Брэнд.
Бонд дружески улыбнулся спокойным голубым глазам.
- Добрый вечер.
В ответном взгляде не было тепла. Рука не ответила на пожатие.
- Как поживаете? - сказала она равнодушно, почти враждебно.
Бонд одобрил выбор Вэллэнса. Еще одна Лоэлия Понсонби. Спокойная,
толковая, верная, девственница. Слава Богу, подумал, Бонд.
Профессионалка.
- Моя правая рука, доктор Уолтер.
Тощий немолодой человек с сердитыми глазами, казалось, не заметил
руки Бонда. Он вытянулся в струнку и коротко кивнул.
- Вальтер, - поправил он произношение Дрэкса, показав тонкий рот над
черной эспаньолкой.
- А это мой, как бы сказать... - ординарец. Вилли Кребс.
Прикосновение влажной руки.
- Отшен рат, - произнес сладкий голос, и на бледном, круглом,
нездоровом лице вспыхнула столь быстрая театральная улыбка, что Бонд
едва успел ее заметить. Черные пуговицы беспокойных глаз Кребса не
выдерживали взгляда.
На мужчинах были кипельно-белые комбинезоны с застежками-молниями на
рукавах, щиколотках и спине. Их волосы были так коротко подстрижены -
или выбриты, - что просвечивала кожа головы, и они напоминали бы
инопланетян, если бы не неопрятные черные усы и бородка Уолтера и
бледные кустистые усы Кребса. Оба они казались карикатурами, один на
безумного ученого, другой - на актера Питера Лорре. Людоедская
физиономия Дрэкса приятно разнообразила эту компанию нежити, и Бонд
почувствовал к нему благодарность за ласковую грубость встречи, за явное
желание "похоронить скелет" и сотрудничать.
Действительно, Дрэкс вел себя как настоящий хозяин.
- Что, Вилли, - оказал он, потирая руки, - как насчет сделать нам по
стаканчику твоего прекрасного сухого мартини? Кроме доктора, конечно. Не
пьет и не курит, - пояснил он Бонду. - Едва дышит. - Он отрывисто
засмеялся. - Думает только о ракете. Правда, друг мой?
С каменным выражением лица доктор смотрел прямо перед собой.
- Вам угодно шутить, - сказал он.
- Ну, ну, - проговорил Дрэкс, как ребенку. - Мы вернемся к этим
кромкам позже. Все довольны ими, кроме вас. - Он повернулся к Бонду. -
Доктор нас вечно пугает. У него все время кошмары по какому-нибудь
поводу. Теперь это рабочие кромки оперения. Они остры, как бритвы -
почти никакого сопротивления воздуха при полете. И вот доктор вбил себе
в голову, что они расплавятся. В результате трения о воздух.
В принципе, всевозможно, но они же прошли испытание! Их прожарили при
температуре больше трех тысяч градусов, и если уж они расплавятся, то и
вся Ракета тоже. А этого просто не может быть, - закончил он с мрачной
улыбкой.
Подошел Кребс с серебряным подносом, на котором стояли четыре стакана
и запотелый шейкер. Мартини был превосходный, и Бонд сказал об этом.
- Вы отшен допры, - сказал Кребс самодовольно. - Сэр Хьюго отшен
строк.
- Долей ему стакан, - велел Дрэкс, - и теперь, наверно, наш друг
хочет помыться с дороги. Мы ужинаем ровно в восемь.
Послышался задавленный вой сирены и, почти сразу, топот ног, в унисон
бегущих по бетонной площадке.
- Это первая ночная смена, - объяснил Дрэкс. - Бараки сразу за этим
домом. Наверно, уже восемь. Мы здесь все делаем строго по расписанию, -
похвалился он. -Пунктуальность! Вокруг полно ученых, но мы стараемся
вести дело по-военному. Вилли, проводи капитана. А мы пойдем вперед.
Прошу вас, друзья мои.
Чуть помедлив, Бонд увидел, как остальная компания с Дрэксом во главе
двинулась к двойным дверям, распахнувшимся как раз, когда Дрэкс
замолчал. Слуга в белой куртке встал у входа в столовую. Выходя за
Кребсом в холл, Бонд подумал, что Дрэкс наверняка не пропустил в дверь
мисс Брэнд. Мощная индивидуальность. Обращается с сотрудниками, как с
детьми. Прирожденный лидер. Где он этого набрался? В армии? Или это
прилагается к миллионам? Так подумал Бонд, глядя на слизнеподобную шею
Кребса.
Ужин был превосходный. Дрэкс за собственным столом вел себя
безупречно. Застольная беседа заключалась в попытках разговорить доктора
Уолтера и касалась широкого круга технических вопросов, причем Дрэкс
всякий раз, когда тема иссякала, не забывал кратко объяснить Бонду
существо дела. Уверенность, с какой Дрэкс подходил к головоломным
проблемам, и его жадное внимание к деталям произвели на Бонда сильное
впечатление. Сейчас, наблюдая Дрэкса - творца и вдохновенного
руководителя замечательного проекта, он больше, чем когда-либо,
чувствовал желание забыть то, что произошло в "Блэйдзе".
Сидя между Дрэксом и мисс Брэнд, Бонд безуспешно пытался с ней
поболтать. Она отвечала вежливо, но односложно и избегала смотреть на
него. Бонд слегка разозлился. Было обидно не вызвать к себе ни малейшего
интереса. Да и разве так встречают того, кто послан к тебе на помощь?
Ему захотелось под столом дать ей пинка. Эта мысль его позабавила, и он
взглянул на соседку новыми глазами - как на девушку, а не на коллегу.
Под прикрытием длинного спора о прогнозах погоды, сделанных
метеослужбами ВВС и Европы, в который вовлекли и мисс Брэнд, он
суммировал свои впечатления.
В жизни она была гораздо привлекательнее, чем на фотографии, и
никакой полицейской строгости. В линии профиля чувствовался характер, но
черные ресницы над синими глазами и несколько широковатый рот могли
принадлежать кисти Мари Лорансен. Впрочем, губы для Лорансен были
полноваты, а темные волосы, слегка загибающиеся внутрь у основания шеи,
относились совсем к другому стилю. Высокие скулы и легчайший скос
внешнего уголка глаза к вискам выдавали каплю северной крови, но теплый
цвет лица был, несомненно, английским. В жестах и посадке головы для
секретарши было многовато позы и независимости, и она казалась членом
команды Дрэкса: Бонд заметил, что мужчины прислушивались к тому, как она
отвечала на вопросы шефа.
Довольно строгое вечернее платье Галы Брэнд было из угольно-черного
шелка, с пышным рукавом, доходящим до локтя. Задрапированный накрест лиф
платья обрисовывал грудь, о роскоши которой Бонд и раньше догадывался по
цифрам, приведенным в ее личном деле. Там, где половинки лифа сходились,
была приколота голубая камея, интальо, недорогая, но стильная. Полуобруч
из мелких бриллиантов на безымянном пальце указывал на то, что девушка
обручена. Других украшений на ней не было. Из косметики она пользовалась
только помадой, а ногти обрезала коротко и не красила.
В целом, заключил Бонд, она очень милая, наверняка скрывает под
сдержанностью страстность и, несмотря на свой полицейский статус и
владение джиу-джитсу, носит родинку на правой груди.
Утешившись этой мыслью, он все внимание обратил на разговор между
Дрэксом и Уолтером.
Ужин кончился в девять.
- Сейчас мы отправимся представлять вас "мунрейкеру", объявил Дрэкс,
резко вставая из-за стола. - Уолтер пойдет с нами. У него масса дел.
Пойдемте, дорогой Бонд.
Ни слова не говоря Кребсу и секретарше, он вышел из комнаты, Бонд и
Уолтер последовали за ним.
В небе сияла луна, освещая приземистый купол на краю мыса. Они пошли
к нему по бетонной дороге. Не доходя ста ярдов, Дрэкс остановился.
- Давайте определимся на местности. Вы, Уолтер, идите вперед. Они вас
ждут, чтобы разобраться с этими кромками.
И не волнуйтесь так. Парни из "Высокопрочных сплавов" знают, что
делают. Итак, - он повернулся к Бонду и указал на молочно-белый в лунном
свете купол. - Там, внутри ракета. То, что вы видите - крышка широкого
шахтного ствола, пробитого в толще мела на сорок футов вглубь. Половинки
купола раздвигаются гидравлически и раскладываются вровень с этой
двадцатифутовой стеной. Если бы сейчас они были открыты, вы увидели бы
кончик носа Ракеты. Там, - он показал на темный куб в стороне Дила,
почти скрытый темнотой, - командный пункт. Бетонный бункер. Нафарширован
радарными устройствами слежения. Радиолокатор эффекта Доплера,
радиолокатор траектории полета и прочее.
Информация поступает по двадцати телеметрическим каналам связи от
приборов, установленных в носу ракеты. Пункт оборудован большим
телеэкраном для наблюдения за поведением ракеты в шахте после того, как
будут запущены насосы. Еще один экран предназначен для слежения за
начальным периодом подъема. Бок о бок с бункером расположен подъемник.
Он понадобился, потому что большая часть груза доставлялась нам морем.
Этот вой исходит от электростанции, она там, - он слабо махнул в
направлении Дувра. - Бараки для рабочих и Дом защищены
взрывонепроницаемой стеной... Но когда мы нажмем на кнопку, ни одной
души не будет в радиусе мили от старта. Кроме экспертов из Министерства
и команды журналистов Би-Би-Си, которые надеются попасть в бункер. Даст
Бог, они там не сварятся. Уолтер говорит, что шахта и большая часть
бетонной площадки расплавятся от жара. Это, пожалуй, все. С внешней
стороной мы закончили. Пошли дальше...
Бонд опять не смог не заметить команды в голосе Дрэкса. Они молча
пересекли залитое лунным светом пространство до опорной стены купола.
Над бронированной дверью в стене горела красная лампа. Она освещала
четкую надпись по-немецки и по-английски: "ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ! ПРИ
ВКЛЮЧЕННОЙ КРАСНОЙ ЛАМПЕ ВХОД ЗАПРЕЩЕН! НАЖМИТЕ НА КНОПКУ ЗВОНКА И
ЖДИТЕ."
Дрэкс так и сделал, и внутри послышался звон сигнала тревоги.
- Кто-нибудь может работать с оксиацетиленом или делать еще что-то
деликатное, - объяснил Дрэкс. - Отвлечется на вошедшего и, не дай Бог,
напортачит. Все откладывают работу, когда слышат звонок, и возвращаются
к ней, только когда видят, кто пришел.
Отступя на шаг от двери, Дрэкс показал на ряд широких решеток в самом
верху стены.
- Вентиляционные шахты. Воздух внутри поддерживается на уровне 70
градусов <1 °F - 5/9 °С.>.
Дверь открыл человек с полицейской дубинкой в руке и револьвером у
пояса. Бонд за Дрэксом прошел в маленькую прихожую, где не было ничего,
кроме скамьи и фетровых шлепанцев, аккуратно поставленных в ряд.
- Придется надеть. - Дрэкс уселся и. скинул свои ботинки. - Чтобы не
поскользнуться и не влететь куда-нибудь. И оставьте здесь свой пиджак.
70 градусов это жарковато.
- Ничего, - отозвался Бонд, вспомнив про "беретту" под мышкой. - Я
жаростойкий.
Чувствуя себя зрителем, попавшим за кулисы театра. Бонд вслед за
Дрэксом оказался на узком металлическом мостике, в ослепительном свете
прожекторов, заставившем его одной рукой вцепиться в перила, а другую
вскинуть к глазам.
Когда он опустил ее, то увидел сцену столь величественную, что
безгласно стоял какое-то время, погружаясь взглядом в потрясающую
красоту самого грозного оружия на земле.
Глава 12
"МУНРЕЙКЕР"
Iн находился словно бы внутри огромного ружейного ствола.
С пола в сорока футах внизу поднималась металлическая окружность
стен, почти на самом верху которой, как две мухи, цеплялись за поручни
они с Дрэксом. Точно по центру шахты, в пятнадцати футах от них, высился
блестящий хромированный карандаш, острие которого - игла антенны -
казалось, царапало крышу в двадцати футах над их головами. Основанием
мерцающий снаряд опирался на усеченный конус решетчатой стальной
конструкции, помещавшейся между острыми, как скальпель хирурга,
пластинами трех стабилизаторов Ракеты. Но ничто не могло сравниться с
шелковой поверхностью пятидесяти футов полированного хрома, кроме, может
быть, паучьих лап двух легких пусковых башен, выступавших из стен и
прихвативших Ракету за талию толстыми резиновыми прокладками.
Там, где они держали Ракету, в ее стальной коже был открыт люк, и на
