время оставаясь практичным. Бесспорно, человек должен сохранять спо-
койствие и благодушие. Человек должен симпатизировать Ребус и ее лич-
ным недостаткам. К конце концов, Ребус - самый тяжкий крест, который
приходится нести человеку, а человек верит, что, когда он выражает со-
чувствие, в нем прибавляется благодати. Разумеется, веря в это, чело-
век смеется над самим собой; но если человека время от времени бало-
вать юмором, это способствует его духовному развитию.
- Вы не так поняли человека, - добродушно поправила она доктора Ре-
бус. - Просто лучше неофициальный визит, если мы хотим с честью выйти
из положения.
В жизни миссис Плашков человек занимал несоразмерно большое место.
Все ее помысля были сосредоточены на обязанностях человека, положении
человека, достоинстве человека. Беспрерывно и самоотверженно обдумыва-
ла она, что человек должен делать, кого человек должен любить, как че-
ловек будет реагировать. Для себя она не хотела ничего отреклась от
всех плотских желаний, кроме единственного: делать то, чего хочет че-
ловек, и заставить других делать то, чего хочет человек.
Уж если человек - женщина, на него ложится обязанность быть неукос-
нительно женственной. Человеку следует проявлять снисходительность.
Человеку следует разговаривать вполне любезно. Когда скажут что-нибудь
забавное, долг вежливости требует от человека скромной снисходительной
улыбки, а когда шутка кончится, надо свернуть улыбку и аккуратно спря-
тать до другого случая. Нечего удивляться, что не только миссис Плаш-
ков, но и решительно все сотрудники института панически боялись чело-
века. Тем более нечего удивляться, что приготовления к королевскому
визиту были доверены человеку. Если человеку принадлежит местная моно-
полия на SAVOIR-FAIRE - а так оно по-видимому и было - человек в по-
добных случаях вынужден исполнять свой долг.
Ребус (она примостилась на краешке письменного стола и ее чулок со
спущенными петлями торчал в считанных сантиметрах от лица миссис Плаш-
ков) слезла и начала мерить лабораторию шагами, сцепив руки за спиной.
Человек наблюдал за ней, и каждая замеченная подробность способствова-
ла его духовному росту. На лацкане жакета у Ребус красовались три
больших жирных развода, а сзади на подоле - застарелое зеленоватое
пятно неизвестного происхождения. Очки до того засалились, что стали
почти непрозрачны, немилосердно завитые волосы были стянуты скрепками
для бумаг и резиночкой от жестянки с табаком. В углу рта неизменно
торчала сигарета (или, как ее называла Ребус, гвоздик), отчего Ребус
вечно задыхалась и кашляла. От сигаретного дыма у нее слезились глаза,
а пепел и искры щедро сыпались на вазы с цветами, серебряные ножички
для разрезания бумаги, чехлы миниатюрных вычислительных устройств и
прочие дары цивилизации, которыми человек украсил свою лабораторию.
- Я хочу сказать, - Ребус откашлялась, - что вам ведь известна моя
точка зрения. Все это мероприятие с начала до конца, я считаю, сплош-
ное дерьмо собачье.
Эти слова вызвали у человека улыбку. "Видно, - подумала миссис
Плашков, - Ребус совершенно нечувствительна к кулуарной обработке.
Видно, даже малейшая попытка обработать ее диктуется эгоистическими
соображениями: человек использует Ребус как ступеньку, чтобы возвы-
ситься в собственных глазах". Миссис Плашков придавала немалое значе-
ние кулуарной обработке. На чашке чая в ее лаборатории один за другим
перебывали все начальники отделов - она выпытывала у них новости, за-
ручалась поддержкой такого-то против такого-то, организовывала давле-
ние на определенных лиц, чтобы устранить давление их соперников. Пос-
тоянно читая соответствующую литературу, человек знал, что именно так
делается в верхах любого академического учреждения.
- Еще чашку чаю, - предложила она, сняв небольшой чайник со спир-
товки у себя на столе и вновь залив кипятком серебряный заварочный
чайничек. Ребус сграбастала хрупкую фарфоровую чашку и протянула ее
человеку; при этом она засопела и несколько крупных хлопьев пепла
плавно опустились в молочник со сливками.
- И еще, - прохрипела она. - Чай. Комиссия постановила угостить ко-
ролеву чашкой чаю. Я твердо знаю - сама голосовала. А теперь, говорят,
мы устраиваем целый передвижной буфет.
Миссис Плашков едва уловимо вздохнула. Когда ее попросили подгото-
вить все к королевскому визиту, ей в помощь придали организационный
комитет, куда вошли все начальники отделов. Наличие комитета, само со-
бой, сильно осложнило ее работу. Человек знает, что такое комитеты;
человек не допустит, чтобы дело попало в поле зрения расширенного ко-
митета, прежде чем его полностью наладят и утрясут за кулисами. Если
комитет из формального органа для утверждения заранее принятых решений
превратится в дискуссионный клуб, возможны самые отвратительные сцены.
Люди выходят из себя, торгуются, кричат, занимают крайние позиции,
вспоминают такое, чего никогда не надо вспоминать на публике, и выс-
тавляют себя напоказ в самом неприглядном свете. Потому она и приня-
лась за терпеливую кулуарную обработку.
И тем не менее человеку волей-неволей придется пожалеть, что коми-
тет вообще существует. Рано или поздно надо будет выносить письменные
резолюции, и как их тщательно ни формулируй, стараясь уберечь человека
от неудачных шагов, в них обязательно найдется богатый материал для
кривотолков, если кривотолки кому-нибудь выгодны. У Ребус и прочих
есть привычка трактовать резолюции комитета с вопиюще примитивным бук-
вализмом. В частности, Ребус, по всей видимости, полагает, что если
комитет высказался в пользу неофициальной встречи без лишних формаль-
ностей и рукопожатий, то, значит, сотрудники должны стоять, засунув
руки в карманы, и приветствовать королеву небрежным кивком головы! А
если комитет постановил угостить королеву чаем, то некоторые, по-види-
мому, поняли это буквально вручим, мол, королеве пластмассовую столов-
скую чашку с остывшим столовским чаем!
- Милая Ребус, - с нескончаемым терпением сказала миссис Плашков, -
если комитет упомянул о неофициальной обстановке, человек может быть
совершенно уверен, что при этом никто не имел в виду откровенную гру-
бость.
- Послушайте, дружище, о грубости никто и не заикался...
- Точно так же, милая Ребус, если комитет постановил угостить коро-
леву чаем, то, я думаю, человек может быть вполне уверен, что при этом
не исключается бисквит или кусочек торта.
- Или кусочек копченой лососины? Или сандвич с икрой?
- Возможно. Точный ассортимент закусок еще не установлен.
- Чего доброго, будет и жареный павлин и фаршированная медвежья го-
лова?
- Навряд ли продовольственный комитет сочтет нужным возиться с та-
кими сложными блюдами.
- Ага, значит, есть уже и продовольственный комитет, вот как? А за-
одно и подкомитет закусок? Послушайте, дружище, эта история уходит
из-под нашего контроля.
На какое-то мгновение улыбка миссис Плашков исчезла. Ребус косну-
лась больного места. Самое досадное, что человек сам начинает разук-
рупнение комитетов. Во избежание непристойных выходок со стороны Ребус
в организационном комитете миссис Плашков переадресовала все вопросы,
способные их спровоцировать - то есть вообще все вопросы, - в особые
подкомитеты, куда Ребус не вошла. Конечно, проделано это было тонко,
чтобы не возбуждать подозрений у потенциальных союзников Ребус - Гол-
двассера, Мак-Интоша, Роу и других, - так что в качестве дымовой заве-
сы пришлось учредить несколько лишних подкомитетов, куда Ребус вошла.
Их обезвредили тем, что подчинили объединенному консультативному сове-
ту, где Ребус не значилась. Ловким маневром Ребус проникла в прото-
кольный комитет, координирующий работу тех подкомитетов, куда сама она
не входила. Миссис Плашков ответила созданием координационного комите-
та без Ребус, координирующего работу объединенного консультативного
совета и протокольного комитета, а потом координационный комитет сфор-
мировал рабочие комиссии для изучения материальной стороны предложе-
ний, выдвинутых различными подкомитетами.
Сперва миссис Плашков считала, что такая сложная структура сама по
себе чего-то стоит, ибо повышает вероятность того, что только человек
умеет все понимать и, следовательно, контролировать. Но на каком-то
этапе случилась любопытная вещь. Организация достигла критической мас-
сы. Когда общее число комитетов, подкомитетов и рабочих комиссий дошло
до двадцати трех, началось самопроизвольное деление клеток. Вчера, до-
пустим, было двадцать три организационных единицы и по каждой из них
человек мог отчитаться, а сегодня их уже двадцать четыре. Миссис Плаш-
ков обнаружила, что распространяются протоколы заседаний какого-то ор-
гана, именуемого центральной комиссией связи - о такой комиссии чело-
век и слыхом не слыхал, туда не входила ни Ребус, ни даже она сама. А
назавтра комитетов стало двадцать шесть! Гидра ожила!
- Пусть будет так, - миссис Плашков позволила себе легкий намек на
укоризну по отношению к Ребус - ложечкой выудила часть пепла из молоч-
ника. - Надо предоставить продовольственные вопросы продовольственному
подкомитету. По-настоящему, надо обсудить совсем другой вопрос (нас-
колько я понимаю, у вас в протокольном комитете его завтра выносят на
повестку дня) - это отчет протокольного комитета о загородке для прес-
сы.
- О чем? - каркнула Ребус.
Миссис Плашков сострадательно улыбнулась.
- О загородке для корреспондентов, освещающих этот визит в печати,
- сказала она.
- То есть как для корреспондентов, освещающих этот визит в печати?
- В дворцовом отделе прессы выдадут пропуска нескольким репортерам
и фотографам. Это делается по системе строгой очередности совершенно
независимо от нашей воли.
- А при чем тут загородка?
- Насколько я понимаю, протокольный комитет учитывает, что, если
представители прессы получат свободный доступ к спиртному, придется
принять кое-какие меры предосторожности.
- Минуточку, дружище. Что там насчет спиртного?
- Протокольный комитет считает - и нельзя с этим не согласиться, -
что представителей прессы надо угостить спиртными напитками. По-види-
мому, так принято в подобных случаях.
- А почему бы не чаем, как всех остальных?
- По-видимому, они не пьют чая. В общем есть предложение отделить
представителей прессы от королевской свиты либо красными плюшевыми
шнурами с медной арматурой, либо плотной стенкой из комнатных расте-
ний. Не захотим же мы,чтобы какой нибудь пьяный репортеришка перегнул-
ся через барьер и попытался облапить королеву. Опять-таки вряд ли мож-
но пренебречь вероятностью, что кто-нибудь станет швыряться различными
предметами. По мнению протокольного комитета, искушение швыряться раз-
личными предметами значительно ослабнет, если представители прессы не
будут видеть, в кого целиться.
Ребус задохнулась от дыма и ярости.
- А я-то думала, ожидается неофициальный визит, - выдавила она.
- Ну, знаете, нельзя же доводить понятие "неофициальный" до такой
крайности, когда по королеве открывают стрельбу сандвичами и пустыми
бутылками из-под горячительного.
Ребус шумно поставила чашку и втянула в себя воздух, чтобы прокри-
чать: "Костьми лягу, но не допущу", а потом надменно выплыть из комна-
ты. Но от холодного воздуха у нее запершило в горле, воспаленном от
дыма, и начался длительный приступ кашля, к концу которого выгодный
для декларации момент был упущен.
Тем не менее она-таки легла костьми и конце концов восторжествовала
почти во всех комитетах, имеющих хоть какое-то отношение к делу. По ее
мнению, которое разделяли Голдвассер, Мак-Интош и Роу, то была славная
победа сил разума.
Но все же подрядчики получили заказ на красные плюшевые шнуры и
плотную стенку из комнатных растений. Ибо за претворение рекомендаций
всевозможных комитетов в жизнь отвечала не кто иная, как мисс Фрам,
