- Почему? - медленно спросил Хейм.
- Что? Гуннар, уж не свихнулся ли ты? А может, ты никогда не читал
историю? И не видел кратеров? И не понимал, каким тревожным звонком был
Ядерный Обмен?
- Этот звонок был настолько тревожным, что с тех пор человеческая
рамса не в состоянии подходить к данному вопросу рационально, - отозвался
Хейм. - Но мне приходилось изучать некоторые обёективные анализы. И даже
ты должен признать, что Обмен и его последствия избавили нас от неких
идеологических правительств.
- Межзвездная война могла бы "избавить" нас от Земли!
- Чепуха. Планета с такой космической защитой, как у нас, не может
быть атакована извне ни одним ныне существующим флотом. Любой луч был бы
погашен, любая ракета перехвачена, любой корабль уничтожен.
- В отношении Новой Европы это не так, - сказал Тваймен. Он злился
все больше.
- Нет, разумеется, нет. У Новой Европы нет ни космической крепости,
ни собственного флота. Ничего, кроме нескольких улан и преследователей,
оказавшихся поблизости, когда нагрянула армада Алеронов.
- Не будь смешным, Гуннар. Это была всего лишь очередная стычка,
которая, правда, вышла из-под контроля.
- То же самое говорят и Алероны, - пробормотал Хейм. - Если это и в
самом деле правда, почему не один - хотя бы один из наших кораблей не
вернулся оттуда?
Тваймен проигнорировал этот вопрос.
- Мы никогда не сможем точно узнать кто сделал первый выстрел. Но
можно быть уверенным в том, что Алероны не стали бы атаковать Новую Европу
ракетами, если бы наш корабль и командующий не попытались заманить их
корабль вниз, в атмосферу, дабы сделать из них бифштекс, запеченный в
тесте. Какая еще могла быть для этого мыслимая причина?
- Если Новая Европа и в самом деле была атакована ракетами, - подумал
Хейм. - Но этого не было.
Чтобы справиться со своим негодованием, сенатор некоторое время
помолчал, затем продолжал почти ласково:
- Весь этот эпизод в целом продемонстрировал, насколько невыносимой
стала ситуация и насколько далеко все может зайти, если мы не остановимся,
пока еще не поздно. И за что мы хотим сражаться? За несколько несчастных
планеток? Единственное, что от нас требуется - это оставить в покое
традиционную сферу влияния Алеронов, и тогда вся остальная галактика будет
открыта для нас. Драться из мести? Ну, разумеется, невозможно
проигнорировать факт гибели полумиллиона человеческих существ, но остается
так же тот факт, что они все же мертвы. Я не хочу, чтобы за их жизнями
последовали другие.
- О, кей, - так же спокойно ответил Хейм, - что вы собираетесь
делать?
Тваймен пристально посмотрел на него, прежде чем ответить.
- Ты мой друг, и я могу рассчитывать на то, что ты не станешь
болтать. И на то, что окажешь мне поддержку, когда, сам знаешь. Идет?
- Насчет секретности... ну... да. А вот насчет поддержки... Там видно
будет. Продолжай.
- Детали все еще обсуждаются. Но в общем, Алероны предлагают нам за
Новую Европу компенсацию. Вполне приличную. Кроме того, они были бы не
против откупиться и от других наших интересов в Фениксе. Окончательно
условия договора еще придется утвердить - вероятно, они не смогут
заплатить все сразу - но проект выглядит неплохо. Если мы покинем их
сферу, они сделают то же самое в отношении околосолнечного пространства.
Но, как ты, надеюсь, понимаешь, мы не собираемся возводить никаких стен.
Мы будем обмениваться послами и миссиями культуры. В свое время будут
обсуждены и условия торговли.
Ну вот. Тебя это удовлетворяет?
Хейм посмотрел в глаза человеку, который, как он когда-то считал, был
честен сам с собой, и сказал:
- Нет.
- Почему нет? - как можно мягче спросил Тваймен.
- С точки зрения будущего, ваш план не принимает во внимание натуру
Алеронов. Они будут уважать наши интересы в Солнечной системе ровно
столько времени, сколько им потребуется для укрепления свой сферы, которую
вы сейчас собираетесь им уступить ни за что ни про что. Да-да, именно ни
за что ни про что, потому что пока не заключен договор с торговле - а он,
я полагаю, никогда не будет заключен - каким образом сможем мы
использовать всю ту валюту, которую они столько великодушно собираются нам
всучить в качестве компенсации?
- Гуннар, я знаю, что несколько твоих друзей погибли от рук Алеронов.
Но это вызвало у тебя манию преследования.
- Вся беда в том, Гарри, - позаимствовал Хейм мысли Вадажа, - что
преследование и в самом деле существует. Ты живешь, словно во сне. Ты
настолько поглощен идеей избежать войны, что все остальное совершенно не
берешь во внимание. В том числе и честь.
- Что ты хочешь этим сказать? - требовательно вопросил Тваймен.
- Новая Европа не была атакована ракетами. Колонисты не погибли. Они
укрылись в горах и ждут, когда мы придем им на помощь.
- Это не так!
- Доказательство лежит здесь, прямо на моем столе.
- Ты имеешь в виду документы, подделанные этим... бродягой?
- Документы не подделанные. И это можно доказать. Подписи, отпечатки
пальцев, фотографии, да хоть сами коэффициенты изотопов в пленке,
изготовленной на Новой Европе. Гарри, я никогда не думал, что ты сможешь
продать полмиллиона людей.
- Я отрицаю, что я это делаю, - ледяным тоном произнес Тваймен. - Вы
фанатик, мистер Хейм, вот и все. Даже если бы то, что вы говорите, было
правдой... как вы представляете себе спасение хотя бы одного человека на
планете, которая оккупирована и имеет космическую охрану? Но это неправда.
Я говорил с теми, кто остался в живых и кого Алероны доставили сюда.
Должно быть, вы сами видели их по стереовизору. Они подтверждают факт
ракетной атаки.
- Хм. А ты помнишь откуда они были?
- Из района Сюрд, Ивонн. Все остальные уничтожены.
- Это Алероны так говорят, - возразил Хейм. - И спасенные тоже так
считают. Все, кто так не считает, были бы отсортированы во время опроса. Я
утверждаю, что Сюрд, вонн был единственным местом, куда ударила ядерная
ракета. Я утверждаю также, что мы сможем бороться, если таковым будет наш
долг, и сможем победить. Только космическая война. Я не собираюсь нести
чушь насчет "атаки неприступного Алерона", которую ваши дрессированные
комментаторы неустанно вкладывают в наши умы, "умы экстремистов", к тому
же Земля в не меньшей степени неприступна. Далее я утверждаю, что если мы
отреагируем быстро и в полную силу, нам, вероятно, можно будет избежать
войны, Алероны пойдут на попятный. Они недостаточно сильны, чтобы задирать
перед нами нос... пока. Наконец, я утверждаю, что если мы оставим в беде
этих людей, которые верят в нас, то все, что Алероны в конечном счете
сделают с нами, будет вполне заслуженно, - он набил свою погасшую трубку.
- Таково мое мнение, сенатор.
Тваймен, дрожа от ярости, ответил:
- Тогда мое слово, Хейм, будет таким: мы переросли этот вид
саблезубого милитаризма, и я не собираюсь допускать, чтобы нас тащили
назад, опять на тот же уровень. Если ты настолько ослеплен, что станешь
разглашать все, рассказанное тебе мной в частной беседе, я тебя уничтожу.
В течение года ты окажешься в районе Благоденствия или на исправлении.
- О, нет, - сказал Хейм, - Я всегда держу клятву. Факты сами скажут
тебе. Мне достаточно лишь указать на них.
- Давай-давай, если тебе хочется лишиться денег и репутации. Ты
станешь таким же посмешищем, как и остальная воинствующая толпа.
Ошеломленный Хейм криво усмехнулся. В течение последних недель, после
новостей с Новой Европы, он видел, что сделали средства массовой
информации с теми, кто говорил так же, как он говорил сейчас. Точнее
говоря, с теми, кто пользовался влиянием и кого поэтому стоило опрокинуть.
Простые люди, не имевшие отношения к политике, были не в счет. Ученые мужи
попросту заявили, что Всемирное Мнение требует мира. Однако, прислушавшись
к разговорам не малого числа людей, от инженеров и физиков до космических
чернорабочих и механиков, высказывавших свое мнение, Хейм засомневался,
что всемирное мнение было передано правильно. Но он не видел - никакого
способа доказать это.
Может быть, провести голосование? Нет. В лучшем случае, результаты
напугали бы лишь несколько профессоров, которые быстро пришли бы к выводу,
что оно было основано на ложных статистических данных, да несколько
студентов этих профессоров, которые организовали бы демонстрацию, требуя
осуждения монстра по фамилии Хейм.
Пропаганда? Лавирование? Общество Поля Риверы? ... Хейм слепо тряхнул
головой и тяжело ссутулился.
Лицо Тваймена смягчилось.
- Прости, Гуннар, - сказал он. - Ты ведь знаешь, я по-прежнему твой
друг. Независимо от того, куда пойдет очередное денежное пожертвование
твоей компании. Звони в любое время. - Поколебавшись он решил еще добавить
только "пока", и исчез с экрана.
Хейм подошел к своему письменному столу, чтобы взять хранившуюся там
бутылку. Пока он доставал ее, его взгляд упал на модель "Звездного Лиса",
которую подарил ему Экипаж улана при уходе в отставку. Она была сделана из
стали, оставшейся от боевого корабля Алеронов, в который улан засадил
атомную торпеду в бою у Акернара.
- Интересно, используют ли Алероны наши подбитые корабли в качестве
трофеев?
Хм. Странно. Прежде я никогда не думал об этом. - Усевшись в кресло,
Хейм положил ноги на стол и поднес бутылку к губам. - А почему бы мне не
загнать в угол одну из их делегаций и не спросить у них об этом?
Потом он чуть не захлебнулся виски и сплюнул; его ноги сползли со
стола на пол, он не заметил этого. Последняя мысль слишком озадачила его.
- Почему бы и нет?
Глава 3
На потолке отражался слабый свет красного карликового солнца,
отбрасывавшего кроваво-красные блики на листья, побеги ползучих растений и
медленно закрывавшиеся цветы. Там, где растения образовывали особенно
густой полог, стояли кучей земные приборы: телефон, стереовизор,
компьютер, диктофон, инфотрив, кубики обслуживания, аппарат для контроля
окружающей среды - и все это являло собой крайне не уместное здесь
зрелище. Тишина была столь же глубокой, как и пурпурные тени вокруг. М.
Синби ждал, не двигаясь.
Камера декомпрессии завершила свой цикл, и Гуннар Хейм вышел наружу.
Сухая разреженная атмосфера обожгла ему горло. Но он почти не заметил
этого - настолько ошеломительным показались ему запахи. Он не мог
определить, какой из них - сладкий, острый, едкий, мускусный - исходил от
какого растения, множество которых росло от стены до стены, подымаясь до
самого потолка и вновь изгибались книзу, водопадом голубовато-стальных
листьев, там и сям взрывающихся фейерверком оранжевых, розовых, алых,
черных и фиолетовых цветов. Пониженная гравитация, казалось, заставляла
голову слегка кружиться, что было весьма неприятно и непривычно для Хейма.
Пористый мох пружинил под ногами, точно резина. Было тепло, как в
тропиках. Хейм чувствовал, как инфракрасные лучи нагревают кожу.
Он остановился и огляделся вокруг. Наконец его глаза привыкли к
необычному освещению, какое могли бы дать тлеющие угли в догорающей печи.
И все же детали очертаний, столь непривычных для Земли, он разглядел
далеко не сразу.
- Имбак дистра? - неуверенно произнес он. - Мой повелитель?
Его голос дрогнул в этом разряженном воздухе.
Синби рю Тарен, Интеллектуальный Властитель Сада Войны, адмирал флота
и военный специалист Главной Комиссии Посредников, семенящими шажками
выступил и-з-под своих деревьев.
