меняет оригинал, становится вечным каркасом взаимоотсылок, которые неиз-
бежно оказываются недостаточными.
Руководство Ментата.
Лусилла и Бурзмали вошли в Ясай с юга, в кварталы низших сословий с
их редкими уличными фонарями. Всего лишь час оставался до полуночи, и
все равно улицы этого квартала были переполнены людьми. Некоторые шли
тихо, некоторые на наркотическом заводе, чесали языками, некоторые лишь
выжидающе наблюдали, ошиваясь на углах и привлекая завороженное внимание
проходившей мимо Лусиллы.
Бурзмали ее все время поторапливал - жадный клиент, охочий до того,
чтобы остаться с ней наедине. Лусилла продолжала украдкой разглядывать
людей.
Что они здесь делали? Эти люди, стоявшие в дверях, кого они ждали?
Рабочие в тяжелых фартуках, появившиеся из широкого прохода, сбоку от
Лусиллы и Бурзмали, почти поровну мужчин и женщин. Он них шел густой за-
пах нечистот и пота. Все они были высокими, тяжеловесными, с толстыми
руками. Лусилла и представить себе не могла, какое у них может быть за-
нятие, но достаточно было одного взгляда на них, чтобы она осознала, как
же мало знала о Гамму.
Рабочие переговаривались и сплевывали в водопроводный желоб, выходя в
ночь. "Очищают себя от чего-то заразного?" Бурзмали наклонился к самому
уху Лусиллы и прошептал:
- Это рабочие - борданос.
Она осмелилась оглянуться на них, когда они уходили в направлении бо-
ковой улочки. Борданос? Ах, да... люди, специально выведенные и натас-
канные на работу с компрессорной машинерией, работающей на энергии газов
от нечистот. Порода, при селекции которой убрано чувство обоняния, а
мускулатура плеч и рук увеличена. Бурзмали увел ее за угол, и борданос
исчезли из вида.
Из темного дверного прохода рядом с ними появилось пятеро детей и
выстроились в линию, следуя за Лусиллой и Бурзмали. Лусилла заметила,
что их руки что-то сжимали. Они следовали за ними со странной настойчи-
востью. Бурзмали внезапно остановившись, обернулся. Дети тоже останови-
лись и поглядели на него. Лусилле стало ясно, что дети замышляют что-то
нехорошее.
Бурзмали сложил перед собой руки и поклонился детям. Он произнес:
- Гулдур!
Когда Бурзмали повел ее дальше по улице, дети больше за ними не сле-
довали.
- Они могли забросать нас камнями, - сказал он.
- Почему?
- Это дети секты, которая называется Гулдур - местное название Тира-
на.
Лусилла оглянулась, но детей больше не было видно. Они отправились на
поиски другой жертвы.
Бурзмали повел ее за другой угол. Теперь они были на улочке, запол-
ненной мелкими торговцами, торгующими с лотков на колесах - еда, одежда,
небольшие инструменты, ножи. Крики сливались в единый напев, заполнявший
воздух: торговцы старались привлечь покупателей. В их голосах звучала
приподнятость, присущая концу рабочего дня - фальшивая яркость, состояв-
шая из надежды, что сбудутся прежние мечты, и все же подкрашенная созна-
нием, что жизнь для них не переменится. Лусилле пришло в голову, что лю-
ди на улицах преследуют ускользавшую мечту, и что им нужно даже не то,
чтобы эта мечта сбылась, но погоня за ней - за мифом, за которым они
приучены гнаться, точно так, как натасканные гончие бегут по бесконечно-
му кругу беговой дорожки за механической приманкой.
На улице прямо перед ними появилась плотная фигура в толстом подбитом
пальто вовлеченная в громкий спор с купцом, предлагавшим прыгучий мешо-
чек, наполненный темно-красными шариками кисло-сладких фруктов. Фрукто-
вый запах все окутывал вокруг них. Торговец жаловался:
- Ты крадешь еду изо рта моих детей!
Объемистая фигура говорила тонким голосом с выговором, морозяще зна-
комым для Лусиллы.
- У меня тоже есть дети!
Лусилла с усилием совладала с собой.
Когда они отошли достаточно далеко от торговой улочки, она прошептала
Бурзмали:
- Этот человек в толстом пальто, вон там - это тлейлаксанский Госпо-
дин!
- Не может быть, - возразил Бурзмали. - Он слишком высок.
- Их двое: один на плечах у другого.
- Ты уверена?
- Уверена.
- Я видел других подобных со времен нашего прибытия, но я и не запо-
дозрил.
- Множество охотников на этих улицах, - сказала она.
Лусилле все больше становилось не по душе повседневная свинская жизнь
обитателей этой свинской планеты. Она больше не доверяла объяснениям,
почему гхола был доставлен сюда. Из всех планет, где мог выращиваться их
драгоценный гхола, почему Орден выбрал именно эту?
И был ли этот гхола действительно драгоценным? Не может ли быть так,
что он просто наживка?
Почти перегораживая узкий проход аллеи рядом с ними был мужчина, за-
зывавший к высокому устройству из вертящихся огоньков.
- Живи! - восклицал он. - Живи!
Лусилла замедлила шаг, посмотреть на прохожего, отошедшего в аллею и
бросившего монетку зазывале, а затем наклонившегося к тазику, в котором
ярко светились огоньки. Зазывала тоже посмотрел на Лусиллу. Она увидела
человека с узким темным лицом аборигена Келадана лишь немногим выше
тлейлаксанского Господина. На этом меланхоличном лице было выражение
презрения, когда он подобрал деньги клиента. Клиент поднял лицо от тази-
ка, содрогнувшись, затем покинул аллею, слегка спотыкаясь, глаза его бы-
ли стеклянными. Лусилла узнала это устройство: пользователи называли его
гипнобонг, и он был запрещен в большинстве цивилизованных миров.
Бурзмали поспешил увести ее прочь от меланхоличного владельца гипно-
бонга.
Они вышли на боковую улочку пошире, где на углу была дверь в здание,
пересекавшее их дорогу. Все вокруг двигались пешком, ни одного транс-
портного средства не было видно. На ступенях этой угловой двери сидел
высокий мужчина, подобрав колени к подбородку. Его длинные руки охваты-
вали колени, тонкие пальцы переплетены. На нем была черная шляпа с широ-
кими полями, затемнявшими его лицо от уличных светильников, но по одному
лишь двойному блику среди теней, отбрасываемых полями его головного убо-
ра, Лусилла поняла, что никогда прежде не встречала людей подобной поро-
ды. Это было то, о чем Бене Джессерит знал лишь понаслышке.
Бурзмали подождал, пока они не отойдут на порядочное расстояние от
сидевшей фигуры, до того, как удовлетворить ее любопытство.
- Футар, - прошептал он, - вот как они себя называют. Они только не-
давно появились здесь, на Гамму.
- Тлейлаксанский эксперимент, - догадалась Лусилла и подумала, -
"Ошибка, вернувшаяся из Рассеяния". - Что они здесь делают? - спросила
она.
- Колония торговцев, так сказали местные жители.
- Не верь этому. Это охотничьи животные, которые скрещены с людьми.
- Ага, вот мы и на месте, - сказал Бурзмали. Он провел Лусиллу через
узкую дверь в тускло освещенную харчевню.
Эта часть их маскировки, поняла Лусилла: делай то, что делают все
другие в этом квартале, но ей отнюдь не улыбалась перспектива поесть в
этом месте - нисколько, если судить по доносящимся запахам.
Здесь явно только что было полно народу, но, когда они вошли, харчев-
ня уже начинала пустеть.
- Эту забегаловку очень высоко хвалят, - сказал Бурзмали, когда они
уселись за мехаслот, поджидая появления проекции меню.
Лусилла наблюдала за уходившими клиентами. Ночные рабочие с ближних
фабрик и контор, предположила она. Они казались встревоженными в своей
спешке, может быть, боялись того, что с ними могут сделать, если они
опоздают.
Она подумала, что в Оплоте была полностью отрезана от всей жизни пла-
неты. Ей не нравилось то, что сейчас узнавала о Гамму. До чего же убогое
местечко эта забегаловка! Табуреточки у стойки справа от нее были исца-
рапанными и потрепанными. Стол, многократно вытертый и продраенный пес-
кодральщиками, уже никаким вакуумным очистителем (сопло которого видне-
лось рядом с ее левым локтем) невозможно привести в чистоту. Не было да-
же признака самого дешевого соника для поддержания чистоты. В царапинах
стола скапливались остатки еды и прочая пакость. Лусилла содрогнулась.
Она не могла избежать чувства, что допустила ошибку, отделясь от гхолы.
Она увидела, что перед ними проявляется проекция меню, и Бурзмали уже
изучает его.
- Я закажу и для тебя, - сказал он.
Бурзмали говорил так, как будто он не желает, чтобы она совершила
ошибку, заказав нечто такое, что женщина Хорм должна избегать.
Ее уязвило ощущение своей зависимости. Она ведь Преподобная Мать! Она
обучена давать приказания в любой ситуации, быть хозяйкой своей
собственной судьбы. До чего же все это утомительно. Она указала на гряз-
ное окно слева от нее, где были видны люди, проходящие по узкой улочке.
- Я понесу убытки, если мы будем медлить, Скар.
"Вот так! Это вполне подходит к роли".
Бурзмали чуть не вздохнул. "Наконец-то! - подумал он. - Она опять на-
чала действовать как Преподобная Мать". Он не мог понять отстраненного
отношения, охватившего ее при взгляде на город и его население.
Из подвального люка на стол выскользнули два молочных напитка. Бурз-
мали выпил свой одним глотком. Лусилла попробовала свой сначала кончиком
языка, определяя его содержимое. Поддельный кофект, разведенный соком,
ароматизированным ореховым запахом.
Бурзмали указал подбородком вверх, показывая ей, что это надо выпить
быстро. Она повиновалась, скрыв гримасу отвращения от химических арома-
тов. Внимание Бурзмали было привлечено к чему-то за ее правым плечом, но
она не осмеливалась обернуться. Это было бы вне роли.
- Пошли, - он положил монетку на стол и заспешил на улицу. Он улыбал-
ся улыбкой жадного клиента, но в глазах его была настороженность.
Темп жизни на улицах сменился. Стало уже меньше народу. Затененные
двери источали более глубокое чувство угрозы. Лусилла напомнила себе,
что она, по роли, представляет могущественную гильдию, чьи члены неуяз-
вимы для обычной жестокости городского отребья, и немногие люди, которых
они все-таки встречали на пути, действительно уступали ей дорогу, взирая
на драконов на ее облачении с явным благоговейным страхом.
Бурзмали остановился в дверях.
Эта дверь была совсем такой же, как и другие вдоль этой улицы - чуть
отстоящая от тротуара, такая высокая, что казалась уже, чем была на са-
мом деле. Старомодный засов перекрывал вход. Ничто из более новых систем
явно не проникало в эти трущобы. Сами улицы, предназначенные только для
граундкаров, свидетельствовали об этом. Она сомневалась, что в целом
этом районе найдется хотя бы одна крыша-подушка. Не было видно или слыш-
но ни флиттеров, ни топтеров. Однако доносилась музыка - слабое шурша-
ние, напоминавшее симуту. Что-то новое у приверженцев симуты? Это, явно,
такой район, где любые наркоманы должны чувствовать себя, как дома.
Лусилла торопливо взглянула на фасад здания, Бурзмали же двинулся
вперед и дал знать об их присутствии, отомкнув дверной засов.
На фасаде здания не было окон. Только слабое поблескивание телеглазов
на фасаде здесь и там в тусклом отсвете древней пластали. Это были ста-
ромодные телеглазы, заметила она, намного больше современных.
Дверь, глубоко внутри теней, повернулась вовнутрь на безмолвных пет-
лях.
- Сюда, - Бурзмали подался вперед и заставил ее идти за собой, потя-
нув за локоть.
Они вошли в тускло освещенный холл, в котором пахло экзотической едой
и горькими эссенциями. Ей понадобился момент, чтобы определить некоторые
из запахов, ударивших ей в нос. Меланж. Ни с чем не спутать этот густой
запах корицы. И, конечно, симута. Она узнала жженый рис и соли хигита.
Кто-то маскировал нечто другое под видом приготовления пищи. Здесь про-
изводились взрывные устройства. Она сначала хотела предостеречь Бурзма-
ли, но передумала. Ему нет надобности это знать, и в этом ограниченном
пространстве могли быть уши, которые услышат все, что она скажет.
Бурзмали двинулся по затемненой лесенке с тусклым глоуглобом вдоль
