кие наклонности, но очень немного. В доме нет ни телевизора, ни сти-
ральной машины, ни кондиционера, нет дорогих безделушек и всяких других
украшений. В основном в доме все осталось прежним. В нем все еще можно
узнать крестьянское жилье, каким оно было до того, как молодежь покинула
его в поисках лучшей доли на материке, и все здесь вернулось в первобыт-
ное состояние. - Помолчав, Тэйн тихо добавил: - Ко мне обратился торго-
вец недвижимостью, он хочет сделать здесь гостиницу для туристов.
- Но ведь ты не собираешься его продавать? - с неподдельным ужасом
воскликнула Сапфира.
- Почему бы и нет? - пожал он плечами. - Если цена меня устроит, бу-
дет глупо отказываться от такой возможности.
- Мне казалось, что ты любишь эти места... - Она остановилась, не за-
кончив фразы, напоминая себе, что его дела больше не имеют к ней никако-
го отношения.
- Любовь... - задумчиво повторил он. - Но ведь это зависит от того,
кто как понимает это слово, не так ли, Сапфи? - Его лицо приняло жест-
кое, чуть ли не обвиняющее выражение.
- Я, ты... мы, кажется, собирались обсудить кое-что. - Она твердо ре-
шила не поддаваться на его уловки. Прошло немало времени, прежде чем у
нее хватило духу спорить с ним на его условиях. Вместо пьяняще радостно-
го чувства, испытываемого когда-то от одного его присутствия, теперь
внутри у нее не осталось ничего, кроме усталости и пустоты.
Она заметила, как недовольно сузились его глаза из-за того, что она
захотела вернуться к первоначальному предмету их разговора, и почувство-
вала панический спазм в груди. Тэйн заявил, что покоряется решению суда,
но не видно было ни малейших признаков покорности ни в гордой посадке
его головы, ни в осанке великолепного тела, ни в выражении надменного
лица, призывающего ее принять его смирение как факт, в то время как кра-
сиво очерченные и такие чувственные губы своей улыбкой внушали ей нечто
совершенно противоположное.
- Ах да, - в его улыбке было поистине чтото от хищника, спокойного,
но настороженного, неумолимого и опасного. - Если твоя забывчивость от-
носительно нашей некогда общей спальни не простирается до кухни, где ты
не раз готовила для нас, то ты вспомнишь, что, несмотря на все удобства,
ее вряд ли можно считать образцово-современной.
- Не помню, чтобы я часто готовила, - сказала она и тут же пожалела о
своих словах, увидев насмешливые огоньки в его глазах.
- Верно, нам было чем заняться помимо этого, а местные таверны удов-
летворяли все наши потребности в еде, надеюсь, они могут сделать это и
теперь, по крайней мере что касается меня. А ты, естественно, вольна де-
лать, как тебе хочется. Если тебе необходимо освежить в памяти, как доб-
раться до деревни и ближайших магазинов, то... - Он деликатно замолчал,
насмешливо приподняв брови.
- Благодарю, уверена, что вспомню сама, - холодно ответила Сапфира.
- Прекрасно, я так и думал. - В его голосе звучало удовлетворение. -
В таком случае мои советы тебе ни к чему. Большую часть времени я соби-
раюсь работать у себя в комнате, чтобы найти антивирус для нашей послед-
ней программы, и буду готовить себе сам. Можешь сказать детям, что я
увижусь с ними на пляже, когда выкрою время. Тебя это устраивает?
- Просто идеальный вариант, - кивнула Сапфира. Уже в дверях она вдруг
остановилась. - Как долго ты собираешься пробыть здесь? - сдержанно
спросила она.
От его напряженного, хмурого взгляда по всему ее телу пробежал элект-
рический ток.
- Ровно столько, сколько окажется необходимым. - Его темные брови
взлетели вверх, предваряя вопрос. - А что, ты хочешь сказать, что у тебя
могут быть дела, которые придется отложить?
- Нет, - последовал лаконичный ответ. - Но я хочу вернуться к своей
обычной жизни, и чем скорее, тем лучше.
Выходя из комнаты с гордо поднятой головой и громко стуча задниками
сандалий по деревянному полу, она услышала, или это ей только показа-
лось, что он рассмеялся.
Напоенные солнцем дни следовали один за другим, и Сапфира обнаружила,
что ее затягивает эта ленивая атмосфера вынужденного отдыха. Она ела,
спала, наслаждалась чтением на тенистой террасе, с видом на море, иногда
присоединялась к Спиридоуле и следила, как ее близнецы играют в тени
большого пляжного зонтика.
Молодая гречанка оказалась выше всяких похвал, вынуждена была приз-
нать Сапфира, устыдившись своей прежней, ничем не обоснованной неприязни
к девушке. Дети явно чувствовали себя превосходно в ее обществе, и
Спирвдоула, казалось, отнюдь не испытывала потребности оставить их ради
личных удовольствий, хотя Сапфира несколько раз предлагала ей взять вы-
ходной.
Десять дней спустя, закончив чтение доставившего ей удовольствие лю-
бовного романа, Сапфира положила книгу на стоящий на террасе столик и
налила себе из кувшина стакан холодного лимонада. Как покойно было си-
деть здесь, на открытом воздухе, под прикрытием зарослей бамбука, защи-
щающих террасу от палящего солнца. Именно Лорна снабдила ее дюжиной по-
пулярных романов, всех в одном жанре и всех написанных по-английски, в
качестве, как, смеясь, окрестила их она, "терапевтического средства",
обязательного в ее положении.
- Возьми их и постарайся получить удовольствие, - сказала она с умуд-
ренным видом. - Они помогут тебе вновь поверить в счастливый конец, нес-
мотря на отдельные жизненные неудачи.
- Эскапизм? - грустно улыбнулась Сапфира.
- А что в этом плохого? - вскинулась Лорна. - Никто не может обвинить
меня в излишней чувствительности, однако я действительно верю, что пра-
вильный психологический настрой может творить чудеса. Ощущать себя
счастливой - значит быть счастливой! Самое худшее из того, что ты можешь
сделать в настоящий момент, - это поддаться чувству жалости к самой се-
бе. Так что расслабься и поверь!
Лорна определенно была права, признала Сапфира. Чтение романов
по-настоящему увлекло ее, и каждый раз, заканчивая очередную книгу, она
испытывала глубокое удовлетворение. Было приятно читать о людях, с успе-
хом преодолевающих свои проблемы и добивающихся счастья, даже если ей
было отказано в таковом!
По правде говоря, она чувствовала себя теперь намного лучше, чем в
первый день приезда на остров. Конечно, помогло присутствие рядом ее де-
тей и вся эта расслабляющая атмосфера уединения, заставляющая не думать
о завтрашнем дне. Небесполезной оказалась предусмотрительность Лорны.
Сапфира посмотрела на свои руки, кожа их стала намного лучше после пос-
лушного выполнения предписаний Лорны пользоваться увлажняющими кремами,
которыми та в изобилии снабдила ее.
- То, что ты больше не любишь Тэйна, еще не значит, что ты не должна
любить себя, - поучала ее Лорна. - Ты должна заботиться о своей внешнос-
ти ради самой себя, Сапфи. Гордость, самоуважение... чтобы быть уверен-
ной в себе, надо излучать уверенность, а поэтому ты должна относиться к
себе соответствующим образом...
Лорна проявила столько доброты и понимания, и именно тогда, когда
Сапфира более всего нуждалась в них, что Сапфира не могла противиться ее
наставлениям, даже в отношении шелкового пеньюара абрикосового цвета,
более уместного в голливудском будуаре, чем на ферме отдаленного гречес-
кого острова.
Ее подруга оказалась права. С каждым днем Сапфира замечала, как улуч-
шается ее внешность. Ей даже стало казаться, что она прибавила в весе. К
тому же к ней вернулась способность к глубоким чувствам. Жуткое оцепене-
ние, не отпускавшее ее с того самого момента, когда суд постановил раз-
делить между родителями близнецов, постепенно проходило, и ее реакции на
картины и звуки окружающего мира приобрели более острый и эмоциональный
характер...
Поставив пустой стакан на стол, она поднялась и окинула взглядом за-
лив. Вечерело, и Спирвдоула, как обычно, приглядывала за играющими на
пляже детьми. Почти всегда по вечерам пляж оказывался полностью в их
распоряжении: туристы здесь были редки, а местные жители не часто забре-
дали сюда с городского пляжа, находящегося в пятнадцати минутах ходьбы
от залива. Сегодняшний день отличался от остальных. Сегодня к ним присо-
единился Тэйн.
Когда Сапфира услышала его смех, она почувствовала, как пальцы впива-
ются ей в ладони, и, помимо воли, стала отыскивать глазами Тэйна. Она
залюбовалась его мужественной статью, невольно бросив взгляд на темные,
скрывающие и одновременно подчеркивающие его мужскую суть плавки, мощный
торс, покрытые золотистым пушком бедра и сильные икры, отмечая грациоз-
ную легкость движений человека, весь облик которого как бы говорил о
том, что он хозяин своей судьбы.
Сапфире вдруг стало трудно дышать, ее удивила такая реакция, напоми-
навшая ей об их первой встрече. То же ощущение волшебства, скрытого вол-
нения и радости, заполнившей каждую клеточку ее тела. Ее пленила, затем
сразила исходящая от него властная, всесокрушающая сила, Тэйн - повели-
тель, хозяин...
Хватит! Она не должна так думать. Месяцы раздельной жизни подарили ей
благословенное чувство независимости. И как могло случиться, что ее тело
предательски поддалось своим древним инстинктам? Книги. Все дело в кни-
гах, решила она. Любовные истории вымышленных персонажей всколыхнули в
ней собственные романтические воспоминания. Теперь поздно сожалеть об
этом, но это вовсе не значит, что она должна сидеть здесь и мучить себя,
любуясь его мужскими совершенствами. Ей нужно лишь повернуться и под-
няться наверх в свою комнату.
Но она не ушла, а осталась на террасе, наблюдая из-под навеса, как
Тэйн легкой походкой направляется к дому. Он вошел в кабину летнего душа
и, встав под ним, поднял руку, чтобы открыть кран. Вода упругими струями
стала бить по его плечам, груди и поднятому вверх лицу с прикрытыми от
солнца глазами.
Боже милостивый! До чего же он великолепен! Когда его руки оттянули
резинку плавок, чтобы смыть под прохладными струями песок с тела, Сапфи-
ра вдруг почувствовала, что ей трудно дышать, будто она сама, а не хо-
лодная ключевая вода, ласкает его тело.
Когда Тэйн выключил душ, потянулся к полотенцу, висящему на стене ка-
бинки, и устремил свой прищуренный взгляд в ее сторону, Сапфира решила,
что с нее довольно. Выведенная из состояния затянувшейся апатии и почув-
ствовав, как в ней пробуждаются инстинкты, возвращения которых она так
боялась. Сапфира поспешила в спасительное убежище своей комнаты и, зак-
рыв за собой дверь, на минуту остановилась, чтобы перевести дыхание и
успокоить сердце, которое, казалось, готово было выскочить из груди.
Холодный душ приведет ее в полный порядок, решила она, сбрасывая бо-
соножки и стягивая через голову платье. Она уже успела расстегнуть и
отбросить в сторону лифчик, когда услышала громкий и решительный стук в
дверь.
Так стучать мог только один человек! Какуюто секунду она решила не
отвечать. Но в дверь снова постучали, на сей раз еще более настойчиво.
- Сапфира! Я хочу тебя кое о чем спросить.
В его голосе слышалось нетерпение, и она сдалась. У нее нет никаких
причин опасаться встречи с ним, сказала она твердо самой себе. К тому же
ему стоило всего лишь толкнуть дверь, чтобы войти. Сапфиру несколько
удивило, что Тэйн еще не прибегнул к этому способу, а если бы он решил-
ся...
- Минутку! - В ее голосе прозвучала паника, когда она поспешно потя-
нулась за абрикосовым пеньюаром, придающим респектабельность остальным
аксессуарам ночного туалета. Просунув руки в рукава, она запахнула его
на своем голом теле и туго завязала пояс. Быстро посмотрев на себя в
зеркало, она увидела в нем стройную молодую женщину с лицом, типичным
для журнальных красавиц 60-х годов, с резковатыми, но утонченными черта-
ми, чья хрупкость подчеркивалась мягким выражением прекрасных глаз, а
тело соответствующим образом задрапировано от шеи до щиколоток.
