Слегка закусив, Эбенгальф наскоро пропустил пару кружек вина и шепнул
что-то одному из слуг, здоровенному детине с удивительно разумным, но
хмурым, как у бунаба лицом, одетому почти так же нарядно, как его хозяин.
Тот кивнул и вышел из небольшого, но роскошно обставленного зала, в котором
мы пировали. Вскоре парень вернулся с небольшим кувшином и почтительно
передал его хозяину.
- Хочешь посмотреть на настоящее чудо, Маггот? - спросил меня
Эбенгальф. Разумеется, предполагалось, что мой ответ не может быть
отрицательным - ни при каких обстоятельствах. - Пошли с нами! И ты,
халндойнец тоже. Небось не видел еще, как из дерьма вино делают?
- Не видел, - с энтузиазмом подтвердил Хэхэльф.
И мы все вместе отправились во двор.
- Только я хочу сам это сделать, Ахамстольф! - возбужденно сказал
толстяк. До сих пор он сосредоточенно молчал, методично опустошая кружку за
кружкой, и вообще совершенно не соответствовал рекомендациям Эбенгальфа,
который почему-то называл его "веселым мужиком".
- Ладно, сам так сам, - снисходительно согласился Эбенгальф. - Моим же
слугам лучше: не придется лишний раз в твоем дерьме ковыряться!
Толстяк расцвел улыбкой и осторожно взял в руки кувшин.
- Разобьешь - убью, - беззлобно сказал ему Эбенгальф. Чувствовалось,
что он не угрожает, а просто честно предупреждает о возможных последствиях -
так врач, прописывая лекарство, должен рассказать пациенту о возможных
побочных эффектах.
- Если я разобью этот кувшин, я сам на себя руки наложу! - с чувством
ответил толстый Наоргаль. - Зачем тогда жить?!
Я не сдержал улыбку. Потом мы подошли к телеге с дерьмом, и моя улыбка
сама собой растаяла, уступив место невольной гримасе отвращения. Хэхэльф же
взирал на происходящее, как ученый на новую разновидность вши: никакой
брезгливости, только живой интерес исследователя.
Я думал, что счастливчик Наоргаль просто начнет черпать дерьмо
кувшином. Оказалось, что все на так страшно: во дворе тут же появились слуги
с приборами, похожими на длинные узкие ложки - если вам когда-нибудь
понадобится перекладывать дерьмо в кувшин с узким горлышком, я настоятельно
советую обзавестись чем-нибудь в таком роде! Во всяком случае, у Наоргаля
работа спорилась. Не прошло и минуты, как кувшин был наполнен. Он захохотал
от избытка чувств, залпом осушил кувшин и тут же принялся накладывать новую
порцию.
- Что, уже успело превратиться? - недоверчиво спросил я Эбенгальфа.
- Ну да, - кивнул тот, - а ты как думал? Мгновение - и все! Это же
древняя магия!
- Ну, если древняя магия, тогда понятно, - вздохнул я.
- Хотите попробовать? - гостеприимно предложил Эбенгальф. - Вино
действительно отличное получается... Вообще-то, Нидольгаля от кувшина не
оторвешь, пока он полтелеги не высосет, да и потом придется потрудиться,
чтобы забрать у него кувшин, но ради таких гостей могу и похлопотать!
- Не будем лишать его удовольствия, - вежливо сказал я. Про себя я
решил, что может быть и решусь попробовать продукт чудесных превращений - в
том случае, если речь будет идти о моей жизни, не раньше!
- Я бы попробовал, - заинтересованно сказал Хэхэльф. - Но спешить
действительно не стоит: пусть господин Наоргаль сначала напьется. А мы пока
можем закончить завтрак...
- Пошли, - кивнул Эбенгальф. - Но предупреждаю: пока он действительно
напьется, мы успеем не только позавтракать, но и состариться!
В полдень мне все-таки как-то удалось убедить гостеприимного хозяина,
что единственное, в чем я сейчас нуждаюсь - это хоть в плохонькой кровати.
Что касается Хэхэльфа, он заснул прямо за столом. Этот поступок вызвал
серьезное одобрение Эбенгальфа. Он заявил, что мой друг поступил совершенно
правильно: зачем, дескать, тратить время на путешествие в спальню и обратно,
если можно подремать прямо за столом, а проснувшись - сразу продолжить пир,
не теряя ни секунды на перемещения в пространстве? Я как-то выкрутился,
сославшись на свою "демоническую" природу, которая требует время от времени
оставаться в уединении - старая песня, она выручала меня еще в первые дни,
проведенные в замке Таонкрахта, выручила и сейчас: Эбенгальф все-таки
подозвал одного из слуг и велел ему проводить меня в спальню.
Некоторое время я не мог заснуть: события последнего, совершенно
бесконечного, дня разрывали меня на части. Мой волшебный ветер и телега
дерьма, которому предстояло превратиться в вино, "веселенькая вечеринка" в
замке Таонкрахта и внезапно вернувшаяся ко мне надежда на скорое возвращение
домой, мудрость Хэхэльфа и его дурацкая затея с новой пряностью, моя
неожиданная, необъяснимая, сметающая все на своем пути сила и внезапно
сменившая ее смертельная усталость, кошмарная двухголовая красотка и
песочные часы, которые явственно маячили перед моим внутренним взором с того
момента, как я узнал, что до конца года осталось всего двадцать дней - все
слиплось в тяжелый темный ком, который ворочался в моей бедной голове и не
давал мне удрать в спасительные объятия сновидений...
- Навести меня, ветер Хугайда, убаюкай меня, пожалуйста, - прошептал я.
Мой голос звучал слишком жалобно, как у больного ребенка, о котором забыли
загулявшие родители, но древний ветер оказался великодушным существом: он
все-таки пришел ко мне и принес покой и прохладу, а больше ничего мне и не
требовалось.
Мне приснилось, что я сижу в своей собственной гостиной, в том самом
кресле, которое мне пришлось так внезапно покинуть по воле бесноватого
чародея Таонкрахта. За окном был город, который не слишком давно стал моим
родным городом21, и я снова любил его со
страстью, неуместной, когда речь идет всего лишь о большом скоплении
человеческих жилищ, но во сне мое сердце сжималось от тоски по разноцветным
солнцам, зеленым водам и - самое главное! - волшебным ветрам Хоманы. Я
открыл окно, вдохнул ночной воздух и тихо сказал вслух, немного нараспев,
как читают стихи: "Первый ветер дует из стороны Клесс, и он напорист, словно
выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер - это
Оветганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он
дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех
мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер..."
Я проснулся от звуков собственного голоса: кажется, я действительно
говорил вслух. В маленькой спальне было почти темно. Я сразу понял, что
нахожусь не дома, а в одной из комнат замка Ахамстольфа Эбенгальфа. Это
открытие не вызвало у меня ни горечи, ни досады: только что мне снился сон о
тоске по этому миру, и я отлично понимал, что так оно и будет - если я
все-таки действительно вернусь домой.
- Какая, к черту, разница, где находиться? - задумчиво сказал я сам
себе, усаживаясь на узкий подоконник, чтобы насладиться свежим вечерним
воздухом. - Лишь бы находиться хоть где-то! А все остальное приложится - не
наяву, так во сне...
- Ну наконец-то ты начал понимать хоть что-то! - Одобрительно сказал
хорошо знакомый мне голос. Я присмотрелся и чуть в окно не вывалился: во
дворе замка местного Эстера Ахамстольфа Эбенгальфа стоял мой старый приятель
Вурундшундба со сросшимися бровями. Только теперь он приветливо улыбался -
прежде я никогда не видел на его лице такого выражения.
- Ты стал мудрым, Макс, - весело сказал он. - Во всяком случае, мудрее,
чем был прежде. Но имей в виду: этот кусочек мудрости ты получил взаймы от
древнего ветра. Теперь ты его вечный должник... Иди сюда, есть разговор! Да
не в окно: все-таки второй этаж, ноги сломаешь!
Я действительно чуть было не выпрыгнул прямо в окно, совершенно
оглушенный - не то его визитом, не то неправдоподобно доброжелательным
тоном, не то собственным полузабытым именем, которое непринужденно сорвалось
с его уст.
- Выйди во двор, как нормальные люди ходят: через парадную дверь, -
проворчал он. - А то, чего доброго, повредишь как-нибудь свое неуклюжее
тело, возись с тобой потом...
Я пулей вылетел в коридор, в несколько прыжков спустился по лестнице и
оказался в зале, где продолжалась пирушка. Впрочем "пирушка" - это громко
сказано: Эбенгальф и Хэхэльф заливисто храпели в обнимку, положив головы на
стол. Я ехидно подумал, что перед тем, как заснуть, они наверняка пели
"хулительные" застольные песни про Таонкрахта - насколько я понял, "любовь"
Эстера к Великому Рандану была безграничной! Не спал только толстяк
Наоргаль. Как и следовало ожидать, он продолжал пить вино, причем из
кувшина, который стоял на столе, чуть ли не в метре от его алчной глотки.
Насколько я понял, это был еще один шедевр местной магии: струя вина
поднималась из кувшина, словно он был фонтаном, и втекала прямо в рот
кудесника. Но мне было не до него: я спешил во двор. Если уж Мараха
Вурундшундба пожаловал ко мне с разговором, дело стоило того, чтобы
поторопиться!
Он ждал меня во дворе. Удивительное дело, но кроме моего знакомца во
дворе не было ни одной живой души. Я уже привык к тому, что в любом замке
Земли Нао куда не плюнь - попадешь в какого-нибудь урэга, так что пустой
двор удивил меня чрезвычайно.
- Хорош бы я был, если бы не мог остаться в одиночестве, когда мне
этого хочется, - Вурундшундба явно прочитал мои мысли. - Нет ничего проще,
чем внушить людям, что рядом с тобой им слишком неуютно, ты еще в этом
убедишься!
- За такое умение и жизни не жалко! - брякнул я.
- Правильно, - спокойно согласился Вурундшундба. - А за такую науку и
платят жизнью, другие монеты не в цене. Я не имею в виду, что нужно лечь и
умереть. Нужно прожить эту самую жизнь совершенно особенным образом, и
тогда, на закате все становится просто - проще простого!.. Ладно, я не о том
хотел с тобой поговорить. Я узнал, что ты все-таки добился своего: нашел
своего Хранителя, исколесил с ним чуть ли не всю Хомайгу, заморочил голову
Варабайбе, и в конце концов вернулся на Мурбангон и встретил тут Эбенгальфа,
который уже и сам искал тебя для того, чтобы отправить домой... Это хорошо.
- "Хранитель" - это Хэхэльф из Инильбы? - взволнованно спросил я. - Я с
самого начала знал, что он - не простой человек!
- Почему это "не простой"? - удивился Вурундшундба. - Твой Хэхэльф
Кромкелет - человек недюжинный, особенно если учесть, что в его жилах нет ни
капли крови Мараха, но он - не ахти кто! Не знаю, какие там глупости ты
навыдумывал на его счет, но Хэхэльф из Инильбы - это просто Хэхэльф из
Инильбы, неутомимый странник и веселый товарищ. Пока ты находишься в мире
Хомана, он является твоим Хранителем, но это не значит, что вы с ним -
какие-то особенно важные персоны. У каждого человека есть свой Хранитель и у
каждого есть тот, кого он сам должен оберегать - в какой бы мир тебя не
занесло, можешь быть уверен, что это правило остается неизменным. Судьба
любит играть в такие игры. Но человек редко встречается со своим Хранителем
и с тем, кому предназначено быть под его защитой. Вам просто повезло немного
больше, чем другим.
- А кого я должен был оберегать в этом мире? - растерянно спросил я. -
И как он будет обходиться теперь, когда меня не станет?
- О, твой подопечный - не из тех, кто может пропасть без опеки! -
расхохотался Вурундшундба. Он смеялся долго и от души, чем в очередной раз
поверг меня в удивление. - Впрочем, можешь быть спокоен: ты действительно
встретил его и сделал для него все, что мог! - добавил он, отсмеявшись.
- Кого ты имеешь в виду? - я мучительно перебирал в памяти всех, кого
