знала этого генерала как-бишь-его?
- Позоса.
- Какая мне разница! Откуда она его знала? Гроуфилд пожал
плечами.
- Понятия не имею. Возможно, у них был общий знакомый,
который попросил генерала оказать ей услугу. Может, Милфорд.
Или этот цветной парень, Марба.
- Надо бы это выяснить. - Данамато сунул руку во
внутренний карман и вытащил новую сигару. - Ну что ж, -
сказал он, - поищем еще. Если появится другой подозреваемый,
вы сможете отправиться восвояси.
- А если не появится?
Данамато снимал с сигары обертку. Он прервал это занятие
и, взглянув на Гроуфилда, сказал:
- Не задавайте глупых вопросов.
9
Его чемодан лежал на кровати.
- Вот здорово, - сказал Гроуфилд, входя в спальню, в
которой провел часть предыдущей ночи. Он повернулся к Фрэнку
и еще одному парню, которые привели его сюда под дулом
пистолета, и спросил: - Я успею принять душ?
- Забавно, - сказал Фрэнк. - Одевайтесь.
- А почистить зубы?
- Обратно в подвал захотелось?
- Ну ладно, - сказал Гроуфилд. Он открыл чемодан, увидел,
в каком беспорядке вещи, и понял, что в нем рылись. Хотя
ничего и не взяли.
Он достал свежую одежду, быстро облачился в нее. Фрэнк и
его напарник ждали, стоя на пороге. Как приятно было снова
обуть башмаки и натянуть сорочку: это придавало ему
уверенности, давало возможность почувствовать себя человеком,
способным с честью выйти из трудного положения.
Например, из нынешнего.
- Вы готовы?
- Осталось только припудрить нос.
- Пошли, - сказал Фрэнк.
Гроуфилд пошел. Он спустился по лестнице, сторожа шагали
слева и справа. Потом последовал за ними в столовую. Она
оказалась поменьше той, в которой он был накануне вечером:
Данамато устроил тут себе нечто вроде кабинета.
Он восседал за тяжелым квадратным столом, какие в чести в
Мексике. Взмахом руки Данамато велел Гроуфилду сесть справа
от него. За его спиной стояли еще двое подручных - бородач,
похитивший Гроуфилда накануне, и тот парень, который вчера
орудовал магнитофоном. Ни тот, ни другой не бряцали оружием,
зато на столе красовался магнитофон. На низкой бежевой
подставке криво торчал микрофон.
Данамато обратился к Гроуфилду:
- Значит, так. Никто из слуг не мог этого сделать. Они
исключаются.
- Почему?
- Всю ночь двое стояли на страже внизу под лестницей, -
ответил Данамато. - Это Милфорда осенило после того, как вы
запросто пробрались в дом. Выходит, Белл угробил кто-то из
находившихся на втором этаже.
Гроуфилд кивнул.
- Хорошо. Если круг подозреваемых сужается, мне это на
руку.
- Как бы этот круг не сузился до вас одного, - съязвил
Данамато. - Вы заронили мне в душу сомнение, приятель, но
ваше имя еще не вычеркнуто из списка. По сути, вы по-прежнему
подозреваемый номер один.
- Мне больно это слышать, - ответил Гроуфилд.
- Прошлой ночью тут было еще пять человек, - продолжал
Данамато. Он держал в руке раскрытый блокнот и теперь прочел
вслух список: - Рой Челм и его сестра. Чета Милфордов. И этот
черномазый, Онум Марба. Что это за имя?
- Африканское, я полагаю.
- Да-а. - Данамато оторвался от списка и пристально
посмотрел на Гроуфилда. - Кого из этих пятерых, по-вашему,
стоило бы поставить выше вас в списке?
- Это нелегко, - признал Гроуфилд. - Честно говоря, Харри
по-прежнему остается единственным, кому я уступил бы
первенство.
Данамато покачал головой.
- Это не Харри. Он слишком хорошо знал, как обстоят дела,
и не мог совершить такую глупость.
- А как насчет Милфорда? Разве он не знал, как обстоят
дела? Почему он вдруг выставил охрану, если знал, что речь
идет всего лишь о семейной размолвке?
- Он знает лишь то, что говорит ему Белл, - заявил
Данамато. - Вы думаете, он наш семейный поверенный? До начала
этой бракоразводной бодяги Милфорд о нас и слыхом не
слыхивал. Он адвокат, навязывающий свои услуги жертвам
несчастных случаев. Белл наняла его по совету одной своей
разведенной подруги.
- Мне показалось, - сказал Гроуфилд, - он нисколько не
удивился, когда Харри сообщил, что он по прежнему работает на
вас.
- Когда Харри сообщил ему, что кто по-прежнему работает
на меня?
- Когда Харри сообщил ему, что Харри по-прежнему работает
на вас.
- Ах, вот так? И Милфорд не удивился?
- Как будто он догадывался об этом, - пояснил Гроуфилд. -
Так что меня занимает вопрос, почему он выставил охрану, если
подозревал, что троянский конь уже стоит у. ворот?
- Что-что?
Гроуфилд покачал головой.
- Да это я так, для красного словца, - сказал он. -
Ничего, я еще спрошу Милфорда. - Он указал на магнитофон. -
Так вот что вы задумали? Хотите играть в легавого, да?
- Я задам этим пятерым несколько вопросов, - ответил
Данамато. - Я хочу узнать, можно ли поставить кого-нибудь из
них выше вас в списке.
- Значит, вы взяли на себя роль легавого, - сказал
Гроуфилд. - В театре мы называем это рискованным
распределением ролей. Как, например, Мики Руни, игравший того
китайца в "Завтраке у Тиффаник".
Сбитый с толку Данамато нахмурился.
- Что?! Мики Руни?!
- Ладно, это ерунда, - ответил Гроуфилд. - А что должен
делать я, по-вашему? Просто сидеть и наблюдать, или я тоже
могу задавать вопросы?
- Ваша ставка в этом деле очень высока, - напомнил ему
Данамато. - Если у вас возникнут вопросы, можете задавать.
- У меня уже есть один вопрос, - сказал Гроуфилд.
- К кому?
- К вам.
- Я полагал, мы с этим покончили, - сказал Данамато.
- Вопрос иного рода. Полицию ведь еще не вызвали?
Данамато покачал головой.
- И не вызову, пока сам во всем не разберусь.
- А где сейчас ваша жена?
- В подвале есть морозильник. Гроуфилд посмотрел на него.
- И она там?
Данамато тяжелым взглядом посмотрел Гроуфилду в глаза.
- Нет, - сказал он. - Это не Белл. Белл больше не
существует. Это всего лишь кусок мяса, который надо какое-то
время сохранить свежим. Белл умерла. - Он неожиданно
отвернулся и провел ладонью по лбу и глазам. - Белл ушла. Ее
нет нигде на этой земле. А тот кусок мяса - это не она,
заберите его у меня. В нем от Белл не больше, чем в том
костюме, который я прошлым летом пожертвовал
благотворительному фонду. - Он снова посмотрел на Гроуфилда.
- Вы следите за моей мыслью?
- Что ж, хорошо, - ответил тот.
Странно, но до сих пор Гроуфилду не верилось, что
Данамато и впрямь испытывает какие-то чувства к жене, однако
теперь, когда он услышал, что ее труп засунули в морозилку,
будто баранью ляжку, услышал, почему Данамато считал
возможным так обойтись с телом, он вдруг осознал, что все это
всерьез, а не понарошку. Данамато, толстый, грубый, с сигарой
в зубах и целым войском бандитов за спиной, искренне любил
свою жену Белл. Любил даже сейчас. И собирался строго
покарать того, кто навеки отнял у него Белл, подсунув вместо
нее кусок мяса. Он и бодрился-то лишь потому, что хотел
разделаться с виновным.
Гроуфилд понял, что, пожалуй, ему стоит помочь Данамато
отыскать человека, который сменил бы его на первой позиции в
списке.
Секунд тридцать они молчали, потом Данамато спросил:
- У вас есть еще вопросы, или можно начинать?
- Пока вопросов нет, - сказал Гроуфилд.
- Ну что ж. - Данамато заглянул в список. - Давайте-ка
вызовем на ковер этого черномазого. Сходи за ним, Фрэнк.
10
Онум Марба сел за стол напротив Данамато, лицо его было,
по обыкновению, непроницаемо. Нынче утром он оделся на
западный лад - серые слаксы, серые туфли на каждый день и
белая рубашка с коротким рукавом. Как оказалось, накануне
вечером его свободные одежды прикрывали сильное тело с
красивой мускулатурой. Торчавшие из рукавов руки казались
твердыми, как чурки, и были будто вырезаны из эбенового
дерева, почти черного, с легким серым налетом, приглушавшим
блеск.
Все тем же тихим текучим голосом с легкими щелкающими
звуками Марба сказал, нарушая молчание:
- Похоже, сегодня меня держат пленником в этом доме, а вы
- человек, по приказу которого это делается.
- Вы не пленник, - ответил ему Данамато. - Просто вы хрен
уедете, пока мы все не выясним. Я не уеду, Гроуфилд не уедет,
вы не уедете.
Уголки губ Марбы снова дрогнули в некоем подобии улыбки.
Он произнес ничего не выражающим тоном:
- Однако номинально я не пленник. Понятно. Не могли бы вы
объяснить, почему говорите то "хрен уедете", то "не уедете"?
Я и не думал, что люди говорят на таком разном английском в
формальной обстановке и повседневном быту.
Данамато вытаращился на него, не веря своим ушам.
- Какого черта?
- Это все радио и телевидение, мистер Марба, - объяснил
Гроуфилд. - Средний американец подвержен влиянию всей
культурной шкалы. Это обеспечивает однородность, которая
может показаться иностранцу такой причудливой.
- Спасибо, - сказал Марба, чуть склонив голову в сторону
Гроуфилда.
Данамато с ненавистью смотрел на них.
- Вы закончили совещание?
- Я бы хотел задать вопрос, имеющий отношение к цели
нашего собрания, - сказал Гроуфилд.
- Тогда задавайте, - разрешил Данамато.
- Мистер Марба, не вы ли просили генерала Позоса
порекомендовать Белл Данамато какого-нибудь работника?
На сей раз Марба улыбнулся милой задумчивой улыбкой.
- Да, я. Я был рад помочь хозяйке всем, чем могу.
- Вы из Африки, так ведь?
- Из Ундурвы, да.
- Сроду не слыхал, - вставил Данамато.
- Мне кажется, - вкрадчиво проговорил Марба, - что вы не
слыхали о доброй половине народов мира. О нас мало кто
слышал. Вы удивитесь, узнав, что шестьдесят шесть стран,
членов ООН, уступают численностью населения городу Нью-Йорку.
Данамато наставил на него палец.
- Марба, - сказал он, - стоит вам открыть рот, и мы
начинаем обсуждать не пойми что. Мы здесь не для того, чтобы
обсуждать невесть что. Мы собрались для того, чтобы
поговорить об убийстве моей жены.
- В связи с которым я выражаю вам свои соболезнования, -
ответил Марба.
Почувствовав, что Данамато вот-вот выйдет из себя,
Гроуфилд сказал:
- Я думаю, Би Джи, все объясняется тем, что Марба -
политический деятель. В наши дни политики любят щегольнуть
статистикой. Они переняли это у американских политиканов,
дающих пресс-конференции. - Он повернулся к Марбе. - У себя
на родине вы занимаетесь политикой, не так ли, мистер Марба?
Ослепительная, здоровая, бодрая улыбка Марбы вспыхнула
снова.
- Я занимаюсь политикой везде, мистер Гроуфилд, - ответил
он.
- А откуда вы знаете генерала Позоса? - спросил Гроуфилд.
- В основном, по работе в ООН. Мы встретились в Нью-
Йорке, но я бывал и в его стране, а также сопровождал
генерала во время морской прогулки на яхте.
- Как вы думаете, у вас с ним много общего?
- О чем это вы? - спросил Данамато.
- Это имеет определенное значение, - ответил Гроуфилд.
Марба снова убавил мощность улыбки, теперь она говорила о
приятных воспоминаниях.
- В политическом смысле, я бы сказал, у нас с генералом
много общего. Мы оба служим народам, стоящим в начале пути и
добивающимся места под солнцем.
- А в личном плане? - спросил его Гроуфилд. Улыбка Марбы
сделалась немного грустной.
- Генерал Позос слишком потворствует своей ненасытной
плоти, - заявил он.
Гроуфилд улыбнулся в ответ, услышав это едва ли не самое
сдержанное высказывание, когда-либо произнесенное за
пределами Британских островов. Генерал Позос был донельзя
толст, прожорлив как свинья и развратен.
- Что же касается меня, - продолжал Марба, - боюсь, мои
потребности гораздо скромнее. По сравнению с добрым генералом
я, пожалуй, вполне могу сойти за аскета.
- Но вы находили общий язык.
- В политике, - подчеркнул Марба.
- Этого хватило, чтобы вы вспомнили о нем, когда Белл
Данамато понадобился кавалер, сопровождающий ее в свете, -
