нас плотным кольцом. Ребята во все глаза смотрели на зверьков, но взять их в
руки никто кроме Хэхэльфа не решился: наверное, я все-таки здорово
недооценивал зловещую репутацию чару!
- Я же, в сущности, старый клептоман! - весело заявил я. - И совершенно
согласен с твоими бунабскими воспитателями: грех это - не взять то, что само
идет в руки... Насколько я разбираюсь, это мальчик и девочка. Так что будет
у тебя верный кусок хлеба на старости лет: можешь торговать своими ручными
домашними чару на всех островах Хомайского моря... А если твой дядюшка
Анабан заметит пропажу - вали все на меня. Скажи, что просто не повезло:
демон тебе попался вороватый и неблагодарный, вот и из твоего дома на Хое
куда-то все ложки пропали... Надеюсь, к тому времени, когда он призовет тебя
к ответу, меня уже здесь не будет!
- Спасибо, Ронхул! - прочувствованно сказал Хэхэльф. - Ты помог мне
осуществить единственную несбывшуюся мечту моей юности!
На закате мы удобно устроились на корме. Хэхэльф извлек из погреба
небольшую бутылочку с совершенно черным густым вином. Поначалу я опасливо
присматривался к угощению, но Хэхэльф заверил меня, что это "Сибельтуунгское
Черное", лучшее из всех вин, которые когда-либо были приготовлены под небом
Хоманы.
- Сибельтуунги - тоже дети Варабайбы, - говорил он, наливая вино в
маленькие узкие глиняные стаканчики. - Но они совсем не похожи на бунаба. То
есть, внешне немного похожи, но обычаи у них совершенно другие. Не знаю
подробностей: я никогда с ними не встречался, с ними вообще мало кто
встречался: ребята живут очень замкнуто. Сибельтуунги вежливо, но решительно
препятствуют появлению гостей. Они не слишком воинственный народ - до тех
пор, пока кто-нибудь не пожелает нарушить их уединенную жизнь...Только
иногда сибельтуунги появляются среди нас: примерно раз в три года они
привозят свои знаменитые вина на ярмарку в Сбо, меняют их на дорогие ткани,
кожу мурбангонских зверей и оружие - кстати, именно благодаря торговле
сибельтуунгскими винами Сбо самый богатый и процветающий городок на
Халндойне! - и уезжают восвояси.
- А где они живут? Тоже на Хое?
- Нет, что ты! На Хое живут только бунаба. А сибельтуунги обитают на
своих островах - им принадлежат три острова в Хомайском море: Мообанафа,
Довда и Твонг. Говорят, они все живут вместе, на одном острове, а иногда,
раз в несколько лет, на них находит своего рода вдохновение, и тогда они
сжигают свои дома и то имущество, которое невозможно увезти с собой, и
переезжают на соседний остров. Там отстраиваются заново и живут, как ни в
чем не бывало - до следующего переезда. Так и колесят с острова на остров
уже не первую сотню лет... А на покинутом пепелище вырастают какие-то редкие
плоды, из которых потом и делают сибельтуунгские вина.
- А кто же собирает урожай, если там никого нет? - удивился я.
- А кто их знает... - неопределенно ответил Хэхэльф. - Говорят, что на
каждом острове остается смотритель - страшный колдун! Во всяком случае, и
страмослябские пираты, и наши халндойнские купцы не раз пытались сунуться на
необитаемый остров сибельтуунгов - от их кораблей остались только щепки, а
уцелевшие матросы утверждают, что не видели там никого - впрочем, иногда
некоторые клянутся, что в последний момент заметили одного тщедушного
старика в странной одежде, или выжившую из ума старуху, или подростка с
пучком маленьких дротиков в руках - не боевых, а предназначенных для игры в
шаи-бак-хлак... О сибельтуунгах никто не знает правды. Иногда мне кажется,
так даже лучше: остается простор для воображения! Можно выдумать сколько
угодно чудесных историй вместо одной-единственной правды, которая непременно
вскоре наскучит, какой бы захватывающей не казалась поначалу...
- Тоже верно, - согласился я, осторожно пробуя темную ароматную
жидкость. Она оказалась обжигающе свежей и завораживающе тягучей - не вино,
а какой-то коктейль из ночного ветра и чужих сновидений...
- Если бы у меня было немного больше времени, я бы непременно сказал
тебе: Таонкрахт подождет, давай сначала навестим сибельтуунгов! -
мечтательно признался я. - Может быть, нам повезло бы больше, чем нашим
предшественникам: подружился же я с чару...
- Ага, - так же мечтательно подхватил Хэхэльф. - Ты бы непременно с
ними подружился, уж ты-то умеешь вползать в чужое сердце, как водяная змея
под рубаху ныряльщика... И тогда я стал бы единственным поставщиком
сибельтуунгских вин на Хомайге, так что через несколько лет моих сбережений
хватило бы, чтобы купить весь Мурбангон, до последней пяди земли, вместе с
тамошними сбрендившими Мараха - вместо мебели - вот только непонятно, на кой
он мне сдался!?
- Просто, для смеху, - я пожал плечами. - Жаль, дружище! Ничего не
выйдет. Мне нужно успеть уладить свои дела до конца года...
- Боишься попасть в "Гнезда химер"? - сочувственно спросил Хэхэльф. -
Знаешь, Ронхул, а я в них не верю! И дядя Анабан не верит, и его жрецы - я
нарочно их спрашивал!
- Скажу тебе больше: Варабайба в них тоже не верит, - усмехнулся я. -
Да и я сам не очень-то верю...
- И все равно боишься?
- И все равно боюсь, - мрачно признался я. - Да уж, демон мог бы быть и
похрабрее, а то срам какой-то!
- Я тебя понимаю, Ронхул, - мягко сказал Хэхэльф. - Уж я-то знаю,
каково жить приговоренному к смерти! Когда мой отец нарушил договор и сжег
только что отстроенный бунабский поселок на берегу озера Инильба,
ндана-акуса Анабан имел полное право меня убить. Скажу больше: он должен был
это сделать. Так уж повелось: когда договор нарушен, заложника убивают,
чтобы другим неповадно было... Я не верил, что дядя Анабан действительно
станет меня убивать, поскольку в те времена он относился ко мне лучше, чем к
своим собственным детям. Не верил - и все равно боялся. Даже после того, как
ндана-акуса торжественно объявил, что не намерен предавать меня смерти,
страх все равно остался со мной. Я привык жить с этим страхом: со временем
ко мне вернулись и прежний аппетит, и былое любопытство, я снова стал
получать удовольствие от игр с друзьями и чувствовал себя счастливым, когда
нам удавалась очередная проделка... Но страх никуда не делся: он поселился в
дальнем углу моего сердца, и иногда вылезал на поверхность, чтобы напомнить
мне: моя жизнь ничего не стоит, и поэтому может закончиться в любое
мгновение... Одним словом, я знаю, каково тебе Ронхул. Приговор зачитан, и
какая разница - веришь ты в него, или нет. Ты с ним живешь - этого
достаточно.
- Так все и есть, - кивнул я. - А тебе несладко пришлось, как я
погляжу!
- Ерунда! - беззаботно отмахнулся Хэхэльф. - Это только когда
рассказываешь, все так мрачно, а когда живешь... Ну вот скажи: тебе сейчас
плохо?
- Нет, - удивленно сказал я. - Сейчас просто здорово!
- А на Хое тебе было плохо? Или у меня дома, в Сбо?
- Ни в коем случае! - я даже головой помотал для убедительности. -
Только иногда в голову лезли мрачные мысли про эти проклятые "гнезда"...
- Ну вот, - кивнул Хэхэльф. - "Только иногда" - не слишком часто,
верно? У тебя было много замечательных дней, а если ты вернешься домой и
расскажешь кому-нибудь свою историю, этот человек тоже вполне может сказать:
"тебе несладко пришлось", - и будет не так уж прав. Он упустит из виду, что
большую часть времени ты просто жил и наслаждался жизнью, а не обдумывал
свою печальную участь...
- Ты такой мудрый - ужас! - усмехнулся я.
- Бывает иногда, - он пожал плечами, - но быстро проходит, так что не
бери в голову!
Ночью я спал как убитый, а следующее утро показалось мне лучшим утром в
моей жизни, потому что перед самым пробуждением меня навестил знакомый
чудесный сон: нежный шепот напомнил мне о существовании ветра по имени
Хугайда. Все утро я слонялся по палубе с сомнамбулической улыбкой: шепот из
сна продолжал звучать в моих ушах, и у меня голова кругом шла от его
невнятных, но соблазнительных обещаний...
Хэхэльф переложил нелегкое бремя управления парусником на плечи своей
команды и возился со щенками чару.
- Они меня не очень-то слушаются, Ронхул! - пожаловался он мне. - То и
дело норовят за палец тяпнуть! Как ты с ними управляешься?
- Никак. Просто говорю, что они "хорошие собачки", - растерянно пояснил
я.
- Пробовал, - мрачно отозвался Хэхэльф. - Не помогает.
- Наверное тебе не хватает искренности, - предположил я. - Ты же с
детства знаешь, что они кусаются... А чего ты, собственно, мучаешься? Просто
намажь им носы кумафэгой.
- Придется, - вздохнул он, пытаясь удержать на руках расшалившуюся
парочку. - Я думал, может у тебя есть какой-то секрет - чего добро зря
переводить...
Я взял у него щенков и укоризненно сказал им:
- Такой хороший дядя этот Хэхэльф из Инильбы, а вы его кусаете! И не
стыдно?
Щенки притихли и внимательно смотрели на меня блестящими черными
глазками.
- Больше не кусайтесь. Он ваш новый хозяин, - строго прибавил я и отдал
щенков Хэхэльфу.
- Подействовало! - восхитился он. - Смотри-ка, Ронхул, они и правда
присмирели!
- Будем надеяться, что это надолго, - зевнул я. - Возись с ними
побольше, гладь, корми - глядишь, привыкнут.
- Ладно... Вообще-то бунаба воспитывают своих чару в строгости, -
заметил он, осторожно поглаживая загривки своих питомцев.
- Правильно делают, наверное, - согласился я. - Только я так не умею.
Строгость - не мой стиль. к сожалению. Если уж любишь - какие могут быть
строгости! А если не любишь - и возиться не стоит...
- А ты любишь этих щенков? - удивился он. - Чего же тогда мне подарил?
- Любить - не значит навсегда оставлять при себе, - улыбнулся я. - И
потом, я их люблю только пока вижу. А когда не вижу - забываю. Речь не
только об этих маленьких чару, конечно...
- Здорово! - почему-то восхитился Хэхэльф. - Так и надо.
- Мои близкие всегда хором твердили, что это - мой самый большой
недостаток, - усмехнулся я. - Они называли меня бездушным, поскольку я мог
наговорить им кучу замечательных вещей, аргументированно объяснить, что жить
без них не могу, а потом уйти и пропасть на несколько месяцев, лет, или
вообще навсегда - просто потому, что меня закружила какая-нибудь другая
жизнь... Наверное они не так уж ошибались. Недавно я был готов целыми днями
выть от смертной тоски по тем, кто остался дома, а теперь сижу здесь рядом с
тобой и сожалею только об одном: что времени, отпущенного мне, не хватит на
то, чтобы исколесить весь этот удивительный мир под парусом твоего
"Чинки"... Но я заранее знаю, что стоит мне оказаться дома, среди своих
друзей, которых я уже почти забыл, я вскоре выкину из головы все нераскрытые
тайны Хоманы, и свежесть здешних ветров, и нежность зеленых волн, и белые
стены моего дома на окраине Сбо, в котором мне так и не довелось пожить, и
даже тебя и твой замечательный парусник, дружище!
- Тем лучше, - пожал плечами Хэхэльф. - Мне твой подход нравится: я и
сам такой! Что бы не случилось с тобой, но как только ты исчезнешь отсюда,
ты займешь свое место в копилке моих историй, которые так приятно
рассказывать приятелям за кружкой хорошего пива. Можно тосковать по ушедшим
друзьям, но кто станет печалиться по герою истории? А мои ушедшие друзья
становятся героями историй, как только за ними закрывается дверь...
- Мне так и показалось, с самого начала, - улыбнулся я. - Ты же
путешественник, Хэхэльф из Инильбы! А настоящие путешественники получаются
только из "бездушных" типов, вроде нас с тобой... Кстати о путешествиях: ты
