- О, господин, вы шутите. Видите, как я смеюсь, восхищенный вашим
остроумием. Проводник, осведомитель, защитник от жуликов и... кое-кого
почище... Столь великодушный господин, как вы, конечно же, не откажет
бедному юноше в такой малости и позволит быть рядом с ним, осчастливит
благом своей мудрости и подарит воспоминание, которое не сотрется даже
спустя десятилетия после того, как вы позволите мне следовать за вашими
августейшими стопами.
Неприкрытая лесть - как и принято в этом обществе, - но его выдавала
интонация. Пуммаирам от души веселился, и Эверард сразу это понял. К тому
же мальчишку, вероятно, разбирало любопытство и он не возражал
подзаработать еще.
Пуммаирам стоял, выжидающе глядя на гиганта снизу вверх, и едва
сдерживал дрожь волнения.
Эверард наконец решился.
- Твоя взяла, мошенник, - сказал он и ухмыльнулся, когда Пуммаирам
закричал и заплясал от радости. В любом случае такой спутник не помешает.
Разве он не собирался познакомиться с городом поближе, не ограничиваясь
одними достопримечательностями? - А теперь скажи мне, что, по-твоему, ты
можешь для меня сделать?
Мальчишка остановился, поднял голову, коснулся пальцами подбородка.
- Это зависит от того, что пожелает мой хозяин. Если у него здесь
дела, то какого рода и с кем? Если он ищет развлечений - то же самое.
Моему господину нужно лишь сказать.
- Гм-м...
"Итак, почему бы не выложить ему все как есть - в допустимых
пределах, разумеется? Если он не потянет, я всегда смогу уволить его. Хотя
этот парень, по всей видимости, вцепился в меня, как клещ".
- Хорошо, Пум, послушай меня. У меня действительно есть в Тире
кое-какие важные дела. Не исключено, что они связаны с суффетами - да и с
самим царем. Ты видел, как волшебник уже пытался остановить меня. Да, ты
помог мне справиться с ним. Но это может случиться еще раз, и не известно,
повезет ли мне опять. Рассказать об этом подробнее я не могу. Тем не менее
я уверен, что ты понимаешь, как для меня важно побольше узнать,
встретиться с разными людьми. Что бы ты посоветовал? Таверну, может быть,
где я мог бы угостить посетителей выпивкой?
Веселье Пума сменилось серьезностью. Нахмурившись, он на несколько
секунд уставился в пространство, после чего прищелкнул пальцами и
хихикнул.
- Придумал! Самое лучшее, что я могу посоветовать для начала, мой
господин, - это Главный Храм Ашерат.
- Как? - Пораженный, Эверард пробежался по заложенной в его мозг
информации. Ашерат, которую Библия назовет Астартой, была супругой
Мелкарта, божественного покровителя Тира, - он же Баал, Мелек, Карт,
Сор... Весьма могущественная фигура - богиня, дарующая плодородие
человеку, зверю и земле; женщина-воин, которая однажды даже осмелилась
спуститься в преисподнюю, дабы вернуть своего возлюбленного из мертвых;
морская царица, одним из воплощений которой была, возможно, Танит... Да,
в Вавилоне ее звали Иштар, а в греческую мифологию она войдет под именем
Афродиты...
- О, многознающий мой господин, без сомнения, помнит, что для
заезжего гостя - особенно такого важного, как он, - было бы
неосмотрительно не засвидетельствовать свое почтение этой богине, дабы она
могла отнестись благосклонно к его планам. Сказать по правде, если жрецы
услышат о таком упущении, они выступят против вас. У эмиссаров из
Иерусалима уже возникли по этой причине проблемы. К тому же разве
освободить женщину от неволи и тоски не доброе дело? - Пум искоса
посмотрел на Эверарда, подмигнул ему и подтолкнул его локтем. - Не говоря
уже о том, что это еще и приятное развлечение.
Патрульный наконец вспомнил и на какое-то мгновение застыл в
нерешительности. Как и большинство других семитских племен того времени,
финикийцы требовали от каждой свободнорожденной женщины приносить свою
девственность в жертву богине - на манер священных проституток. Пока
мужчина не заплатил за ее благосклонность, она не могла выйти замуж. И
обычай отнюдь не считался непристойным - он восходил к ритуалам изобилия и
страхам каменного века. Кроме того, он, конечно же, привлекал богатых
странников и чужеземцев.
- Я надеюсь, вера моего господина не запрещает ему этого? - с
тревогой спросил мальчишка.
- М-м-м... нет, не запрещает.
- Прекрасно! - Пум взял Эверарда за локоть и повлек за собой. - Если
мой господин позволит своему слуге сопровождать его, то я, скорее всего,
смогу подсказать, с кем ему будет полезней познакомиться. Осмелюсь нижайше
напомнить, что я всегда рядом с вами и держу глаза и уши открытыми. Они
целиком в распоряжении моего хозяина.
Эверард криво усмехнулся и зашагал по улице. Почему бы и нет? Если
начистоту, то после долгого морского путешествия он чувствовал себя, так
сказать, "на взводе", да к тому же посетить этот святой бордель и впрямь
считалось в финикийском обществе проявлением благочестия... А кроме того,
возможно, он получит какую-то информацию, связанную с его миссией...
"Но вначале нужно попытаться выяснить, насколько заслуживает доверия
мой проводник".
- Расскажи мне что-нибудь о себе, Пум. Мы проведем вместе, может
быть, несколько дней, если не больше.
Они вышли на улицу пошире, и теперь им пришлось пробираться сквозь
толкающуюся, галдящую, дурно пахнущую толпу.
- Я мало что могу рассказать, великий господин. История бедняка
коротка и проста.
Фраза насторожила Эверарда, однако затем, когда Пум заговорил о себе,
он понял, что мальчишка поскромничал.
Отца Пум не знал, хотя и предполагал, что это был один из моряков или
рабочих, которые частенько посещали некий низкоразрядный постоялый двор в
то время, когда Тир еще строился, и имели достаточно средств, чтобы
позабавиться с прислуживавшими там девушками. Родился и рос Пум, как
щенок, на улице, воспитывала его сама жизнь, питался он чем придется с той
самой поры, как научился ходить, попрошайничал и, как подозревал Эверард,
порой приворовывал, - короче, крутился как мог, зарабатывая свой местный
эквивалент доллара. Тем не менее уже в раннем детстве его приняли служкой
в расположенный неподалеку от пристани храм сравнительно малоизвестного
бога Баала Хаммона (Эверард припомнил полуразрушенные церкви в трущобах
Америки двадцатого столетия). Жрец этого храма, в прошлом человек весьма
ученый, к старости раздобрел и спился. Пум понемногу учился у него
грамотной речи и всему прочему - словно белка, собирающая орехи в лесу, -
пока тот не умер. Более респектабельный преемник старого жреца выставил
беспутного кандидата в послушники за дверь. Несмотря на это, Пум успешно
обзаводился весьма широкими связями, которые достигали самого дворца:
царские слуги нередко появлялись в порту в поисках дешевых развлечений...
Все еще слишком юный, чтобы стать каким-нибудь вожаком, он зарабатывал
себе на жизнь, чем только мог, и уже то, что он дожил до сегодняшнего дня,
было большим достижением.
"Да, - подумал Эверард, - похоже, мне повезло. Не то чтобы крупно, но
все же".
Храмы Мелкарта и Ашерат стояли друг напротив друга на оживленной
площади в центре города. Первый был крупнее, зато второй производил куда
более сильное впечатление. За колоннадой портика, украшенной искусными
капителями и выкрашенной яркой краской, виднелся мощенный плитами
внутренний двор с гигантским медным чаном, наполненным водой для
ритуального омовения. Сам храм возвышался в дальнем конце двора, фасад был
облицован мрамором, гранитом и яшмой. По обеим сторонам от входа стояли
огромные, выше крыши, столбы. (В храме Соломона, который копировал
тирийский дизайн, такие столбы будут называться Иахин и Воаз.) Внутри, как
вспомнил Эверард, располагалась главная зала для посетителей, а за ней -
святилище.
Какая-то часть уличной толпы переместилась с площади во двор и
разбилась там на маленькие группки. Мужчины, догадался Эверард, просто
искали тихое место, чтобы обсудить какие-то свои дела. Женщин было больше
- в основном домохозяйки, каждая с тяжелым узлом на замотанной шарфом
голове. Видимо, прервали свои хождения по рынку, чтобы вознести короткую
молитву и немного поболтать в свое удовольствие. Служителями богини были
мужчины, но здесь, во дворе храма, и женщин встречали радушно.
Когда Эверард, следуя за Пумом, ступил во внутренний двор храма, на
него сразу же обратили внимание. Под любопытными взглядами он почувствовал
себя неловко, даже смущенно. Жрец сидел за столом, в тени от открытой
двери. Не будь не нем раскрашенного во все цвета радуги хитона и
серебряного кулона в виде фаллоса, его запросто можно было принять за
мирянина. Разве что волосы и борода подстрижены поаккуратней, а так вполне
обычное живое лицо с гордым орлиным профилем.
Пум остановился перед ним и с важностью сказал:
- Приветствую тебя, святой человек. Мой хозяин и я желали бы
поклониться Повелительнице Любви и Плодородия.
Жрец жестом выказал свою благосклонность.
- Похвально. Чужеземец платит вдвойне. - В его глазах загорелся
интерес. - Откуда вы приехали, почтенный странник?
- С северных берегов моря, - ответил Эверард.
- Да-да, это ясно, но ведь земли там обширные и неизведанные. Может
быть, вы из страны самих Морских людей? - Жрец указал на табурет, подобный
тому, на котором восседал сам. - Прошу вас, садитесь, благородный
господин, передохните немного, позвольте мне предложить вам чашу вина.
Мучаясь от того, что вниманием хозяина так легко завладел другой, Пум
какое-то время вертелся рядом с ними, но затем успокоился, опустился на
корточки, прислонился к одной из колонн и с обиженным видом уставился в
пространство. Эверард и жрец неспешно беседовали почти час. Люди стали
подтягиваться ближе, кто-то просто слушал, кто-то вступал в разговор.
Время текло незаметно, и Эверард многое узнал. Возможно, полученные
сведения и не пригодятся... но кто знает, и в любом случае ему было
приятно поболтать со знающим человеком. На землю его вернуло упоминание о
солнце.
Заходящее светило уже скрылось за крышей портика. Он вспомнил о
совете Яэль Зорак и прочистил горло.
- Как ни жаль, друзья мои, но время идет, и мне пора. Если никто не
хочет выразить свое почтение богине до нас...
Лицо Пума просияло. А жрец рассмеялся.
- Да, - сказал он, - после столь длительного плавания огонь Ашерат
должен гореть жарко. Что ж, добровольное пожертвование составляет
полшекеля серебра или можно товаром. Разумеется, богатые и знатные вправе
предложить и больше.
Эверард расплатился увесистым куском металла. Жрец повторил жест
благосклонности и выдал ему с Пумом по маленькому диску из слоновой кости,
украшенному довольно откровенной гравировкой.
- Идите в храм, дети мои, ищите тех, кому вы принесете добро, бросьте
это им на колени. Но... вы понимаете, не так ли, уважаемый Эборикс, что
вам придется увести вашу избранницу из священного здания? Завтра она
вернет жетон и получит благословение. Если у вас поблизости нет своего
жилища, можно пойти к моему родичу Ханно - он за вполне умеренную плату
сдает чистые комнаты на постоялом дворе, что прямо на улице Торговцев
Финиками...
Пум буквально ворвался внутрь. Эверард последовал за ним - более, как
он надеялся, степенно. Вслед ему послышались довольно фривольные
напутствия, что давно стало частью ритуала и даже придавало ему некое
очарование. Свет масляных светильников едва достигал пределов огромного
зала. То здесь, то там он выхватывал из темноты замысловатые фрески,
