- А как вышло, что ты именно сюда пришел прыгать? - спросил Стар с
любопытством.
- Я пришел к Дельфийскому оракулу, - сказал Заврас. - Пришел к Эдипу -
и он разрешил мою загадку. Попадись мне только в руки сволочь, пустившая
эту сплетню.
- Жаль, что я не получил, как ты, образования, - сказал Стар.
- Выеденного яйца оно не стоит, - сказал Пит. - Я кончил бакалавром в
Салониках, и что мне это дало в итоге?
- Итог подводить рано, - сказал Стар.
- Знай, Монро, я за тебя любому глотку перерву, - сказал Заврас. - В
любое время дня и ночи.
Стар закрыл глаза, открыл опять. Силуэт Завраса слегка расплылся на
солнечном фоне. Стар оперся рукой на столик позади себя, сказал обычным
голосом:
- Всего хорошего. Пит.
В глазах потемнело почти до черноты, но он заставил себя сделать
несколько привычных шагов в кабинет, защелкнул дверь и лишь затем нашарил
в кармане таблетки. Стукнул графин о стол; зазвенел стакан. Он опустился в
кресло, дожидаясь, когда подействует бензедрин, чтобы затем идти обедать.
Когда Стар, пообедав, возвращался к себе, ему помахали рукой из
проезжающего "род стера". В открытой двухместной машине сидел молодой
актер со своей девушкой, и Стар смотрел им вслед, пока они не растворились
в летнем сумраке за воротами. Мало-помалу он терял живое ощущение этих
радостей, и уже казалось, что Минна унесла с собой всю их остроту; золотой
ореол чувства тускнел, скоро даже бесконечная печаль о Минне кончится. Ему
по-детски представилось, что Минна там, на синих небесах, и, войдя в
кабинет, он - впервые в этом году - вызвал из гаража свой "родстер".
Большой лимузин слишком угнетал бы памятью вечных рабочих раздумий и
усталых дремот.
Стар вырулил из ворот, все еще внутренне напряженный, но верх у
"родстера" был откинут, и Стара опахнуло летней мглой, и он огляделся.
Вдали над бульваром висела луна и очень убедительно казалась новой -
круглый год, каждый вечер обновляемой. Минна умерла, но огни Голливуда не
погасли; косо отразясь от лимонов, грейпфрутов, зеленых яблок, падало на
тротуары матовое сияние из витрин. Лилово замигал стоп-сигнал идущей
впереди машины и на следующем перекрестке снова замигал. Всюду кромсали
небосвод рекламные прожекторы. На пустынном углу улицы двое загадочных
людей ворочали мерцающий бочонок прожектора, чертя в небесах бессмысленные
дуги.
В кондитерской, у прилавка со сластями, стояла и неловко ждала
женщина. Ростом она почти не уступала Стару. Ей было явно не по себе, и
если бы не вид Стара - учтивый, совсем не нахальный - она бы тут же
оборвала свидание. Они поздоровались и вышли на улицу без дальних слов,
почти без взглядов, - но, идя к машине. Стар видел уже, что это просто
миловидная американка - никак не красавица, не Минна.
- Куда мы едем? - спросила она. - Я не думала, что без шофера. Но
ничего, - я неплохо боксирую.
- Боксируете?
- Звучит грубовато, конечно. - Она улыбнулась натянутой улыбкой. - Но
про вас, киношников, такие страхи рассказывают.
Мысль о себе, как о бандите-насильнике, показалась Стару забавной - но
лишь на секунду.
- Итак, зачем я вам? - спросила она, садясь в машину.
Он стоял молча, ему хотелось тут же попросить ее вон из машины. Но она
уже села и успокоилась - и ведь он сам был виновником всей неловкой
ситуации. Сжав зубы, он обошел машину, чтобы сесть за руль. Свет уличного
фонаря падал женщине прямо в лицо, и не верилось, что это та самая,
вчерашняя. Сходства с Минной не было теперь никакого.
- Я отвезу вас домой, - сказал он. - Где вы живете?
- Домой? - поразилась она. - Я не спешу. Если мои слова задели вас -
простите.
- Да нет. Большое спасибо вам, что пришли. Это я сглупил. Мне вчера
вечером показалось, что вы точная копия одной моей знакомой. Было темно,
свет бил мне в глаза.
Женщина обиделась - вот еще, она не виновата, что не похожа на кого-то
там.
- И только-то! - сказала она. - Странно. С минуту ехали молча.
- Ах, вы ведь были мужем Минны Дэвис? - осенила ее вдруг догадка. -
Простите, что затрагиваю эту грустную тему.
Он быстро вел машину, стараясь лишь, чтобы эта торопливость была не
слишком заметна.
- Если вы искали во мне сходства с Минной Дэвис, то напрасно, я совсем
другого типа, - сказала она. - Возможно, вы спутали меня с моей подругой.
Та похожа больше.
Теперь это было неважно. Важно было побыстрей кончить и забыть.
- Не она ли вам нужна? - продолжала женщина. - Она живет рядом.
- Спутать я не мог, - сказал он. - На вас был серебряный пояс.
- Да, пояс был на мне.
Свернув с бульвара Заходящего солнца на северо-запад, машина стала
подниматься по извилистой дороге на холмы. По бокам мелькали невысокие
бунгало, золотые от электрического света, он тек из окон, словно звук из
радиоприемника.
- Видите окна на самом верху горы? Там Кэтлин живет. А я чуть
подальше, на спуске.
- Остановите здесь, - попросила она минутой позже.
- Вы ведь сказали - на спуске.
- Надо заглянуть к Кэтлин.
- К сожалению, у меня...
- Мне самой к ней надо, - сказала женщина нетерпеливо.
Стар тоже вышел из машины. Она направилась к новенькому домику,
укрывшемуся под ветвями ивы. Стар машинально поднялся следом на веранду.
Она позвонила и повернулась, чтобы проститься.
- Извините, что обманула ваши ожидания.
- Виноват я. Спокойной вам ночи, - сказал он, огорчаясь и за нее и за
себя.
Из отворяющейся двери косо упал свет, и молодой женский голос спросил:
"Кто там?" Стар поднял глаза.
Это она в освещенном проеме - лицо, весь облик и улыбка! Это Минна -
по-особому лучистая, точно фосфором тронутая кожа, горячий, щедрый, смелый
очерк губ, - и разлита на всем чудесная веселость, чаровавшая целое
поколение зрителей.
И, как вечером вчера, он потянулся к ней сердцем, но теперь блаженнее,
увереннее.
- Ах, Эдна, в дом нельзя, - сказала девушка. - Я занялась уборкой,
весь дом пропах нашатырем.
- По-моему, это тебя он хотел видеть, Кэтлин, - сказала Эдна с
развязным, громким смехом.
Взгляды Кэтлин и Стара встретились и слились - эта первая радостная
смелость уже не возвращается потом. Мгновенный взгляд был длительней
объятия, призывней крика.
- А позвонил мне, - продолжала Эдна. - Должно быть, спутал...
Стар перебил ее, шагнув в полосу света.
- Я хотел принести извинения, мы к вам грубо отнеслись вчера на студии.
Но совсем иное звучало в его голосе, и она вслушивалась, не стыдясь.
Жизнь ярко вспыхнула в обоих - Эдна как бы отступила в сторону, в темноту.
- Ничуть не грубо, - сказала Кэтлин. Прохладный ветер свеял ей на лоб
каштановые завитки. - Зайцам жаловаться не приходится.
- Приглашаю вас и Эдну осмотреть студию, - сказал Стар.
- А вы там важная персона?
- Он был женат на Минне Дэвис, он - продюсер, - объявила Эдна, словно
о чем-то уморительно смешном. - И он мне вовсе о другом говорил сейчас.
По-моему, он в тебя втрескался.
- Замолчи, Эдна, - одернула ее Кэтлин. Почувствовав, что ее
развязность режет уши, Эдна сказала:
- Зайди ко мне, ладно? - И, деревянно шагая, ушла, - но уже участницей
их тайны - свидетельницей искры, пробежавшей сейчас между ними.
- Я вас помню, - сказала Кэтлин. - Вы нас из воды спасали.
Ну, а дальше? Эдна пригодилась бы им теперь. Они были одни и после
пылкого начала обретались на зыбкой почве. Обретались в пустоте. Его мир
остался далеко отсюда, ее же мир был и вовсе неведом - только голова той
статуи да свет из дверного проема.
- Вы ирландка, - сказал он, стараясь создать для нее какой-то фон. Она
кивнула.
- Но я долго жила в Лондоне - я не думала, что еще можно догадаться.
Хищно-зеленые глаза автобуса скользнули по темной дороге.
- Я не понравился вашей подруге, - сказал Стар, когда автобус проехал.
- Видимо, ее напугало слово "продюсер".
- Мы с ней новички здесь. Она глупышка, но безобидная. Я-то не стала
бы вас пугаться.
Пытливо взглянув ему в лицо, она отметила его усталый вид - это
замечали все. Но тут же впечатление отодвинулось; на Кэтлин дохнуло
глубинным гореньем - Стар был как жаровня на городской панели в прохладный
вечер.
- Наверно, вам проходу нет от девушек, все ведь рвутся в киноартистки.
- Они уже на меня махнули рукой, - сказал Стар.
Положим, не махнули - он знал, что они толкутся тут же, за порогом; но
он давно уже привык к их назойливому гаму, как привыкают к шуму уличного
движения. В их глазах Стар был могущественнее короля: тот мог сделать
королевой лишь одну, а этот - многих.
- Так и циником недолго стать, - сказала Кэтлин. - Вы не снимать ли
меня хотите?
- Нет.
- Вот и отлично. Я не актриса. Как-то в Лондоне, в отеле "Карлтон", ко
мне подошел человек и предложил попробоваться, но я подумала - и не пошла.
Они продолжали стоять в прежних позах - точно он вот-вот уйдет и она
закроет дверь.
- Я, как сборщик налогов, встал в дверях и не даю хозяйке уйти в дом,
- заметил Стар со смехом. Она тоже засмеялась.
- Извините, не могу пригласить вас. Я жакет надену, посидим на веранде?
- Нет... - Что-то вдруг толкнуло проститься. Оставить пока все как
есть, в неопределенности.
- Жду вас на студии, - сказал он. - Не знаю, удастся ли мне самому
быть вашим гидом, но, когда придете, непременно первым делом позвоните мне.
Между бровями ее легла чуть заметная - тоньше волоска - складка.
- Не знаю, приду ли. Но я вам очень благодарна. Он понял, что она
почему-то раздумала - и ускользнула от него. Оба почувствовали, что эпизод
исчерпан. Ему надо ехать, хотя и оставшись ни с чем в самом прямом и
практическом смысле: не узнав ни номер телефона, ни даже фамилию ее. Но
теперь как-то неловко было спросить.
Она проводила его к машине, овеяв светлой своей красотой, неизведанной
новизною; но когда они вышли из тени, между ними оставался лунный просвет
шириной в шаг.
- Вот и все? - вырвалось у Стара.
Сожаление мелькнуло на ее лице, но и улыбка на губах мелькнула
уклончиво, словно тайная тропинка приоткрылась на миг.
- Очень надеюсь, что мы еще увидимся, - сказала она с оттенком
церемонности.
- Мне будет горько, если нет.
На минуту они отдалились друг от друга. Но, развернув машину в
соседней аллее, он проехал мимо - она ждала, и он помахал ей, возбужденный
и счастливый. Было радостно, что есть еще в мире красота, которую не
удастся взвесить на весах актерского отдела.
А дома, сидя за чаем у русского самовара, он ощутил странную тоску.
Это воскресла прежняя живая боль, могучая и сладостная. Он раскрыл первый
из двух сценариев, составлявших его вечернюю норму. Сейчас он строка за
строкой мысленно перенесет их на экран; но прежде он вызвал в памяти
Минну. Он сказал ей, что это ровно ничего не значит, что никто ее не может
заменить, что он просит прощения.
Вот так примерно протекал день Стара. Я не знаю подробностей болезни,
когда она у него началась и т. д. - Стар был скрытен. Но отец мне говорил,
что Стар в июле раза два терял сознание. Завтрак на студии описан со слов
принца Агге - тот самый, за которым Стар объявил компаньонам, что поставит
убыточный фильм, а это что-нибудь да значило, учитывая жесткость его
компаньонов, - и ведь Стар сам владел солидным пакетом акций и к тому же
по контракту участвовал в прибылях.
Много сведений дал мне Уайли Уайт, и я отнеслась к ним с доверием,
потому что Уайли вчувствовался в Стара глубоко - со смесью зависти и
восхищения. Сама же я тогда бредила Старом, и, так и знайте, мой рассказ о
нем - рассказ влюбленной.
Глава V
Неделей позже я съездила к нему на студию. Было утро, и я была,
по-моему, свежа как утро,. и даже надела костюм для верховой езды, чтобы
создать впечатление, будто с рассвета резвилась на росных лугах.
- Сегодня брошусь под колесницу Стара, - сказала я заехавшему за мной
Уайту.
- Бросаться, так под мою, - предложил Уайли. - Лучшая подержанная
автоколесница, какую Морт Флайшэкер когда-либо сбывал из своего каретника.
- Ни за шелка и шоколады! - без запинки отпарировала я. - У вас на
