают тонущий корабль;
Фердуева сделала из него человека, напитала бабками, всегда в частных
беседах подчеркивала особое к нему отношение и (если не допускать, что
так же она оглаживала и других) расположение, плюс щедрые выплаты
втайне от прочих заставляли Ваську Помрежа испытывать к Фердуевой сме-
шанное чувство благодарности и даже восхищения.
Сейчас, глядя в зал и не замечая обращенных к ней лиц, Фердуева думала
о Мишке Шурфе с крепкими связями в северных районах. Мишка уже годами
выказывал почтение Фердуевой и негласно числился в свите ее советни-
ков. Мишка щупал северян по заданию Фердуевой, приносил иногда инте-
ресное, но хозяйку все эти годы не покидало ощущение, что Шурф может
гнать треп в обе стороны - агент-двойник, Мишка слишком хитер, чтобы
его надежность представлялась безупречной. Именно Мишка уверял ее по-
завчера, что состоялись контакты северян с группой нейтралов и что
среди нейтралов есть шальные головы, считающие резоны северян приемле-
мыми, а империю Фердуевой слишком быстро растущей и мощной.
У Фердуевой среди северян обретался один верный человек, всего один,
его хозяйка законсервировала, боясь разоблачения, до времени, и решила
использовать в самой аховой ситуации, смертельной и скоротечной. Не
желая жертвовать своим человеком среди северян, Фердуева не могла на
все сто проверить Мишку Шурфа, приходилось считаться с его искрен-
ностью.
- Миш, воевать или нет? - не раз переспрашивала Фердуева.
Шурф отвечал уклончиво:
- Сейчас нанести удар к нашей выгоде, они еще не сбиты в кулак, но
разгром иногда подхлестывает пуще ровной житухи, сытой и плавной. Би-
тые поднимутся, это не вопрос. И значит - стенка на стенку, снова и
снова, долгая изнурительная война на выживание, а если так воевать, то
жить-то когда?
- Миш, так воевать или нет? - строила дурочку Фердуева.
Мишка сразу смекнул, что цель Фердуевой - избежать побоища, хозяйка не
раскрыла карты Шурфу: Филипп-правоохранитель обещал связаться с друж-
ками в северных районах и просить их вырвать зубы, хоть на время. Фи-
липп объяснил: как правило, мутят воду три-четыре горластых мужика в
авторитете, и, если их вывести из игры, припомнив их старые художества
или быстренько соорудив новые, то вся гоп-компания угомонится. Фердуе-
ва возлагала немалые надежды на вырывание зубов и, когда Мишка Шурф,
между прочим, сообщил, что арестован Витька Молдинг - спец по потроше-
нию машин, тихо возрадовалась, решив - вот и началось вырывание зубов.
Однако Молдинг - мелюзга среди беспокоивших Фердуеву людей, а два клы-
ка, об удалении коих мечтала, чувствовали себя вольготно и даже раск-
ланивались с Фердуевой то в одном кабаке, то в другом. Удаление засто-
порилось на Молдинге, и вот уже более месяца хирурги Филиппа, как вид-
но, не брались за инструмент.
Среди нейтралов Фердуеву подпитывали слушками симпатизирующие дамы, в
особенности любовницы Хрипуна - крупного дельца, решившего избавиться
от многолетней нежной привязанности и уверенного, что та ни о чем не
догадывается. Фердуева вмиг спросила список последних побед Хрипуна,
подсунула обманутой, чем разъярила любовницу невиданно: информация от
