- Выполнять по усмотрению. Берти, какой системой ПВО располагает
Лондон - ваш Лондон?
- То есть как это? Лондон не имеет обороны от нападения с воздуха.
Брюссельское соглашение. Но послушайте, Хильда - мой дорогой капитан, - уж
не хотите ли вы сказать, что мы были в другой вселенной?
- В трех разных вселенных. Берти, а теперь мы вернулись в вашу родную
вселенную. Лучше показать, чем рассказать: в такие вещи можно поверить,
только если убедишься на собственном опыте. АЯ, ПРЫГ. Зебби, Джейкоб,
позаботьтесь, чтобы мы оказались над Лондоном. Выполняйте немедленно по
завершении подготовки.
- Вас понял. Джейк, тебе Ая нужна?
- Ну, может быть... Указать курс по большому кругу и расстояние по
хорде. А можно просто подняться повыше - и планирующим полетом на
северо-восток. Живописный маршрут.
Тетя Хильда повернулась ко мне:
- Фотоаппарат готов, Дити?
- Да. Осталось три кадра, - добавила я, - у нас есть еще три коробки
пленки, но когда они кончатся, то все.
- Расходуй осмотрительно.
В следующее мгновение мы уже находились в свободном падении над
Аризоной, еще через мгновение - над Британскими островами, затем легли на
воздух, затем вошли в пике, и Зебадия крикнул:
- Следующая остановка - Тауэр!
Я отсняла отличный кадр: Тауэр и правое ухо Зебадии.
- Генерал, вы ничего не хотели бы сфотографировать здесь? Или
где-нибудь еще?
Генерал был настолько потрясен происходящим, что не сразу ответил. В
конце концов он пробормотал:
- Есть одно местечко милях в двадцати к северу отсюда... Загородное
имение. Не могли бы мы...
- Возьми управление, Дити, - сказала тетя Хильда.
- Есть, капитан. АЯ, ПРЫГ. Папа, Зебадия, дайте три минимума на
север. Выполнять по усмотрению.
- Узнаете местность, Берти? - спросила я через некоторое время.
- Э-э... пока нет.
- Папа, можно бинокль?
Папа передал бинокль на заднее сиденье, я вручила его Берти. Он
настроил его и занялся поиском ориентиров, между тем как Зебадия делал
широкие крути, экономя запас высоты.
- Вот оно! - воскликнул вдруг Берти.
- Где оно? - спросила я. - И что оно такое?
- Вон тот большой дом справа по курсу. Нет, теперь уже впереди!
Я увидела его: настоящая английская усадьба. Чтобы иметь такие
лужайки, нужно стадо овец и четыре столетия.
- Вон то, да? - уточнил Зебадия. - Направляюсь прямо туда по
пушечному прицелу.
- Это, именно это, сэр! Дити, мне бы и правда хотелось сделать
снимок.
- Я постараюсь.
- Внимание, - произнесла Ая. - Напоминание для генерала
Смайз-Карстейрза: "Поеду, поеду, - подумала мама, - и буду к обеду назад".
- Тетя Хильда, Берти, у нас есть небольшой запас времени, я
позаботилась. Будем снимать! Зебадия, спустись как можно ближе, потом
прыгай вверх, но предупреди меня. Хочу снять крупным планом.
- Пора, Дити! - Я нажала на затвор, и Зебадия поднял нас в космос.
Берти вдохнул.
- Мой дом... Я уже не надеялся увидеть его снова.
- Я поняла, что это ваш дом, - мягко сказала тетя Хильда. - Потому
что у вас было такое же выражение лица, как у нас, когда мы смотрели на
тот кратер, где раньше было Гнездышко. Но ведь вы еще увидите его
когда-нибудь, разве нет? Когда истекает срок вашей службы на Марсе?
- Все дело в здоровье, - объяснил Берти. - Я имею в виду здоровье
леди Гер... Бетти.
Папа обернулся назад:
- Берти, мы можем попробовать снова. Ну, подумаешь, опоздаем на
несколько минут, зато вы еще раз увидите свое родовое гнездо.
- Берти пока не опаздывает, папа. Можно даже вот что сделать. Та
лужайка очень ровная и просторная в половину плаца перед Имперским
Дворцом. Берти, мы могли бы там приземлиться.
- Готов обеспечить скользящую посадку, - подтвердил Зеб. - Хотя
вообще-то Дити разработала другой метод, еще лучше.
- Нет, - отрывисто вымолвил Берти. - Спасибо, Дити. Спасибо вам всем.
Джейк. Зеб. Капитан Хильда. Я никогда не забуду этот день. Но надо знать
меру. - По его щекам текли слезы, но он не обращал на них внимания.
Тетя Хильда достала из сумочки бумажную салфетку и вытерла ему лицо.
Обхватив левой рукой его шею, она притянула его голову к своей и
поцеловала его. Она не стала интересоваться, видит ли это папа (он видел),
просто поцеловала, и все.
- Дити, дай-ка мне бинокль, - сказал папа.
- Вот он, папа. Ты что-нибудь увидел?
- Хочу, насколько возможно, полюбоваться доброй старой Англией, я-то
уж точно больше ее никогда не увижу. Друзья мои, мы больше не будем
наведываться в Гнездышко, это вредно для нашего здоровья. Пока что пускай
Зеб ведет машину, а вы обе постарайтесь утешить нашего гостя и поднять ему
настроение...
- Только не забудьте потом стереть губную помаду.
- Отставить, Зеб. Ты не наблюдателен: наши девушки не накрашены.
Опоздать не страшно: без Берти все равно не начнут. Но не может же
губернатор появиться на официальном торжестве с опухшими глазами и следами
от слез на воротничке. Мы обязаны вернуть его в таком же отличном
состоянии, в каком получили.
Иногда я бываю просто в восторге от папы.
И от своего мужа тоже.
Я обхватила Берти обеими руками, но в этом не было нужды: он не
собирался убегать от нас. Восстановительная терапия заняла три минуты
сорок три секунды, и я точно знаю, что к концу этих двухсот двадцати трех
секунд Берти уже не тосковал по дому и не сокрушался об утраченных
возможностях: его боевой дух был на высоте. Когда он целовал меня в
последний раз, он без слов дал мне понять, что мне не следовало бы
оставаться с ним наедине, если у меня нет серьезных намерений.
Я мысленно взяла это на заметку. А также решила спросить Хильду, не
получила ли она такое же предупреждение. Но тут же решила не спрашивать.
Во-первых, не было никакого сомнения, что получила, а во-вторых, я же
знаю, что она соврала бы мне, если бы нашла это нужным.
Я все жду, когда Хильдочка попросит меня помочь ей в тайных
проделках. Это будет означать, что ко мне наконец-то относятся не как к
дочурке Джейн, а как относились к самой Джейн, то есть с полным доверием.
И я наконец избавлюсь от последних остатков своей позорной ревности - ведь
я до сих пор страдаю за свою любимую маму Джейн.
Я достала из сумочки зеркальце, посмотрелась в него, убедилась, что
никаких нежелательных следов нет, дождалась, пока они оторвутся друг от
друга - на их лицах тоже не было следов.
- Дити, - сказал Берти, - могу я получить эти фотографии на память о
том, какой необыкновенный сегодня был день?
- Разумеется. АЯ, ПЛАЦ. Все три ваши: снимались специально для вас.
Мы успели точно вовремя.
Три часа спустя я сидела по самые сосочки в изумительной ванне,
горячей, пенистой, такой большой, что в ней можно было утонуть, но я не
утонула бы, потому что напротив в той же ванне, только по плечи, сидела
Хильдочка. Мы перебирали события дня и прихорашивались в преддверии ужина.
Ну, по крайней мере чистились.
Хильда сказала:
- Дити, говорю тебе три раза. Бетти страдает заболеванием, которое
легче переносится в условиях Марса.
- То есть при тяготении ноль тридцать восемь "g" она не так сильно
ушибется, если упадет? Да... Что было в том чайнике, к которому больше
никто не притронулся? Шанель номер пять?
- Лекарство. От нервов.
- Па-анятно. Можно было бы и раньше догадаться, но ты же понимаешь:
она приветливая, как щенок, она щедрая, и вообще она хозяйка, а мы
гости... Жаль, конечно, что у нее такая постыдная болезнь, но зато ей
повезло с мужем, он так ее любит, что навсегда расстался с родиной, лишь
бы она могла жить при низком тяготении. Берти настоящий мужчина.
- А что ему светит на родине? У его старшего брата есть сыновья,
титул и поместье Берти унаследовать не может. В армии он больших чинов не
достигнет, а генерал-губернатор - начальник над всеми и каждым, он здесь
представляет государя.
- Я думала, что такое право дается только вице-королям.
- Если верить Скриппи, он и есть самый настоящий вице-король - во
всяком случае, в отношениях с русскими. Но скажи, обратила ты внимание,
какая тут униформа у горничных?
- Я обращала внимание больше на пирожные. Ну, какая: белые передники,
белые наколки, простые платья, темно-синие или черные, на них какие-то
стрелы.
- "Широкие стрелы", Дити.
- Что-что? О чем ты?
- Британское правительственное клеймо. В этой вселенной Австралия
принадлежит голландцам, и британских преступников туда не отправляют.
Держись, а то утонешь: их отправляют сюда. Это не просто колония, это
исправительная колония.
И что это мир стал так часто покачиваться? Мне пришлось подождать,
пока он вновь обретет равновесие. Немного погодя я сказала:
- Может, лучше все-таки колония, чем тюрьма. Берти, по-моему, совсем
не тиран. Берти настоящий мужчина. Когда...
Хильда высунулась из ванны, дернула за цепочку, спустила воду в
унитазе, потом придвинулась ко мне вплотную. Бачок у них тут был шумный,
он урчал и всхлипывал еще довольно долго.
- Ты помнишь, что сказал Зебби, когда затолкал нас в ту, другую
ванную комнату и открыл все краны? Приходится исходить из того, что в
любом правительственном здании в любой стране помещения для гостей
снабжены подслушивающими устройствами. Так что смотри не сболтни лишнего,
милая моя.
- Он еще сказал, что нет прямых причин считать, что здесь они тоже...
снабжены.
- Но это именно Зебби настоял, чтобы мы провели совещание в машине, а
Джейкоб все упрямился, и даже ты была готова совещаться прямо здесь. -
Тетя Хильда снова потянула за цепочку. - А Берти и правда настоящий
мужчина. Не оставляй меня с ним наедине.
- Может, я уж прямо устрою вам свидание?
- Дити, какая ты, право! Когда выходишь замуж, нужно потерпеть хотя
бы двенадцать месяцев: из уважения к мужу и в доказательство того, что ты
на это способна.
- А потом можно?
- Конечно, нельзя! Это безнравственно, бесстыдно и бессовестно. -
Вдруг она хихикнула, обвила мою шею руками и шепнула: - Но если мне
когда-нибудь захочется устроить себе тайное свидание, то есть только один
человек, на которого я положилась бы: Дити.
Предшествовавшее этому разговору совещание, последовавшее сразу за
чаепитием, вызвало кризис, причиной которого послужили наши мужья, хотя и
каждый по-своему. Чай был чудесный - пирожные и новые мужчины взывают к
моим самым низменным инстинктам. Чай не должен длиться больше часа, но мы
провели там значительно больше времени, а я и не думала уходить: мне было
весело. Тетя Хильда прорвала образовавшийся вокруг меня кружок и тихо
сказала: "Уходим". Мы улыбнулись, попрощались с окружающими, отыскали
хозяина дома и поблагодарили его.
- Спасибо, что пришли, - сказал Берти. - Леди Герберт плохо себя
почувствовала и просит ее извинить, но за ужином она будет. У нас тут
джентльменам полагается быть к ужину в черных галстуках, но Херд-Джоунз
сказал мне, что с этим у вас все в порядке, верно?
Напоследок он попросил дать Скриппи знать, когда нам понадобится
помощь для переезда; Хильда заверила его, что Скриппи проявляет чудеса
заботливости и что комнаты просто восхитительны.
Когда мы вышли, я спросила:
- Где Зебадия?
- Ждет снаружи, на лестнице. Он попросил меня созвать совещание. Не
знаю зачем, но Зебадия не стал бы прерывать светское сборище без веской на
то причины.
- Так почему мы не пошли к себе в комнаты? И где папа?
