чтобы найти всех паразитов. Одновременно задействовать радарные службы,
ракетчиков и космические станции на выявление и уничтожение других
неопознанных кораблей.
Предупредить весь мир, попросить о помощи - но не очень-то
церемониться с международными законами, потому что речь идет о выживании
человечества в борьбе против инопланетных захватчиков. И не важно, откуда
они взялись - с Марса, с Венеры, со спутников Юпитера или вообще из другой
звездной системы. Главное - отразить нападение.
Старик обладал уникальным даром: факты удивительные и невероятные он
подчинял логике с такой же легкостью, как и самые обыденные. Вы скажете,
не бог весть какой дар? Но большинство людей, сталкиваясь с чем-то таким,
что противоречит житейской логике, вообще перестают соображать; фраза "Я
просто не могу в это поверить" звучит заклинанием как для интеллектуалов,
так и для недоумков.
А вот для Старика это пустой звук. И к его мнению прислушивается
Президент.
Охрана из секретной службы работает серьезно. Рентгеноскоп сделал
"бип", и мне пришлось сдать лучемет. Мэри оказалась просто ходячим
арсеналом: машина подала сигнал четыре раза, потом еще коротко булькнула,
хотя я готов был поклясться, что ей даже корешок от налоговой квитанции
негде спрятать. Старик отдал трость сам.
Наши аудиокапсулы выявил и рентгеноскоп, и детектор металла, но
хирургические операции - это уже за пределами компетенции охраны. Они
торопливо посовещались, после чего их начальник решил, что предметы,
имплантированные под кожей, оружием можно не считать. У нас взяли
отпечатки пальцев, сфотографировали сетчатку и только тогда провели в
приемную. Но сразу к Президенту пустили только одного Старика.
Спустя какое-то время нам тоже позволили войти. Старик нас
представил, и я смущенно промямлил что-то в ответ. Мэри лишь сдержано
поклонилась. Президент сказал, что рад с нами познакомиться, и "включил"
свою знаменитую улыбку - ту самую, что вы часто видите на экране
телевизора, - отчего мне сразу поверилось, что он действительно рад
встрече. Я вдруг почувствовал себя тепло, спокойно и перестал смущаться.
Первым делом Старик велел доложить обо всем, что я делал, видел и
слышал, выполняя последнее задание. Добравшись до того места в рассказе,
где мне пришлось убить Барнса, я попытался поймать взгляд Старика, но он
смотрел куда-то в пространство, и я не стал упоминать о его приказе
стрелять. Сказал просто, что убил Барнса, защищая второго агента, Мэри,
когда управляющий телестудией потянулся за пистолетом. Старик тут же меня
перебил:
- Полный отчет!
Пришлось добавить про его приказ стрелять. Президент перевел взгляд
на Старика, но больше никак не отреагировал. Я рассказал о паразите и,
поскольку никто меня не останавливал, обо всем, что случилось после.
Затем настала очередь Мэри. Она довольно сбивчиво пыталась объяснить
Президенту, почему рассчитывает на какую-то реакцию со стороны нормальных
мужчин - реакцию, которой не было у молодых Маклэйнов, полицейского и
Барнса, - но тут он сам пришел ей на помощь. Президент улыбнулся и сказал:
- Милая девушка, я вам охотно верю.
Мэри покраснела, Президент дослушал ее до конца уже с серьезным
выражением лица, и на несколько минут задумался. Затем обратился к
Старику:
- Эндрю, твой отдел всегда оказывал мне неоценимую помощь. Случалось,
отчеты, что ты присылал, поворачивали развитие истории...
Старик фыркнул.
- Значит "нет", так?
- Я этого не говорил.
- Но собирался.
Президент пожал плечами.
- Я хотел предложить, чтобы твои молодые люди нас на время оставили.
Ты, конечно, гений, Эндрю, но и гении ошибаются.
- Видишь ли, Том, я предвидел подобную реакцию. И поэтому привез с
собой свидетелей. Это не гипноз и не наркотические галлюцинации. Можешь
вызвать своих психологов - пусть попробуют поймать их на лжи.
- Я не сомневаюсь, что в подобных вещах ты разбираешься даже лучше,
чем любой из моих специалистов. Взять, например, вот этого молодого
человека - чтобы выгородить тебя, он готов пойти на риск быть обвиненным в
убийстве. Ты буквально вдохновляешь на преданность, Эндрю. А что касается
молодой леди - право же, Эндрю, я не могу начать военные действия,
опираясь только на женскую интуицию.
Мэри шагнула вперед.
- Господин Президент, - сказала она убежденно, - я абсолютно уверена
в том, что говорю. Я всегда это чувствую. Не могу объяснить, как именно,
но те люди не имели ничего общего с нормальными мужчинами.
- Да, но вы упускаете из вида вполне очевидное объяснение - возможно,
это и в самом деле, извиняюсь, "евнухи". Такие несчастные, увы,
встречаются. И по законам вероятности вам запросто могли встретиться
четверо за один день.
Мэри умолкла. Зато заговорил Старик:
- Черт побери, Том! - Я даже вздрогнул: ну разве можно так
разговаривать с Президентом? - Я ведь знал тебя еще в те дни, когда ты
работал в сенатской комиссии, а сам я был у тебя главной ищейкой. И ты
прекрасно понимаешь, что я не пришел бы к тебе с подобной сказкой, если бы
мог найти какое-то другое объяснение. Как насчет космического корабля? Что
там внутри? Почему я не мог попасть на место посадки? - Старик вытащил
снимок, сделанный с космической станции "Бета" и сунул его под нос
президенту.
Это, однако, не произвело на него никакого впечатления.
- Ну как же, факты... Мы оба с тобой неравнодушны к фактам. Но кроме
твоего Отдела, у меня есть и другие источники информации. Вот этот снимок,
например. Ты, когда звонил, особо подчеркивал важность фотоснимка. Однако
местоположение фермы Маклэйнов, указанное в земельных книгах округа,
полностью совпадает с координатами объекта на этой фотографии. - Президент
поднял взгляд и посмотрел на Старика в упор. - Я однажды заблудился в
окрестностях собственного загородного дома. А ты, Эндрю, даже не знаешь
тех мест.
- Том...
- Что, Эндрю?
- Ты случайно не сам ездил проверять карты округа?
- Нет, разумеется.
- Слава богу, а то бы у тебя на плечах уже висело фунта три
пульсирующего желе - и тогда Соединенным Штатам конец! Можешь не
сомневаться: и клерк в столице округа, и агент, которого ты послал, уже
таскают на плечах таких паразитов. Да, и шеф полиции Де-Мойна, и редакторы
местных газет, и авиадиспетчеры, и полицейские - короче, все люди на всех
ключевых постах. Том, я не знаю, с чем мы столкнулись, но они-то наверняка
понимают, что из себя представляем мы, и планомерно отсекают нервные
клетки социального организма прежде, чем эти клетки смогут послать
сигналы. Или же взамен истинной, выдают ложную информацию, как в случае с
Барнсом. Так что, господин Президент, вы должны немедленно отдать приказ о
жесточайших карантинных мерах в этом регионе. Другого пути нет!
- Да, Барнс... - тихо повторил Президент. - Эндрю, я надеялся, что
мне не придется прибегать к этому... - Он щелкнул тумблером на селекторе.
- Дайте мне станцию стереовещания в Де-Мойне, кабинет управляющего.
Экран на столе засветился почти сразу. Президент нажал еще одну
кнопку, и включился большой настенный экран. Перед нами возник кабинет
управляющего станцией, где мы побывали всего несколько часов назад.
Почти весь экран заслоняла фигура человека - и это был Барнс.
Или его двойник. Если мне случается убивать кого-то, эти люди никогда
не восстают из мертвых. Увиденное меня потрясло, но я все же верю в себя.
И в свой лучемет.
- Вы меня вызывали, господин Президент? - Судя по голосу человек был
несколько ошарашен оказанной ему честью.
- Да, благодарю вас. Мистер Барнс, вы узнаете этих людей?
На лице Барнса появилось удивленное выражение.
- Боюсь, нет. А должен?
Тут вмешался Старик.
- Скажите ему, чтобы пригласил своих секретарей и помощников.
Президент удивился, но просьбу выполнил. В кабинете появились еще
несколько человек - в основном, девушки, - и я сразу узнал секретаршу, что
сидела в приемной Барнса. "Ой, да это же Президент", - пискнула вдруг одна
из девушек.
Нас никто не узнал. В отношении меня и Старика это не удивительно, но
Мэри выглядела так же, как и тогда, и я не сомневаюсь, что у любой
женщины, которая ее видела, образ Мэри врезался в память навсегда.
И еще я заметил: все они сутулились.
После этого Президент нас просто выпроводил. Прощаясь, он положил
руку Старику на плечо и сказал:
- В самом-то деле, Эндрю, республика выстоит. Худо-бедно мы ее
вытянем.
Спустя десять минут мы уже стояли на холодном ветру на платформе
Рок-Крик. Старик словно стал меньше ростом и действительно постарел.
- Что теперь, босс?
- А? Для вас - ничего. Отдыхайте до дальнейших распоряжений.
- Я бы хотел еще раз заглянуть к Барнсу.
- В Айову не суйся. Это приказ.
- М-м-м... А что ты собираешься делать, если не секрет?
- Собираюсь махнуть во Флориду. Лягу на горячий песок и буду ждать,
пока весь мир не полетит к чертям. Если у тебя хватит ума, ты поступишь
так же. Времени осталось совсем немного.
Он расправил плечи и двинулся прочь. Я расправил плечи и двинулся
прочь. Я обернулся, но Мэри уже ушла. На платформе ее не было. Я догнал
Старика и спросил:
- Прошу прощения, босс, а где Мэри?
- А? Отдыхает, надо полагать. Все. Меня не беспокоить.
Я хотел было разыскать Мэри по отдельской системе связи, но вспомнил,
что не знаю ни ее настоящего имени, ни кода, ни идентификационного номера.
А скандалить и требовать, чтобы мне нашли ее по описанию, просто глупо.
Только в "Косметике" знают, как на самом деле выглядит агент, но они
ничего не скажут. Сам я знал только, что она дважды была на задании
рыжеволосой и выглядела - на мой вкус - как объяснение "почему мужчины
дерутся". Попробуйте закодировать такую информацию в телефонный аппарат!
Короче, я просто снял себе комнату.
4
Проснулся я уже в сумерках и от нечего делать просто смотрел в окно,
наблюдая, как оживает с приходом ночи столица. Огибая мемориальный
комплекс, уходила вдаль река. Выше по течению, за границей округа, в воду
добавляли флуоресцин, и от этого река светилась в ночи переливами
розового, янтарного и алого цветов. По ярким полосам сновали туда-сюда
прогулочные катера, до отказа набитые парочками, у которых, без сомнения,
"одно на уме".
На суше, то здесь, то там посреди старых зданий зажигались прозрачные
купола, отчего город становился похож на какую-то сказочную страну огней.
К востоку, где в свое время упала бомба, старых домов не было вообще, и
весь район казался огромной корзиной разукрашенных пасхальных яиц -
вернее, гигантских скорлупок, освещенных изнутри.
Наверно, мне приходилось видеть столицу ночью чаще чем большинству
людей, и я никогда об этом не задумывался. Но сегодня у меня возникло
такое чувство, будто это "в последний раз". Только не от красоты
сдавливало горло - от понимания, что там, внизу, под покровом мягкого
света - люди, живые люди, личности, и все заняты обычными своими делами,
любят, ссорятся, как кому нравится - короче, каждый делает, черт побери,
что ему хочется, как говорится, под виноградником своим и под своей
смоковницей, и никто не испытывает страха.
Я думал обо всех этих людях, и мне виделась совсем другая картина:
милые добрые люди, но у каждого - присосавшийся за плечами паразит,
который двигает их ногами и руками, заставляет говорить, что ему нужно, и
