выражение в разработке vorwerttheoretischer Teil, которая предшествует
рассмотрению теории ценностей в поздней работе Визера The Theory of Social
Economy [Friedrich von Wieser, Die Theory der gessellschaftlichen Wirtschaft,
vol. 1 (Tubingen: J.C.B. Mohr, 1914), переведана как Social Economics (London:
Allen & Unwin, 1927); reprinted, New York: Augustus M. Kelley, 1967 -- амер.
изд.].
Еще замечательней выдающаяся роль, которую с самого начала играет в этом
анализе время. Существует очень распространенное представление, что ранние
представители современной экономической теории пренебрегали этим фактором.
Поскольку это может относиться к зачинателям использования математических
методов в современной теории равновесия [Джевонс, Вальрас и Вилфредо Парето --
амер. изд.], это представление, может быть, и оправдано. Но не в отношении
Менгера. Для него содержанием экономической деятельности является планирование
на будущее, и в том, как он рассматривает период, точнее -- различные периоды,
охватываемые человеческим предвидением различных потребностей [см. Gesammelte
Werke, op. cit., vol. 1, pp. 34--36 <79--82>], проявляется явно современный
подход.
Сегодня нелегко поверить, что Менгер первым использовал для различения
бесплатных и экономических благ идею редкости. Хотя эта идея и не была
известна в английской литературе, но все немецкие авторы, по словам самого
Менгера [Ibid., p. 70n <109, 291--292>], обращавшиеся к ней прежде, а в
особенности Германн, пытались использовать это различие между наличием и
отсутствием издержек, понимаемых как усилие. Очень характерно, что хотя весь
анализ Менгера основан на идее редкости, этот простой термин нигде не
используется. "Недостаточное количество" или "das okonomische
Mengenverhaltnis" -- самое точное, но, пожалуй, несколько громоздкое
выражение, которым он пользовался.
Для его стиля характерно гораздо большее внимание к тщательному описанию
явления, чем к тому, чтобы найти для него короткое и подходящее слово. Нередко
это лишает его изложение желаемой выразительности. Но это же качество защищает
изложение от односторонности и примитивизации, которые могут возничь из-за
краткости формулировок. Классическим примером является, конечно, то, что
Менгер не ввел -- и, сколько я знаю, никогда не использовал -- термин
"предельная полезность" , предложенный Визером, но всегда
объяснял идею ценности с помощью несколько неуклюжей, но точной фразы:
"значение, которое приобретают для нас конкретные блага или количества этих
благ благодаря тому факту, что мы осознаем, что от распоряжения ими зависит
возможность удовлетворения наших нужд -- и определяет величину этой ценности
значением, придаваемым наименее существенному удовлетворению, получаемому от
обладания единицей блага" [см. Ibid., p. 78, и ср. p. 99 <115 and 132>].
Другой, возможно, менее важный, но не менее характерный пример отказа Менгера
от сжатия изложения в застывшие формулы мы находим еще раньше, когда
анализируется сокращение интенсивности потребности при ее насыщении. Этот
психологический факт, который позднее под именем "закон насыщения потребностей
Госсена" занял чрезмерное место в изложении теории ценности, и который Визер
почтил как главное открытие Менгера, занимает в системе Менгера более
соответствующее подчиненное положение, как один из факторов, позволяющих нам
упорядочить различные чувственные потребности человека в порядке их значимости.
Воззрения Менгера поразительно современны в другом и более интересном вопросе,
имеющем отношение к чистой теории субъективной ценности. Хотя порой он и
говорит об измеримости ценности, изложение в целом делает вполне ясным, что он
имеет в виду лишь то, что ценность любого блага может быть выражена через
сопоставление с другим, равным по ценности. Относительно чисел, которые он
использует при рассмотрении шкалы полезности, он определенно заявляет, что они
представляют не абсолютную, но только относительную важность потребностей [см.
Ibid., pp. 163--171 <183--190>], и эти числа явно представляют собой не
количественные, но порядковые характеристики. [См. Ibid., p. 92 <125>. Среди
других характеристик подхода Менгера к общей теории ценности могут быть
отмечены: его постоянное подчеркивание необходимости классифицировать
различные товары в соответствии с экономическими, а не техническими
основаниями (pp. 115--117 <142--144> и примечание к p. 130 <303--305>);
предвосхищение доктрины Б°м-Баверка о недооценке будущих потребностей (pp.
122, 127--128 <148, 152--154>); а также тщательный анализ процесса накопления
капитала, в результате которого первоначально бесплатные факторы производства
все больше и больше обращаются в редкие блага.]
Вторым по важности вкладом Менгера, после общего принципа, который позволил
ему объяснить ценность через полезность, является, видимо, применение этого
принципа к случаю, когда для удовлетворения потребности нужно более одного
блага. Именно здесь проявляются плоды предлагаемого в первых главах
кропотливого анализа причинных связей между благами и нуждами, а также
концепций комплиментарности и благ различного порядка. Даже сегодня едва ли
осознают, что Менгер решил проблему распределения полезности конечного
продукта между несколькими совместно используемыми благами высшего порядка --
т.е. проблему вменения, как ее позднее назвал Визер ["Вменение" (Zurechnung)
есть понятие, объясняющее ценность благ "высшего порядка" (т.е. средств
производства) через ценность благ "низшего порядка" (т.е. потребительских
благ), в производстве которых они участвуют. Например, ценность
сталепрокатного производства определяется (капитализированной) (discounted)
ценностью конечных благ -- скажем, автомобилей -- которые можно произвести из
этой стали. Иными словами, ценность конечных благ "вменяется" использованным
средствам производства. -- амер. ред.] -- с помощью довольно-таки развитой
теории предельной производительности. Он явно различает случаи переменных или
постоянных пропорций между двумя или более факторами, которые могут быть
использованы в производстве любого блага. И его решение проблемы вменения для
первого случая заключается в том, что количества различных факторов
/производства/, которые могут замещать друг друга в процессе получения равного
дополнительного количества /желаемого/ продукта, имеют равную ценность, а в
случае с постоянными пропорциями ценность различных факторов определяется их
полезностью при альтернативном использовании [Ibid., pp. 138--142 <162--165>].
В первой части книги, посвященной изложению субъективной теории ценности,
которую легко сопоставить с позднейшими трактовками Визера, Б°м-Баверка и др.,
наличествует лишь один момент, в котором изложение Менгера зияет неполнотой.
Едва ли можно счесть вполне законченной и убедительной теорию ценности,
которая не дает явного объяснения роли издержек производства в формировании
относительной ценности различных товаров. В самом начале изложения Менгер
отмечает, что он видит проблему и разрешит ее позднее. Но это обещание так и
не было исполнено. На долю Визера выпало развитие того, что позднее стало
известно как принцип наибольших альтернативных издержек или "закон Визера",
т.е. принципа, согласно которому направления использования, конкурирующие за
факторы производства, так ограничивают количества, доступные любому
определенному производству, что ценность получаемого здесь продукта не может
оказаться ниже суммы ценностей, которая может быть получена этими факторами
при альтернативном использовании. Встречались утверждения, что Менгер и его
школа в упоении от открытия законов формирования ценностных предпочтений в
индивидуальном хозяйстве были готовы применить эти же самые принципы --
слишком поспешно и поверхностно -- для объяснения цен. [Отсюда идет обвинение
Георгеску-Рэгена, что даже с добавлением доктрины об альтернативных издержках
"Теория Менгера не объясняет цен. ...Чтобы ликвидировать, не изменяя
свойственной ей логики, этот провал в теории, нужно так распространить
менгеровскую шкалу /полезности/, чтобы она включила все наборы конкретных
потребностей /для хозяйственной системы, производящей множество благ/.
Последователи Менгера, однако, двинулись в совершенно ином, более легком
направлении. И Визер и Б°м-Баверк с помощью словесных ухищрений приравняли
Grenznutzen к предельной полезности Джевонса, а порядковую шкалу предпочтений
Менгера к количественным оценкам полезности Джевонса." На современном языке
это утверждение означает, что менгеровская порядковая шкала предпочтений чисто
описательна, а потому и не может быть представлена непрерывной функцией
спроса. Nicholas Georgesku-Roegen, "Utility", International Encyclopedia of
Social Sciences, op. cit., vol. 16, pp. 236--267, sep. p. 251. -- амер. изд.]
Эти утверждения до известной степени оправданы для работ некоторых
последователей Менгера, особенно для ранних работ Визера. Но ничего такого,
безусловно, нельзя сказать о трудах самого Менгера. Его изложение полностью
подчинено правилу, которое позднее так энергично подчеркивал Б°м-Баверк,
согласно которому любое удовлетворительное объяснение цены должно включать две
различных части, и объяснение субъективной ценности может быть лишь одной из
них. Оно образует основу для объяснения причин и пределов обменов между двумя
или более людьми. В этом отношении очень показательно менгеровское изложение в
Grundsatze. Глава об обмене, которая предшествует главе о ценах, вполне
проясняет воздействие субъективной ценности на объективные отношения обмена и
не постулирует большей, чем оправдано предпосылками, степени соответствия
между ними.
Сама по себе глава о ценах, с ее тщательным исследованием того, как
относительные ценностные предпочтения отдельных участников обмена воздействуют
на пропорции обмена в условиях изолированного обмена между двумя людьми, в
условиях монополии и, наконец, в условиях конкуренции является третьим и,
возможно, наименее известным достижением Grundsatze. И только при чтении этой
главы начинаешь постигать все единство его мысли, ту отчетливую цель, которая
направляет изложение с начала и до конца.
Нет нужды сейчас говорить о последних главах его работы, в которых
рассматриваются: свойства производства, нацеленного на рынок; техническое
отличие термина "товары массового, рыночного спроса" /commodity/ (Ware) в
отличие от простых "благ", проявляющееся в различном уровне продаваемости
<ликвидности -- Б.П.>; и, наконец, природа денег. В его последующих
публикациях получили развитие исключительно те идеи, которые намечены в этой
главе, а также отрывочные замечания о капитале из предшествующих глав. Хотя
воздействие этих идей оказалось устойчивым и длительным, своей известностью
они обязаны более позднему и развернутому изложению.
Столь подробное рассмотрение содержания Grundsatze оправдано выдающимся
положением этой работы в ряду других публикаций Менгера, да, пожалуй, и в ряду
всех книг, заложивших основы современной экономической теории. В связи с этим,
пожалуй, уместно процитировать ученого, наилучшим образом подготовленного для
оценки различных вариантов современной школы, Кнута Викселя, который первым и
с наибольшим успехом сумел объединить лучшее из того, что содержалось в
доктринах различных групп. "На этой работе, -- говорит он, -- покоится его
слава, и благодаря ей его имя сохранится в будущем, ибо можно уверенно
утверждать, что после Principles Рикардо не было книги -- даже с учетом
блестящих, хотя и преимущественно афористических достижений Джевонса, и
чрезмерно трудной работы Вальраса -- которая бы оказала столь же большое
влияние на развитие современной экономической теории, как Grundsatze Менгера"
[Knut Wiksell, "Carl Menger", op. cit., p. 118].
Едва ли можно назвать восторженным прием этой книги. Ни один из рецензентов в
немецких журналах не понял новизны ее идей. [Возможно, исключение следует
