ПОЛ АНДЕРСОН
ВРЕМЯ ОГНЯ
Самое страшное на свете - это попасть на суд самого справедливого че-
ловека.
Его имя наводило на всех ужас. И вот теперь мы были вызваны к нему
самому. Когда мы вышли из флайера, были еще сумерки. Все вокруг было бе-
ло-голубым, сгущаясь до черного там, где горы замыкали долину. Вершины
гор, освещенные первыми звездами, были еще сиреневыми. Спутник медленно
проплыл среди звезд и укрылся в тени Земли, как будто его сдул порыв хо-
лодного ветра. Здесь, в этой долине остро ощущался запах ледников и ог-
ромных пространств.
Дом был построен из каменных глыб. Он как бы являлся неотъемлемой
частью этих гор. Немногие земляне могут выдержать одиночество. Президент
Трибунала принадлежал к их числу. Над окованной железом дубовой дверью
зажегся бронзовый фонарь. Наш пилот жестом показал нам, что нужно идти.
Он всем своим видом показывал, что нельзя заставлять ждать Даниэля Эспи-
ну.
Мы шли довольно твердо, хотя мое сердце отчаянно билось в груди. Отк-
рылась дверь и нас встретил служитель - не человек.
- Буэнос Традос,- сказало это существо.- Добрый вечер. Заходите, по-
жалуйста.
Мы прошли через затемненный холл в помещение, явно предназначенное
для таких встреч.
Это была огромная комната с высоким потолком, полная разных древнос-
тей и тишины. Стулья, обтянутые кожей, стояли вокруг деревянного, отлич-
но инструктированного слоновой костью стола. Дедовские часы, пришедшие
из давно минувших столетий, торжественно отсчитывали время. Часы были
сделаны из мрамора и имели форму совы. Вдоль стен стояли шкафы, набитые
книгами, сотнями книг. А вот и современный пульт, обеспечивающий связь,
прием данных, известную их обработку, запись, отображение, печать, все,
что положено.
Дальняя стена комнаты была прозрачной. Через нее были видны горы,
лес, окутанный мраком, долина внизу, отдаленные вершины, покрытые сне-
гом, звезды, все появляющиеся и появляющиеся на небе.
И перед этой стеной в мобильном шезлонге сидел Эспина. Как всегда, он
был весь в черном. Видна была только его голова, похожая на череп, и ру-
ки, как у скелета. Его взгляд остановился на нас. А затем он сказал ров-
ным, безо всяких интонаций голосом:
- Добрый вечер,- как будто мы были его гости, а не преступники, кото-
рым он должен был вынести приговор.- Садитесь, пожалуйста.
Мы вразнобой поклонились ему, а затем опустились на краешки стульев
перед ним.
- Думаю, что удобней всего нам говорить по-английски?
"Вопрос чисто риторический",- подумал я. Разве он не знает сам? Чтобы
нарушить молчание, я ответил:
- Да, ваша честь... сэр... Вы помните, что на Иштаре долгое время
всеми принятый был язык людей. И большинство резидентов тут были люди
английского происхождения, плохо знающие испанский из-за отсутствия
практики. И...
- Да. До недавнего времени,- прервал он мой идиотский лепет.
"Тик-так,"- тикали огромные деревянные часы. Через минуту Эспина ше-
вельнулся и спросил:
- Хорошо. Кто из вас будет пить кофе, а кто чай?
Мы пробормотали что-то неразборчивое. Эспина подозвал слугу и отдал
соответствующие распоряжения. Когда это существо исчезло, Эспина достал
серебряный портсигар, вынут оттуда своими желтоватыми пальцами сигарету
и закурил.
- Курите, если хотите,- разрешил он нам ни враждебно, ни доброжела-
тельно, как будто ему было все равно. Мы не двинулись с места. Его
взгляд действовал на нас как альпийский ветер.
- Вы думаете, зачем я вас вызвал сюда,- наконец заговорил он.- Если
судья хочет побеседовать с заключенными, зачем ему тащить их с другого
конца планеты, не так ли?
Он выпустил дым из легких и его лицо Рамсеса окуталось голубоватым
дымом.
- Да,- продолжал он,- голограмма избавила бы вас от путешествия, но я
не хочу применять ее. Это не то же самое, что видеть вас здесь во пло-
ти...- он посмотрел на свою костлявую руку,- которой у вас еще много. Да
вы и сами понимаете, что общаться с живыми людьми, это совсем не то же
самое, что смотреть на их цветные тени. Хотел бы я, чтобы все чиновники
это поняли.
Кашель потряс его тело. Я видел записи его исторических выступлений,
речей. И ни разу не замечал таких приступов. Может, все его речи редак-
тируются? Ведь это стандартная практика всех политиков. Но Трибун Эспина
всегда с презрением относился к такой лакировке.
Он отдышался, снова затянулся табачным дымом и продолжал:
- Поймите, я не занимаюсь обычными делами. Каждый случай - ЧП. Я -
последняя инстанция для дел, которые не поддаются ничьей юрисдикции, для
дел, не имеющих прецедентов. Для дел, для решения которых бессильна не
только система законов, но даже и философия. Скажите мне, если можете,
что общего имеют между собой в вашей объединенной мировой федерации
процветающий японский инженер, гангстерский босс из Северной Америки,
русский мистик или изможденный крестьянин из Африки? А кроме того, все
больше и больше наших дел начинается вне Земли, в этой проклятой зага-
дочной Вселенной.
Мы не сводили с него глаз. Эспина тронул кнопку на ручке кресла, свет
в комнате погас и Вселенная как бы приблизилась к нам.
На ночном небе ярко светились звезды. От горизонта до горизонта тя-
нулся галактический пояс. Я вспомнил, что в Валленене его называют "Зим-
ний путь". Ниже к югу я отыскал Сигиттариус. А дальше мне показалось,
что я смогу увидеть в облаке света, отраженном Землей, тройное солнце
Анубелиса. Кое -где на фоне общего слабого свечения выделялись пронзи-
тельно черные пятна. Везде, невидимые нам, рождались новые миры, миры,
населенные живыми существами, чуждыми нам и по духу, и по плоти. Рожда-
лись и умирали Галактики, и вся эта Вселенная служила вечным вопросом,
на который пока не было ответа: откуда все это появилось? Куда все это
стремится и зачем?
Голос Эспины вернул меня к реальности.
- Я подробно изучил ваши дела, слушал ваши заявления. Мои ученые кол-
леги порицали меня за это, за то, что я теряю на вас в такую пору драго-
ценное время. Они напоминали мне, что есть множество более важных дел -
ведь идет война. А это дело, говорили они, очень простое, без каких-либо
очевидных последствий. Нужно просто вынести приговор. И все. И тем не
менее я занимался вами. Но это только факты. А сколько в них правды?
Я рискнул заговорить:
- Сэр, если вы говорите о морали, о справедливости, то мы просили
дать нам возможность все объяснить, но нам отказали.
- Естественно. Неужели вы думаете, что суд, занимающийся межпланетны-
ми проблемами, вынесет на предварительное прослушивание ваши речи, ос-
новное место в которых занимают эмоции?
- Я понимаю, сэр, но нам не разрешили сделать даже публичное заявле-
ние. Мы содержались в изоляции, а на заседания суда не допускались зри-
тели. Я сомневаюсь, что все это законно.
- Это приказал я, в связи с военным временем. Можете мне поверить,
что у меня были веские причины для этого.
Искалеченное тело наклонилось вперед. Слишком старое для омоложения и
слишком молодое и живое, чтобы отправить его в небытие. Глаза его свер-
лили нас.
- Здесь вы можете говорить что хотите. Хотя я не советую вам этого. Я
надеюсь получить от вас нечто более тонкое, более сложное, чем обвинение
в адрес политики Федерации. Я хочу знать, почему вы готовы пожертвовать
своим будущим ради существ, населяющих Иштар.
Рука его рубанула воздух.
- Садитесь поудобнее и, если можете, объясните мне это. Расскажите
мне о них, как вы их знаете, вернее, как себе представляете. О да, я
прочел несколько трудов наших космологов. Я как будто вернулся в детство
и перечитал эту сахарную белиберду "Сказки далекого Иштара". Слова и
картинки. И ничего больше.
Вложите в них плоть и кровь. Дайте мне почувствовать, что чувствует
живое существо, которое знает, что его в течение жизни обязательно ждет
Страшный Суд.
Вошел слуга с подносом.
- Можете пить алкоголь или другие наркотики, если желаете расслабить-
ся. Но только потом. Не сейчас. Сейчас перед нами стоит очень трудная
задача,- сказал Эспина.
Он поднес ко рту чашку. В ноздри мне ударил терпкий запах Лапсанг Су-
чанг. И вот он начал выжимать из нас все.
Г л а в а 1
Во Время Огня северная страна от демонического солнца не видела мира.
День и ночь, лето и зиму оно висело над головами и уже нельзя было отли-
чить день от ночи и лето от зимы. Но это была Старкландия, откуда давно
ушли все смертные и никто не мог там жить, независимо от того, хороший
это год или злой. Даури, жители этой страны, ушли на юг. Они видели, как
солнце опускается вниз, к горизонту, по мере их удаления, и наконец они
увидели его висящим над самым горизонтом.
Перевалив через Пустынные холмы, они оказались среди Тассуи, погра-
ничного народа, который жил на южной оконечности Валленена и, следова-
тельно, был самым северным народом на планете. Здесь сама земля, небо и
жизнь казались чужими пришельцами Даури.
Когда Штормкиндлер был далеко от планеты - чуть ярче ближайших звезд
- здесь почти не было разницы между временами года. Зимой чаще шли дож-
ди, а дни были короче чем ночи - и это все. Но Время Огня изменило это,
как изменило буквально все. Теперь над Землей повисли два Солнца и не
было ни одного мгновения благословенной темноты.
То же самое видел бы и путешественник, пересекающий Южное море. Здесь
только времена года были другими - зима в Веронене, когда лето в Валле-
нене, а Бернер был всегда на северной стороне неба. Если бы путешествен-
ник двинулся дальше на юг, он добрался бы до страны, где Бернера не вид-
но во Время Огня. Он появляется на небе только тогда, когда находится
слишком далеко от планеты и не может причинить вреда своим жгучим дыха-
нием. Тассуи, слушая эти рассказы, считали, что это земля, любимая бога-
ми, и не верили тем, кто утверждал, что на самом деле это холодная и
страшная земля.
Арнанак знал, что путешественники не лгут. Он сам был в Валленене сто
лет назад как легионер Газеринга. Но он не разубеждал своих товарищей.
Пусть они думают так, особенно, если это пробуждает в них зависть, нена-
висть, злобу и неприязнь к жителям другого полушария. Потому что он сам
уже был готов начать нападение.
Звуки рога разносились в горах над Тарханой. Эхом отзывались долины и
луга. Громче заревела река Эсали, прорываясь сквозь узкий каньон в доли-
ну. Она еще не пересохла полностью, и те, кто был измучен жаждою, еще
могли напиться, хотя раскаленные солнцем камни обжигали ноги. В раска-
ленном воздухе сильно пахло дымом.
Над западным хребтом висело Солнце. Сквозь дымный туман оно казалось
тускло-желтым.
Снова Арнанак протрубил в свой рог. Воины выбирались из тенистых
мест, где укрывались от жары, и устремлялись к нему. Сейчас на них не
было доспехов. Обычно они одевали их только перед битвой. Перевязь и
ножны - такова была одежда большинства. Зеленые тела, отливающие золотом
красно-коричневые гривы, черные лица и руки, сверкающие высоко вверху
наконечники копий, напряженные хвосты - все они собрались перед низким
холмом, на котором стоял Арнанак, и запах их острого пота был подобен
запаху мокрого железа.
Несмотря на свою гордость, Арнанак не удержался, чтобы не пересчитать
их, хотя бы приблизительно. Около двух тысяч. Это было много меньше того
количества, которое ему скоро понадобится. Однако вполне достаточно для
такого мероприятия, которое он задумал сейчас. И они пришли отовсюду.
Его отряд предпринял длинное путешествие сюда из Улу, от самой Стены Ми-
ра. По виду и манере держаться он узнавал жителей гор, лесных, равнинных
жителей, обитателей побережья и островов.
Если они смогут захватить этот торговый город, то их родичи наверняка
примкнут к ним.
