которое кажется темным, даже когда глаза остаются открытыми, вырисовываются
крупные неровные буквы. Буквы послушно складывались в слова, а слова - в
нужные мне фразы, те самые, которые я только что говорил вслух: "дай мне
уснуть, я хочу немного поиграть в эту игру, и проснуться, когда опасность
будет совсем близко, не раньше и не позже... - Я перевел дух и на всякий
случай добавил: - Пожалуйста!"
Разумеется, ничего такого, что можно было бы считать официальным
ответом на мое послание, не случилось. Огненные буквы не вспыхнули на
горизонте, громовой голос не обратился ко мне откуда-нибудь с небес - одним
словом, обошлось без спецэффектов! Тем не менее я вдруг понял, что проблем с
упрямым мечом короля Мнина, готовым защищать меня от наваждений даже против
моей воли, у меня больше не будет. Я просто знал это без тени сомнения -
оказывается, и так бывает...
- Переговоры завершились успешно, я правильно понял? - Лукаво спросил
Джуффин. Одобрительно похлопал меня по плечу, вздохнул, рассмеялся - все это
почти одновременно. - А теперь попробуй еще раз - какова на вкус эта
хваленая "зеленая вода"?
Наваждение не было сладким - это точно! Я позволил своему взгляду
погрузиться в пронзительную зеленую глубину речной воды - теперь это было
легко, легче легкого... "Я так давно родился, что слышу иногда, как надо
мной проходит зеленая вода..." - знакомый бормочущий речитатив снова звучал
в моей голове, а через несколько секунд он уже звучал не только в голове,
все мое тело ощущало горячую тяжесть гипнотического шепота, дыхание
повиновалось его ритму, он наполнил меня, как вода заливает прохудившуюся
лодку - кажется, во Вселенной больше не существовало никаких слов, кроме
этих. "Я так давно родился, что говорить не могу, и город мне приснился на
каменном берегу..." - Я уже лежал на дне реки, окутанный зеленым туманом,
скорчившись от невыразимой тоски и неописуемой боли в сердце - это было
гораздо хуже, чем обыкновенная физическая боль. Такое уже было однажды,
когда я уснул на втором этаже дома на улице Старых Монеток, а проснулся под
стареньким клетчатым пледом в своей крошечной квартирке, в Мире, в котором
мне довелось родиться. В тот день я был почти готов поверить, что три года
моей жизни в прекрасной столице Соединенного Королевства были всего лишь
восхитительным сном... Но сейчас дело обстояло еще хуже: я лежал на дне
Хурона, неподвижный, бездыханный и бесконечно беспомощный - больше, чем
мертвый! - и от меня не осталось ничего, кроме способности слышать тоскливый
шепот, который говорил мне, что в моей жизни вообще никогда ничего не было,
кроме смутных суматошных снов о невероятной человеческой жизни, о подвигах и
приключениях, о любви, боли и чудесах - обо всем, что никогда не могло со
мной случиться, потому что меня самого тоже никогда не было. Был только
никчемный кусок бесполезного мяса, наделенный смешным талантом видеть сны -
о прекрасном "городе на каменном берегу", например...
А потом я собрался с силами и сумел процарапать себе путь к бегству от
этого тоскливого наваждения - пока этот путь уводил меня всего лишь к
воспоминаниям, но это было уже что-то, по крайней мере, они помогли мне
избавиться от назойливого речитатива, который когда-то, целую вечность
назад, казался мне совершенным образцом поэзии, кто бы мог подумать... Я
вспомнил, как неподражаемый Лойсо Пондохва - еще один мой сон? - дразнил
меня своими импровизированными "семинарами" по философии. Однажды он скорчил
совершенно серьезную рожу и заявил, что вполне может статься, что я -
обыкновенный овощ, давным-давно благополучно съеденные каким-нибудь
травоядным чудовищем, желудочный сок которого способен вызывать
фантастические галлюцинации у перевариваемой пищи, так что в настоящий
момент я просто наслаждаюсь сокрушительной иллюзией своей замечательной
интересной жизни, напоследок... Лойсо вообще обожал убеждать меня, что наша
жизнь вполне может оказаться сном - далеко не самая оригинальная идея! -
иногда мне казалось, что Лойсо был просто специально создан для каких-нибудь
полупьяных ночных "симпозиумов" на прокуренных кухнях, которые так и не
случились в его занимательной биографии... "Но если наша жизнь - всего лишь
сон, представляешь, какими усталыми и разбитыми мы проснемся, Макс? -
Насмешливо спрашивал он в финале. - И учти: в таком состоянии тебе придется
переться на какую-нибудь занудную службу... чтобы лет через двести выяснить,
что и эта часть твоего существования была всего лишь сном, и так - до
бесконечности!"
Я так увлекся воспоминаниями о нашей болтовне, что мне показалось -
Лойсо действительно сидит где-то поблизости, и одобрительно улыбается моим
мыслям. Ценой невероятного усилия я заставил свои помертвевшие глаза
пошарить вокруг в поисках его знакомого силуэта - совершенно немыслимо, но
все-таки я сделал это! - но вокруг была только изумрудная муть речной воды.
"Зеленые воды Хурона..." - Тупо подумал я. "Зеленые воды Ишмы" - тихо, но
настойчиво поправил меня чей-то шепот.
"Зеленые воды Ишмы - где-то я уже это слышал. - Лениво подумал я. - Ну
да, так говорил Нумминорих, вчера, в кабинете Джуффина, перед тем, как
проснуться! А Ишма - это же тот самый залив, из которого приплыл проклятый
суммонийский корабль..."
Судя по всему, мои дела были не так уж плохи. Я вспомнил все, что
предшествовало моему бредовому сну о зеленой воде... и самого себя, заодно.
А потом я понял, что уже не лежу на месте: меня подхватило течение и
поволокло по речному дну - лениво, но неумолимо.
"Пока все идет очень хорошо, Макс, только постарайся не просыпаться
окончательно, ладно? Иначе нам придется все начинать сначала." - Это была
даже не Безмолвная речь, скорее Безмолвный шепот Шурфа Лонли-Локли -
успокаивающий и убаюкивающий, он помог мне оставаться безучастным,
бездыханным и неподвижным в густой зелени речной воды, хотя способность
осознавать - и даже запоминать! - происходящее каким-то непостижимым образом
все-таки вернулась ко мне... В отличие от всех остальных жертв невидимого
чудовища из далекого залива Ишма, мне удалось сохранить хоть какие-то
воспоминания об этом дрянном приключении - скорее всего, просто потому, что
еще сегодня днем я держал в руках волшебный шарик цвета свернувшейся крови,
могущественное Дитя Багровой Жемчужины Гурига VII. Не думаю, что моих
собственных сил хватило бы, чтобы самостоятельно справиться с этим
сокрушительным наваждением...
Я дремал под постылый речитатив, все еще бормочущий о "зеленой воде",
пока какая-то неощутимая, но безжалостная сила притягивала меня к
таинственному виновнику всего этого переполоха. Кажется, теперь я знаю, как
течет время для червячка, насаженного на крючок: ничего выдающегося, просто
щедрая порция смертной скуки перед тем, как тебя съедят - боюсь, примерно
таким образом и коротает свой досуг между рождением и смертью большинство
людей...
В какой-то момент я почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд -
спокойный и нежный взгляд уверенного в своих правах собственника, так
смотрят любящие, но утомленные матери на своих спящих детей, не в силах
поверить, что эти шумные, суматошные существа наконец-то заснули -
единственное состояние, в котором их действительно легко и приятно любить...
В этом взгляде было что-то довольно гадкое, но у меня не нашлось времени
разбираться - что именно.
А потом события стали развиваться так быстро, что я не успел - не то
что испугаться - даже выругаться! На этот раз боль в груди была жгучей, как
пчелиный укус, но милосердно короткой. Я немедленно вернулся к жизни, взвыл
от неожиданности и тут же захлебнулся ледяной водой - этого можно было
ожидать! Какая-то невероятная сила швырнула меня наверх, туда, где мерцали
оранжевые огоньки далеких фонарей. Мгновение, и я уже пытался справиться со
своими ошалевшими от холода и ужаса сердцами, судорожно вдыхая влажный
ночной воздух, который казался мне сладким и густым, как молочный коктейль.
В это время где-то внизу, в темной глубине реки вспыхнуло ослепительно белое
пламя, вода Хурона стала почти горячей - положим, это было как нельзя более
кстати! - а потом к небу взмыл настоящий фейерверк, неописуемый столб
обжигающей белизны, образованный причудливым переплетением оживших струй
воды и огня. Я смотрел на это великолепие, забыв обо всем на свете, в том
числе и о своей новообретенной потребности осуществлять вдохи и выдохи.
Темная гладь Хурона на миг вспыхнула угрожающим бледным светом, ночной
воздух задрожал и рассыпался на миллионы сверкающих пузырьков. Они были
повсюду, стремительные и неторопливые одновременно, я машинально протянул к
ним руки, и моя голова окончательно пошла кругом, когда одна из этих
призрачных сфер прикоснулась к моим ладоням - она задрожала и лопнула, как
лопается мыльный пузырь, с тихим, едва различимым хлопком, и тогда все
закончилось, неправдоподобный сияющий мир исчез, как внезапно исчезает
волшебный сон под звон зануды-будильника...
Я вдруг понял, что мое дело - дрянь: я довольно вяло барахтался в
ледяной воде чуть ли не на самой середине Хурона, "лучшей из рек
Соединенного Королевства", так сказать. Никаких спасательных команд на моем
горизонте не обнаруживалось, и это обстоятельство не внушало оптимизма.
Вообще-то я не так уж плохо плаваю, но это не относится к воде, температура
которой близка к нулю по Цельсию - в таких условиях я вообще никак не
плаваю, если честно!
- Макс, почему ты еще не на берегу? Неужели тебе действительно так
нравится купаться? - Невозмутимо спросил Лонли-Локли. Он неожиданно вынырнул
рядом со мной, мокрый и растрепанный, но его усталое лицо было таким
бесстрастным, словно мы случайно встретились где-нибудь в начале улицы
Медных горшков, по дороге на службу. Его сокрушительная флегматичная ирония
стала последней каплей, подточившей камень моего здравого смысла: я
истерически расхохотался, меня тут же накрыла тяжелая ленивая волна, и я
отчаянно захлебнулся водой - такой холодной, что у меня заныли зубы - а
потом все исчезло, осталась только тяжелая бархатная темнота. Признаюсь, я
принял ее с благодарностью, как наилучший выход из положения: если это и
пахло смертью, то совсем чуть-чуть, и в любом случае, я не мог
сопротивляться загадочной силе, решительно повернувшей невидимый выключатель
- кажется, я окончательно вышел из строя и больше ни на что не годился...
Когда ко мне вернулась способность соображать, я обнаружил себя на
рыжем горячем песке. Мне было хорошо, по крайней мере, тепло и спокойно.
Сухая трава щекотала мой бок и нежно покалывала щеку.
- Как тебя сюда занесло, Макс? - С любопытством спросил сэр Лойсо
Пондохва. Разумеется, он был тут, собственной персоной, иначе и быть не
могло: это белесое небо, янтарно-желтая долина между пологих холмов и
горячий ветер принадлежали Лойсо - настолько, насколько тюремная камера
принадлежит навечно запертому в ней узнику.
- Не знаю. - Улыбнулся я. - Кажется, я просто зашел к вам погреться...
- "Погреться"?! Да, это действительно то немногое, ради чего стоит
заглянуть ко мне в гости. - Усмехнулся Лойсо. - Вот уж никогда не думал, что
в один прекрасный день ты можешь просто свалиться мне на голову - а именно
это ты и сделал несколько минут назад... Признаться, мне очень нравились
наши маленькие милые традиции: сначала ты торжественно заявляешь, что хочешь
