- Всего лишь роль советчика и утешителя. За нее обычно
берутся очень многие.
- Но ты, похоже, знаешь ее лучше, чем другие.
- Возможно. Некоторые, подобно мне, наделены способностью
видеть то, что остается скрытым для всех остальных.
- Зачем ты пришел к нам?
- Потому что так было нужно. Без моей помощи Эльвандар
может пасть, а этого допустить нельзя. Это противоречило бы
законам высшего порядка, которым я подчиняюсь.
- Останешься ли ты с нами после окончания этой битвы?
- Нет. Долг повелевает мне покинуть вас и отправиться в
другие места. Но я вернусь сюда, когда вы снова будете
нуждаться в моей помощи.
- Когда это произойдет?
- Я не могу поведать вам об этом.
- Но это случится скоро?
- Да, довольно скоро. Хотя ждать моего прихода вам придется
долго.
- Ты говоришь загадками.
Губы Макроса раздвинулись в насмешливой полуулыбке.
- А разве вся наша жизнь- не загадка? Ответы на вопросы,
которые она ставит, знают лишь всемогущие боги. По их воле
судьбы, тела и души многих из смертных в скором времени
подвергнутся всяческим превращениям.
- Томас? - взволнованно прошептала королева, заглянув в
бездонные глаза волшебника.
- Он - в гораздо большей степени, чем все другие. Но
перемен не избежит никто из переживших эти смутные времена.
- Кем же он станет?
-А кем бы вы сами хотели видеть его?
Вопрос волшебника застал королеву врасплох. Она беспомощно
взглянула в его глубоко посаженные черные глаза. Макрос положил
ладонь ей на плечо. Тепло его руки подействовало на нее
успокаивающе. Уверенность, исходившая от волшебника, передалась
и ей. Вздохнув, Агларанна проговорила:
- Я должна превыше всего на свете ставить благо моих
подданных. Я обязана печься только о них. Но... стоит мне
увидеть Томаса, и все мое существо охватывает любовное
томление, которое мне так трудно побороть... Одиночество
тяготит меня, колдун! Я так хочу, чтобы рядом со мной находился
кто-то, подобный Томасу! Он красив, властен и силен и так
походит на моего покойного господина! Но я страшусь союза с
ним. Ведь стоит мне произнести слова клятвы, и он получит право
повелевать мною, а значит, и всем моим народом! Но старейшины
не допустят этого! Эльфы больше никогда не покорятся власти
валкеру!
Макрос взглянул на королеву с мягкой, сочувственной
улыбкой.
- Несмотря на глубину моих волшебных познаний, многое из
того, что выходит за пределы нашей бренной реальности, остается
для меня сокрытым. Но знайте одно: превращение, которому
подвергается Томас, восходит к магии столь высокого уровня, что
приемы ее и способы их воплощения выходят далеко за пределы
нашего понимания. По воле обстоятельств два существа, во всем
отличные друг от друга и разделенные во времени десятками
веков, оказались таинственно и непостижимо связаны между собой
и скоро станут единым целым. Свершающаяся на наших глазах
перемена затронула не только Томаса, но и валкеру. Сливаясь
воедино, их души, их тела, мысли и чувства преображаются до
неузнаваемости. Томас облачен в доспехи Ашен-Шугара, последнего
из повелителей драконов. Когда над миром бушевали Войны Хаоса,
он один из всего своего племени остался жив, потому что мыслил
и чувствовал иначе, чем остальные.
- Неужто ты хочешь сказать, что на него, - едва слышно
проговорила королева, глядя на Макроса расширившимися от
изумления глазами, - оказали влияние мысли и чувства Томаса?
Волшебник усмехнулся.
- Не ломайте над этим голову, миледи, не то она у вас
пойдет кругом. О подобного рода парадоксах лучше не размышлять
вовсе, если хотите сохранить свой рассудок здравым и ясным.
Ашен-Шугар, в отличие от своих собратий, понял, в чем состоял
его долг. Он решил спасти этот мир от гибели.
Агларанна вгляделась в смуглое лицо волшебника. Он
улыбнулся ей ласковой, безмятежной улыбкой.
- Тебе удалось проникнуть в тайны далекого прошлого,
колдун, - прошептала она. - Ты наверняка знаешь об этом мире
больше, чем кто-либо иной из ныне живущих в нем.
- Мои познания и возможности и впрямь велики, миледи... -
Он пожал плечами, окинул взглядом тронный зал и заговорил
медленно и неторопливо, словно беседуя с самим собой: - Скоро
для Томаса настанет час великого испытания. Не знаю, чем оно
ознаменуется. Но мне известно, что любовь, которую он питает к
вам и вашему народу, до сих пор помогала ему, крайдийскому
мальчишке, преодолевать в своей душе влияние самого сильного,
властного и жестокого представителя самой сильной, жестокой и
властной из рас, когда-либо населявших Мидкемию. А чары ваших
эльфийских волшебников смягчают и врачуют боль, которую
доставляет ему та мучительная раздвоенность, что сопутствует
происходящим в нем переменам.
Агларанна удивленно вскинула брови.
- Так тебе известно и это?
Он весело рассмеялся.
- Леди, мне тоже не чуждо некоторое тщеславие. Вы напрасно
надеялись, что о неустанных трудах ваших лесных чародеев
известно лишь немногим из обитателей Эльвандара. Знайте же, что
от взора моего доселе не укрылось ни одно из волшебных деяний,
свершающихся на этой планете. Впрочем, я не могу не одобрить
ваши действия. Возможно, лишь благодаря им чаша весов в итоге
склонится в пользу Томаса.
- В самых потаенных глубинах моей души, - сказала
Агларанна, - я лелею надежду на то, что однажды он станет моим
господином и займет место моего супруга, с которым нас столь
рано разлучила немилосердная судьба. Возможно ли это, колдун?
- Да. Если только он останется жив. Ведь в решительный миг
испытания, которому подвергнутся Томас и Ашен-Шугар, оба они
могут погибнуть. Но если Томас переживет эти скорбные, великие
и страшные мгновения, исполненные величайшей опасности и
безудержного восторга, вы обретете в нем того, к кому
устремлены теперь все ваши тайные помыслы.
Теперь я приподниму перед вами завесу будущего. Я открою
вам то, что до сей поры было ведомо лишь всемогущим богам и
мне, недостойному. Оставшись подле вас, Томас сможет стать
мудрым и великодушным правителем подвластной вам страны, если у
него хватит сил преодолеть темные и мрачные устремления, коими
охвачена его душа. А в этом ему должны помочь оставшиеся
неизменными человеческие свойства его натуры. Но стоит вам
отторгнуть его от себя, и Королевство, так же как и все вольные
народы Запада, постигнет страшная участь.
В глазах Агларанны застыл невысказанный вопрос. Поняв ее
без слов. Макрос кивнул и продолжил:
- Я не могу заглянуть в столь далекое будущее, миледи. Но
мне известно, что если темные, мрачные силы, проникшие в душу
Томаса, возьмут над ним верх, он станет чудовищем, которое
необходимо будет уничтожить. Те, кто видел, как меняется его
облик во время сражений, как злоба и нечеловеческая ярость
искажают тонкие, благородные черты его лица, столкнулись лишь с
внешним проявлением той огромной разрушительной силы, что
таится в недрах его существа. Этой силы вам следует опасаться,
королева, ибо, если он и преодолеет в себе влияние валкеру, то,
будучи изгнан вами из Эльвандара, рискует поддаться
свойственным всем людям мстительности, ревности и злобе.
Ответьте мне, что произойдет, если Томас, принужденный покинуть
Эльвандар, поднимет знамя дракона в Северных землях?
С лица королевы сбежали краски. Она едва слышно прошептала:
- К нему примкнут моррелы.
- Вот именно, миледи! Под этим знаменем соберутся двадцать
тысяч темных братьев, а кроме них - сотня тысяч гоблинов и
множество человеческих существ, прирожденных злодеев, чьи
мрачные души жаждут хаоса, крови и разрушений. Под
командованием того, кому с готовностью подчиняются даже войска
вашего величества, весь этот сброд превратится в мощную,
непобедимую армию.
- Значит, ты советуешь мне оставить его здесь?
- А уж это вам решать, милостивая леди. Я могу лишь
предсказать последствия того или иного вашего шага, объяснив,
сколь многое зависит от сделанного вами выбора.
Королева подошла к одному из просветов в ветвях, оплетавших
тронный зал со всех четырех сторон. В овальном отверстии,
обрамленном нежными листьями плюща, виднелись высокие деревья
Эльвандара. Густая трава, устилавшая просторные поляны,
казалась золотисто-розовой в отблесках едва занимавшейся зари,
которую лесные птицы встречали звонким и радостным щебетом.
Агларанна приняла решение. Она обернулась, чтобы поблагодарить
волшебника за его мудрые советы, но он уже ушел, оставив ее
одну в огромном тронном зале.
На рассвете цурани, как и предсказывал Макрос, предприняли
массированную атаку на Эльвандар. С двух флангов на войска
эльфов и гномов надвигались колонны вражеских солдат, а
основной удар готовились принять на себя чо-джайны,
многочисленные отряды которых переправились через реку вслед за
воинами и заняли центральную позицию в стане наступавших.
Несколько десятков лучников, которых Томас выслал навстречу
вражескому войску, медленно отступали в глубь леса, заманивая
противника к расположению своих частей. Их подхода ожидали
выстроившиеся в боевом порядке пятнадцать сотен подданных
Агларанны и гномов из Серых Башен. Они готовились противостоять
шеститысячной армии захватчиков и их искусным магам. В течение
долгого времени над поляной, у края которой Томас выстроил свои
войска, царила зловещая тишина, но вот невдалеке послышались
крики нескольких цурани, сраженных эльфийскими стрелами, и
вскоре разведчики-эльфы, стремительно промчавшись по поляне,
заняли свои места в строю. Меж стволов деревьев замелькали
разноцветные доспехи цуранийских солдат. Томас поднял над
головой свой золотой меч, готовясь отдать приказ о наступлении,
но вдруг с высокого балкона королевского дворца, откуда за
происходившим наблюдали Агларанна и Макрос, раздался властный
окрик:
-Жди!
Волшебник указал своим посохом на вражеское войско,
занявшее просторную поляну и выстроившееся в боевом порядке.
Офицеры-цурани, видя, как малочисленна армия лесных жителей и
гномов, готовившаяся дать им отпор, с гордостью оглядывали ряды
своих воинов. Они заранее торжествовали победу. Томас с
изумлением смотрел на гигантских насекомых, по виду мало чем
отличавшихся от муравьев. Те беспрекословно подчинялись
приказам командиров и вели себя как вполне разумные существа. В
тонких передних лапах они сжимали боевые щиты и мечи. Доспехи
им заменяли прочные блестящие панцири.
И снова над поляной прозвучал голос Макроса:
-Жди!
Томас оглянулся назад. Волшебник поднял посох над головой и
стал размахивать им, описывая в воздухе большие круги. Томас со
все возраставшим недоумением следил за этими странными
действиями чародея.
Внезапно из лесной чащи выпорхнула огромная сова. Она
пролетела над самой головой Томаса, едва не задев его шлем
мягкими крыльями, и устремилась к рядам вражеской армии. В
следующее мгновение хищная птица набросилась на одного из
цуранийских воинов. Солдат издал вопль боли и ужаса. Мощными
ударами своих огромных когтей сова вырвала его глаза из орбит.
По щекам ослепшего цурани заструилась кровь.
Из всех уголков огромного эльфийского леса на поляну
слетались стаи птиц. Вскоре их пронзительные крики и хлопанье
крыльев заглушили даже истошные вопли цуранийских воинов,
подвергшихся столь неожиданной и яростной атаке с воздуха.
Тысячи и тысячи пернатых обитателей Эльвандара - от крошечных
колибри до огромных орлов - спешили на помощь защитникам
