Любовь Пага к Кейтале росла день ото дня. Они по-прежнему
часто оставались вдвоем. Паг с удивлением обнаружил, что
рабыня-прачка не только красива, но и умна и чрезвычайно
наблюдательна. Слушая его рассказы о Крайди, о приключениях,
выпавших на долю отряда, отправившегося в Рилланон, она
задавала вопросы, обнаруживавшие редкую для женщины сметливость
и понятливость. Ей без труда удавалось постичь смысл
сказанного, разобраться в сложных деталях отношений, с какими
прежде она никогда не сталкивалась, и удержать все услышанное в
памяти. Паг стал понемногу учить ее языку Королевства. Кейтала
усваивала чужое наречие с удивительной легкостью и быстротой.
Он никогда не заговаривал с ней о своей попытке устроить их
брак, но девушка догадывалась, что на душе у него лежит
какая-то тяжесть.
Со дня Кровавого Набега тюнов на поместье Шиндзаваи минуло
два месяца. Никто больше не вспоминал о сражении с чудовищами
из тундры, и жизнь господ и их невольников давно вошла в свою
обычную колею. Но однажды вечером Пага и Лори внезапно вызвали
к господину Камацу. Лютня Лори, хотя он и сетовал на множество
мелких огрехов в ее изготовлении, оказалась вполне пригодной
для игры, и нынче старый Шиндзаваи желал насладиться искусством
чужеземного менестреля.
Войдя в обеденный зал, друзья обнаружили, что к старику
прибыл гость - тот самый Всемогущий, облаченный в черный
балахон, которого им уже доводилось мельком видеть в поместье.
Паг остановился в дверях. Лори прошел к низкому столику и
уселся возле него на большую подушку. Тронув тонкие струны и
откашлявшись, он стал играть.
Закончив вступление. Лори запел старинную песнь о празднике
сбора урожая, о щедрой земле, питающей своими плодами усердных
тружеников. Песню эту знали и любили все жители Королевства. Из
присутствовавших слова ее были понятны, кроме Пага, лишь одному
Касами. Он с улыбкой кивал головой в такт пению Лори.
У трубадура оказался звучный, нежный и чистый голос. Паг,
никогда прежде не слыхавший его пения, вынужден был признать,
что насмешник и балагур Лори и впрямь знает толк в своем
ремесле. Но вот певец смолк. Обедавшие застучали по столу
костяными рукоятками своих ножей. По-видимому, это должно было
выражать высшую степень одобрения.
Лори затянул веселую и разудалую балладу, обычно
исполнявшуюся на городских и деревенских площадях во время
народных празднеств. Под звуки этого безыскусного напева Паг
невольно обратился мыслями к прошлому. Картины жизни в Крайди
одна за другой вставали перед его мысленным взором. Тоска по
родным краям внезапно наполнила его душу смятением, какого он
не испытывал с самого дня своего пленения. Ему стало трудно
дышать. Он почувствовал, что еще немного, и у него не хватит
сил бороться со слезами.
Паг проглотил комок в горле и заставил себя, как учил его
Кулган, быстро обратить мысли на другие, нейтральные предметы.
Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Через несколько мгновений
дыхание его сделалось ровным, сердце стало биться тише, и
вскоре всем его существом овладело чувство покоя и
умиротворения.
Открыв глаза, он обнаружил, что гость старого Шиндзаваи
смотрит на него в упор тяжелым, немигающим взглядом. Паг слабо
улыбнулся и слегка наклонил голову. Когда Лори допел балладу,
черноризец, рассеянно постукивая черенком вилки по столу, о
чем-то горячо говорил с хозяином. В конце концов тот нехотя
кивнул и подозвал Пага к столу.
Когда Паг несмело приблизился к господам и, поклонившись,
уселся на подушки у стола. Всемогущий произнес глубоким,
звучным голосом, очень походившим на голос Кулгана, когда тот
давал Пагу задания на день:
- Я хочу спросить тебя кое о чем. - Паг всем своим видом
выразил внимание и покорность. - Кто ты?
Сидевшие за столом опешили от такого неожиданного и в
высшей степени странного вопроса. Хозяин дома наклонился к
важному гостю и с некоторым недоумением пробормотал:
- Это один из моих невольников-варваров.
Но черноризец досадливо махнул на него рукой, не отводя
глаз от юноши.
- Меня зовут Паг, господин.
Немного сощурившись. Всемогущий с некоторым нажимом
повторил:
- Кто ты?!
Паг растерянно заморгал и заерзал на своей подушке. Ему и
прежде бывало не по себе, если случалось оказаться в центре
внимания, теперь же, когда взоры всех присутствующих обратились
к нему, он вконец смешался и опустил голову. Только бы этот
докучный господин оставил его в покое!
- Я - Паг, один из придворных герцога Крайди.
- Кто ты, сидящий передо мной и излучающий огромную силу?!
Говори!
- Я - невольник, господин.
- Дай мне руку!
Паг повиновался. Ладонь Всемогущего оказалась теплой и
мягкой. Тепло его руки передалось пальцам Пага и вскоре
охватило все его тело. Свет в комнате постепенно потускнел, и
Паг уже не мог видеть ничего, кроме блестящих черных глаз
волшебника. Он был не в силах отвести от них взор. Казалось,
взгляд этих глаз проникал в самые потаенные глубины его
существа. Внезапно Паг почувствовал, как что-то чуждое
попыталось войти в его сознание, и инстинктивно воспротивился
этой попытке. Ему неожиданно удалось отбить мысленную атаку
противника, и та больше не возобновлялась. Но Паг все же не
вполне владел собой. Воля его была парализована огненным взором
Всемогущего.
Через несколько мгновений тот отпустил его руку. Комната
приобрела прежние очертания, однако Паг был обессилен этой
безмолвной схваткой.
- Кто ты? - Всемогущий скользнул взглядом по его лицу и
тотчас же отвел глаза.
- Я - Паг, ученик чародея Кулгана.
Услыхав это, старик Камацу вздрогнул так, будто его ужалила
змея. Словно оправдываясь, он воскликнул:
- Но откуда же мне было знать...
Не слушая его, черноризец поднялся с подушек и глубоким,
гулким голосом объявил:
- Этот невольник больше не является собственностью рода
Шиндзаваи. Отныне он поступает в распоряжение Ассамблеи!
Никто из присутствующих не проронил ни звука. На лицах
старого Шиндзаваи и обоих его сыновей отразились смятение, ужас
и столь глубокое потрясение, что Паг перепугался не на шутку.
Он не понял смысла происшедшего и лишь осознал, что в судьбе
его произошла новая решительная перемена.
Маг вынул из кармана сутаны амулет, подобный которому Паг
уже видел однажды, когда пытался пленить одного из цуранийских
чародеев и в результате сам попал в неволю. Он заморгал и
заслонил лицо рукой. Всемогущий прошептал несколько слов, и в
воздухе послышался уже знакомый Пагу звон. Чародей крепко
ухватил юношу за руку, и внезапно все вокруг объяла
непроглядная тьма.
Глава 3. ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ
Принц эльфов сидел на полу в тронном зале.
Калин ждал мать. Нынешним вечером он собирался о многом
переговорить с ней. Подобная возможность теперь выпадала ему
нечасто, ибо он вынужден был проводить по много дней кряду на
рубежах Эльвандара. Пришельцы-цурани не оставляли попыток
проникнуть в эльфийские леса, и Калин, военный предводитель
эльфов, командовал боями у берегов реки.
После осады Крайди, предпринятой три года тому назад,
цурани каждую весну подступали к границам Эльвандара. Они
копошились на берегах реки, точно муравьи. На каждого из эльфов
их приходилось не меньше чем по дюжине. Но жители зачарованного
леса противостояли им не только силой оружия. Бороться с
противником им помогала их древняя магия. Сотни цурани засыпали
вечным сном на маковых полях, и соки из их тел, поглощенных
влажной почвой, вытягивали корни волшебных деревьев Эльвандара.
Другие, прельщенные сладостными напевами дриад, устремлялись в
лесные чащи и умирали от жажды в объятиях своих зеленокудрых
возлюбленных. Многие стали жертвами обитателей леса,
подчинявшихся эльфам, - гигантских волков, медведей и львов.
Казалось, сами деревья и травы, земля и воздух волшебного леса
противились вторжению незваных чужаков.
Но в этом году впервые с начала войны вместе с цурани на
берега реки пришли черноризцы. Им пока не удалось победить
волшебство эльфов силой своей магии, но Калин опасался, что в
скором времени преимущество окажется на стороне атакующих.
Нынче, как и прежде, на помощь к эльфам пришли гномы из
Серых Башен. Теперь, когда темные братья покинули Зеленое
Сердце, карликам не составляло особого труда добраться до
эльфийских лесов. Они оказались сильными и надежными
союзниками. И как всегда, вместе с гномами в Эльвандаре
появился Томас.
Калин поднял голову и, увидев, что мать вошла в зал, встал
и поклонился ей. Агларанна заняла свое место на троне и
проговорила нежным, мелодичным голосом:
- Я рада видеть тебя, сын мой.
- Я тоже рад нашей встрече, мама, - ответил принц,
усаживаясь у ее ног. Он нахмурился, подбирая слова для
предстоящего нелегкого разговора с королевой. Агларанна молча
ждала. От нее не укрылись ни его волнение, ни дурное
расположение духа, в котором он пребывал.
- Меня беспокоит Томас, - наконец проговорил принц.
- Меня тоже, - кивнула королева. Выражение ее прекрасного
юного лица сделалось непроницаемым.
-Поэтому ты избегаешь встрече ним, когда он появляется при
дворе?
-Да, поэтому... И по некоторым другим причинам.
- Выходит, магия Древнейших не утратила своей страшной силы
на протяжении стольких веков?
Из-за резной спинки трона вдруг послышался низкий
хрипловатый голос:
- Так вот, оказывается, в чем дело?
Королева оглянулась и увидела выступившего из мрака
Долгана. Гном раскурил трубку и выпустил изо рта колечко дыма.
Агларанна укоризненно покачала головой:
- Неужто гномы Серых Башен имеют обыкновение подслушивать
чужие разговоры?
Долган сделал вид, что не заметил сарказма, прозвучавшего в
вопросе королевы, и со сдержанным достоинством ответил:
- Как правило, они этим не занимаются, ваше величество. Да
и я вовсе не собирался вмешиваться в вашу беседу. Просто
прогуливался здесь неподалеку. Уж очень тесны эти ваши
клетушки, а стоит закурить трубочку, так и вовсе дышать нечем!
Но уж коли я услыхал, что вы говорите о Томасе, то подумал, что
и мне невредно будет вас послушать. А может, я смогу добавить и
кое-что от себя. Ведь как-никак мы с ним друзья.
Калин лукаво усмехнулся:
- А ведь ты, оказывается, умеешь ходить бесшумно, друг
Долган. Раньше я не замечал за тобой этой способности!
Долган невозмутимо попыхивал трубкой.
- Я научился этому у вас, эльфов. И от души благодарен
вашему народу за науку! Однако речь, если не ошибаюсь, шла о
пареньке. Если то, о чем вы сейчас толковали, правда, то дело,
думается мне, приняло скверный оборот. Знай я, что это за
доспехи, я нипочем не позволил бы Томасу взять их себе!
Агларанна грустно улыбнулась:
- В том, что случилось, нет твоей вины. Долган. Откуда же
тебе было знать, чьи это доспехи? Я устрашилась вида этого
белоснежного плаща на плечах мальчика, когда он впервые
появился здесь, но потом успокоилась, уверив себя, что
волшебная сила валкеру не станет служить смертному. Теперь же я
вижу, что Томас год от года утрачивает человеческие черты и
приобретает облик эльфа. Случившееся с Томасом стало возможным
благодаря стечению странных и на первый взгляд не связанных
между собой обстоятельств. Наши волшебники давно нашли бы и
уничтожили доспехи, не охраняй их своей магической силой
последний из драконов. Ведь на протяжении многих веков мы
отыскиваем волшебные предметы, оставшиеся от валкеру, и
