только асфоделиями и нарциссами.
- Видно, что греческого происхождения, - проворчал
епископ.
- На девятый день мы увидели озеро, синее, как сапфир, -
продолжал старый купец. - Мы спешились на его берегу. В
озере водятся серебряные рыбы с рубиновыми глазами. А песок
вокруг этого озера, ваша милость, состоит из одних жемчужин,
крупных, как галька. Маноло пал наземь и начал загребать
жемчуг полными горстями; и тут один из наших провожатых
сказал, что это - отличный песок, из него в Офире жгут
известь.
Дож широко раскрыл глаза.
- Известь из жемчуга! Поразительно!
- Потом нас повели в королевский дворец. Он весь был из
алебастра, только крыша золотая, и она сияла, как солнце.
Там нас приняла офирская королева, сидящая на хрустальном
троне.
- Разве в Офире царствует женщина? - удивился епископ.
- Да, монсеньер. Женщина ослепительной красоты, подобная
некоей богине.
- Видимо, одна из амазонок, - задумчиво произнес епископ.
- А как другие женщины? - с любопытством спросил дож. -
Понимаешь, я говорю о женщинах вообще - есть там красивые?
Корабельщик всплеснул руками.
- Ах, ваша милость, таких не было даже в Лиссабоне во
времена моей юности!
Дож замахал рукой.
- Не болтай чепухи! Говорят, в Лиссабоне женщины черные,
как кошки. Вот в Венеции, старик, в Венеции каких-нибудь
тридцать лет назад - о, какие здесь были женщины! Прямо с
полотен Тициана! (4) Так что же офирские женщины?
Рассказывай...
- Я уже стар, ваша милость, - сказал Фиальго. - Зато
Маноло мог бы вам порассказать кое о чем, если бы его не
убили мусульмане, захватившие нас у Балеар.
- А он многое мог бы рассказать? - с интересом спросил
дож.
- Матерь божия, - воскликнул купец. - Вы бы даже не
поверили, ваша милость. Скажу лишь, что за две недели
нашего пребывания в Офире Маноло исхудал так, что его можно
было вытряхнуть из собственных штанов.
- А что королева?
- На королеве был железный пояс и железные браслеты.
"Говорят, у тебя есть железо, - сказала она мне. - Арабские
купцы иногда продают нам железо".
- Арабские купцы! - вскричал дож, ударив кулаком по
подлокотнику трона. - Вот видите, эти бездельники
выхватывают из-под носа все наши рынки! Мы не потерпим
этого, дело касается высших интересов Венецианской
республики! Железо в Офир должны поставлять только мы, и
точка! Я дам тебе три корабля, Джованни, три корабля,
наполненные железом.
Епископ поднял руку.
- Что же было дальше, Джованни?
- Королева предложила мне за железо золото того же веса.
- И ты, конечно, принял, разбойник!
- Нет, монсеньер. Я сказал, что продаю железо не на вес,
а по объему.
- Правильно, - вставил епископ. - Золото тяжелее.
- Особенно офирское, монсеньер. Оно в три раза тяжелее
обычного и цвет имеет красный, как пламя. Тогда королева
приказала выковать из золота такой же якорь, такие же
гвозди, такие же цепи и такие же мечи, как наши, железные.
Поэтому нам и пришлось подождать там неделю-другую.
- Зачем же им железо? - удивился дож.
- Оно у них величайшая редкость, ваша милость, - ответил
купец. - Из него делают украшения и деньги. Железные
гвозди они прячут в шкатулках как сокровище. Они
утверждают, будто железо красивее золота.
Дож прикрыл глаза веками, похожими на веки индюка.
- Странно, - проворчал он. - Это чрезвычайно странно,
Джованни. Что же было потом?
- Потом все это золото погрузили на крылатых мулов и
отправили нас тем же путем на побережье. Там мы снова
сколотили наше судно золотыми гвоздями, повесили золотой
якорь на золотую цепь. Порванные снасти и паруса мы
заменили шелковыми и с попутным ветром отплыли домой.
- А жемчуг? - спросил дож. - Жемчуга вы с собой не
взяли?
- Не взяли, - ответил Фиальго. - Прошу прощенья - ведь
жемчужин там было, как песчинок. Лишь несколько зерен
застряло в наших туфлях, да их отобрали алжирские язычники,
напавшие на нас у Балеарских островов.
- Этот рассказ, - пробормотал дож, - кажется весьма
правдоподобным.
Епископ слегка кивнул.
- А что животный мир, - вдруг спохватился он. - Есть
там, в Офире, например, кентавры?
- О них я не слыхал, монсеньер, - учтиво ответил
корабельщик. - Зато там есть фламинго.
Епископ фыркнул.
- Ты, наверное, ошибся. Фламинго ведь водятся в Египте -
известно, что у них только одна нога.
- Еще у них есть дикие ослы, - продолжал Фиальго, - ослы
с черными и белыми полосами, как тигры.
Епископ подозрительно взглянул на старика.
- Послушай, не думаешь ли ты смеяться над нами? Кто
когда видел полосатых ослов? Одно мне непонятно, Джованни.
Ты утверждаешь, будто через офирские горы вы летели на
крылатых мулах.
- Да, монсеньер.
- Гм, вот как. Но, как гласят арабские источники, в
офирских горах живет птица Ног, у которой, как известно,
железный клюв, железные когти и бронзовое оперенье. О ней
ты ничего не слышал?
- Нет, монсеньер, - с запинкой ответил корабельщик.
Епископ Порденонскии презрительно качнул головой.
- Через эти горы, купец, нельзя перелететь, в этом ты нас
не убедишь; ведь доказано, что там живет птица Ног. И это
технически невозможно - птица Ног склевала бы твоих пегасов,
как ласточка мух. Нет, милый мой, нас не проведешь! А
скажи мне, мошенник, какие деревья там растут?
- Как какие деревья? - с трудом выговорил несчастный
купец. - Известно какие, пальмы, монсеньер,
- Ну теперь ясно, что ты лжешь! - торжествующе молвил
епископ. - Согласно свидетельству Бубона из Бискры,
большого авторитета в этих вопросах, в Офире растут
гранатовые деревья, у которых вместо зерен - карбункулы.
Ты, приятель, выдумал преглупую историю!
Джованни Фиальго пал на колени.
- Вот как бог надо мною, монсеньер, разве мог я,
необразованный купец, выдумать Офир?
- Да что ты мне толкуешь, - отчитывал ученый епископ
купца, - я-то лучше тебя знаю - на свете есть Офир, страна
золота; но что касается тебя, то ты лгун и мошенник. Твой
рассказ противоречит надежным источникам и, следовательно,
лжив. Ваша милость, этот человек обманщик.
- Еще один, - вздохнул старый дож, озабоченно моргая
глазами. - Просто ужас, сколько теперь развелось этих
авантюристов. Уведите его!
Podesta vicegerente поднял вопросительный взгляд.
- Как обычно, как обычно, - зевнул дож. - Пусть посидит,
пока не почернеет, а там продайте его на галеры. Жаль, что
он оказался обманщиком, - пробормотал он еще. - Кое в чем
из того, что он наговорил, было некое ядро... Он, верно,
слыхал это от арабов...
1932
-----------------------------------------------------------
1) - Офир - легендарная сказочная страна. Предание об
Офире было широко распространено в итальянской средневековой
литературе.
2) - заместитель старосты (итал.).
3) - Муранское стекло-стекло, выработанное в итальянском
городе Мурано, старинном центре стекольной промышленности;
славилось высоким качеством.
4) - Тициан Вечеллио (р. ок. 1477 г., по другим данным,
в 1487-1488, ум. в 1576 г.) - знаменитый итальянский
художник, крупнейший представитель венецианской школы
живописи. Тициан с большим мастерством передает прелесть и
очарование женской красоты.
Карел Чапек. Ромео и Джульетта
Перевод Н. Аросевой
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
Молодой английский дворянин Оливер Мендвилль,
странствовавший по Италии с учебными целями, получил во
Флоренции весть о том, что отец его, сэр Уильям, покинул
этот мир. И вот сэр Оливер с тяжелым сердцем, проливая
слезы, расстался с синьориной Маддаленой и, поклявшись
вернуться как можно скорее, пустился со своим слугой в
дорогу по направлению к Генуе
На третий день пути, как раз когда они въезжали в
какую-то деревеньку, их застиг сильный ливень. Сэр Оливер,
не сходя с коня, укрылся под старым вязом.
- Паоло, - сказал он слуге, - взгляни, нет ли здесь
какого-нибудь albergo (1), где мы могли бы переждать дождь.
- Что касается слуги и коней, - раздался голос над
головой сэра Оливера, - то albergo за углом; а вы,
кавальеро, окажете мне честь, укрывшись под скромной кровлей
моего дома.
Сэр Оливер снял широкополую шляпу и обернулся к окну,
откуда ему весело улыбался толстый старый патер.
- Vossignoria reverendissima (2), - учтиво ответил
молодой англичанин, - слишком любезны к чужестранцу, который
покидает вашу прекрасную страну, отягощенный благодарностью
за добро, столь щедро расточаемое ему.
- Bene (3), любезный сын, - заметил священник, - но если
вы продолжите ваши речи, то вымокнете до нитки. Потрудитесь
же слезть с вашей кобылы, да не мешкайте, ибо льет как из
ведра.
Сэр Оливер удивился, когда molto reverendo parocco (4)
вышел в сени: такого маленького патера он еще не видывал, и
ему пришлось так низко поклониться, что к его лицу прилила
кровь.
- Ах, оставьте это, - сказал священник. - Я всего лишь
францисканец (5), кавальеро. Зовут меня падре Ипполито.
Эй, Мариэтта, принеси нам вина и колбасы! Сюда, синьор, -
здесь страшно темно. Вы ведь "инглезе"? Подумайте, с тех
пор как вы, англичане, откололись от святой римской церкви
(6), вас тут, в Италии, - видимо-невидимо. Понятно, синьор.
Вы, верно, скучаете. Погляди, Мариэтта, этот господин
"инглезе"! Бедняжка, такой молодой, и уже англичанин!
Отрежьте себе этой колбасы, кавальеро, что настоящая
веронская. Я говорю - к вину нет ничего лучше веронской
колбасы, пусть болонцы подавятся своей "mortadella" (7).
Всегда выбирайте веронскую колбасу и соленый миндаль,
любезный сын. Вы не бывали в Вероне? Жаль. Божественный
Веронезе (8) оттуда родом. Я - тоже из Вероны. Знаменитый
город сударь. Его называют городом Скалигеров (9).
Нравится вам это винцо?
- Cracias (10), падре, - пробормотал сэр Оливер. - У нас
в Англии Верону называют городом Джульетты.
- Да ну? - удивился падре Ипполито. - А почему? Я
что-то не припомню никакой княгини Джульетты. Правда, вот
уже лет сорок с лишним я там не бывал - о какой Джульетте вы
говорите?
- О Джульетте Капулетти, - пояснил сэр Оливер. - У нас,
видите ли, есть такая пьеса... некоего Шекспира.
Превосходная пьеса. Вы ее знаете, падре?
- Нет, но постойте, Джульетта Капулетти, Джульетта
Капулетти, - забормотал падре Ипполито, - ее-то я должен был
знать. Я захаживал к Капулетти с отцом Лоренцо...
- Вы знали монаха Лоренцо? - вскричал сэр Оливер.
- Еще бы! Ведь я, синьор, служил при нем миннстрантом.
Погодите, не та ли это Джульетта, что вышла замуж за графа
Париса? Эту я знал. Весьма набожная и превосходная госпожа
была графиня Джульетта. Урожденная Капулетти, из тех
Капулетти, что вели крупную торговлю бархатом.
- Это не она, - сказал сэр Оливер. - Та, настоящая
Джульетта, умерла девушкой и самым прежалостным образом,
какой только можно себе представить.
- Ах так, - отозвался molto reverendo. - Значит, не та.
Джульетта, которую я знал, вышла за графа Париса и родила
ему восемь детей. Примерная и добродетельная супруга,
молодой синьор, дай вам бог такую. Правда, говорили, будто
до этого она сходила с ума по какому-то юному crapulone
(11). Эх, синьор, о ком не болтают люди? Молодость,
известно, не рассуждает, и все-то у них сгоряча...
Радуйтесь, кавальеро, что вы молоды. Кстати, скажите -
англичане тоже бывают молодыми?
- Бывают, - вздохнул сэр Оливер. - Ах, отче, и нас
пожирает пламя юного Ромео.
- Ромео? - подхватил падре, отхлебнув вина. - И его я
должен был знать. Послушайте, не тот ли это молодой sciocco
(12), этот франт, этот бездельник Монтекки, который ранил
графа Париса? И говорили - будто бы из-за Джульетты. Ну
да, так я есть. Джульетта должна была стать женой графа
Париса - хорошая партия, синьор, этот Парис был весьма
богатый и славный молодой господин, но Ромео, говорят, вбил
