Все мои сны озвучивались исключительно на бунабском языке, так что я
проснулся с ощущением, что теперь знаю гораздо больше, чем вчера. Думаю, так
оно и было: пока я спал, разрозненные знания, полученные в течение
вчерашнего вечера, как-то сами собой распределились по файлам, теперь ими
было гораздо удобнее пользоваться.
- Как самочувствие, гений? - весело спросил меня Хэхэльф.
- Абада! - гордо сообщил я. Это бунабское слово является настолько
универсальным, что вполне может заменить целый язык. Его многочисленные
значения располагались в диапазоне между "гораздо хуже, чем следовало бы" и
"все не так плохо, как могло бы быть, поэтому сегодня я не буду никого
убивать" - в каждом конкретном случае следовало обращать внимание на
выражение лица своего собеседника и уметь отличать нормальную бунабскую
мрачность от ее экстремальных проявлений. Впрочем, с лицом у меня
по-прежнему не очень-то получалось: непослушная рожа оставалась такой
довольной, что драматическое "абада" вполне можно было перевести, как "жизнь
прекрасна". Да она и была вполне прекрасной, как ни странно... Вот уж не
думал, что мне может понравиться неторопливое путешествие через бескрайние
леса острова Хой, да еще и с такой сомнительной целью, как встреча с неким
"богом" - до сих пор я ни разу в жизни не встречался с богами, и вообще не
слишком верил в их существование... Впрочем, я не мучил себя размышлениями:
есть ли в природе этот самый Варабайба, или он - просто очень популярный
местный миф. "Там видно будет", - равнодушно решил я и даже не потрудился
удивиться внезапному приступу мудрости.
Вечером следующего дня на горизонте показалась вершина скалы Агибубы.
Она действительно была очень высокой: ее странная вытянутая плоская вершина,
придающая скале сходство с буквой "Г", если и не утопала в низких пушистых
облаках, то по крайней мере, здорово к ним приближалась.
- Почти пришли, да? - восхитился я.
- Завтра на закате будем у ее подножия, - авторитетно подтвердил
Кугайна.
- А наверх взобраться сложно? - обеспокоенно поинтересовался я.
- Да нет, ничего сложного, - отмахнулся он. - Там есть хорошая широкая
тропа от подножия к вершине, а на самых крутых участках даже ступеньки в
скале выдолблены.
- Говорят, Варабайба сам их выдолбил, чтобы людям бунаба было удобно
ходить к нему в гости, - вставил Хэхэльф.
- Что значит - "говорят"? - нахмурился Кугайна. - Так оно и было, готов
спорить на свою агибубу!
- А как проверять будем, кто победил? - тут же загорелся Хэхэльф.
- Очень просто: у самого Варабайбы и спросим, - рассудительно ответил
Кугайна. - А что ты поставишь?
- Куртку, - с достоинством ответствовал Хэхэльф. Впрочем, он и сам
понимал, что его ставка смехотворно мала.
- Разве что вместе с порцией кумафэги, которую ты носишь в кармане, -
фыркнул Кугайна.
- Ничего себе! Порция кумафэги и куртка... между прочим, очень хорошая,
почти новая куртка из кожи муюбыxliv! - за
одну старую агибубу?! - взвился Хэхэльф.
Завязалась продолжительная дискуссия, в которую постепенно втянулся
ламна-ку-аку Кект, охотно взявший на себя полномочия незаинтересованного
арбитра, а его свита внезапно утратила свою индейскую невозмутимость и
взволнованно прислушивалась к разговору - по их лицам было видно, что ребята
умирают от желания дать парочку советов спорщикам. Даже равнодушный ко всему
толстый жрец изволил поднять веки и с любопытством уставиться на
происходящее. В конечном итоге было решено, что Хэхэльф тоже должен
поставить агибубу - чтобы все было честно. Его приятель Кект согласился
стать "спонсором проекта", благо уж он-то вез с собой не меньше десятка
сменных агибуб.
- Слушайте, ребята, а о чем, собственно, мы спорили? - растерянно
осведомился Хэхэльф, когда переговоры благополучно завершились. - Вы мне так
голову заморочили, что я уже забыл...
Если бы наши спутники не были людьми бунабской национальности, после
его заявления наверняка раздался бы дружный хохот, но в данном случае мне
пришлось смеяться в одиночку. Наградой мне стали снисходительные взгляды
наших спутников. Честное слово, они смотрели на меня, как на дикаря!
Впрочем, гнилыми овощами все-таки не закидали - и на том спасибо.
Следующий день стал для меня тяжелым испытанием. По мере того, как мы
приближались к подножию скалы, во мне нарастало беспокойство. До сих пор мне
как-то удавалось просто наслаждаться путешествием, не задумываясь о его цели
- так можно зачитаться интересным детективом, пока сидишь в приемной у
стоматолога, и вздрогнуть только тогда, когда начинает открываться дверь,
ведущая в кабинет. Причудливые очертания скалы Агибубы были для меня сродни
этой самой медленно открывающейся двери...
Вечером, когда мы разбили лагерь у самого подножия, я уже успел завести
себя так, что сердце выпрыгивало из грудной клетки. Я прикладывал
невероятные усилия, чтобы мои спутники не заметили, что со мной происходит:
эти ребята были мне симпатичны, и мне ужасно не хотелось опозориться. С
грехом пополам мне это удалось. Я вел себя вполне адекватно, даже с
напускным энтузиазмом пожевал что-то за ужином, но вот уснуть мне не
удавалось очень долго. Лежать и делать вид, что я сплю, еще худо-бедно
получалось, но этой дешевой имитацией дело и ограничилось.
- Не спишь? - шепот Кугайны свидетельствовал о том, что мой
любительский спектакль с треском провалился. Полагаю, грохот ударов моего
сердца о ребра раздавался над всей округой, как своего рода колокольный
звон. Я на всякий случай промолчал: вступать в беседу мне не очень-то
хотелось - ну о чем можно говорить, когда судьба уже стоит за углом, и ты
здорово подозреваешь, что в руках у нее скорее топор, чем букет фиалок...
- Знаю, что не спишь, - невозмутимо сказал Кугайна. - Я и сам не могу
заснуть. Давай выйдем - все лучше, чем здесь в темноте сопеть.
- Давай, - вздохнул я. - А то еще Хэхэльфа разбудим...
- Его разбудишь, пожалуй! - хмыкнул Кугайна.
Мы наощупь выбрались из шатра на свежий ночной воздух - никакие слова
не способны передать, насколько он был свежим!
- Хорошо как! - невольно вырвалось у меня.
- Да, неплохо... А чего ты не спал? Сердце не на месте? - мне
показалось, что Кугайна говорит сочувственно, хотя чтобы хорошо разбираться
в нюансах перманентно недовольных интонаций бунаба, надо провести рядом с
ними куда больше времени. - Я и сам немного волнуюсь, - неожиданно признался
он.
- У тебя тоже важное дело к Варабайбе? - понимающе спросил я.
- "Важное", "не важное" - что ты в этом понимаешь? - проворчал он. И
неожиданно предложил: - Знаешь что, Ронхул? Я тут подумал: чего мы с тобой
будем изводить себя ожиданием? Давай поднимемся на вершину прямо сейчас!
- Прямо сейчас? - ошарашенно переспросил я. Его предложение показалось
мне соблазнительным и совершенно безумным одновременно. Подняться на вершину
не дожидаясь утра, действовать вместо того, чтобы сидеть в темноте и
следить, как медленно, секунда за секундой утекает мое время - это было по
мне! Но в то же время у нас имелась такая хорошая программа действий,
согласно которой мне полагалось не рыпаться, а ждать, пока влиятельные люди,
ламна-ку-аку Кект и пага Пикипых, замолвят за меня словечко, а уже потом
соваться к Варабайбе со своими проблемами, скорее всего, глубоко ему
неинтересными... Я попытался объяснить это Кугайне, но он сердито
отмахнулся.
- Какая тебе разница, кто попросит Варабайбу оказать тебе помощь? Я и
сам могу это сделать. Ясное дело, я не такой большой человек, как
ламна-ку-аку Кект, но Варабайба с одинаковым вниманием прислушивается к
любому из бунаба. А иначе он был бы не богом, а самозванцем! Сам подумай:
если бы Варабайба считал, что одни его люди лучше других, он бы с самого
начала не стал создавать тех, кто по его мнению "хуже"!
- Твоя правда, - растерянно согласился я. - А как я буду с ним
говорить? Ты научил меня многим словам, но этого явно недостаточно... Ты мне
поможешь?
- Ну ты и дурень, Ронхул! - изумленно сказал Кугайна. - Если уж у меня
хватило ума выучить Кунхе - неужели ты полагаешь, что Варабайба глупее
меня?! Он может говорить на всех языках, какие есть в этом мире, и еще на
некоторых, хотя от них нет никакой пользы...
- Опять твоя правда, - я был настолько выбит из колеи, что только и мог
соглашаться со всеми его аргументами.
- Решай скорее, - потребовал мой нетерпеливый спутник. - Я не собираюсь
терять время. Если не можешь решить, спроси свое сердце: уж оно-то знает,
чего тебе на самом деле хочется!
- Пошли! - Я решительно встал на ноги. По большому счету, терять мне
было нечего, с самого начала, так что я вполне мог позволить себе роскошь
временно отказаться от услуг разума и пригласить маленькую взбалмошную
мышцу, обитающую под ребрами, взять на себя его нелегкие обязанности...
- Если так и дальше пойдет, мы будем наверху еще до первого рассвета, -
бодро пообещал мне Кугайна после того, как убедился, что я не отстаю от него
на подъеме. Он, конечно, был хорошим ходоком, но человек, которому довелось
несколько дней кряду гулять по лесу в компании Вурундшундбы, вполне способен
угнаться и за гепардом! Так что подъем в гору не представлял для меня
серьезной проблемы - впрочем, он помогал отвлечься от мерзопакостных
страхов: "а вдруг этот Варабайба пошлет меня на фиг, и все?!", - и это
делало меня почти счастливым.
- Рассвет в горах - самое лучшее событие, какое только может случиться
с человеком, - откликнулся я.
- Это правда, - уважительно поддакнул мой спутник. - Все-то ты
понимаешь...
Какое-то время мы поднимались молча и не без некоторого спортивного
азарта: когда два взрослых мужчины начинают проделывать какие бы то ни было
физические упражнения, рано или поздно это превращается в обыкновенное
мальчишеское соревнование под лозунгом: "а не слабо!" В конце концов мы
убедились, что вполне стоим друг друга, и снова перешли на шаг - как раз
вовремя: еще немного, и я бы позорно запыхался...
- Не хочу лезть в твои дела, Ронхул, но будет лучше, если ты все-таки
расскажешь мне свою историю, - неожиданно заметил Кугайна. - Должен же я
как-то объяснить Варабайбе, с какой стати тебе припекло с ним повидаться.
Или это великая тайна?
- Может быть и тайна, - равнодушно откликнулся я, - но мне так не
кажется. Я бы уже давно тебе все рассказал, просто мне показалось, что тебе
это неинтересно.
- Не слишком, - спокойно согласился Кугайна. Он как-то ухитрился
сказать это таким тоном, что его пренебрежение к моим делам не показалось
мне обидным - ну, не интересно человеку, и все тут. Некоторые люди живо
интересуются биографиями своих товарищей по биологическому виду, другие -
нет, и мой спутник явно принадлежал ко второй категории.
- Но сейчас я должен получить хоть какое-то представление о твоей
проблеме, - добавил он. - Это нужно для дела.
- Конечно, - кивнул я.
Моя история заняла не больше получаса: я постарался быть кратким и
обойтись без нытья и живописных подробностей. Кугайна слушал меня не
перебивая, но очень внимательно, даже шаг замедлил.
- Понятно, - кивнул он, когда я умолк. - Да, непростое у тебя дело,
Ронхул!
- Как ты думаешь, Варабайба сможет мне помочь? - нерешительно спросил
я. Вообще-то я понимал, что мой спутник вряд ли может быть квалифицированным
консультантом по вопросам, связанным с потенциальными возможностями бога
