телеги, груженные углем для обогрева жилищ и камнем для нужд
строительства.
Но под этими шахтами, в глубине земли располагались пещеры
и ходы гораздо более древние. Некоторые из них образовались
одновременно с самой планетой, другие являли собой остатки
прежних городских построек, ныне позабытых и покрытых вековыми
наслоениями земли. Взор его проник еще глубже, туда, где царил
нестерпимый жар, где шла нескончаемая борьба между
первозданными силами. Раскаленная лава стремилась вырваться на
поверхность, сломив сопротивление своих холодных и неподвижных
собратий - камня и земли. А еще ниже пульсировали, сплетаясь
между собой, силовые линии, проходившие сквозь самое сердце
планеты.
Новый поворот, и неожиданно для себя он очутился на
крошечной открытой площадке. Его восхождение закончилось. Он
стоял теперь на вершине каменной колонны. Миламбер осторожно
переместился в самую середину круга, диаметр которого был
меньше, чем его рост. Он призвал на помощь всю выдержку и
мужество, обретенные им за годы учения, чтобы удержаться на
этом маленьком пятачке и не рухнуть вниз, под давшись слабости
и головокружению.
Миламбер огляделся по сторонам. Башни, которые он видел
прежде, теперь были скрыты густым слоем облаков. Он остался
совершенно один в бескрайнем, необозримом пространстве.
Поднялся ветер, и внезапно каменная игла стала
раскачиваться. Он осторожно взглянул вниз. Башня, из середины
которой вздымалась гигантская колонна, казалось, тоже пришла в
движение. Он стал балансировать на гладкой площадке, чтобы не
потерять равновесие.
Густые темные тучи заволокли небо. Вокруг замелькали
вспышки молний. Через несколько мгновений раздался
оглушительный раскат грома. Этот свирепый ураган непременно
столкнул бы Миламбера вниз, в безбрежную пучину, разверзшуюся
под его ногами, не обратись он к тому неисчерпаемому источнику
силы, что таился в недрах его души. В эту решительную минуту
схватки с судьбой он призвал на помощь свой уал, зная, что лишь
с его помощью сможет одержать победу над теми враждебными
началами, что стремились уничтожить его.
Колоссальным усилием воли он заставил себя не глядеть вниз
и сосредоточиться на решении той, еще неведомой ему, задачи,
что поставили перед ним мастера в черных сутанах.
В глубине его сознания внезапно прозвучал чей-то голос:
- Настало время твоего главного испытания. Ты должен
удержаться на этой башне. Стоит тебе поддаться малодушию, и
тогда,.. - Голос на мгновение смолк, а затем выкрикнул: -
Смотри же! Сейчас ты узнаешь и поймешь, как все происходило...
Внезапно все вокруг заволокла густая тьма, поглотившая и
его.
Он не осознавал происходившего и не помнил своего имени. Он
плыл в никуда по темному, безводному морю. Кругом стояла
тишина. Но внезапно ее прорезал странный вибрирующий звук,
который пробудил и всколыхнул все его дремавшие чувства.
- Я существую! - пронеслось в его сознании. Но кто я?
Ему ответило многоголосое эхо:
- Ты - это ты. Ты не можешь быть никем иным, и никто иной
не может быть тобой.
- Но этот ответ неверен, поскольку он ничего не объясняет,
- мысленно возразил он, и эхо тотчас же отозвалось:
- Ты прав. Ищи другой.
После некоторого колебания он спросил:
- Что означает эта нота?
- Это сон старика, которому не суждено проснуться...
- Что означает эта нота?
- Это - цвет зимы...
- Что означает эта нота?
- Это звук надежды...
- Что означает эта нота?
- Вкус любви...
- Что она означает?!
- Что тебе пора пробудиться...
Подхваченный воздушным течением, он понесся в необозримую
высь, туда, где мерцали тысячи, миллионы, миллиарды звезд. Мимо
него, клубясь и осыпая все окрест разноцветными искрами,
проплывали сгустки невиданной энергии. Им еще предстояло стать
звездами. Порой от одного к другому тянулись световые дорожки -
проводники сверхъестественных сил. Он продолжал медленно плыть
по бескрайним просторам Вселенной, и все, что представало перед
его взором, казалось ему давно знакомым, словно он уже не раз
бывал здесь прежде.
В огромных могущественных существах, которые были заняты
таинственными трудами или предавались созерцательному
отдохновению, он без труда узнавал богов, каждому из которых в
системе мироздания была отведена своя особая роль. Некоторые из
них заметили его, когда он медленно проплывал мимо, другие -
нет. Для них он был слишком мал и ничтожен. Кругом царила
тишина.
Одна из звезд, бесконечно разных и все же чем-то похожих
друг на друга, показалась ему особенной. Он смотрел на нее, не
отрываясь, и, оказавшись поблизости, вдруг явственно
почувствовал, что она зовет его. Во все стороны от нее тянулись
два десятка световых нитей, каждую удерживал в ладонях
излучавший золотистое сияние великан. Он догадался, сам не
ведая как, что перед ним возникли образы древних божеств
Келевана, и приблизился к звезде.
Теперь он различил зеленовато-голубой шар, окутанный слоем
густых облаков - единственную планету в орбите этой звезды.
Келеван.
Он спустился на планету вдоль одной из световых нитей.
Когда ноги его коснулись почвы, он огляделся. Здесь никогда еще
не ступала нога человека. По заросшим высокими травами равнинам
бродили огромные шестиногие существа. Другие, маленькие и
юркие, прятались от них на вершинах холмов и в расщелинах гор.
Ему не удалось рассмотреть их, так быстро они скрывались из
вида.
Но вот перед ним появилась стая чо-джайнов, которая вскоре
исчезла в густом лесу. Гигантские муравьи страшились шестиногих
чудовищ, которые охотились на них, тогда как сами гигантские
муравьи поедали более мелкие создания. В постоянной борьбе за
существование разум чо-джайнов обострился. Из разрозненных стад
возникло организованное сообщество. Уклад их жизни, однажды
сформировавшись, не менялся затем на протяжении тысячелетий.
Сметливость и выносливость помогли их расе выжить и достичь
процветания, в то время как многие другие существа исчезли с
лица планеты.
Он увидел тюнов, скакавших по равнинам и сбивавшихся в
огромные табуны. Закон жизни был неумолим и для них. Слабейший
погибал от голода и недугов или становился жертвой более
сильных соперников. Победители получали возможность утвердиться
в стаде и продолжить свой род. Пройдут века, прежде чем эти
косматые создания начнут осознавать себя и окружающее и станут
сообща бороться против двуногих врагов, которым еще только
предстояло появиться на планете.
В пещерах у берега моря прячутся огромные неповоротливые
сунны, покинувшие глубины океана, но так и не приспособившиеся
к жизни на суше. Им суждено погибнуть, не оставив по себе
памяти.
Над холмами парят триллилы. Их огромные перепончатые крылья
бросают на поверхность планеты густую тень, в которой стремятся
укрыться юркие наммонгнумы, выискивающие яйца крылатых
исполинов. Так начнется вековая битва, которая закончится
обоюдным поражением и гибелью тех и других.
Это грубый, жестокий первобытный мир, где слабому нет
пощады. Из всех живых существ, что предстали перед его взором,
выжить суждено лишь тюнам и чо-джайнам. Остальные обречены на
вымирание.
Внезапно небо над его головой покрылось тучами и все окрест
заволокла непроглядная тьма.
Через несколько мгновений, часов или веков над Келеваном
вновь забрезжил свет.
Он стоял на вершине утеса, глядя вниз, на зеленую равнину,
которую отделяла от моря лишь узкая полоска прибрежного песка.
Неожиданно знойный воздух заколыхался, и мирный пейзаж перед
его глазами подернулся рябью. Море зашумело. На берег одна за
другой стали обрушиваться высокие волны. Он удивленно вскинул
голову. Повсюду вокруг него замелькали огненные искры. Внезапно
в синеве небес с оглушительным треском разверзлась огромная
брешь. Космическая оболочка планеты была разорвана какой-то
неведомой страшной и грозной силой с такой же легкостью, с
какой швея раздирает руками кусок старой холстины. В
пространственно-временной ткани Вселенной появился гигантский
просвет, сквозь который он мог видеть хаотические вихри,
вспышки молний и мечущиеся во тьме сгустки энергии. У него
захватило дух. Он опасался, что первозданный хаос, бушевавший в
необозримой дали, ворвется на планету сквозь образовавшийся
рифт и погубит ее. Ведь разрушительной силы любой из тех
гигантских молний, что с шипением проносились в каком-то
отдаленном уголке Вселенной, хватило бы, чтобы уничтожить не
только планету, но и согревающее ее светило. Но в просвет,
соединивший два доселе чуждых друг другу мира, проникла не
молния, а горячий и яркий луч света. Он скользнул по бушевавшим
волнам, миновал прибрежный песок и остановился на заросшей
травой равнине. Луч этот, разливавший вокруг золотистое сияние,
внезапно превратился в широкий и прочный мост, по которому на
Келеван устремились огромные толпы человеческих существ. Все
они спасались от урагана, неистовствовавшего по другую сторону
гигантского рифта.
Люди начали спускаться вниз, на залитую солнцем равнину.
Многие из них тащили на спинах узлы со всем своим добром,
другие гнали перед собой скотину. Некоторые впряглись в
тележки, на которых, придерживая мешки и корзины, сидели
ребятишки. Все они торопливо шагали вперед, стремясь уйти как
можно дальше от того безымянного ужаса, во власти которого
находилась их планета.
Некоторые из пришельцев были одеты в короткие разноцветные
туники. По смуглой коже и слегка раскосым глазам на скуластых
лицах он без труда узнал в них прародителей цурани. Их
сопровождало множество собак, огласивших все окрест заливистым
лаем.
Следом за ними на поверхность Келевана сошли бронзовокожие
надменные воители. Их мечи и доспехи из прочной стали сверкали
в ярких лучах солнца.
Потом по золотому мосту прошествовали приземистые,
коротконогие мужчины и женщины, несшие на плечах сети для ловли
рыбы. В воды каких морей погружались прежде их неводы - о том
знали лишь они сами да всемогущие боги. Вся одежда
представителей этого племени рыбаков состояла из широких
меховых штанов, торс оставался обнаженным.
После них перед его взором предстала вереница высоких,
стройных темнокожих людей. Они шли по мосту медленнее других.
Ему удалось разглядеть драгоценные диадемы, украшавшие лбы
многих женщин, изысканно-строгий покрой их нарядов из дорогих
материй, жемчужные ожерелья, унизывавшие тонкие запястья и
щиколотки этих чужеземных модниц. Почти все чернокожие
переселенцы горько рыдали, прощаясь с родиной, которую им не
суждено было больше увидеть.
Вот над мостом пролетели обнаженные воители верхом на
невиданных существах, напоминавших огромных крылатых змей. Лица
воинов скрывали ярко раскрашенные деревянные маски. В руках они
держали мечи из темного стекла. Тела этих людей поражали
стройностью и грацией. Они казались высеченными из бронзы
резцами искуснейших ваятелей. Крылатые змеи вскоре умчали своих
всадников на восток. Этим удивительным существам, которые
понимали человеческую речь и верно служили людям, суждено было
погибнуть от холода в восточных горах. Память о них сохранилась
лишь в легендах гордых жителей Турила, передаваемых из уст в
уста.
Людской поток все не иссякал. День сменялся ночью, вслед за
которой наступал новый день, а толпы людей все шли и шли по
золотому мосту, чтобы навсегда остаться на Келеване.
Они не видели, как над морем появились два десятка
