встретил по пути. На особом подозрении у меня были Мэсэн и Альвианта - в
любом случае, веселье Вурундшундбы было бы оправдано: Мэсэну я пособил
перетаскивать дерьмоедов с болота в телегу, а Альвианте помог скоротать две
ночи, не щадя собственный хрупкий организм - тоже мне, конечно, гуманитарная
помощь!
- Сам подумай, - усмехнулся Вурундшундба. - Не так уж много народу ты
успел накормить, уложить спать и прокатить на абубыле!
- Ты хочешь сказать, что я - Хранитель Бога Варабайбы? - ужаснулся я. -
Как такое может быть?!
- Я не судьба, я - всего лишь свидетель ее забав, - пожал плечами
Вурундшундба. - Все бывает! Впрочем, я позвал тебя, чтобы поговорить о деле.
Вот, - он протянул мне небольшой мешочек. - Вернешься домой - посей
где-нибудь.
- А что это? - растерянно спросил я.
- Семена, - невозмутимо ответил он. - Какой же ты непонятливый! Семена
травы, что растет неподалеку от тропы, по которой мы с тобой шли к
побережью. Эта трава шепнула мне, что ей очень хочется попутешествовать
между мирами. Такие просьбы следует уважать, но помочь траве вырасти в
другом мире - это даже мне не под силу... И тут я вспомнил о тебе. Не забудь
посадить семена, когда вернешься домой. В этом мире ты получил куда больше
любви, чем заслуживал - а тут такой шанс вернуть хоть часть долга!
- Конечно, я посажу семена, - улыбнулся я, бережно принимая мешочек. -
Трава захотела отправиться в путешествие - это надо же!
- А чем трава хуже тебя? - проворчал Вурундшундба. - Думаешь, такое это
великое достижение - родиться человеком?.. Ладно, ступай. Я тут и так с
тобой кучу времени потерял. И мой тебе совет: поторопи Эбенгальфа. Передай
ему, что приходил Мараха Вурундшундба и сказал, что не следует откладывать
ворожбу из-за попойки. Может его проймет - не так уж он безнадежен, по
сравнению с остальными. Он должен открыть Врата этой ночью. Твое время здесь
закончилось.
- Уже? - мой голос предательски дрогнул. - Но до конца года еще
двадцать дней...
- При чем тут конец года? - искренне удивился Вурундшундба.
- Но ты сам говорил, что "Гнезда Химер"... - растерянно начал я.
Он снова расхохотался - судя по всему, эта ночь действительно была
настоящей ночью чудес. Хохочущий Вурундшундба - это покруче северного сияния
над экватором!
- Так ты до сих пор веришь в "Гнезда Химер"! - стонал он сквозь смех. -
Ой, не могу! Ну порадовал!
- Но ты сам говорил...
- Говорил. Мало ли, что я говорил! - устало вздохнул Вурундшундба. -
Слова - это только слова, Ронхул Маггот, сэр Макс, или как там тебя на самом
деле... Ты сам всю жизнь врал напропалую - и так наивно веришь словам,
которые говорят другие люди!
- Но зачем вы меня обманывали? - несчастным голосом спросил я. - Чтобы
напугать? Так я и так был перепуганный - дальше некуда!
- Именно для того, чтобы напугать, - серьезно сказал он. - Если бы мы
не напугали тебя до полусмерти, ты бы и пальцем не пошевелил для
собственного спасения... Ну может быть, что-то ты и сделал бы, но на
страмослябский корабль ни за что не поднялся бы! И на мачту не полез бы! И
слово "Хугайда" вслух твердить постеснялся бы. Да что я тебе рассказываю: ты
себя и сам неплохо знаешь!
- Это правда, - растерянно сказал я. - Но получается, все это было не
так уж обязательно. Я вообще мог не дергаться, а сидеть в склепе и ждать,
пока Ванд прикажет еще одному колдуну, Эбенгальфу, выставить меня вон из
этого мира.
- Поверь мне: если бы ты остался сидеть в склепе, ты бы ничего не
дождался, - мягко сказал Вурундшундба. - Это твои действия привели в
движение колесо судьбы, и оно постепенно закрутилось в другую сторону. А
если бы ты просто сидел и ждал, тебе досталась бы совсем иная судьба. Думаю,
скорее всего, дело завершилось бы тем, что какой-нибудь очередной Хинфа
прирезал бы тебя во сне... Впрочем, не знаю! Как можно говорить о том, чего
не случилось?
Я понимал, что он прав - не рассудком, а скорее сердцем. Мы немного
помолчали, потом Вурундшундба развернулся и зашагал к воротам замка. Не
дойдя до них на какие-нибудь несколько шагов, он исчез, а я остался и
некоторое время с тупым интересом рассматривал опустевший двор. Потом я
стряхнул с себя оцепенение и вернулся в замок. Для начала я разбудил
Хэхэльфа. Достал из-за пазухи несколько мешочков кумафэги - весомый остаток
моего случайно нажитого состояния - и протянул ему. Он понял меня без слов.
Забрал мешочки и встревоженно уставился на меня.
- Уже уходишь? Думаешь, тебе удастся привести его в чувство? - он
кивком показал на храпящего Эбенгальфа.
- Как-нибудь, - отмахнулся я. - Мое время вышло, дружище. А значит, мне
удастся привести его в чувство - чего бы это не стоило!
- Как это "время вышло"? - нахмурился он. - До конца года...
- Знаю, знаю, - нетерпеливо отмахнулся я. - Кстати, я только что узнал:
никаких "Гнезд химер" нет, и никогда не было. Ты был прав, а я купился на
эту сказку, как мальчишка... Впрочем, все к лучшему!
- Вот оно как, - Хэхэльф отчаянно зевнул, а потом улыбнулся: - Если
тебя снова вызовет сюда какой-нибудь сбрендивший чародей, не забывай, что у
тебя есть дом.
- Зачарованный дом, в котором остановилось время - навсегда, если я там
когда-нибудь не объявлюсь... Замечательный домик с садом, в Сбо, по
соседству с твоим, - кивнул я.
- Ну, не так уж по соседству, - серьезно возразил Хэхэльф. - Почти
целый час топать!
- Через весь город, мимо порта, а потом по берегу, - тихо сказал я. -
Но знаешь, дружище, когда отправляешься в другой мир, расстояние, которое
можно преодолеть всего за один час ходьбы не представляется таким уж
значительным!
- Твоя правда, - согласился он. - Будет здорово, если однажды я буду
проходить мимо и увижу, что окна открыты, а в саду поют птицы...
Потом я принялся будить Эбенгальфа. Труднее всего оказалось его
растолкать - на это я угрохал чуть ли не четверть часа. Зато потом дело
пошло легче. Он внимательно выслушал мой рассказ о явлении Вурундшундбы,
похмелился кружкой воды, в которую добавил щепотку хэхэльфовой отравы, с
неописуемой скоростью умял здоровенный кусок окорока и решительно поднялся
на ноги.
- На сегодня все! - сурово объявил он своим собутыльникам. - Вот отпущу
демона - догуляем. Гаси свет, Нидольгаль!
Напоследок мне довелось полюбоваться на еще одно чудо: смертельно
пьяный Нидольгаль Наоргаль извлек откуда-то из-под стола лук со стрелами,
дрожащими руками натянул тетиву и выстрелил.
"На кого бог пошлет - так, что ли?" - ехидно подумал я. Но обошлось без
жертв. Более того: стрела попала в самый кончик одной из свечей, да так
точно, что погасила пламя. Наоргаль выпустил следующую стрелу, еще одна
свеча погасла - я понял, что о случайном везении тут не может быть и речи!
- Меткий глаз! - с гордостью констатировал Эбенгальф. - Гасить свет в
моей гостиной - его любимое занятие... второе по счету, после выпивки.
Ладно, пошли, Маггот.
Мы долго поднимались по лестнице и наконец оказались в небольшой темной
комнате под самой крышей. Она освещалась только красноватым пламенем
гаснущего камина. Хозяин быстро подбросил в камин несколько поленьев, и
пламя вспыхнуло с новой силой.
- Вершить чудеса лучше поближе к небу, - глубокомысленно сказал
Эбенгальф. - Рандан Таонкрахт этого никогда не поймет, сколько не бей его
лопатой по вздорной голове!.. Ты мне вот что скажи: когда он тебя призвал,
ты куда сначала угодил? В камин?
- А как ты догадался? - удивился я.
- Так часто бывает. Вашего брата, демона, так и тянет поближе к
Правильному огню, - туманно пояснил он. - Ты вот что, Маггот: становись
поближе к камину, а когда я закончу читать заклинание и умолкну - прыгай в
огонь. Не бойся, не обожжешься - не успеешь!
- Ладно, - кивнул я.
- Только не медли, - предупредил он. - А то придется всю эту тягомотину
по новой заводить...
Эбенгальф не зря окрестил процесс сотворения величайшего из чудес
"тягомотиной". Он читал свое заклинание полчаса, не меньше. Впрочем, я не
удивлюсь, если окажется, что он бормотал странные слова, наверняка не
имевшие никакого значения, несколько суток кряду: время шло не так, как я
привык - ритмично тикая, как секундомер - а совсем иначе: оно текло мне
навстречу, и я почти ощущал прикосновение этого потока к своему телу: время
огибало меня в точности, как речная вода огибает препятствие, встретившееся
на ее пути. Потом что-то произошло, поток времени остановился, я внезапно
понял, что голос Эбенгальфа умолк, и не раздумывая шагнул вперед - к этому
моменту пламя в камине больше не казалось мне серьезным препятствием,
кажется, я просто забыл, что огонь имеет свойство обжигать...
Я и не обжегся, разумеется! Просто шел вперед, пока не понял, что
дальше идти невозможно: я уперся в стену, которая при ближайшем рассмотрении
оказалась стеной моей собственной гостиной.
- Получилось! - сказал я вслух.
- Что у тебя получилось? - спросил из-за двери звонкий голос прекрасной
леди, которая обещала мне долгую прогулку при луне и вот - не обманула! - Во
что это ты одет, Макс? - весело спросила она, переступая порог.
- Да вот, наткнулся на какое-то смешное барахло в старом шкафу, -
нашелся я. - Наверное, от прежних жильцов осталось. Мне нравится, но на
улицу в таком не выйдешь, хотя... Кстати, я давно хотел узнать: а в Ехо
бывают карнавалы?
Эпилог
Если верить коротеньким треугольным стрелкам старых часов в моей
гостиной, получалось, что я уложился примерно в пару секунд - время моего
отсутствия в этом прекрасном Мире стремилось к нулю. Возвращение домой так и
не стало для меня потрясением: ни в тот замечательный вечер, ни позже, под
утро, когда я добрался до своей спальни и остался наедине с собой, любимым,
со всеми вытекающими последствиями. Я долго лежал в постели без сна, но не
сходил с ума, как следовало бы ожидать, а с незнакомой мне доселе нежностью
перебирал в памяти фрагменты своей "одиссеи". Насколько я могу судить, у
меня не возникло никаких проблем с памятью - по крайней мере, мои странствия
по Хомане представляются мне вполне цельной картиной, без всяких там
провалов в событийном ряду, которые не знаешь, чем заполнить.
Самое удивительное, что я долго не хотел - или не мог - говорить на эту
тему с кем бы то ни было. У меня было смутное ощущение, что влюбленному в
меня древнему ветру по имени Хугайда будет приятно, если его имя останется в
моем сердце, но ни разу не сорвется с моих губ - разве что, во сне.
Собственно говоря, можно сказать, что я храню молчание до сих пор, поскольку
сам неоднократно убеждался, что слова, написанные на бумаге и слова,
сказанные вслух - отнюдь не одно и то же...
Коробочка с ароматный цветком, романтический подарок ндана-акусы
Анабана, до сих пор лежит в одном из моих многочисленных шкафчиков,
заполненных всякой милой чушью, о которой я забываю через пять минут после
того, как кладу на полку. Впрочем, он по-прежнему пахнет, и иногда я
позволяю себе открыть коробочку и вдохнуть этот сладкий, но совершенно чужой
аромат.
Семена мурбангонской травы, выразившей пожелание совершить путешествие
между Мирами, я посадил далеко за городом, и больше никогда не возвращался
на это место. Уверен, что я траве больше не нужен - я сделал для нее все,
что мог, и теперь от меня требуется только одно: не мешать ее таинственной
новой жизни.
А иногда по ночам - не так уж часто в моем распоряжении оказывается
