неизмеримо меньшей важности, - он скривил губы. - Нам с Вэллэнсом это
происшествие значительно облегчит работу по обеспечению безопасности.
Политики, может быть, поймут, наконец, что век атома создал самого
страшного диверсанта - маленького человечка с тяжелым чемоданом в руке.
- А пресса клюнет? - с сомнением спросил Бонд.
М. пожал плечами.
- Премьер-министр сегодня утром разговаривал с редакторами газет. -
Он поднес еще одну спичку к потухшей трубке. - И, насколько я понял, он
с ними договорился.
Если слухи усилятся, ему придется встретиться с ними еще раз и
сообщить им часть правды. Тогда они все разыграют, как по нотам. Так
всегда бывает, когда вопрос достаточно серьезен. Главное - выиграть
время и затоптать головешки. В данный момент все так горды
"Мунрейкером", что не слишком вдумываются в мелкие подробности.
На столе тихо забурчал интерком и замигала красная лампочка. М.
поднял одинарный наушник и склонился к нему.
- Да я... - Пауза. - Я воспользуюсь линией Кабинета. - Он поднял
трубку белого телефона, всего их на столе было четыре.
- Да? - опять сказал он. - Слушаю. - Пауза. - Да, сэр? Понял.
- М. нажал кнопку шифратора, плотнее прижал трубку. До Бонда не
доносилось ни звука. На том конце провода долго говорили. М. изредка
попыхивал трубкой. Наконец, он вынул ее изо рта. - Согласен, сэр. -
Пауза. - Он будет очень польщен, сэр. Но это правило, а не исключение. -
М. нахмурился. - Если позволите, сэр, я бы заметил, что это неразумно. -
Пауза. Лицо М. прояснилось. - Благодарю вас, сэр. Разумеется, у Вэллэнса
нет такой проблемы. И это меньшее из того, что она заслужила. - Пауза. -
Понимаю. Будет сделано. -Пауза. - Вы очень добры, сэр. М. положил трубку
на место, и кнопка шифратора щелкнула в позицию "en clair" <"Открытым
текстом" (франц.).>.
Некоторое время М. смотрел на белый телефон так, словно сомневался в
услышанном. Потом резким движением повернул крутящееся кресло к окну.
В комнате повисла тишина. Бонд поерзал, пытаясь сесть так, чтобы
меньше грызла проснувшаяся боль.
Тот же голубь, что и в понедельник, а может быть, и другой, уселся на
карниз, шурша крыльями. Погулял взад-вперед, кивая головкой, воркуя, и
спланировал к деревьям парка. Отдаленно мурлыкал уличный шум. все это
было на волосок от мертвой тишины, подумал Бонд. Еще бы чуть-чуть,
завыла бы скорая помощь под пылающим черно-оранжевым небом. Запах гари.
Стоны людей под обломками зданий. Мерно бьющееся сердце Англии замерло
бы на целое поколение. И целое поколение лондонцев погибло бы в руинах
цивилизации, которая Бог весть когда б возродилась. Да, это могло бы
случиться, если бы человек, сжигаемый огнем маниакального величия, не
мошенничал бы в карты, чтобы подкормить этот огонь; если бы щепетильный
председатель "Блэйдз-клуба" не заподозрил его в этом; если бы М. не
согласился помочь старому знакомому; если бы не Бонд с его полузабытыми
знаниями шулерских приемов; если бы не предусмотрительность Вэллэнса;
если б не Галина память на цифры; если б не вся совокупность
незначительных обстоятельств, узор случайностей... Чей узор? Кресло
взвизгнуло. М. повернулся к столу, и Бонд старательно сфокусировался на
серых спокойных глазах.
- Это был премьер-министр, - ворчливо сказал М. Сказал, что хочет,
чтобы вы с мисс Брэнд уехали из страны. - Он опустил глаза и уставился
на чашечку трубки. - Чтобы завтра к вечеру вас тут не было. Слишком
многие знают вас в лицо. Все поймут, когда увидят, в каком вы состоянии.
Езжайте, куда хотите. Сумма на расходы не ограничена, в любой валюте. Я
распоряжусь. Срок отпуска - месяц.
Никаких контактов. Следовало отправить вас еще сегодня, но у девушки
завтра в одиннадцать аудиенция во Дворце. Экстренное награждение орденом
св. Георгия. Пресса, конечно, узнает об этом только под Новый год.
Славная, наверное, девушка. Хотел бы я когда-нибудь ее повидать. По
правде говоря, - сменив тон, сказал М. с непроницаемым лицом, -
премьер-министр имел в виду кое-что и для вас тоже. Забыл, наверное, что
у нас тут это не принято. Поэтому он попросил поблагодарить вас за него.
Сказал несколько комплиментов по адресу Службы. Был очень любезен. М.
улыбнулся той редкой своей улыбкой, от которой все его лицо освещалось и
теплело. Бонд улыбнулся в ответ. Они без слов понимали все, о чем
следовало молчать. Бонд понял, что пора уходить. Поднялся.
- Благодарю вас, сэр, - сказал он. - Я рад за мисс Брэнд.
- Вот и прекрасно, - подвел черту М. - Решено. Увидимся через месяц.
И, между прочим, загляните в свой офис. Найдете там кое-что от меня.
Сувенир.
Джеймс Бонд спустился лифтом на свой этаж и похромал знакомым
коридором к своей двери. Его секретарша в большой комнате разбирала
бумаги на столе его соседа по кабинету. - Что, 008 возвращается? -
спросил он.
- Да, - счастливо улыбнулась она. - Прилетает сегодня.
- Я рад, что у тебя будет компания, - сказал он. - Я опять уезжаю.
- О, - отозвалась она, быстро взглянула в его лицо и тут же отвела
глаза. - Похоже, что ты нуждаешься в отдыхе.
- Что и собираюсь себе устроить. Месячное изгнание. Он подумал о
Гале. - Это будет настоящий отпуск. Есть что-нибудь для меня?
- Твоя новая машина ждет внизу. Я проверила. Шофер сказал, что ты
заказал ее сегодня на испытательный срок. Хорошенькая. Да, и еще
принесли пакет из офиса М. Раскрыть?
- Да, пожалуйста.
Бонд уселся за свой стол и взглянул на часы. Пять вечера. Он
чувствовал себя усталым. Он знал, что будет усталым еще несколько дней.
Так всегда бывает после сложных операций. Послевкусие напряжения,
опасности, страха. Секретарша вернулась с двумя на вид тяжелыми
картонными коробками, поставила их на стол. Он открыл верхнюю. Когда
увидел промасленную бумагу, сразу понял, что там.
В коробке лежала карточка. Бонд вынул ее, прочитал. Зелеными
чернилами М. было написано: "Может пригодиться". Без подписи.
Бонд отвернул бумагу и нежно взял новенькую блестящую "беретту".
Сувенир? Нет. Скорее, напоминание. Он пожал плечами и сунул пистолет под
пиджак, в ременное гнездо. Опираясь на трость, тяжело поднялся на ноги.
- В другой - длинноствольный "кольт", - сказал он секретарше. - Пусть
будет у тебя, пока я не вернусь. Потом я возьму его в тир и
пристреляюсь.
Он направился к двери. Оглянулся.
- Пока, Лил. Привет 008. Вели ему, чтобы берег себя. Я буду во
Франции. Адрес оставлю в Центре "Ф". Но только в случае крайней
необходимости.
- Конкретнее, - улыбнулась она.
- Ну, скажем, - засмеялся Бонд, - скажем, любое приглашение на игру в
бридж.
Он, прихрамывая, вышел из комнаты и закрыл за собою дверь.
Четвертая модель 1953 года ждала его у подъезда. Это был открытый
спортивный автомобиль того же стального цвета, что и "Бентли", нашедший
свою могилу в мейдстонском гараже. Синяя кожаная обивка роскошно
вздохнула, когда Бонд неловко забрался на сиденье рядом с шофером из
фирмы.
Через полчаса тот помог Бонду выйти на углу Бердкейдж-уолк и
Куин-Энн-геЯт.
- Она могла бы бегать быстрее, если б вы захотели, сэр, сказал он. -
Дайте нам две недели, и мы наладим ее так, что она будет давать больше
сотни в час.
- Позже, - ответил Бонд. - Я ее покупаю. Но с одним условием: к
завтрашнему вечеру вы должны доставить ее к паромной станции в Кале.
- Слушаюсь! - ухмыльнулся шофер. - Сам и доставлю. До встречи на
пирсе, сэр!
- Прекрасно. Только будьте осторожны на шоссе А-20.
Дуврская дорога в наши дни - опасное место.
- Не беспокойтесь, сэр, - сказал шофер, думая про себя, что этот тип,
видно, неженка, хотя и здорово разбирается в автомобилях. - Доставлю в
порядке.
- Не каждый день покупаю, - улыбнулся Бонд. - Ну, счастливо!
Не дожидаясь ответа, он захромал, опираясь на трость, сквозь
профильтрованные парковой зеленью лучи вечернего солнца, в которых
плясала пыль.
Он сел на скамейку у озера, прямо против острова, вынул сигареты,
зажигалку, посмотрел на часы. Без пяти шесть. Напомнил себе, что она из
тех, кто любит точность. Он заказал столик поужинать. А потом? Но
сначала они будут долго, подробно, увлеченно строить планы. Чего бы ей
хотелось? Куда бы она поехала? Где уже бывала? В Германии, конечно.
Франция. Париж исключается. Туда они заедут на обратном пути. В первый
же день надо уехать как можно дальше от Па-де-Кале. Он знает ферму между
Монтреем и Этаплем, где дивно кормят. Потом быстрый спуск к Луаре.
Несколько дней в маленьких городках, вроде Боженси. Потом медленно на
юг, окольными путями, подальше от пяти-звездных отелей. Неторопливо
присматриваясь. .. Бонд встряхнулся.
К кому присматриваясь? Друг к другу? Он что, так серьезен насчет этой
девушки?
- Джеймс.
У нее был чистый, высокий, немножко нервный голос. Он ожидал другого.
Она стояла в нескольких шагах, черный беретик лихо сдвинут на ухо.
Она кажется возбужденной и таинственной, подумал Бонд, как чужестранка,
встретившаяся вам за границей, - одна, в открытой машине, желанная и
недостижимая, спешащая на свидание. Не к вам. Не про вас. Он поднялся и
взял ее протянутые руки.
Она высвободилась первой. Садиться не захотела.
- Как жаль, что тебя не будет там завтра, - сказала она, глядя на
него мягко, но как-то уклончиво.
- Завтра утром или завтра вечером? - улыбнулся он.
- Не говори глупостей, - она вспыхнула и рассмеялась. Я имею в виду,
во Дворце.
- Что ты собираешься делать потом? - спросил он.
Она внимательно на него посмотрела. Что напомнил ему этот взгляд?
Поля морфи? Взгляд, каким он посмотрел на Дрэкса при последней раздаче в
"Блэйдзе"? Кет. Не вполне. Тут было что-то еще. Нежность? Сожаление?
Она перевела глаза, глядя мимо его плеча.
Бонд обернулся. В ста ярдах стоял коротко подстриженный молодой
человек. Просто стоял спиной к ним, ничего не делал. Ждал.
Бонд обратился к Гале, и она прямо встретила его взгляд. - Я выхожу
замуж за этого человека, - просто сказала она.
- Завтра вечером. - И, словно никаких объяснений больше не
требовалось, прибавила, - его зовут детектив-инспектор Вивьен.
- А, - сказал Бонд и натянуто улыбнулся. - Понятно.
Они молча отвели глаза.
Ну, почему, собственно, он ожидал другого? Поцелуй. Прикосновения
двух испуганных человечков, сжавшихся в эпицентре смертельной опасности.
Ничего больше. И на пальце у нее было обручальное кольцо. Мог бы
сообразить. Почему он решил, что оно только для того, чтобы охладить
Дрэкса? Почему он решил, что она разделяет его желания, его планы?
Что же теперь? Он пожал плечами, стряхивая огорчение. Горечь
поражения всегда сильнее радости, которую приносит успех. Что ж, вот и
порог. Пора уходить из этой молодой жизни, пора уносить свое холодное
сердце еще куда-то. Никаких сожалений. Никаких сантиментов. Надо вести
себя так, как, по ее мнению, должен вести себя такой человек, как он.
Тертый калач. Секретный агент. Всего лишь силуэт человека.
Она смотрела на него довольно нервно, с нетерпением ожидая, когда
кончится эта сцена, когда уйдет этот чужак, попытавшийся занять ее
сердце.
Бонд тепло улыбнулся.
- Я ревную, - сказал он. - У меня на завтрашний вечер были совсем
другие планы.
Она улыбнулась в ответ, благодарная, что он нарушил молчание. -Какие
же?
- Я собирался отвезти тебя на одну ферму, во Франции, и после
чудесного обеда проверить, правду ли говорят про розы, что они стонут,
когда их рвут. - Она засмеялась.
- Мне жаль, что не могу быть полезной. Но в мире еще так много роз,
