ним? Ссорился ли он с ними?
- Да, он часто ссорился со всеми.
- Даже с мисс Анжи?
- Да, только один раз, да и то по поводу Терри.
- Когда это было, Джон?
- В тот день... - он вновь потянулся к бокалу.
- Ты слышал, как они ссорились? Мисс Анжи повышал на него голос?
- Я не подслушиваю, до меня доносятся только голоса. Я слышал, что
она произнесла имя Терри, она сделала это довольно громко. После этого
она ушла.
- Ты говорил об этом коронеру?
- Он меня не спрашивал. Это был чисто семейный разговор. Зачем мне
было говорить об этом?
- Я разыскиваю Терри. Очень важно, чтобы я его нашел. Ты можешь мне
помочь? Смелди покачал головой:
- Я бы очень хотел, чтобы вам это удалось, мистер Уоллес. Мне бы
очень хотелось увидеть его снова и поговорить с ним, но с тех пор, как
он уехал, я ничего о нем не слышал.
- Я объясню тебе, почему так важно, чтобы я с ним встретился. Одна
женщина оставила ему сто тысяч долларов. Это некая мисс Ангус. Ее убили.
Но пока я не найду его, он не получит этих денег. Сто тысяч долларов,
Джон. Это не шутка, сам понимаешь.
Я подождал, ожидая его реакции.
- Убили пожилую женщину? - спросил он, глядя на меня.
- Да, убийца должно быть знал, что она хранила деньги дома в районе
Брэкерс, где жил Терри. Убийца искал деньги, но опоздал. За несколько
дней до убийства она отнесла их в банк, где они теперь ожидают Терри.
- Я в самом деле не знаю, где он, мистер Уоллес. Я поднялся и
направился к двери.
- И последнее, - сказал я. - Твой сын Хенк заправляет делами в "Блэк
Кэзет". Верно?
Он вздрогнул и отпрянул, прислонившись к спинке стула.
- Верно, мистер Уоллес, - сказал он тихим голосом.
- Когда я пришел сюда впервые и разговаривал с миссис Торнсен, ты
позвонил сыну и сообщил ему о моем визите, так?
Он ничего не ответил. Глаза его были прикрыты, а бокал слегка дрожал
в его руке.
- Что же ты не отвечаешь? - рявкнул я.
- Я разговариваю с сыном каждый день, - пробормотал он.
- Так ты говорил ему?
- Мой сын интересуется всем, что здесь происходит, - ответил он после
длительной паузы.
- Ладно, Джон, - проговорил я, заканчивая разговор. Теперь я знал,
что Смелди сообщил сыну о моем задании, и они с Анжелой тотчас же
отреагировали, размалевав мою стену и наградив ударом нагайки.
Я ушел, но Смелди был настолько взволнован, что, по-моему, этого даже
не заметил.
Вернувшись в агентство, я увидел на столе Билла оставленную мною
записку. Значит, он еще не возвращался. Сев за стол, я написал отчет о
своем разговоре с Джоном Смелди. К моменту, когда я заканчивал его, было
уже 13.15, и я чувствовал, что проголодался. Билл появился в тот самый
момент, когда отчет лег в досье Торнсенов. По его лицу было видно, что
он вернулся не с пустыми руками.
- Как насчет того, чтобы перекусить? - сказал я, вставая из-за стола.
- Отлично. Могу проглотить даже слона.
Мы спустились в ресторан как раз недалеко от "Трумэн Билдинг" и
заказали бараньи котлеты в сухарях с жареным картофелем и по пинте пива.
Обслужили нас мгновенно. Едва мы вытянули под столом ноги, как появились
две огромные котлеты с целой горой жареного по-французски картофеля.
- Выкладывай свои новости, Билл, - сказал я, налегая на котлету.
- Автомашина "оулдз" зарегистрирована на имя Хенка Смелди месяца три
тому назад. Как тебе это нравится?
- Очень нравится, - ответил я, пережевывая хрустящий картофель. - Что
еще?
- Есть и многое другое. Узнал, например, адрес Хенка:
Сидом Роуд 56 в районе Сэком. Там я тоже был и кое-что успел
обнаружить. У Хенка гнездышко на последнем этаже. Я зашел в отделение
полиции и потолковал с Томом Лепски. Он был свободен и пребывал в
хорошем настроении. Оказывается, копы все знают о Хенке и давно за ним
наблюдают. Том показал мне его досье. Неприятности Хенка начались уже с
двенадцати лет: воровство, изнасилование, избиение малолетних -
настоящий хулиган. Потом вдруг исправился и бросил свои безобразия.
Лепски подозревает, что за этим что-то кроется, но материала об этом
никакого нет. Они следят за ним и за домом, но ордера на обыск получить
у прокурора не могут. Вот так-то, Дирк.
- Отлично сработано, Билл, - и я в свою очередь передал ему мой
разговор с Джоном Смелди, который мало что добавлял к делу, разве что
слабый проблеск надежды.
В то время, как Билл царапал свой рапорт, я еще раз перечитал досье
Торнсенов. Было уже 16.15, и я подумал, а не возвратилась ли уже домой
миссис Торнсен. Решив попытать удачи, я поехал к дому Торнсенов.
Моросящий дождь прекратился, и из-за туч выглянуло солнце.
Мне повезло. Припарковав за воротами виллы машину, я пошел по дорожке
к дому и увидел вдруг, что в небольшой уединенной беседке рядом с домом,
миссис Торнсен пила чай. Заметив меня, она бросила в мою сторону
холодный, высокомерный взгляд.
- А мне показалось, мистер Уоллес, что вы должны прежде позвонить,
чем являться с визитом, я ведь вас предупреждала об этом.
- Я звонил, но вас не было. Вот я и приехал.
- Так что же? - Она отодвинула наполовину выпитую чашку с чаем и
продолжала пристально меня рассматривать.
- Мое начальство поручило мне информировать вас о ходе расследования
и спросить, желаете ли вы, чтобы оно было продолжено.
Она сморщила лицо.
- Что же вы хотите мне сообщить?
- Вы наняли меня, чтобы я выяснил, шантажируют ли вашу дочь, и кто. Я
видел, когда ваша дочь забирала деньги из банка и проследил ее обратный
маршрут. Она направилась в район трущоб на побережье. Там она вышла из
машины и зашла в павильон "Блэк Кэзет", где оставалась минут десять или
пятнадцать, после чего вышла, но уже без денег. Миссис Торнсен сидела
как статуя, высеченная из камня.
- "Блэк Кэзет", говорите? А что это за заведение?
- Это ночной клуб только для черных. Белых туда не пускают.
- И тем не менее, моя дочь свободно вошла туда?
- По-видимому, она оставила в клубе десять тысяч долларов. - Как это
можно объяснить?
- Возможно у них существует какой-нибудь фонд помощи нуждающимся
неграм, и это просто благотворительность. Точно не могу сказать. Но
наверняка знаю, что этот клуб принадлежит Хенку Смелди, сыну вашего
управляющего.
И вновь она замерла, как будто превратилась в камень. Она была
потрясена, но вскоре овладела собой. Минуты три она сидела, пристально
разглядывая свои красивые руки.
- Хенк Смелди, - наконец, вымолвила она, не глядя на меня. - Да,
конечно, он раньше работал в нашем саду. Я замечала, что у них с дочерью
дружеские отношения. Он часто играл с ней. Она любила дурачиться и
прикидываться простушкой, а Хенк, который был на десять лет старше ее,
поощрял ее проказы. Я даже пожаловалась тогда мужу, и после этого Хенк
перестал ходить сюда. Некоторое время Анжела, кажется, скучала без него,
но потом это прошло, и вот теперь, оказывается, что они встречаются, и
она дает ему деньги. Какой ужас! Я должна поговорить с Джоном.
В ее голосе послышались металлические нотки, и она пристально
посмотрела на меня.
- Было бы лучше, миссис Торнсен, если бы вы сначала поговорили со
своей дочерью.
- С Анжелой? - Она горько улыбнулась. - Она не будет со мной
разговаривать. Она ненавидит меня.
- Здесь, есть свои трудности, мадам, - сказал я. - Если вы хотите,
чтобы я продолжал расследование, то агентство продолжит свою работу.
- О каких трудностях вы говорите? Мне, конечно, на данной стадии
расследования, не хотелось ничего говорить о Хенке, но...
- Хенк очень опасен, миссис Торнсен, - сказал я. - Мне нужно будет
узнать, что делается в этом клубе. Полиция пыталась, но безрезультатно.
Если мне удастся обнаружить что-нибудь незаконное и порочное, я упрячу
этого малого за решетку. Итак, решайте.
Взгляд ее принял жесткое выражение и она произнесла:
- Ничто мне бы не доставило такого удовольствия, как узнать, что этот
ничтожный подонок угодил за решетку. Я не спрашиваю, сколько это будет
стоить, но хочу, чтобы расследование было продолжено.
- У меня будет только одно условие, мадам, - сказал я. - Прошу вас ни
о чем не говорить с управляющим и с вашей дочерью. Надеюсь, вы поняли
меня?
- Я согласна на все, лишь бы этот подонок оказался в тюрьме, -
проговорила она, и на этот раз ее голос дрожал. Я поднялся, раскланялся
и ушел.
Глава 4
Я сидел в своем автомобиле у ворот резиденции Торнсенов, слушая, как
нескончаемый дождь барабанит по крыше машины. Еще и еще раз я по
крупицам восстанавливал все детали разговора с миссис Торнсен. Во всяком
случае она дала свое "добро" агентству на продолжение расследования. Так
как она за это платила деньги, я решил, что она в этом сильно
заинтересована. Наконец, я включил зажигание и медленно поехал вдоль
высокой ограды, опоясывавшей поместье.
Как я и ожидал, дорога сворачивала в узкую аллейку направо, по
которой я и поехал, но увидел высокую стену. Я надеялся, что аллея
приведет меня к коттеджу, где жила Анжела Торнсен, но ошибся.
Оставив машину на влажной травянистой обочине и надев дождевик, я
зашагал по узкой бетонированной дорожке к домику. Он был небольшим,
примерно на три спальни и одну гостиную. Перед ним стоял обшарпанный,
видавший виды ржавый "битл", тот самый, на котором она разъезжала по
городу. Так как крыльца не было, дождь поливал меня, пока я названивал в
звонок. Наконец, дверь отворилась, и я увидел перед собой крупную
негритянку, которая некоторое время пристально осматривала меня, а затем
спросила хриплым, шершавым голосом:
- Что вам угодно, мистер?
- Мне нужна Анжела Торнсен, - сказал я, разглядывая ее в упор.
- Ничего не получится, мистер. Мисс Анжела незнакомцев не принимает.
Я достал удостоверение и сунул ей под самый нос.
- Меня она примет, - добавил я полицейским голосом, не терпящим
возражений. - Пропустите меня, вы разве не видите, что я промок.
Она пробежала глазами раскрытое удостоверение, еще раз взглянула на
меня и, проговорив, словно отрезав "Ждите", захлопнула дверь перед моим
носом.
Так вот она какая Ханна Смелди. Я пожалел старого Джона. С такой
запьешь - ничего удивительного.
Я стоял под дождем и ждал. Минуты тянулись черепашьим шагом. Наконец,
я вновь вонзил палец в кнопку звонка. За дверью кто-то зашевелился,
дверь распахнулась и на пороге показалась все та же Ханна Смелди.
- Войдите, снимите плащ и как следует вытрите ноги: за вами некому
убирать.
Сняв макинтош и шляпу и бросив их на стул в прихожей, я вошел в
большую гостиную, хорошо обставленную и с большим телевизором. Всю
обстановку я успел рассмотреть одним взглядом и только теперь заметил
девушку, сидевшую в шезлонге и пристально меня разглядывавшую. Теперь на
Анжеле не было ее страшных огромных солнечных очков и скрывавшей лицо
шляпы. Свет от окна падал прямо на нее. Я немного опешил и было отчего.
Помнится, когда я спросил мать, не дружит ли она с молодыми людьми, она
ответила - вот ее точные слова: "Вряд ли. Я не думаю, что какой-нибудь
приличный парень заинтересуется Анжелой. Как я уже сказала, она
совершенно неинтересная".
Что это? Материнская ревность? Я посмотрел на девушку. Она напоминала
известную кинозвезду Одри Хепберн в период ее первого появления на
экране: тот же классический овал лица с правильными чертами, каштановые
волосы, серьезные темно-карие глаза. Вот тебе и дурнушка. Возможно
фигура была хрупковатой, но в лице и взгляде сквозил вызов и огонек
вожделения.
- Извините за вторжение, мисс Торнсен. Я рискнул к вам придти,
полагая, что вы могли бы помочь мне в одном деле. Она улыбнулась и
