и нам не мешай. Потом, когда мы поедим, можешь подойти поближе, если уж тебе
так припекло.
- Слышал? - весело спросил меня Хэхэльф. - Экий ты, оказывается,
обаятельный, Ронхул Маггот: даже кырба-ате согласны подпустить тебя поближе.
Вообще-то, они нашего брата, человека, не слишком балуют вниманием...
Тут у меня случился очередной приступ обжорства и я наконец оставил его
в покое. Все к лучшему: по крайней мере, тетушка Хондхо смогла убедиться в
моей лояльности к жареным плавникам рыбы бесеу.
Ндана-акуса Анабан появился, как и предсказывал Хэхэльф, примерно через
час. Оглядел всех присутствующих с таким выражением лица, словно оказался в
обществе отравителей, клятвопреступников и предателей сотрапезников, и
уселся на подушки между Хэхэльфом и своим старшим сыном, нданой - то есть
местным "принцем Уэльским" - со странным трехступенчатым именем Рэй И До,
молчаливым мужчиной средних лет, почти столь же величественным, как его
отец, и таким же недовольным. Хэхэльф сообщил мне, что ндана Рэй И До -
"человек степенный и с правильным мнением" - среди бунаба это считалось
самым крутым комплиментом. Некоторое время ндана-акуса Анабан брезгливо
разглядывал поставленную перед ним еду, потом все-таки снизошел до того,
чтобы ее продегустировать, и что-то буркнул себе под нос.
- Он говорит, что еда не так отвратительна, как могла бы быть - если
учесть, что все повара в этом доме - бездарные бездельники, - перевел мне
Хэхэльф. И добавил: - На самом деле он так не думает, и все это знают,
просто ндана-акуса должен все время быть недовольным - иначе его постепенно
перестанут уважать.
- Будешь смеяться, но у него имеется куча единомышленников в любом из
известных мне миров, - кивнул я.
Ндана-акуса внезапно заинтересовался нашей беседой и потребовал
перевода. Хэхэльф тут же склонился к нему и что-то забубнил. Ндана-акуса
выслушал его речи и удовлетворенно прикрыл веки. Мне показалось, что он
остался доволен услышанным. Потом я снова набросился на еду: проклятое зелье
действительно превратило меня чуть ли не в прету - несчастного обитателя
мира голодных духов.
- Ндана-акуса весьма удивлен тем, что ты бывал в разных мирах и
спрашивает, нравится ли тебе наш мир, - внезапно зашептал Хэхэльф. Я
призадумался.
- Скажи, что поначалу, когда я попал в Землю Нао, он мне совсем не
понравился, - честно ответил я. - Потом дело пошло лучше, и я начал находить
в нем некоторую приятность - до тех пор, пока не повстречался со
страмослябами... А потом я попал в Сбо, и решил, что этот мир -
замечательное местечко. Ну а с тех пор, как моя нога ступила на Хой, я не
перестаю благодарить судьбу за то, что она меня сюда привела, - признаться,
в финале я слегка приврал: вежливость обязывала.
Хэхэльф принялся старательно переводить мое словоизвержение своему
покровителю. На сей раз ндана-акуса переваривал информацию не слишком долго:
по крайней мере, я не успел забыть, о чем мы говорили.
- Он сказал, что ты очень мудрый, хоть и демон, - сообщил мне Хэхэльф.
- Ндана-акуса просил меня сказать тебе, что он с тобой согласен: Земля Нао
вызывает у него величайшее отвращение - от себя добавлю, что это отнюдь не
пустые слова: все бунаба терпеть не могут обитателей Земли Нао и лелеют
мечты о том, как однажды с помощью Варабайбы займут их место на Мурбангоне.
У них, знаешь ли, большие завоевательские амбиции... Потом ндана-акуса
изволил добавить, что сама по себе земля Мурбангона - неплохое место, так
что тут ты тоже прав. Что касается страмосляба, о таких гадостях здесь не
принято говорить за столом... Кроме того ндана-акуса снисходительно
согласился с тем, что Сбо - не самое плохое из поселений на Хомайге,
поскольку добрую треть населения составляют его соотечественники, хойские
бунаба. Ну и разумеется, похвалив Хой, ты обмазал медом его суровое сердце,
сам понимаешь!
- По крайней мере, я на это надеялся, - удовлетворенно вздохнул я.
Ндана-акуса Анабан, тем временем, вошел во вкус: он жаждал общения. Он
снова поманил Хэхэльфа и что-то забубнил. Когда Хэхэльф повернулся ко мне,
он выглядел очень довольным.
- Ндана-акуса говорит, что ты так ему понравился, что он с
удовольствием пригласил бы тебя поселиться в его доме и жениться на одной из
его дочерей, или сестер - на выбор... Правда, не на твой, а на их выбор, но
это не имеет значения, поскольку такое счастье тебе все равно не светит:
ндана-акуса хорошо понимает, что тут есть два непреодолимых препятствия.
Во-первых, ты демон и собираешься исчезнуть в конце года, а во-вторых, -
Хэхэльф сделал драматическую паузу и с удовольствием закончил: - На его
взгляд, ты слишком уродлив, так что с женитьбой все равно ничего не
получится.
- Я слишком уродлив? - растерянно переспросил я. - Вот уж не думал! -
Вообще-то, я никогда не был столь невысокого мнения о своей внешности, даже
в юности, когда человек способен совершенно искренне впадать в
продолжительную депрессию из-за формы своего носа, подбородка, или, не
приведи господи, прыщика на щеке. Скажу больше: если когда-то у меня
действительно были некоторые претензии к своей роже, то жизнь неоднократно
пыталась убедить меня в обратном, и ей это в конце концов удалось. Поэтому
заявление ндана-акусы показалось мне обыкновенным оскорблением, и я
недоумевал: зачем ему это понадобилось? Еще один милый местный обычай - так,
что ли?
- Не обижайся, Ронхул, - сочувственно сказал Хэхэльф. - Ндана-акуса
говорил совершенно искренне, он не хотел тебя обидеть, более того: он тебе
сочувствует. Видишь ли, по меркам бунаба ты действительно жуткий урод! У
тебя круглые глаза, улыбчивый рот, слишком незагорелая кожа и слишком
светлые волосы - именно то, что здесь считается самыми большими
недостатками. Не переживай: я здесь тоже считаюсь не слишком красивым, мои
друзья бунаба искренне мне сочувствуют и постоянно пытаются уговорить
кого-нибудь из своих сестричек выскочить за меня замуж: они совершенно
уверены, что я до сих пор неженат именно потому, что ни одна женщина в
здравом рассудке не свяжет со мной свою судьбу... Но по сравнению с тобой я,
конечно, почти красавчик! По крайней мере, кожа у меня загорелая, а
улыбаться эти ребята меня давным-давно отучили.
- Ладно, переживем, - усмехнулся я. - В конце концов, все к лучшему, а
то пришлось бы жениться - просто из уважения к хозяевам дома, и все такое...
- Я скажу ндана-акусе, что ты ценишь его заботу, но поскольку сам
осведомлен о собственном уродстве, просишь его не хлопотать о твоей личной
жизни, дабы не повергать в ужас женщин, живущих в этом гостеприимном доме, -
решил Хэхэльф и повернулся к ндана-акусе. Тот внимательно его выслушал и
посмотрел на меня с настоящим отеческим сочувствием, а потом наконец
приступил к трапезе.
Я заметил, что кырба-ате уже опустошили свои миски и снова обернулся к
Хэхэльфу.
- Меня не сочтут хамом, если я на время покину общество и подойду к
этим говорящим зверушкам? А то они уже все съели, еще уйдут...
- Ну что ты, конечно обязательно к ним подойди, - кивнул Хэхэльф. -
Когда я сказал ндана-акусе, что кырба-ате обратили на тебя внимание и
согласились поболтать с тобой в конце вечера, твои ставки рванули вверх со
страшной силой!
Я тут же отправился к кырба-ате. Всяческая живность - это моя слабость,
неудивительно, что грозные "собачки" чару не стали вгрызаться своими
крокодильими зубками в мою беззащитную задницу: я всегда отлично ладил с
представителями фауны, даже с кусачими. Но кырба-ате были не просто
очаровательными толстыми комками меха, а говорящими зверями Мараха, поэтому
я здорово волновался: у меня был некоторый опыт общения с людьми Мараха, и я
не мог назвать его таким уж позитивным.
- О, явился! А мы тебя уже ждали, все хотели спросить: с какой стати ты
на нас весь вечер пялился? - тут же сварливо спросил один из пушистых
холмиков.
- Вы показались мне очень красивыми, - совершенно искренне ответил я. -
Красивыми и... удивительными!
- Да, мы красивы, - важно согласился он. - Но что в этом удивительного?
- Может быть, ничего, но я видел вас впервые в жизни, - смущенно
признался я.
- Как такое может быть? - теперь пришла очередь кырба-ате удивляться.
- А я здесь совсем недавно, - объяснил я. - Не только на Хое, а вообще
в мире Хомана.
- Вот так-так! Ну и как тебя сюда занесло, человек? - Ворчливо спросил
один из мохнатых толстяков, тщательно вытирая свою вилку большим круглым
листом невысокого кустика, росшего поблизости. - Только не говори, что ты не
человек, а демон: самый обыкновенный человек, это невооруженным глазом
видно. Нас не проведешь!
Я опешил от его словесной атаки и хлопал глазами, пытаясь сообразить,
что бы такое ответить.
- Рассказывай свою историю, только коротко, - проворчал другой
кырба-ате. - Или вовсе ничего не рассказывай: ну какая у тебя может быть
история? А нам уже пора по домам: ужинать и спать.
- Ужинать?! - я не удержался от кривой усмешки. - А здесь вы что
делали?
- Вот глупый человек! Какой же это ужин? Так, баловство одно! Сюда мы
ходим только для того, чтобы дать хозяину дома возможность
засвидетельствовать нам свое уважение, - объяснил он. - А настоящий ужин
может быть только дома, в норке, под любимым одеялом...
- Ты давай, не отлынивай, рассказывай свою историю! - потребовал еще
один кырба-ате. В десять слов уложишься?
Я растерянно помотал головой.
- Ладно, пусть будет больше слов, но не намного! - великодушно решили
мохнатые толстяки.
Я старался изо всех сил. В конце концов мне удалось рассказать историю
своих скитаний по миру Хомана за пять минут - своего рода рекорд, особенно
когда такой болтливый парень как я то и дело попадает в столь причудливые
обстоятельства.
- Ну вот, действительно ничего интересного! - вздохнул тот кырба-ате,
который все это время старательно вытирал вилку. Он наконец счел ее
достаточно чистой и положил в карман своего комичного цветастого передничка.
- Да ты не огорчайся, - сказал другой, - у вас, людей, почти никогда не
бывает интересных историй! Так уж вы устроены... С тех пор, как на Хой
приезжал акуса-па-хумха Малого Халндойна, который добавляет в острый соус яд
морской змеи керадбыxliii, я ни разу не
слышал, чтобы из человеческих уст звучало что-то заслуживающее внимания!
- Люди вообще очень странные существа, - вмешался еще один. - Например
у вас почти совсем не растет шерсть. Ну, это я еще кое-как могу понять:
природа обидела. Но вы же - разумные существа! Почему вы не носите шубы,
чтобы замаскировать свои голые бледные тела? - и он возмущенно умолк.
- Ладно, - проникновенно сказал я, - вы меня убедили: я непременно
постараюсь раздобыть себе шубу. И буду ее носить, честное слово!
- Вот и умница, - снисходительно одобрили меня кырба-ате. - Вот ведь,
какой молодец: вроде, человек - а соображает!
- Ты тут с нами зря время теряешь, - вдруг сказал одни из кырба-ате. -
Вернуться домой мы тебе не поможем, хотя могу наперед сказать, что все у
тебя рано или поздно будет хорошо, особенно, если ты действительно начнешь
носить шубу... А теперь иди и ешь. А то такой тощий - смотреть на тебя
противно!
- И щеки впалые! - с отвращением добавил другой. - Как можно так
скверно обращаться со своим телом?! Оно же у тебя одно-единственное,
казалось бы, о чем еще заботиться, а ты ни щек не наел, ни боков, ни
