произошло, если не считать...
- Если не считать чего? - в глубокой тревоге спросила она.
Тэйн пожал плечами.
- Если не считать того, что он хочет видеть свою мать. Он знает, что
не может видеться с тобой каждый день, но отказывается понимать, почему
ты не приходишь к нему, когда с ним приключилось несчастье. Он думает,
что его наказали за какой-то проступок, и постоянно твердит, что очень
жалеет об этом, и спрашивает, когда ты его простишь.
- Я еду немедленно. - По ее лицу текли слезы. Смахнув их тыльной сто-
роной руки. Сапфира позволила Тэйну проводить ее вниз и усадить в маши-
ну. Странно, что она не заметила ее знакомых очертаний, стоя несколько
минут назад во дворе дома. Хотя в тот момент она была занята тем, как
повежливее отвергнуть домогания Майкла.
Она позволила Тэйну усадить себя на переднее сиденье, рядом с води-
тельским местом, и вспомнила гневные филиппики Майкла против тирании ее
мужа. В этом с ним нельзя не согласиться, с холодной отрешенностью поду-
мала Сапфира. Ее мозг терзала тревога за сына. Только где-то в отдельных
уголках ее сознания настойчиво звучали мотивы из прошлого: Тэйн, власте-
лин, повелитель, хозяин...
Несколькими минутами позже, не успел Тэйн повернуть ключ в замке, как
Спиридоула распахнула передние двери.
- Он сейчас спит. Оба они спят. - Ее широкая улыбка была адресована
Сапфире. - Теперь, когда вы здесь, с ним будет все хорошо, вот увидите!
- Я должна подняться и увидеть его. - Не обращая внимания на добро-
душное ворчание Тэйна и одобрительный кивок Спиридоулы, Сапфира устреми-
лась наверх, перепрыгивая через две ступеньки, полная невыразимой трево-
ги и холодной решимости во что бы то ни стало увидеть сына, обеспокоен-
ная, несмотря на заверения Тэйна, тем, что ее ожидает в детской.
Оба малыша мирно спали в своих кроватках, разделенных столом, на ко-
тором тускло светила ночная лампа.
- О мой Стефанос, мой дорогой малыш! - пробормотала она, опускаясь на
колени рядом с мальчиком и ощупывая кончиками пальцев его прохладный ло-
бик, как бы пытаясь своими прикосновениями к его нежной коже успокоить
его и в то же время не разбудить. - Мамочка с тобой, мой родной.
Она осторожно приподняла простыню и, увидев на нем легкую хлопчатобу-
мажную пижамку, с волнением стала разглядывать ничем не прикрытую часть
тельца, пытаясь увидеть какую-нибудь ссадину, синяк или ушиб, но не наш-
ла ничего. Она колебалась, ей хотелось, как бы это ни было эгоистично,
разбудить его, почувствовать, как его ручки обвиваются вокруг ее шеи, и
она все время убеждала себя, что ничего страшного с ним не произошло.
- Оставь его, Сапфи. Пусть он спит, - услышала она тихий, но реши-
тельный голос и, резко обернувшись, почувствовала устремленный на нее
отстраненный взгляд Тэйна, будто она была здесь непрошеным и чужим чело-
веком. Сердце у нее сжалось от боли. Он вовсе не желал ее присутствия в
доме. Если бы Стефанос заснул чуть раньше, она так бы ничего и не узна-
ла.
- Пожалуй, ты прав. - Было невероятно трудно подавить в себе мате-
ринский инстинкт, но в то же время бессмысленно тревожить ребенка, когда
он наконец успокоился. Вздохнув, Сапфира вновь укрыла малыша простыней
и, наклонившись, прикоснулась губами к его мягкой щечке. После этого она
подошла к другой кроватке и поцеловала Викторию.
Она с трудом поднялась, чувствуя во всем теле слабость и усталость от
пережитого шока, и, подняв глаза, увидела устремленный на нее твердый и
оценивающий взгляд Тэйна.
- Ну что, оказалось, мое присутствие вовсе не так уж обязательно! - с
наигранной веселостью сказала Сапфира, но, к своему ужасу, она по-
чувствовала, как глаза ее наполнились влагой и по щекам покатились две
безжалостные, непрошеные слезы. Ей стоило усилий сделать вид, что ничего
не произошло. - Я позвоню тебе утром, чтобы узнать, как он себя чувству-
ет, если ты не возражаешь. - Сапфира не стала дожидаться ответа, зная,
что Тэйн не будет возражать. - А сейчас я была бы тебе более чем благо-
дарна, если бы ты вызвал для меня такси.
- Насколько более... Сапфи? - спокойно, без всякого выражения на лице
спросил ее Тэйн. - Достаточно для того, чтобы попрощаться со мной столь
же страстно, как со своим провожатым сегодня вечером?
- Ты шпионил за нами! - с негодованием воскликнула Сапфира, чувствуя,
как кровь прихлынула к ее лицу.
- Тише! - Тэйн вывел ее из детской и закрыл за ними дверь. - Дети
достаточно наслышались наших ссор, им хватит на всю жизнь. Ради всего
святого, дай им спокойно поспать. - Он мягко подтолкнул ее к лестнице. -
Мы закончим наш разговор внизу, если ты этого хочешь.
- Нет-нет, я просто хочу вернуться к себе, - запротестовала она, очу-
тившись внизу и не в силах противостоять Тэйну, твердой рукой направив-
шему ее в гостиную.
- Если ты предпочитаешь миловаться со своим ухажером под хорошо осве-
щенной аркой, то должна знать, что рискуешь быть замеченной, - сказал он
с холодной и презрительной усмешкой на губах. - Твое счастье, что ты не
пригласила его к себе на ночь.
- Об этом не могло быть и речи, - ледяным тоном отрезала она. - Но
если уж ты так печешься о моей морали, то могу порадовать тебя, сообщив,
что больше не буду встречаться с ним.
- Прекрасно, - спокойно ответил Тэйн. - Хотя почему ты думаешь, что я
поверю этому, в то время как ты не устаешь обвинять меня, без всякой
причины и несмотря на мои многократные отрицания, в неверности, убей
Бог, не знаю! Надеюсь все же, что ты говоришь мне правду, Сапфи, так как
я хотел бы знать еще кое-что. Какие у тебя соображения насчет Стефаноса?
- Что ты имеешь в виду? - с недоумением уставилась на него она.
- Я имею в виду, когда он проснется утром и станет плакать, увидев,
что тебя нет рядом, - нетерпеливо бросил он.
- Все будет хорошо. Ты же сам сказал: ничего серьезного у него нет!
- Я не говорю о его физическом состоянии. Меня тревожит то, что эмо-
ционально он разрывается на части! Ради всего святого, как ты можешь
быть настолько слепой? До последнего времени, в течение девяти месяцев,
ты навещала детей каждый день. Им трудно понять твое отсутствие, как бы
ты им это ни объясняла. Theos mou! - взорвался Тэйн, не слыша ее немед-
ленного ответа. - Самое меньшее, что ты можешь сделать, - это остаться
здесь на ночь и быть радом, когда малыш утром позовет тебя.
- Я не могу! - с трудом выдавила из себя Сапфира. Продолжать эти му-
чения было бы слишком жестоко как для нее, так и для детей.
- Но почему же, Сапфира? Почему? - с агрессивной настойчивостью тре-
бовал он. - Есть какая-то причина или тебе просто доставляет удо-
вольствие делать все наперекор мне?
- Это нечестно! - бросилась она на свою защиту. - Я тоже могу спро-
сить тебя, доставляет ли тебе удовольствие унижать меня?
- Унижать тебя? - он вскинул брови, разыгрывая изумление. - Когда же
я унижал тебя, Сапфира?
- Все это время! - возмутилась она. - С того самого момента, как я
вошла в этот дом, ты все время помыкал мной, как если бы... если бы...
- Как если бы я любил тебя и хотел, чтобы ты освоилась в этом новом и
незнакомом для тебя окружении с наименьшими трудностями? - тихо продол-
жил он, глядя на ее непокорное лицо сквозь полуопущенные веки.
- Нет! - в отчаянии выкрикнула она, пытаясь объяснить ему свои тог-
дашние чувства. - Как если бы я была строптивым ребенком, нуждающимся в
строгой дисциплине!
- В самом деле? - напустил он на себя озадаченный вид. - Должен приз-
нать, что не могу припомнить ничего подобного.
- Ты помнишь тот день, когда мы все утро собирали полевые цветы и,
когда я нечаянно опрокинула корзину, ты настоял, чтобы я ползала по по-
лу, подбирая каждый цветок, и клала их опять в корзину?
- Первого мая, через год после нашей женитьбы?
Сапфира кивнула, и Тэйн нахмурился, как бы силясь припомнить тот слу-
чай.
- Мы собрали большую корзину. Я помню, какой это был чудесный день, и
я хотела после завтрака спуститься с тобой на берег...
- А я сказал тебе, что у меня нет времени и я должен поработать над
очень важной программой. - По его веселому и ироничному взгляду Сапфира
поняла, что его забывчивость - не что иное, как поза. Внезапно она по-
чувствовала пробежавший у нее по спине холодок - запоздалое предупрежде-
ние, что она была неосторожна, вспомнив именно этот инцидент. Если он
помнил все с такой же ясностью, как она...
В тот раз она была раздражена и злилась на него, потому что хотела
полностью насладиться чудесным весенним днем. Безумно любя Тэйна, она не
желала делить его ни и кем и ни с чем, тем более с бездушным компьюте-
ром. Теперь-то она понимала, что была тогда эгоистичным и испорченным
ребенком. Почувствовав себя обделенной его вниманием, она фыркнула и с
гордым видом прошествовала по комнате, задев своей широкой юбкой корзину
с дикими хризантемами и рассыпав цветы по всему отполированному деревян-
ному полу.
Сапфира уже подошла к двери, когда Тэйн окликнул ее и потребовал,
чтобы она собрала цветы и поставила их в воду.
- С какой стати? - разозлилась она. - Это всего лишь сорняки. Пусть
Эфеми подберет их и выбросит. В конце концов, мы за это ей платим!
Она помнила холодную отповедь Тэйна так ясно, как будто это было вче-
ра.
- Мы платим ей за уход по дому, а не за то, чтобы она убирала за то-
бой после твоих детских выходок, Сапфи. А теперь возьми и подбери их.
Она смотрела на него, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце,
и испытывая целый вихрь самых разнообразных эмоций. С одной стороны, ей
хотелось взбунтоваться и выйти, гневно хлопнув дверью. Интересно, как бы
он себя повел? С другой, она понимала, что есть пределы, которые она не
может переступить, не рискуя разрушить их общее счастье. И все же полная
сдача на милость его не терпящей возражения воли была бы невыносимой для
ее гордого нрава!
В конце концов она нашла компромиссный вариант. Одарив его улыбкой,
полной невинного очарования, она опустилась на колени и с милым усердием
стала подбирать цветы. Пусть он заставил ее склониться перед ним, став
на колени, но в конце концов она заставит его сделать то же самое и вый-
дет из их поединка победительницей! Она не спеша собирала цветы, тихо
напевая себе под нос и ощущая на своей склоненной голове его пристальный
взгляд, замечая тоскующие по работе, а сейчас лениво лежащие на бедрах
пальцы его сильных рук, чувствуя, как ее длинные светлые волосы касаются
пола, а груди, упругие и полные, распирают низкое декольте ее ситцевого
платья.
- Ты все сделала тогда, как я просил. Ты собрала все цветы. - Он ду-
мал о том же, о чем и она, прошлое в его воображении было таким же чет-
ким, как и у нее. И стоило ей заметить огонек, осветивший его прекрасные
глаза, и улыбку, чуть тронувшую уголки рта, чтобы понять, что он мыслен-
но видит перед собой сцену, разыгравшуюся между ними тем знойным весен-
ним полуднем. В конце концов ей пришлось разрушить магию общих воспоми-
наний и вернуться к печальной действительности их теперешнего положения.
- Это было так давно... - начала она, но вынужден" была туг же прер-
вать себя, почувствовав такую сухость в горле, что ей стало трудно гово-
рить.
- Уже четыре года, - согласился с ней он. - Ты уже носила под сердцем
моих детей, но мы не знали, - мягко сказал он глуховатым от переполняв-
ших его чувств голосом. - И ты склонилась передо мной на коленях и под-
няла свои прелестные глаза...
- Тэйн, прошу тебя! - Она не хотела, чтобы он продолжал, чтобы описы-
вал, что произошло потом, так как все это было уже в прошлом, волшебный
сон, рассеявшийся как дым в свете суровой реальности.
- И ты сказала мне, что тебе очень жаль, что ты не хотела мешать моей
работе... - он заметил, как легкая краска на ее лице сменяется ярко-пун-
