разрушаем их чары, чтобы ими не смогли воспользоваться моррелы.
Но теперь слишком поздно. Томас не отдаст нам свои доспехи по
доброй воле.
Долган кивнул, сделав глубокую затяжку, и мрачно
проговорил:
- Едва настает зима, как он начинает тосковать и томиться в
ожидании весны и грядущих сражений. Кроме них, его мало что
интересует. Бывало, сидит в зале собраний, мрачный как туча, и
опорожняет один за одним огромные кубки эля, нисколько при этом
не пьянея. Или уставится не мигая в оконце на белый снег. Одним
богам ведомо, что он там видит! Доспехи он запирает в сундуке в
своей комнате. А когда вновь приходит время битв, он носит их,
не снимая. Даже спит в кольчуге и плаще. Вы правы, миледи, он
очень изменился, и перемены эти начались сразу же, как только
он надел доспехи дракона. Нет, по доброй воле он нам их не
отдаст, это уж точно!
- Мы могли бы принудить его к этому, - задумчиво
проговорила Агларанна. - Но мне кажется, что лучше будет
оставить все как есть. То новое, что появилось в Томасе, дает
мне надежду, что однажды он станет спасителем моего народа.
Ради своих подданных я готова пойти на любой риск!
Долган покачал головой:
- Я не понимаю, о чем вы, ваше величество!
- Я и сама не до конца разобралась в происходящем, -
грустно улыбнулась Агларанна. - Но ведь мой народ вовлечен в
войну! Сильный и опасный противник может вторгнуться в наши
земли и погубить эльфов! Среди пришельцев есть могущественные
волшебники, чьему искусству, возможно, окажет противодействие
лишь древнее колдовство валкеру. Сдается мне, что дар дракона
спасет мой народ.
- Странно, что в металлических доспехах и тканом плаще
заключена такая грозная сила! - Долган пожал плечами.
Агларанна насмешливо улыбнулась.
- Вот как? Это представляется тебе странным? А как же тогда
молот Тоулина, с которым ты никогда не расстаешься? Он ведь
тоже обладает волшебной силой, и с ее помощью ты наверняка
рассчитываешь занять трон Западного королевства гномов!
Долган пристально взглянул на королеву.
- Вам многое известно о нас, ваше величество. Меня в
который уже раз ввела в заблуждение ваша обманчиво юная
наружность. - Он устало махнул рукой. - А что до трона, то вы
ведь не хуже меня знаете, что гномы Запада не избирали монархов
с .тех пор, как Тоулин исчез в недрах Мак Мордейн Кадала. Но
если мой народ решит поставить над собой верховного властителя,
это будет сделано согласно древним традициям и законам. Молот
Тоулина здесь ни при чем. Так что же мы решим насчет паренька,
ваше величество?
Агларанна вздохнула.
- Он станет тем, чем ему предназначено стать. Но мы можем
немного повлиять на суть и характер превращения, которому
подвергаются его душа и тело. Наши волшебники денно и нощно
пекутся об этом. Если древняя магия валкеру всецело овладеет
его существом, он сможет без труда разрушить все наши чары. Это
станет для него так же легко, как для тебя - откинуть ногой
еловую шишку с лесной тропинки. Но ведь порождению своему он не
принадлежит к Древним. Его природа так же чужда им, как чужды
были они сами всем другим существам, населявшим Мидкемию.
Стараниями наших волшебников его готовность к любви,
состраданию и участию, свойственная всем людям, может укротить
страшную разрушительную силу валкеру. И если это случится,
Томас станет... героем, который спасет нас всех от гибели. -
Долган внимательно взглянул на Агларанну. Ему показалось, что
она чего-то не договаривает, но мудрый гном не подал вида, что
заметил се нерешительность, и снова весь обратился в слух.
Агларанна нахмурилась и покачала головой. Голос ее стал глуше:
- Но стоит волшебству валкеру соединиться с человеческой
способностью к слепой и безрассудной ненависти, со свирепой
кровожадностью и жестокостью смертных, и тогда Томас может
превратиться в опаснейшее из чудовищ, каких только порождала
земля. Лишь время покажет, по какому из двух путей он пойдет.
- Повелители драконов... - задумчиво пробормотал Долган. -
В наших легендах и сказаниях сохранились сведения о валкеру, но
они так скудны и отрывочны... Не соблаговолит ли ваше
величество поведать мне о них?
Королева задумчиво смотрела вдаль. Казалось, она не
расслышала слов Долгана, погрузившись в свои безрадостные
размышления. Но усилием воли заставив себя вернуться к
реальности, она проговорила:
- Наши предания восходят ко временам глубочайшей древности.
Мы знаем о валкеру все или почти все, друг Долган. О многом из
того, что мне известно, я не смогу поведать тебе, не нарушив
запретов наших чародеев. Ведь есть имена и названия,
произносить которые опасно. Но и то, о чем мне дозволено
говорить, повергнет тебя в изумление и трепет. Об этом до сей
поры знали только мы, эльфы.
Задолго до того, как на этой планете появились люди и
карлики, ею правили валкеру. Они стали неотъемлемой частью
мира, в котором жили, будучи сотворены в одно время с ним.
Богоподобные создания, порождения самой этой земли, они не
ведали никаких законов и правил. Их собственные желания и
капризы, стремления их непредсказуемых натур, подчас опасные и
противоречивые, и служили для них законом. Они обладали
безграничной властью над всеми, кто обитал на планете. Валкеру
летали по воздуху на спинах огромных драконов. Они могли
переноситься даже в самые отдаленные уголки Вселенной. Проникая
в другие миры, они похищали оттуда все, что им приглянется -
механизмы и сокровища, знания и живые существа. Они часто
устраивали поединки между собой, заканчивавшиеся смертью одного
из участников. Весь этот мир был их владением, а мы... Мы
всецело пребывали в их власти.
В те времена мы и моррелы были одним народом. Валкеру
разводили нас, как вы разводите скот. Некоторых из нас они
содержали в своих жилищах, как... домашних животных, а также
для... для других целей. Остальные жили в лесах и в полях.
Они-то и стали прародителями эльфов. От тех же, кто находился
при валкеру, берет начало род моррелов.
Но потом все изменилось. Наши хозяева прекратили свои
междоусобные сражения и объединились. Причин этого мы не знаем,
хотя я не удивилась бы, если бы обнаружилось, что о них помнят
моррелы: ведь они были ближе к Древним, чем мы, эльфы. Наши
предки так и не смогли выяснить, что произошло с валкеру. То
было время Войн Хаоса, и многие из сведений о тогдашних
событиях утрачены безвозвратно. Мне ведомо лишь одно: в те
времена все слуги Древнейших получили свободу, а сами валкеру
исчезли. Никогда больше ни эльфы, ни моррелы не видели ни
одного из своих господ. Когда Войны Хаоса бушевали над миром, в
пространстве и времени, его окружавших, образовались огромные
отверстия, сквозь которые на планету хлынули несметные толпы
гоблинов, людей и гномов. Немногие из эльфов и моррелов
пережили эти тяжелые времена, но те, кому удалось уцелеть,
заново отстроили свои разрушенные жилища. Моррелы и по сей день
не оставляют надежды овладеть магической силой своих
исчезнувших господ. С тех пор, как валкеру покинули этот мир,
темные братья разыскивают повсюду их амулеты и уносят их в свои
обиталища. Они переняли многие из черт валкеру - их жестокость,
мстительность и кровожадность. В отличие от нас, эльфов, они не
стали искать свой путь на этой земле, и по сей день оставаясь
бывшими слугами бывших господ. Вот почему мы с ними, некогда
доводившиеся друг другу братьями, теперь так разнимся между
собой.
Но древняя магия, как оказалось, все еще очень
могущественна. Томас - сильный и отважный юноша. Он не искал
доспехи дракона и получил их, не ведая о таившейся в них силе.
Возможно, темное волшебство, заключенное в них, окажется не
властно над его душой. Под влиянием магии Древнейших моррелы
превратились в Братство Темной Тропы. Но ведь они искали и
находили амулеты валкеру, движимые алчностью и злобой. Они
рассчитывали воспользоваться разрушительными силами, дремавшими
в этих забытых их хозяевами зачарованных вещах. Томас же, когда
получил в дар доспехи дракона, был почти ребенком -
добросердечным, смелым, веселым и кротким. Душа его была чужда
злу и жестокости. Я надеюсь, что он сумеет преодолеть в себе
темные стороны того могущества, которое обрел благодаря
доспехам.
Долган почесал в затылке.
-Да-а-а, ваше величество, - задумчиво протянул он. - Судя
по вашим словам, все мы подвергаемся немалому риску, ожидая, к
чему придет наш Томас. Я, признаться, беспокоился за паренька,
а обо всем прочем и не помышлял. А оно вон как обернулось! Но я
доверяю вашему суждению, милостивая королева, и стану усердно
молиться богам, чтоб всем нам не пришлось пожалеть о том, что
мы оставили ему эти злосчастные доспехи.
Агларанна сошла с трона и кивнула гному.
- Я тоже от души надеюсь. Долган, что решение мое окажется
правильным. Здесь, в Эльвандаре, влияние древних чар
значительно ослабевает, и у Томаса, когда он с нами, на душе
становится легче. Возможно, это знак, указывающий на то, что мы
избрали верный путь. Судя по всему, именно так нам и надлежит
поступать: не пытаться изменить ход вещей, а направить его в
нужное нам русло.
Долган отвесил ей учтивый поклон.
- Я вверяю себя вашей мудрости, королева! Молю богов о том,
чтоб вы оказались правы.
Пожелав сыну и гному спокойной ночи, королева удалилась к
себе. Едва она вышла из тронного зала, Калин обратился к
Долгану:
- А я буду молить богов о том, чтобы действиями моей
царственной матери руководила именно мудрость, а не что-либо
иное!
- Не понимаю, что вы хотите этим сказать, принц.
Калин строго взглянул на стоявшего перед ним толстого
бородатого карлика.
- Не пытайся прикинуться глупее, чем ты есть, Долган! Со
мной это не пройдет. О твоей проницательности, о твоем остром
уме известно ведь не только в Серых Башнях и Каменной Горе! И
ты наверняка успел разобраться в происходящем не хуже, чем я
сам. Моя мать и Томас увлечены друг другом.
Долган вздохнул, и свежий ветерок унес прочь струю дыма,
которую он при этом выпустил изо рта.
- Ваша правда, Калин. Я тоже это заметил. Неосторожный
взгляд, вздох, заминка в разговоре. Вроде бы ничего не значащие
пустяки. И все же...
- Она смотрит на Томаса таким же нежным и преданным
взглядом, как когда-то - на моего отца короля. Но пока еще сама
королева, думается мне, не вполне осознает, что с ней
происходит.
- И Томас меняется в лице, когда глядит на ее величество и
говорит с ней, - с печальным вздохом проговорил гном. - Но он
ведь умеет держать себя в руках и не показывать своих чувств ни
ей и никому другому. В этом ему не откажешь.
- Приглядывай за своим другом, Долган! Если он попытается
склонить королеву эльфов к супружеству, быть беде.
- Неужто вы так люто ненавидите его, Калин? - удивился
гном.
Калин помотал кудрявой головой.
- В моем сердце нет и следа ненависти к Томасу, Долган. То,
что я испытываю к твоему другу, скорее можно назвать приязнью и
уважением. Но что-то в нем... страшит меня. - Помолчав, принц
эльфов твердо добавил: - Мы, живущие в Эльвандаре, никогда не
преклоним колена перед новым властителем, кем бы он ни был. А
если превращение, которому подвергается Томас, завершится
иначе, чем надеется королева, то его ждет суровая расплата.
Долган, пригорюнившись, жалобно пробормотал:
- Да не допустят этого милосердные боги!
- Да, теперь нам остается лишь одно, - с невеселой улыбкой
