режиссеры, сценаристы и звезды, хоть и в полуподчинении у Рейнмунда,
получают гораздо больше. Рейнмунд носит дешевые английские туфли,
купленные в лавке близ отеля "Беверли Уилшир", - дай ему бог хорошие от
них мозоли. Но скоро он станет заказывать себе обувь у Пила и спрячет
подальше свою зеленую тирольскую шляпенку с пером. На жизненной дороге
Джон Брока шел впереди Рейнмунда на много лет. Брока прекрасно проявил
себя на фронте, но так и не оправился духовно с тех пор, как снес пощечину
от Айка Франклина.
В комнате было накурено, и за облаком дыма, за своим столом Стар
уходил теперь от них все дальше, хотя и дослушивал еще с обычной
учтивостью Рейнмунда и мисс Дулан. Совещание кончилось.
- Мистер Маркус звонит из Нью-Йорка, - сказала мисс Дулан.
- То есть как? - удивился Стар. - Вчера вечером я видел его здесь.
- ёНо звонок от мистера Маркуса - на проводе Нью-Йорк, и голос мисс
Джейкобс из его конторы.
- Мы с ним сейчас вместе завтракаем, - усмехнулся Стар. - Самый
быстрый самолет не успел бы его доставить.
Мисс Дулан вернулась к телефону. Стар ждал, чем кончится.
- Все разъяснилось, - сообщила мисс Дулан чуть погодя. - Произошла
накладка. Мистер Маркус утром позвонил в Нью-Йорк, сказал им про
землетрясение и что залило площадки, и вроде бы велел выяснить у вас
детали. Секретарша новенькая, не поняла мистера Маркуса. Не разобралась,
видимо.
- Видимо, так, - сказал Стар сумрачно. Сидевшему в приемной принцу
Агге был неясен подтекст диалога, но, падкому до экзотики Нового Света,
ему почуялось в этом нечто сногсшибательно американское: желая выяснить у
Стара подробности о наводнении, Маркус звонит своей нью-йоркской
секретарше, хотя находится от Стара в двух шагах по коридору. Принц
вообразил некие сложные, запутанные взаимоотношения, - не подозревая, что
вся путаница возникла в мозгу мистера Маркуса, прежде срабатывавшем с
четким блеском стального капкана, а теперь дающем временами сбой.
- Совсем новенькая, видимо, там секретарша, - повторил Стар. - А еще
что у вас?
- От мистера Робинсона сведения, - сказала мисс Дулан. - Одна из тех
женщин называла ему свою фамилию - Смит, или Браун, или Джонс. Он не
помнит точно.
- Ценные сведения, что и говорить.
- И еще она ему сказала, что поселилась здесь в Лос-Анджелесе всего
лишь на днях.
- Помнится, на ней был серебряный пояс, - сказал Стар, - с прорезами в
виде звезд.
- Я продолжаю выяснять относительно Пита Завраса. Я разговаривала с
его женой.
- Что же она вам сказала?
- О, Заврасы настрадались - им пришлось отказаться от дома - она
заболела.
- А у Пита в самом деле безнадежно с глазами?
- Она ничего об этом, по ее словам, не знает. Впервые слышит о
грозящей ему слепоте.
- Странно.
Идя с принцем завтракать, Стар не переставал думать о Заврасе, но
проблема тяготила той же беспросветностью, что и беда, постигшая актера
Родригеса. Нет, людские недуги не по его части - Стар и о собственном
здоровье не слишком заботился. В проулке у кафе он посторонился - мимо
катил электрокар со съемочной площадки, набитый статистками в ярких
костюмах эпохи Регентства. Платья трепетали на ветру, нагримированные
молодые лица смотрели на Стара с любопытством, и он улыбнулся проезжавшим
девушкам.
В отдельном зале студийного кафе завтракали двенадцать человек, считая
гостя, принца Агге. За столом сидели денежные тузы - сидели заправилы; без
гостей они обычно ели молча, лишь время от времени обмениваясь вопросами о
жене и детях или роняя что-нибудь неотвязчиво-деловое, освобождая мозг.
Восьмеро из них были евреи; пятеро - уроженцы других стран, в том числе
грек и англичанин; все они знали друг друга давно. Внутри группы
существовала градация значения и веса - от старого Маркуса по нисходящей к
старому Линбауму, сумевшему когда-то купить выгоднейший пакет акций
компании. На постановочные расходы Линбауму выделялось не больше миллиона
в год.
Старик Маркус упрямо до сих пор не выходил из строя, удручая партнеров
своей жизнестойкостью. Какой-то неслабеющий инстинкт держал его начеку,
позволял разгадывать интриги - Маркус бывал особенно опасен именно тогда,
когда другие думали, что взяли его в кольцо. Черты его землистого лица
застыли окончательно, и нельзя было теперь узнать его реакцию даже по
рефлекторному подергиванью век - седые брови раскустились, прикрыв
внутренние уголки глаз; броня стала сплошной.
Маркус был здесь патриархом, а моложе всех был Стар - теперь-то не так
уж разительно. Ведь еще будучи двадцатидвухлетним чудо-мальчиком, он сидел
среди них - финансист среди финансистов. У них захватывало дух от быстроты
и точности, с какой он производил тогда в уме стоимостные подсчеты, - ибо
сами они не были в этом отношении ни волшебниками, ни даже искусниками,
вопреки общему представлению об евреях-дельцах. У большинства из них
успеху способствовали другие качества, плохо сочетающиеся с искусством
калькуляции. Но в деловых сообществах традиция вывозит и тех, кто менее
сведущ, и они спокойно полагались на Стара в расчетах высшей сложности,
испытывая при этом радостное чувство сопричастности, точно болельщики на
футболе.
Как мы сейчас увидим, финансовые расчеты отступили теперь у Стара на
второй план, хотя способность к ним осталась.
Стар сидел рядом с принцем Агге, по другую руку принца помещался Морт
Флайшэкер, юрист компании, а напротив - Джо Пополос, владелец сети
Кинотеатров. Принц Агге питал к евреям смутную враждебность, от которой
старался отучить себя. Человек бурной жизни, служивший одно время в
Иностранном легионе, он считал, что евреи слишком избегают физического
риска. Впрочем, он допускал, что в Америке, в других условиях, они другие,
а уж Стар - определенно человек достойный, с какой стороны ни подойти. Что
же до остальных, то дельцы - народец, в общем, серый, считал принц;
окончательный вердикт здесь выносила кровь Бернадотов, текшая в его жилах.
Что-то связанное с выпуском картины беспокоило сейчас моего отца
(дальше здесь я буду называть его Брейди, как называл принц Агге,
рассказывая мне о завтраке). Линбаум, сидевший напротив Стара, скоро ушел,
и Брейди пересел на его место.
- Как обстоит дело с тем фильмом на южноамериканский сюжет? - спросил
Брейди.
Принц Агге заметил, что при этих словах два десятка глаз нацелились на
Стара, дружно мигнув ресницами, точно крыльями взмахнув все сразу. И -
тишина.
- Фильм сейчас в работе, - сказал Стар.
- А смета прежняя? - спросил Брейди. Стар кивнул.
- Она несоразмерно велика, Монро, - сказал Брейди. - Времена сейчас
трудные, чуда не произойдет - такого, как с "Ангелами ада" или "Бен
Гуром", когда ухлопанные деньги возвращались с лихвой.
Вероятно, атака на Стара была согласована заранее, потому что грек
Пополос тут же заговорил витиевато:
- Это неприемлемо теперь, Монро. В смысле, надо прилаживаться к
временам, которые меняются. В смысле - что допускаемо в диапазоне
процветания, то неконцептуально теперь.
- А ваше мнение, мистер Маркус? - спросил Стар. Взгляды остальных тоже
направились на Маркуса, но тот, словно заранее предвидев вопрос, сделал
уже знак, и стоявший позади официант подхватил его под локти, поднимая,
как корзину за оба ушка. В этом корзинном положении Маркус смотрел на них
с такой беспомощностью - трудно было и представить, что вечерами он"
случалось, вставал танцевать со своей молодой канадкой.
- Монро - наш постановочный гений, - сказал Маркус. - Я на него
надеюсь, как на каменную стену. Сам-то я и наводнения не видел.
Все проводили уходящего Маркуса молчанием.
- Нет такого фильма, чтобы дал сейчас два миллиона валовых, - сказал
Брейди.
- - Нету, - подтвердил Пополос. - Никак нету, хоть ты бери их за
шиворот и толкай на сеансы.
- Пожалуй, что и нет, - согласился Стар. Он сделал паузу, как бы
приглашая всех слушать. - Думаю, большой прокат сможет дать миллион с
четвертью. Максимум же по стране - миллиона полтора. И четверть миллиона
от проката за границей.
Опять молчание - на этот раз недоуменное, слегка растерянное. Стар
повернул голову к официанту, попросил соединить его с секретаршей.
- Но смета как же? - спросил Флайшэкер. - Расход по смете, как я
понял, миллион семьсот пятьдесят тысяч. И эту же цифру, я слышу, составит
приход. Где же прибыль?
- Я и на эту цифру не рассчитываю, - сказал Стар. - Уверенно
рассчитывать можно лишь на полтора миллиона.
Тишина напряглась - принцу Агге слышно было, как с чьей-то замершей в
воздухе сигары упал на пол серый нарост пепла. Флайшэкер, с застывшим на
лице изумлением, открыл было рот снова, но тут Стару подали через плечо
телефонную трубку.
- Ваша секретарша, мистер Стар.
- Да, да. Алло, мисс Дулан. Я насчет Завраса. Я пришел к выводу, что
это подленькая сплетня, - голову готов прозакладывать... А, вы уже
связались с ним. Хорошо... хорошо. Сейчас надо действовать так: пошлите
его сегодня же днем к моему окулисту - к доктору Джону Кеннеди, - пусть
засвидетельствует письменно, и надо будет сделать фотокопии - понятно?
Он отдал трубку и разгоряченно повернулся к сидящим.
- Наверно, и до вас доходили слухи, будто Пит Заврас слепнет?
Двое-трое кивнули, но остальных безраздельно занимало другое: неужели
Стар допустил в своей смете просчет?
- Чистой воды брехня, - продолжал Стар. - Пит говорит, ему ни разу в
жизни не приходилось обращаться к окулисту. Он понятия не имеет, почему
студии перестали его брать. Кто-то по злобе или просто так наболтал - и
Пит уже год без работы.
Послышался стандартно-сочувственный бормоток. Стар расписался на
поданном счете и сделал движение, чтобы встать.
- Прошу прощенья, Монро, - заговорил Флайшэкер настойчиво; Брейди и
Пополос сидели наготове. - Я здесь на Побережье новичок и, быть может, не
уловил всех импликаций и коннотаций. - Он произнес это скороговоркой, но
жилки у него на лбу гордо вспух ли - знай, мол, воспитанников
Нью-йоркского университета. - Так ли надо вас понимать, что вы заранее
рассчитываете на убыток в четверть миллиона?
- Фильм ведь не кассовый, а престижный, - возразил Стар невинным тоном.
Присутствующие начали уже понимать, куда гнет Стар, но все еще
надеялись, что это розыгрыш, что на самом деле Стар рассчитывает на доход.
Никто, будучи в здравом уме...
- Мы два года уже даем сплошной "верняк", - сказал Стар. - Пора и
убыточную картину сделать. Отнесем ее в графу расходов на престиж - она
привлечет нам новых зрителей.
Кой-кому все еще казалось, что Стар считает постановку авантюрой, но с
шансами на прибыль. Однако Стар тут же рассеял иллюзии.
- Убыток обеспечен, - сказал он и встал, слегка выпятив подбородок и
блестя, улыбаясь глазами. - Будет чудом большим, чем с "Ангелами ада",
если нам удастся хотя бы вернуть свое. Но у нас перед зрителем
нравственный долг, как неоднократно заявлял Пат Брейди на обедах Академии
киноискусства. Включение убыточной картины оздоровит план постановок.
Он сделал приглашающий кивок принцу Агге, и тот не мешкая откланялся,
стараясь напоследок оценить впечатление, которое произвели на всех слова
Стара. Но ничего нельзя было прочесть в глазах - они были не то чтобы
опущены, а устремлены горизонтально и невидяще куда-то поверх скатерти и
учащенно мигали, и не было слышно ни звука.
Выйдя из комнаты, Стар с Агге прошли краем главного обеденного зала.
Принц Агге приглядывался с жадностью. Зал пестрел цыганками, горожанами,
военными - в бакенбардах, в галунных мундирах Первой империи. С расстояния
казалось, это дышат и движутсялюди, жившие сто лет назад, и Агге подумал:
"Забавно бы поглядеть на статистов, переряженных нами, нынешними, в
каком-нибудь будущем историческом фильме".
Но тут он увидел Авраама Линкольна и сразу посерьезнел. Детство принца
совпало с зарей скандинавского социализма, когда биографическая книга
Николея о Линкольне была в большом ходу. Принцу внушали, что Линкольн -
великий человек, достойный восхищения, и Агге терпеть его не мог,
