обнесенный стенами садик, было задернуто занавеской для защиты от дневной
жары, и потому в полутемной комнате держалась приятная прохлада.
- Почему бы нам не расслабиться на минутку и не познакомиться как
следует, перед тем как обсуждать служебные дела? - предложил Эверард.
Зорак нахмурился.
- А вы способны расслабляться сразу после того, как вас чуть не
убили?
Его жена улыбнулась.
- По-моему, это как раз то, что ему сейчас нужно, дорогой, -
проворковала она. - Нам тоже. Опасность немного подождет. Она ведь уже
ждала, не так ли?
Из кошелька на поясе Эверард вытащил несколько анахронизмов, что он
позволил себе взять в эту эпоху: трубку, табак, зажигалку. До сих пор он
пользовался ими лишь в уединении. Напряжение немного оставило Зорака: он
хмыкнул и достал из запертого сундука, в котором хранились всевозможные
излишества такого рода, сигареты.
- Вы американец, не правда ли, агент Эверард? - спросил он
по-английски с бруклинским акцентом.
- Да. Завербовался в 1954-м. - Сколько его биологических лет минуло
"с тех пор", как он ответил на рекламное объявление, прошел несколько
тестов и узнал об организации, которая охраняет движение сквозь эпохи? Он
уже давно не подсчитывал. Да это и не имело большого значения, поскольку
все патрульные регулярно принимали процедуры, предотвращающие старение. -
Мне показалось... э-э... что вы оба израильтяне...
- Так и есть, - подтвердил Зорак. - Собственно говоря, это Яэль -
сабра [уроженка Израиля]. А я переехал в Израиль только после того, как
поработал там какое-то время археологом и встретил ее. Это было в 1971-м.
А в Патруль мы завербовались четырьмя годами позднее.
- Как это случилось, позвольте спросить?
- Нас пригласили, проверили и наконец сказали правду. Разумеется, мы
ухватились за это предложение. Бывает, конечно, и трудно, и тяжело на душе
- особенно тяжело, когда мы приезжаем домой на побывку и даже нашим старым
друзьям и коллегам не можем рассказать, чем занимаемся, но все-таки этой
работе цены нет. - Зорак поморщился. Его слова превратились в почти
неразличимое бормотанье. - А кроме того, этот пост для нас особый. Мы не
только обслуживаем базу и ведем для ее маскировки торговые дела - время от
времени мы ухитряемся помогать местным жителям. Во всяком случае,
насколько это возможно, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Хоть
какая-то компенсация, пусть совсем небольшая, за то... за то, что наши
соотечественники сделают здесь спустя много веков.
Эверард кивнул. Схема была ему знакома. Большинство полевых агентов,
вроде Хаима и Яэль, были специалистами в определенных областях и вся их
служба проходила в одном-единственном регионе и одной-единственной эпохе.
Что в общем-то неизбежно, поскольку для выполнения стоящих перед Патрулем
задач им приходилось изучать "свой" период истории весьма тщательно. Как
было бы удобно иметь персонал из местных! Однако до восемнадцатого
столетия нашей эры (а в большинстве стран - до еще более позднего срока)
такие люди встречались крайне редко. Мог ли человек, который не вырос в
обществе с развитым научным и промышленным потенциалом, воспринять хотя бы
идею автоматических машин, не говоря уже об аппаратах, способных в один
миг перенестись с места на место и из одного года в другой? Отдельные
гении, конечно, могли; но большая часть распознаваемых гениев завоевали
для себя надлежащее место в истории, и трудно было решиться рассказать им
о ситуации из страха перед возможными переменами...
- Да, - сказал Эверард. - В каком-то смысле свободному оперативнику
вроде меня проще. Семейные пары или женщины... Не сочтите за
бесцеремонность, но как у вас с детьми?
- О, у нас их двое - дома, в Тель-Авиве, - ответила Яэль Зорак. - Мы
рассчитываем наши возвращения таким образом, чтобы не отлучаться из их
жизни более, чем на несколько дней. - Она вздохнула. - До сих пор не
перестаю удивляться, ведь для нас проходят месяцы. - Просияв, она
добавила: - Зато когда дети вырастут, они присоединятся к нам. Наш
региональный вербовщик уже экзаменовал их и пришел к выводу, что из них
получатся превосходные сотрудники.
А если нет, подумал Эверард, сможете ли вы вынести, что на ваших
глазах они постареют, будут страдать от грядущих ужасов и наконец умрут, в
то время как вы останетесь по-прежнему молоды телом? Подобная перспектива
неоднократно удерживала его от вступления в брак.
- По-моему, агент Эверард имеет в виду детей здесь, в Тире, - сказал
Хаим Зорак. - Прежде чем покинуть Сидон - мы воспользовались кораблем, как
и вы, потому что не хотели обращать на себя особого внимания, - мы тайно
купили у работорговца двух младенцев, взяли их с собой и выдали здесь за
своих собственных. Разумеется, мы постараемся обеспечить их, насколько это
в наших силах. - Можно было и не объяснять, что в действительности
воспитанием этих детей будут заниматься слуги: вряд ли их приемные
родители решатся вложить в них много любви. - Это помогает нам выглядеть
вполне естественно. Если лоно моей жены более не плодоносит, что ж, это
обычное несчастье. Меня, конечно, упрекают, что не беру вторую жену или по
крайней мере наложницу, но в целом финикийцы предпочитают заниматься
своими делами и не лезут в мои.
- Они вам, видимо, нравятся? - поинтересовался Эверард.
- О да, в общем нравятся. У нас здесь замечательные друзья. Это
совсем не лишнее, тем более что мы сейчас живем в переломный момент
истории.
Эверард нахмурился и энергично запыхтел трубкой. Деревяшка в его руке
нагрелась, превратившись в крохотную топку.
- Вы уверены в этом?
Зораки были удивлены.
- Конечно, - сказала Яэль. - Мы знаем, что это так. Разве вам не
объясняли?
Эверард тщательно выбирал слова.
- И да, и нет. После того как мне предложили заняться этим делом и я
согласился, меня буквально нашпиговали информацией об этом регионе. В
каком-то смысле даже перестарались: за деревьями стало трудно увидеть лес.
Мой опыт, впрочем, говорит о том, что до начала самой миссии следует
избегать серьезных обобщений. Чтобы, так сказать, можно было за лесом
увидеть деревья. Высадившись в Сицилии и отыскав корабль, отправляющийся в
Тир, я намеревался на досуге обдумать всю информацию и выработать
собственные идеи. Однако план мой сработал не до конца: и капитан, и
команда были чертовски любопытны, так что вся моя умственная энергия
уходила на то, чтобы отвечать на их вопросы - частенько каверзные - и не
сболтнуть ничего лишнего. - Он сделал паузу. - Разумеется, роль Финикии в
целом и Тира в частности в еврейской истории очевидна.
Для царства, созданного Давидом из Израиля, Иудеи и Иерусалима, этот
город скоро сделался главным источником цивилизирующего влияния, ведущим
торговым партнером и окном во внешний мир. В настоящий момент дружбу
своего отца с Хирамом продолжал Соломон. Именно тирийцы поставляли ему
большую часть материалов и прислали почти всех мастеров для строительства
Храма, а также менее знаменитых сооружений. Они пускались в совместные с
евреями исследовательские и торговые предприятия. Они ссудили Соломону
множество товаров - долг, который он смог выплатить, лишь уступив им два
десятка своих деревень... со всеми вытекающими отсюда долговременными
последствиями.
Едва заметные поначалу, перемены становились глубже. Финикийские
обычаи, представления, верования проникли - к добру или к худу - в
соседнее царство; сам Соломон приносил жертвы их богам. Яхве станет
единственным Господом евреев, лишь когда Вавилонское пленение вынудит их
забыть об остальных, и они пойдут на это, чтобы сохранить самобытность,
которую уже потеряли десять их племен. Но прежде царь израильский Ахав
возьмет себе в жены тирийскую принцессу Иезавель. И скорее всего, история
к ним несправедлива: политика альянсов с другими государствами и
внутренней религиозной терпимости, которую они старались проводить, вполне
возможно, спасла их страну от разрушения. К сожалению, они наткнулись на
противодействие Илии - "сумасшедшего муллы с Галаадских гор", как напишет
о нем впоследствии Тревор-Роулер. И все-таки, если бы финикийское
язычество не вызывало у пророков такой ярости, еще не известно, удалось ли
бы им создать веру, что выстоит несколько тысячелетий и переделает мир.
- О да, - сказал Хаим, - Святая Земля кишит визитерами. На
Иерусалимской базе хронические заторы. У нас здесь посетителей гораздо
меньше - в основном ученые из различных эпох, торговцы произведениями
искусства и тому подобным да иногда богатые туристы. Тем не менее, сэр, я
утверждаю, что это место, Тир, настоящее ключевое звено эпохи. - Голос его
стал резче: - Да и наши оппоненты, похоже, пришли к тому же мнению, не так
ли?
Эверарда сковало оцепенение. Как раз оттого, что, на взгляд человека
будущего, известность Иерусалима затмевала известность Тира, эта станция
была укомплектована куда хуже других, а это делало ее особенно уязвимой.
Если здесь и впрямь проходят корни завтрашнего дня и эти корни обрубят...
Ситуация предстала перед ним с такой ясностью, будто он узнал о ней
впервые.
Когда люди построили свою первую машину времени, спустя много веков
после родного Эверарду столетия, из еще более отдаленного будущего прибыли
супермены-данеллиане, чтобы организовать на темпоральных трассах
полицейский контроль. Полиция собирала информацию, обеспечивала
управление, помогала потерпевшим аварию, задерживала нарушителей; однако
все это было не так существенно по сравнению с ее подлинной функцией,
которая заключалась в том, чтобы оберегать данеллиан. Человек не теряет
свободу воли только оттого, что отправился в прошлое. Он может
воздействовать на ход истории в любом времени. Правда, история имеет свои
движущие силы, причем весьма мощные, и незначительные отклонения быстро
выравниваются. К примеру, проживет ли некий обычный человек долго или
умрет в молодости, добьется чего-то в жизни или нет - несколько поколений
спустя ощутимой разницы не будет. А вот, скажем, такие личности, как
Салманассар [правитель Ассирии в ХIII веке до н.э.; разгромил царство
Митанни, нанес поражение Урарту; отличался крайней жестокостью],
Чингисхан, Оливер Кромвель и В.И.Ленин; Гаутама Будда, Конфуций, Павел
Тарский [имеется в виду один из создателей христианской церкви -
св.апостол Павел, который по преданию был родом из турецкого городка Тарс]
и Магомет ибн Абдалла; Аристотель, Галилей, Ньютон и Эйнштейн... Измени
судьбу таких людей, путешественник из будущего, и ты по-прежнему
останешься там, где ты есть, но люди, которые произвели тебя на свет,
перестанут существовать, и получится так, что их никогда не было. Впереди
будет совсем другая Земля, а ты с твоими воспоминаниями превратишься в
свидетельство нарушения причинно-следственных связей, в образец первичного
хаоса, который лежит в основе мироздания.
Когда-то по долгу службы Эверарду уже приходилось останавливать
безрассудных и несведущих, прежде чем они разрушат связь времен. Это
случалось не так часто: в конце концов, общества, владеющие секретом
путешествий во времени, как правило подбирают своих эмиссаров довольно
тщательно. Однако за миллион или более лет ошибки неизбежны.
Равно как и преступления.
Эверард медленно произнес:
- Прежде чем углубиться в имеющиеся детали...
- Которых у нас кот наплакал, - проворчал Хаим Зорак.
- ...мне хотелось бы, чтобы мы кое-что обсудили. По какой причине
