Джек Хиггинс
"Штормовое предупреждение"
--------------------------
перевод, Гужов Е., 1995
Легенда : В конце все дороги ведут в ад.
1944 год. Германия перед лицом окончательного поражения.
Через 5000 миль бурной Атлантики, в которой господствуют флоты
союзников, двадцать два матроса и пять монахинь на борту
трехмачтовой парусной баркентины "Дойчланд" пробиваются домой в
немецкий порт Киль...
Немецкий ас-подводник, попавший в плен во время отчаянного
рейда на английскую военно-морскую базу Фальмут; врач-американка
посреди кошмара летающих бомб Фау-1 и Фау-2; командир английской
канонерки, воевавший от Соломоновых островов до пролива Ла-Манш;
контр-адмирал американских ВМС, которому не терпится вернуться в
битву...
Враги и союзники, мужчины и женщины, охотники и добыча -
попавшие в безжалостный глаз тайфуна...
Джек Хиггинс
============
Штормовое предупреждение
------------------------
Джону Ноулеру - с дубовыми листьями
Из дневника контр-адмирала ВМФ США Кэри Рива:
"...тогда я понял величайшее из всех таинство - инстинкт
человека пожертвовать собой, чтобы другие остались жить. Поэтому
храбрость никогда не выходит из моды, и никогда в жизни я не
видел ее выраженной лучше, чем в случае с "Дойчланд". В разгар
величайшей войны в истории люди с противоположных сторон
оказались способны действовать вместе, разделить риск, стать
самими собой в попытке спасти горстку человеческих существ от
древнего и неумолимого врага человека - Океана. Я никогда не
видел лучше выраженной трагическую ничтожность войны и не
чувствовал большей гордости за моих товарищей - людей, чем в это
время..."
----------------------------------------------------
Баркентина "Дойчланд", 26 августа 1944 г. Одиннадцатый день
из Рио-де-Жанейро. На якорной стоянке в Белеме. Начинается жара.
Умеренная торговля. Погружен остаток угля. С балластом песка до
Рио. Люки задраены, готовы поднять паруса к отплытию. К вечеру
дождь.
1
Когда Прагер повернул за угол, гром прогрохотал далеко над
морем и молния прочертила небо, на мгновение ярко осветив гавань.
Обычная стайка небольших судов и три-четыре прибрежных парохода
пришвартованы к главному молу. "Дойчланд" стояла на якоре на
главном фарватере, подчеркивая, что она - единственное парусное
судно в гавани.
Дождь начался внезапно, теплый и сильный, пропахший гниющими
растениями из приречных джунглей. Прагер поднял воротник куртки
и, держа под мышкой старый кожаный портфель, заторопился под
стеной воды к бару "Огни Лиссабона" в конце рыбного пирса.
Слышались звуки музыки, слабые, но достаточно ясные:
медленная грустная самба, вызывающая ощущение ночи. Он поднялся
по ступенькам на веранду, снял очки, вытер капли дождя платком,
аккуратно водрузил их на место и заглянул внутрь.
Место было пустынно, если не считать бармена и Хельмута
Рихтера, боцмана с "Дойчланд", сидевшем в конце бара с бутылкой и
бокалом перед ним. Это был крупный тяжеловесный мужчина в
штормовке и джинсовом кепи с длинными светлыми волосами и
бородой, делавшей взгляд старше его двадцати восьми лет.
Прагер вошел. Бармен, протирающий рюмку, поднял глаза. Прагер
проигнорировал и прошел к бару, стряхивая дождь с панамы. Он
поставил портфель на пол к ногам.
"Доброй ночи, Хельмут."
Рихтер степенно кивнул и поднял бутылку: "Глоточек, господин
Прагер?"
"Наверное, нет."
"Мудрый выбор". Рихтер наполнил свой бокал: "Кашаса. Говорят,
она портит мозги и печень. Плохая замена доброму шнапсу, но его
не видят здесь с тридцать девятого."
"Капитан Бергер здесь?"
"Ждет вас на борту."
Прагер снова поднял портфель: "Тогда нам надо идти. Времени
немного. Кто-нибудь спрашивал обо мне?"
Прежде чем Рихтер ответил, голос произнес на португальском:
"Сеньор Прагер, приятный сюрприз."
Прагер быстро обернулся, занавеска на маленькой кабинке
позади него отодвинулась. Человек, сидевший там с бутылкой вина,
был полноват, мятая форма цвета хаки в пятнах пота и разошлась по
швам.
Прагер изобразил улыбку: "Капитан Мендоса, вы когда-нибудь
спите?"
"Не слишком часто. Что на этот раз, дела или удовольствия?"
"Всего понемногу. Вы знаете, положение лиц немецкой
национальности в наши дни довольно трудное. Ваше правительство
более обычного настаивает на регулярных отчетах."
"Поэтому необходимо, чтобы вы увидели Бергера и его людей
лично?"
"В первый день последней недели каждого месяца. Ваши люди в
Рио очень строги в этих вопросах."
"А добрая сеньора Прагер? Я понял, что вы прилетели вместе."
"У меня несколько дней отпуска, а она не видела эту часть
страны. Идеальный повод."
Рихтер выскользнул, не говоря ни слова. Мендоса проводил его
взглядом: "Славный парень", сказал он. "Кем он был? Главным
рулевым на подлодке. Оберштойерманн, я правильно произношу?"
"Да."
"Выпьете со мной?"
Прагер поколебался: "Только быстро, если вы не против. У меня
встреча."
"С Бергером?" Мендоса кивнул бармену, тот безмолвно налил
бренди в два бокала. "Когда он отчаливает в Рио? Утром?"
"Думаю, да." Прагер потягивал бренди, понимая, что
находится теперь на опасной почве. Ему было пятьдесят пять,
помощник консула германского посольства в Рио до августа 1942
года, когда бразильцы, разъяренные торпедированием немецкими
подлодками нескольких торговых судов, объявили войну Германии. Не
более, чем жест, но это вызвало проблему, что делать с лицами
немецкой национальности - в частности , со все возрастающим
числом моряков Кригсмарине, оказавшихся на берегах Бразилии.
Прагер, пробывший в стране двадцать лет и принятый в высоких
сферах, был оставлен справляться со всем этим. Так как, кроме
всего прочего, между Бразилией и Германией лежало пять тысяч миль
океана, то не было нужды устраивать дорогие лагеря для
интернированных. Бразильское правительство довольствовалось
ежемесячными отчетами, которые он представлял о своих гражданах.
Пока они где-нибудь работали и ни во что не вмешивались, все были
счастливы.
Мендоса сказал: "Я начальник этой гавани уже два года и
большую часть этого времени "Дойчланд" приходила регулярно.
Скажем, раз в два месяца."
"Да?"
"На судне такого размера обычно есть капитан, помощник,
боцман, примерно шесть матросов и кок."
"Верно."
Мендоса задумчиво глотнул немного вина: "У меня информация,
что команда Бергера в этом рейсе что-то около двадцати человек."
Он дружелюбно улыбнулся, но глаза на толстом лице глядели
остро. Прагер осторожно сказал: "В Рио много немецких моряков."
"И каждый день становится все больше. Война, мой друг, для
вас идет неважно."
"Бергер, наверное, хочет многим дать работу."
Мендоса счастливо улыбнулся: "Ну конечно. Это объяснение мне
не приходило в голову. Но не буду вас задерживать. Может,
найдется время еще глотнуть завтра?"
"Надеюсь, да."
Прагер быстро вышел. Рихтер ждал, стоя на веранде. Дождь
неослабно молотил по земле.
"Все в порядке?", спросил он.
"Не совсем", ответил Прагер. "Он понял, что что-то
происходит. Но может ли он вообразить себе правду? Никто в
здравом уме не поверит." Он хлопнул Рихтера по плечу: "Пошли."
Боцман произнес: "Я не мог сказать вам в баре, но вас
спрашивали."
Позади послышались шаги, Прагер обернулся, и монахиня в
тропически-белом облачении выступила на свет. Это была невысокая
женщина, чуть более пяти футов, с ясными, безмятежными глазами и
спокойным, чистым лицом.
"Сестра Анджела", сказала Рихтер.
"...из сестер милосердия миссии на Рио-Негро. Не надо
представления, Хельмут. Сестра Анджела и я - старые знакомые."
Он снял панаму и протянул руку, которую она кротко пожала с
неожиданной силой.
"Рад снова увидеть вас, сестра."
"И я рада, господин Прагер. Думаю, вы знаете, почему я
здесь."
"О, да, сестра." Отто Прагер тепло улыбнулся. "Кажется,
знаю."
* * *
Якорная лампа висела на носу "Дойчланд", как требовали
морские правила, и ее они увидели первой, когда Рихтер повел
шлюпку через гавань. Потом внезапно баркентина оказалась очень
близко, мачты и перекладины чернели на фоне неба.
Прагер глядел вверх с явным удовольствием, взбираясь по
веревочной лестнице. Это была трехмачтовая баркентина,
построенная Хемитом Кемпбеллом в Клайде в 1881 году, и
построенная с любовью, пониманием и грацией, с элегантными
обводами клиппера и длинными кливерами.
Она провела жизнь в торговле; из Ньюкасла-на-Тайне с
пароходным углем в Вальпараисо; с чилийскими шпротами на
американское западное побережье; строевой лес в Австралию; шерсть
в Британию... бесконечное кольцо, пока паруса не вымерли в
обреченной попытке побороть пар; один пользователь за другим и
три смены имени, пока, наконец, она не была куплена бразильской
фирмой "Братья Майер", семейством немецкого происхождения,
перекрестившим ее в "Дойчланд" и пославшим на прибрежную
торговлю. От Рио до Белема и устья Амазонки - судно как раз для
таких глубин, при полной загрузке ей хватало восьми футов.
Прагер добрался до палубы и протянул руку сестре Анджеле.
Рихтер страховал ее на лестнице. Три матроса у главной мачты
смотрели в изумлении, как маленькая монахиня подымалась на борт,
один из них поспешил вперед и тоже протянул ей руку.
Она поблагодарила его и Прагер сказал: "Думаю, будет лучше,
если я вначале поговорю с капитаном Бергером один."
"Как считаете лучшим, господин Прагер", сказала она спокойно.
Он повернулся к Рихтеру: "Отведите добрую сестру в салон и
подождите меня возле каюты капитана."
Рихтер и сестра Анджела спустились по трапу, а Прагер прошел
на корму к квартердеку. Каюта Бергера была внизу. Он поколебался,
потом, собравшись, постучал в дверь и вошел.
Каюта была маленькой, спартанской по обстановке - узкая
койка, три шкафа и ничего кроме стола, за которым сидел Бергер,
меря линейкой карту, расстеленную перед ним.
Он поднял глаза с видимым облегчение: "Я начал беспокоиться."
Ему было сорок восемь лет, среднего роста, с хорошими
плечами, в жестких темных волосах и бороде просвечивала седина,
лицо высушено морем и солнцем.
"Я извиняюсь", сказал Прагер. "В полете из Рио мы попали в
тяжелую грозу. Пилот настоял на посадке в Каролине, пока погода
не прояснится. Мы были там четыре часа."
Бергер открыл ящик сандалового дерева и предложил
черуту. "Каковы последние военные новости?"
"Все плохо." Прагер сел в кресло напротив и принял огонек. С
пятнадцатого числа этого месяца американские и французские силы
высадились на средиземноморском берегу. Два дня назад французские
танки вошли в Париж."
Бергер тихо присвистнул: "Следующая остановка на Рейне."
"Могу представить."
"А потом Германия." Он встал, подошел к одному из шкафов,
открыл его и достал бутылку рома и два бокала. "Что у русских?"
"Красная Армия на границах Восточной Пруссии."
Бергер налил ром в бокалы и подвинул один. "Вы знаете, Отто,
мы - немцы не защищали землю фатерланда с Наполеона. Это должно
оказаться интересным испытанием."
"Бразилия, вероятно, лучшее место, где надо быть следующие
год-два", сказал Прагер. "Адские времена, чтобы возвращаться
домой."
"Или единственно возможное время", сказал Бергер. "Это
