движется так медленно, что разница почти неразличима; и все же я могу
поклясться, что не так давно видел на Гранд-авеню колченогую колымагу без
всяких признаков лошадей поблизости. Не иначе, внутри ее была какая-то
электрическая машина. Даже для нашего атомного века это уже чересчур. И я
предупреждаю всех горожан..." - тут Перкинс разочарованно фыркнул.
- Паппи, это стрельба из пушек по воробьям. Этот город прогнил
насквозь, и он останется таким навечно. Почему я должен напрягать мозги
из-за этой ерунды? Дай-ка мне бутылку.
- Не расстраивайся, Пит. Смех для тиранов страшнее, чем пуля убийцы.
- Хорошо излагаешь. Но мне не до смеха. Я потешался над ними, как
только мог, - и все кошке под хвост. Все мои старания - такое же пустое
сотрясание воздуха, как и у твоего друга, танцующего дервиша.
Окно вздрогнуло от резкого удара ветра.
- Не говори так о Китти, - серьезно заметил старик. - Она
чувствительна.
- Прошу прощения, - Пит встал и, повернувшись к двери, поклонился. -
Китти, я приношу свои извинения. Твои хлопоты куда как важнее моих. - Он
повернулся к хозяину. - Давай выйдем и поговорим с ней, Паппи. Лучше
общаться с Китти, чем писать о банкете у мэра... Будь у меня выбор...
Выходя, Перкинс захватил с собой пестрые остатки располосованных
комиксов и стал размахивать в воздухе бумажными лентами:
- Сюда, Китти! Сюда! Это тебе!
Смерчик спустился и, как только Перкинс выпустил бумагу из рук, сразу
же подхватил ее.
- Она глотает все, что ей ни дашь.
- Конечно, - согласился Паппи. - Китти словно архивная крыса. Все
бумажки прибирает себе.
- Неужели она никогда не устает? Ведь должны быть и спокойные дни.
- По-настоящему здесь никогда не бывает спокойно. Так уж на этой
улице, что ведет к реке, стоят дома. Но, я думаю, она прячет свои игрушки
где-то на их крышах.
Газетчик уставился на крутящуюся струйку мусора.
- Бьюсь об заклад, у нее есть газеты за прошлый месяц. Слушай, Паппи,
я как-то выдал колонку о нашей службе очистки и о том, как мы не заботимся
о чистоте улиц. Было бы неплохо раскопать парочку газет, что вышли
примерно года два назад, - и тогда я мог бы утверждать, что и после
публикации они продолжают валяться по городу.
- Зачем ломать голову? - сказал Паппи. - Давай посмотрим, что там
есть у Китти. - Он тихонько свистнул. - Иди сюда, малышка, дай посмотреть
Паппи твои игрушки.
Смерчик, плясавший перед ними, изогнулся, его содержимое закружилось
еще быстрее. Сторож прицелился и выдернул из этой мешанины кусок старой
газеты.
- Вот... трехмесячной давности.
- Попробуй еще...
- Попытаюсь, - он выхватил еще одну газетную полосу. - За прошлый
июнь.
- Это уже лучше.
Прозвучал автомобильный сигнал, и старик поспешил открыть ворота.
Когда он вернулся, Перкинс все еще продолжал вглядываться в столб
бумажного мусора.
- Повезло? - спросил Паппи.
- Она не хочет мне ничего давать. Так и рвет из рук.
- Китти, ты капризуля, - сказал старик. - Пит мой друг. Будь с ним
полюбезнее.
- Все в порядке, - сказал Перкинс. - Мы просто не были с ней знакомы.
Но посмотри, Паппи, ты видишь этот заголовок? На первой полосе.
- Она тебе нужна?
- Да. Посмотри поближе - видишь в заголовке "Дью" и под ним что-то
еще. Но не могла же она хранить этот мусор с предвыборной кампании 98-го
года?
- А почему бы нет? Китти крутится здесь столько, сколько я себя
помню. И она постоянно все тащит к себе. Подожди секунду... - Он мягко
сказал что-то Китти, и газета очутилась у него в руках. - Теперь ты можешь
ее рассмотреть.
Перкинс впился в листок.
- Да я завтра же буду сенатором! Ты понимаешь, что это такое, Паппи?
Заголовок гласил: "Дью вступает в Манилу". На листке значилась дата -
1898 год.
Двадцать минут спустя, прикончив бутылку виски, они все еще
продолжали беседовать. Газетчик не отрывался от пожелтевшего ветхого листа
бумаги.
- Только не говори, что это болталось по городу без малого
восемьдесят лет.
- А почему бы и нет?
- Почему бы и нет? Ну, ладно, я еще могу согласиться, что улицы с тех
пор ни разу не убирались, но бумага столько не выдержала бы. Солнце, дождь
и все прочее сделали бы свое дело.
- Китти очень заботится о своих игрушках. Уверен, в плохую погоду она
все прятала под крышу.
- Но, ради всего святого, Паппи, не веришь же ты в самом деле, что
она... Нет, тебя не переубедить. Хотя, откровенно говоря, мне не так уж
важно, где она раздобыла эту штуку. Официальная версия сведется к тому,
что этот грязный клочок бумаги невозбранно носился по улицам нашего города
последние восемьдесят лет. Ну и посмеюсь же я над ними, старик!
Он аккуратно свернул газету и принялся засовывать ее в карман.
- Нет-нет, не делай этого, - запротестовал хозяин.
- Почему? Я возьму ее в редакцию, чтобы там сфотографировать.
- Ты не должен этого делать. Это вещь Китти, я ее только одолжил...
- Ты что, псих?
- Она рассердится, если мы не вернем ей газету. Пожалуйста, Пит, она
позволит тебе посмотреть на нее в любое время, когда ты только захочешь.
Старик был настолько серьезен, что Пит задумался.
- Я боюсь, что мы ее никогда больше не увидим, - сказал он. - А у
меня это будет отправной точкой для раскрутки темы.
- С твоей стороны это не совсем хорошо... История должна была бы быть
про Китти. Но не беспокойся - я скажу ей, что эту бумагу терять нельзя.
- Ну, ладно, - они вышли, и Паппи что-то серьезно объяснил Китти, а
затем вручил ей обрывок газеты за 1898 год. Китти сразу же подняла его на
самый верх своей покачивающейся колонны. Перкинс попрощался с Паппи и
двинулся к выходу, но вдруг резко повернулся, не скрывая легкого смущения.
- Слушай, Паппи...
- Да, Пит?
- Но на самом деле ведь ты не веришь, что эта штука живая, правда?
- Почему бы и нет?
- Почему бы и нет? Ты хочешь сказать...
- Ну, - рассудительно сказал Паппи, - а откуда ты знаешь, что ты
живой?
- Но... да потому, что я... хотя, если разобраться... - он
остановился. - Сам не знаю. Ты мне заморочил голову, приятель.
Паппи улыбнулся.
- Значит, ты понимаешь?
- Хм... Хочу надеяться. Всего, Паппи. Всего, Китти. - Он приподнял
шляпу, обращаясь к смерчику. Пыльный столбик качнулся в ответ.
Шеф-редактор послал за Перкинсом.
- Слушай, Пит, - сказал он, решительно хлопнув по пачке исписанных
листов, лежавших перед ним, - задумка у тебя была неплохая, но... хотел бы
я увидеть хоть парочку твоих статей, написанных не в пивной.
Перкинс взглянул на лежащую перед ним газетную полосу.
Наш прекрасный город Питер Перкинс
СВИСТНИ НА ВЕТЕР
Прогулка по улицам нашего города всегда полна неожиданностей, а порой
и приключений. Прокладывать путь приходится среди самого разного мусора,
осколков посуды, мятых сигаретных пачек и прочих малопривлекательных
предметов, которыми пестрят тротуары города. В это время в лицо нам летят
сувениры в виде конфетти от давно прошедшего праздника, истлевшие листья и
другая труха, которая под воздействием непогоды утратила свои
первоначальный вид и не поддается опознанию. Правда, я всегда был уверен:
самое тщательное знакомство с сокровищами наших улиц не может обогатить
вас реликвией более чем семилетней давности...
Дальше шел рассказ о смерчике, который почти столетие таскает по
улицам ставшую антикварной газету. Кончалась заметка вызовом в адрес
других городов страны - могут ли они похвастать чем-либо подобным?
- Разве это так плохо? - осведомился Перкинс.
- Это прекрасная идея - пошуметь о грязи на улицах, Пит, но материал
должен быть обоснован.
Перкинс наклонился над столом.
- Шеф, он полностью _о_б_о_с_н_о_в_а_н_.
- Не глупи, Пит.
- Он говорит - не глупи. Ну, ладно... - и Перкинс положил перед
редактором обстоятельный отчет о Китти и о газете 1898 года.
- Пит, должно быть, ты крепко хватил в этот день.
- Только томатного сока. У меня в тот самый день так схватило сердце,
что думал - отдам концы.
- А как насчет вчерашнего дня? Могу ручаться, этот... смерчик явился
в бар вместе с тобой.
Перкинс с достоинством выпрямился:
- Однако таковы факты.
- Успокойся, Пит. Я ничего не имею против того, как ты пишешь, но
фактов должно быть больше. Раскопай данные о поденщиках, узнай, сколько им
платят за очистку улиц, сравни с другими городами...
- И кто будет читать эту тягомотину? Пойдем спустимся по улице вместе
со мной. И я тебе покажу истинные факты. Подожди только минуту - я
приглашу фотографа.
Через двадцать минут Перкинс уже знакомил шеф-редактора и Кларенса В.
Уимса с Паппи. Кларенс стал готовить камеру.
- Щелкнуть?
- Обожди, Кларенс. Паппи, можешь ты попросить Китти притащить нам ту
музейную штуку?
- Конечно, - старик посмотрел вверх и свистнул. - Эй, Китти! Иди к
Паппи. - Над их головами пролетело несколько пустых жестянок, охапка
листьев, и к ногам легло несколько обрывков газет. Перкинс посмотрел на
них.
- Но здесь нет того, что нам нужно, - удрученно сказал он.
- Сейчас она притащит, - Паппи сделал движение вперед, и смерчик
обхватил его. Они видели, как шевелятся губы Паппи, но слов не разобрали.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Пока нет.
Смерчик поднялся вверх и исчез где-то меж крыш соседних зданий.
Шеф-редактор открыл было рот, на снова закрыл его.
Китти скоро вернулась. Она притащила много разного хлама, и среди
всего прочего был и тот самый газетный лист.
- Вот теперь щелкай, Кларенс!
- Щелкай, пока она висит в воздухе!
- Раз - и готово - отозвался Кларенс, вскидывая камеру. - Сдай чуть
назад и подержи ее так, - сказал он, обращаясь к смерчику.
Китти помедлила, потом легко качнулась назад.
- Осторожненько развернись, Китти, - добавил Паппи, - и поверни
листик. Нет, нет, не так - другим концом кверху.
Газета развернулась и медленно проплыла мимо них, демонстрируя
заголовок.
- Поймал? - осведомился Перкинс.
- Раз - и готово, - сказал Кларенс. - Все? - спросил он у
шеф-редактора.
- М-м-м... я думаю, что все.
- О'кей, - сказал Кларенс, захлопнул камеру и исчез.
Редактор вздохнул.
- Джентльмены, - сказал он, - я думаю, надо выпить.
Даже после четырех рюмок спор между Перкинсом и редактором не затих.
Паппи это надоело, и он ушел.
- Не будьте идиотом, босс, - говорил Пит. - Вы же не можете печатать
статью о _ж_и_в_о_м_ смерче. Вас же засмеет весь город.
Шеф-редактор Гейнс гордо выпрямился.
- Таково правило "Форума" - печатать абсолютно все новости, ничего не
скрывая. Раз это новость - мы ее публикуем. - Он несколько расслабился. -
Эй! Официант! Повторить - и поменьше содовой.
- Но это невозможно с научной точки зрения.
- Ты же все видел своими глазами!
- Да, но...
- Мы обратимся в Смитсоновский институт с просьбой провести
расследование.
- Они поднимут нас на смех, - продолжал настаивать Перкинс. - Ты
когда-нибудь слышал о массовом гипнозе?
- Это не аргумент, тем более, что Кларенс тоже его видел.
- При чем здесь Кларенс?
- При том, что надо иметь, что гипнотизировать.
- С чего ты взял, что у Кларенса нет мозгов?
- Попробуй опровергнуть меня.
- Ну, во-первых, он живое существо - значит, он должен иметь хоть
какие-то мозги.
- Как раз об этом я и говорю - эта воздушная штука тоже живая, она
