меня, но... при этом Дуг, Викки и Лиз не голосовали вообще.
Слабенькое утешение. Они не противились Аните, не пытались остановить
ее, даже не дали мне знать о том, что происходит. Они просто
устранились... Стояли в стороне и смотрели, как приговор приводится в
исполнение.
Я спросила Бриана о детях, и мне в вежливой форме было сказано, что
это меня не должно интересовать. Потом он заявил, что у него много работы
и поэтому он не может со мной разговаривать, но я отвлекла его еще
ненадолго, задав последний вопрос: что сделали с кошками?
По его лицу было видно, что он еле сдерживается.
- Марджори, - процедил он сквозь зубы, - у тебя что, совсем нет
сердца?! Ты причинила всем столько неприятностей, сделала всем так больно
и... теперь тебя интересует лишь, что стало с какими-то кошками?
Он и впрямь здорово разозлился. Я тоже.
- Я хочу это знать, Бриан!
- Наверно, их отослали в Институт ветеринарных исследований или в
какое-нибудь другое медицинское учреждение. До свидания. И пожалуйста, не
звони мне больше.
"Медицинское учреждение"... Мистер Смотри-под-ноги, привязанный к
операционному столу, а над ним студент-практикант со скальпелем, режущим
его маленькое, пушистое тело... Нет, я не вегетарианка и не стану спорить
с тем, что невозможно обойтись без опытов над животным в науке. Но,
Господи, если Ты все же есть где-нибудь, ну, не давай ты делать это с
теми, которых вырастили и воспитали так, что заставили их думать, будто
они тоже люди!.. Мистер Смотри-под-ноги, почему же я чувствую, как ты
трешься и трешься о мою ногу, ведь ты - в "медицинском учреждении", а
остальные - наверняка мертвы. И все же, если бы летали полубаллистики, я
плюнула бы на все, сорвалась с места и первым же рейсом слетала в Новую
Зеландию - пусть хоть один шанс из тысячи, но я попробовала бы спасти
своего старого друга. Однако без современного транспорта Окленд был
дальше, чем Луна-Сити, и ничего тут уже не сделаешь...
Я вспомнила весь курс тренировок по самоконтролю, собрала волю в
кулак, выкинула из головы все, с чем ничего не могла поделать. А между тем
мистер Смотри-под-ноги по-прежнему терся о мою ногу.
На терминале мигал красный сигнал. Я посмотрела на часы и сообразила,
что прошло как раз около двух часов с тех пор, как я уселась за компьютер.
Значит, звонит наверняка Тревор.
Ну что ж, приходи в себя, Фрайди! Умой мордашку холодной водой,
спустись вниз и дай ему возможность уговорить тебя... Или сразу скажи ему,
чтобы поднимался, затащи его прямо в постель и поплачь у него на груди -
во всяком случае сначала... Сейчас у тебя, конечно, маловато желания,
но... уткни морду в теплое мужское плечо, расслабься, и ты очень быстро
заведешься. Ты ведь сама это знаешь. Женские слезы здорово подстегивают
мужиков, уж это ты знаешь на собственном опыте (Садизм? Мазохизм? Какая
разница - главное, это дает нужный эффект!) Давай же, зови его. Закажи
выпивку. Может быть, немного губной помады? Нет, к черту, все равно она
надолго там не останется... Позови его, затащи в эту широкую койку и
ублажи себя как следует своими стараниями _к_а_к _с_л_е_д_у_е_т_ ублажить
его. Вложи в это все... все, что можешь!
Я соорудила на лице дежурную улыбку и ответила на звонок. Со мной
говорил гостиничный компьютер:
- У нас для вас коробка с цветами. Разрешите поднять ее вам наверх?
- Да, конечно. (Неважно, от кого она, в любом случае коробка с
цветами - это гораздо приятнее, чем удар рыбьим хвостом по голому брюху).
Раздался звонок портье-автомата, я открыла дверь, и у меня в руках
очутился пакет размером с детский гробик. Чтобы распечатать, мне пришлось
положить его на пол...
Дивные алые розы на длинных стеблях! Я решила подарить Тревору
больше, чем Клеопатра в ее лучшие денечки. Перестав ахать, я открыла
конверт, лежавший рядом с розами, ожидая увидеть визитку или коротенькую
записку с просьбой спуститься вниз или что-то в этом роде, но...
Записка была длинной - целое письмо:
Дорогая Марджори, я надеюсь, ты примешь эти розы не менее радушно,
чем приняла бы меня самого.
("... Приняла бы"? Какого черта? Ладно, что там дальше?)
Должен признаться: я сбежал. Есть причина, заставившая меня понять,
что я не должен больше навязывать тебе свое общество. Я не женат. Я не
знаю, кто та очаровательная дама на фотографии, что я тебе показывал, я
нашел это фото случайно, уже не помню где. Как ты изволила заметить, моя
порода не годится для брака. Моя дорогая леди, я искусственный человек,
да-да, "мать моя пробирка, скальпель - мой отец". Поэтому мне
непозволительно оказывать знаки внимания живорожденной женщине. Конечно, я
живу под видом человека, но мне лучше сказать тебе правду, чем продолжать
свои ухаживания - ведь так или иначе ты все равно узнала бы правду,
только... позже, потом, а это не совсем честно. Да-да, ты все равно узнала
бы, потому что я отношусь к дурацкой породе правдолюбцев и наверняка сам
бы сказал тебе. Потом. Так что уж лучше я скажу сейчас, чем обижу тебя
позже.
Конечно, мое второе имя вовсе не Андреас - у моей породы вообще не
бывает вторых имен, как, впрочем, и семьи. Но, знаешь, напоследок я не
могу не сказать тебе, что мне очень хотелось бы, чтобы ты тоже была ИЧ. Ты
очень симпатичная (к тому же очень сексуальная), а твоя манера болтать о
вещах, в которых ты ничего не смыслишь (таких, как, скажем, ИЧ) - не твоя
вина. Ты напомнила мне маленькую фокстерьершу, которая была у меня
когда-то. Она была очень милая и ласковая, но охотно сразилась бы с целым
светом в одиночку, если бы такая мысль пришла ей в голову. Сознаюсь, собак
и кошек я люблю больше, гораздо больше, чем многих людей: ведь они ничего
не имеют против моей породы, во всяком случае они никогда не презирали
меня за то, что я - не человек.
(Надеюсь, розы тебе понравились. Тревор.)
Я протерла глаза, высморкалась, сбежала вниз, промчалась через
вестибюль, потом через бар, вниз к выходу на гравивокзал, встала у
турникета, мимо которого все шли на посадку, и стояла... И стояла, и
ждала-ждала-ждала, пока полицейский не стал коситься на меня и в конце
концов не подошел ко мне и не спросил, что мне надо и чем он может мне
помочь.
Я сказала ему правду или часть правды, и он отошел. А я ждала и ждала
и, наконец, он снова подошел ко мне и сказал:
- Слушай, если ты настаиваешь на своей версии, мне придется попросить
тебя предъявить твою лицензию и медицинское свидетельство, и если что-то
там окажется не в порядке, задержать до выяснения. Мне не хочется этого
делать, у меня дома дочка, ей столько же лет, сколько тебе, и мне не
хотелось бы думать, что у нее могут возникнуть такие же неприятности с
полицией. Поверь мне, это дело не для тебя. Любой, кто на тебя посмотрит,
сразу поймет, что тут нужны девки покруче.
Я хотела было показать ему свою золотую кредитку - вряд ли где-нибудь
есть проститутки, таскающие с собой золотые кредитные карточки... Но этот
старый ворчун и впрямь хотел мне добра, а я... я за сегодняшний день уже
достаточно наоскорбляла людей. Я поблагодарила его и вернулась к себе в
номер.
Люди... Как они всегда уверены, что могут отличить ИЧ от...
Бестолочи!! Мы даже сами не можем распознать друг друга. Из всех, кого я
встречала, Тревор был единственным мужиком, за которого я могла бы выйти
замуж с чистой совестью, а я... Я взяла и отшила его.
Но он был уж слишком чувствителен!
Кто слишком чувствителен? Ты, Фрайди, и никто другой.
Но, черт возьми, ведь это правда, что большинство людей презирают
нашу породу! А если собаку часто пинать ногами, она научится здорово
прыгать. Возьмите хотя бы мою новозеландскую семейку: Анита, наверное,
чувствовала себя в своем праве, когда обманывала меня - я ведь не человек!
Итак, счет на сегодня: люди - 10, Фрайди - 0.
Г_д_е _ж_е _Ж_а_н_е_т_?
21
Пробуждение мое было не самым приятным. Меня продавали с аукциона,
покупатели желали проверить, в порядке ли у меня зубы и лезли мне руками в
рот. Я рассердилась и укусила одного, тогда владелец аукциона принялся
охаживать меня кнутом и тем самым разбудил. После такого сна номер в
беллингемском "Хилтоне" показался мне очень уютным, и я сделала звонок,
который следовало бы сделать раньше всех остальных. Но без остальных все
равно было не обойтись, а этот стоил очень дорого и без него можно было бы
обойтись, если бы сработал хоть один из предыдущих. Кроме того, я не люблю
звонить на Луну, меня раздражает запаздывание ответов.
Итак, я позвонила в Южноафриканский приемный отдел - это банк Босса
или один из его банков. Во всяком случае тот, что выдает мне кредит и
платит по моим счетам. После обычной трепотни с синтетическими голосами,
особенно неприятной из-за дурацкой задержки ответов, мне наконец удалось
вытащить на свет Божий, а вернее на экран, человеческое создание -
потрясающей красоты женщину, явно нанятую, чтобы служить декоративной
ширмой. Да, одна шестая земного притяжения придает форму груди лучше, чем
любой бюстгальтер. Я сказала ей, что мне нужно поговорить с каким-нибудь
старшим банковским служащим.
- Сейчас вы говорите с одним из вице-президентов, - ответила она. -
Вы умудрились убедить компьютер в том, что вам действительно нужна помощь
ответственного представителя банка. Непростой трюк - наш компьютер крепкий
орешек. Чем могу быть полезна?
Я рассказала ей часть моей неправдоподобной истории и добавила:
- Ну вот, несколько недель ушло на то, чтобы попасть обратно в
империю, а когда мне это удалось, все контакты оказались оборваны. Есть у
банка какой-нибудь адрес или телефонный код для меня?
- Посмотрим. Как называется компания, на которую вы работаете?
- У нее несколько названий, в их числе "Систем энтерпрайз".
- Как зовут вашего начальника?
- У него нет имени. Он пожилой, коренастый, одноглазый, у него
больные ноги, и он медленно передвигается с помощью двух костылей. Ну как?
Я заслужила приз?
- Посмотрим. Вы сказали, что мы снабдили вас Единой картой, выданной
Имперским банком в Сент-Луисе. Прочтите медленно номер вашей кредитной
карточки.
Я сделала это и спросила:
- Хотите сфотографировать ее?
- Нет. Назовите число.
- Десять, шестьдесят шесть.
- Четырнадцать, девяносто два, - назвала она.
- Четыре тысячи, четыре, Би-си, - ответила я.
- Семнадцать, семьдесят шесть, - пальнула она.
- Две тысячи двенадцать, - парировала я.
- Чувство юмора у вас, как у медведя, мисс Болдуин. Хорошо, все в
порядке, вы - действительно вы. Но если это не так, то готова с вами
поспорить, что следующего этапа проверки вам не пережить. Мистер
Два-Костыля давно слывет своей крайней неприязнью к незваным гостям.
Запишите телефонный код. А потом повторите его мне.
Я так и сделала.
Через час я шла мимо Дворца конфедерации в Сан-Жозе, опять
направляясь в здание Калифорнийского коммерческого кредита и твердя про
себя, что ни при какой погоде не стану ввязываться ни в какие драки, кого
бы ни пытались здесь убить. Мне неожиданно пришло в голову, что на этом
самом месте я была две недели... да, точно, две недели назад. Если меня
сейчас отсюда направят в Виксберг, я просто рехнусь.
В здании Коммерческого кредита мне надлежало обратиться не в Единую
карту, а в юридическую контору, расположенную на другом этаже, куда я
