нием КЮРЕ, которая действовала вопреки конституции с согласия прави-
тельства, потому что правительство ничего не могло добиться, оставаясь в
рамках закона. И как ничто не улучшилось, а все стало хуже и хуже,
только то там, то здесь стали исчезать трупы. А потом я ввинчу ваши кис-
лые губы в ваше кислое сердце, и мы будем квиты. А пока - прощайте!
- Сожалею, что вы недовольны результатами нашей деятельности, Римо.
Правда, я заметил ваше недовольство уже некоторое время назад. Когда это
началось? Если я имею право спросить.
- Началось, когда людям стало небезопасно ходить по улицам, а я продо-
лжал мотаться повсюду по вашим секретным заданиям. Страна катится ко
всем чертям. Человек вкалывает по сорок часов в неделю, а потом появ-
ляется какой-нибудь сукин сын и говорит ему, что он не имеет право есть
мясо и что он должен делиться едой со своего стола с толпой бездельни-
ков, которые ни черта не делают, да еще всячески его поносят. Хватит с
меня этого. А тот сукин сын, который это говорит, чего доброго, получает
тысячу долларов в неделю в каком-нибудь государственном учреждении
только за то, что повсюду твердит, какая ужасная у нас страна. Хватит, я
сыт по горло!
- Ладно,- печально сказал Смит.- Во всяком случае, спасибо за все, что
вы сделали.
- Всегда рад вам услужить,- сказал Римо без всякой радости в голосе.
Он отодвинулся от Смита, а когда обернулся, то увидел, что на бледном
лбу Смита в свете полуденного солнца поблескивают капельки пота. Хорошо,
подумал Римо. Смит все-таки испугался. Он просто слишком горд, чтобы по-
казать это.
- Ну, а теперь вернемся к вам. Мастер Синанджу,- сказал Смит.
Чиун кивнул и заговорил:
- Что касается увеличения оплаты, мы с благодарностью принимаем ваше
милостивое предложение; с остальным же возникает некоторая экономическая
неувязка, и это, поверьте, очень нас огорчает. Мы бы рады обучать сотни,
тысячи новых учеников, но не можем себе этого позволить. Мы вложили мно-
го лет в это.- Чиун кивнул в сторону Римо.- И теперь приходится защищать
свое капиталовложение, каким бы ничтожным оно всем ни казалось.
- В пятьсот раз больше того, что получает ваша деревня сейчас,- сказал
Смит.
- Вы можете увеличить плату в миллион раз,- подал голос Римо.- Он не
станет учить ваших людей. Может, он научит их плясать на татами, но ни-
когда не передаст им учение Синанджу.
- Верно,- радостно подтвердил Чиун.- Я никогда не стану учить больше
ни одного белого из-за возмутительной неблагодарности вот этого. И сле-
довательно, мой ответ - нет. Я остаюсь с этим неблагодарным.
- Но вы можете избавиться от него и стать богаче,- сказал Смит.- Я
изучил историю Дома Синанджу. Вы занимаетесь этим бизнесом столетия.
- Многие и многие столетия,- поправил Чиун.
- А я даю вам больше денег,- сказал Смит.
- Он не бросит меня,- сказал Римо.- Я лучший из всех его учеников. Лу-
чше даже, чем ученики-корейцы. Если бы ему удалось найти приличного ко-
рейца, который смог бы когда-нибудь занять его место, он никогда бы не
стал работать на вас.
- Это правда?- спросил Смит.
- Ничто из сказанного белым человеком никогда не являлось правдой - за
исключением ваших слов, о славный император.
- Это правда,- сказал Римо.- Он вообще никогда не бросит меня. Он меня
любит.
- Ха!- с негодованием произнес Чиун.- Я остаюсь, чтобы защитить свой
капитал, вложенный в это недостойное белокожее существо. Вот почему ос-
тается Мастер Синанджу.
Смит уставился на свой "дипломат". Римо никогда еще не видел этот жи-
вой компьютер таким задумчивым. Наконец он поднял глаза и чуть улыбнул-
ся, почти не разжимая тонких губ.
- Похоже, Римо, нам не отделаться друг от друга,- сказал он.
- Возможно,- сказал Римо.
- Вы - единственный, кто может сделать то, что нам нужно.
- Слушаю, но ничего не обещаю,- сказал Римо.
- Дело довольно неприятное. Мы сами точно не знаем, что мы ищем.
- Ну, и что в этом нового?- сказал Римо.
Смит мрачно кивнул.
- Около недели назад в бедном квартале была замучена до смерти одна
старая женщина. Это произошло в Бронксе, и теперь агенты многих иностра-
нных разведок разыскивают какой-то предмет, может быть, техническое ус-
тройство, которое, по всей видимости, хранилось в доме этой женщины. Ус-
тройство привез из Германии ее муж, умерший незадолго до того.
Багряное солнце склонялось к горизонту над Тихим океаном, а Смит все
продолжал свой рассказ. Когда он закончил, на небе высыпали звезды.
И Римо сказал, что возьмется за эту работу, если к утру не передумает.
Смит еще раз кивнул и поднялся.
- До свидания, Римо. Удачи вам,- сказал он.
- Удачи! Вы не понимаете, что такое удача,- презрительно отозвался Ри-
мо.
- Америка благоговейно выражает свое восхищение и почтение непобедимо-
му Мастеру Синанджу,- сказал Смит Чиуну.
- Это естественно,- сказал Чиун.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Полковник Спасский полагал, что нет на свете таких проблем, которые не
имели бы разумного решения. Он считал, что войны начинаются только из-за
недостатка достоверной информации у тех, кто их начинает. Если информа-
ции достаточно, а анализ ее верен, то любой дурак может понять, кто в
какой войне победит и когда.
Полковнику Спасскому было двадцать четыре года - совершенно исключи-
тельный случай в истории КГБ, чтобы человек в столь раннем возрасте воз-
несся на такие высоты. Причиной этого были феноменальные способности
Спасского, позволявшие ему с блеском выполнять любое задание.
Он лучше, чем кто-либо, понимал основное различие между КГБ и амери-
канским ЦРУ. У ЦРУ больше денег, оно шмякается мордой об стол на глазах
всего общества. У КГБ денег меньше, но эта фирма садится в лужу без ог-
ласки.
Спасский знал, что если дела в конторе организованы надлежащим обра-
зом, то двадцатичетырехлетних полковников в мирное время быть не должно.
Даже в КГБ, для которого мирного времени не существовало никогда. И еще
он знал, что скоро станет генералом. Однако в Америке дураков тоже хва-
тает, поэтому, когда его вызвали в отдел США, он не испытал особого бес-
покойства.
Судя по всему, возникла какая-то проблема, за которую никто не хотел
браться. Когда он увидел у проводящего инструктаж маршальские погоны, то
понял, что проблема действительно серьезная.
Через десять минут он ее практически разрешил.
- Проблема в следующем: вы чувствуете, что в Америке происходит нечто
серьезное, но не знаете точно, что именно. Вы не хотите всерьез ввязы-
ваться,
пока не выясните все до конца, так? Вы в замешательстве, поскольку мы
включаемся в игру с большим опозданием. Поэтому придется поехать туда и
разобраться, что же произошло с миссис Герд Мюллер в Бронксе, черном ра-
йоне Нью-Йорка, и выяснить, почему разведслужбы всего мира снуют по ок-
руге и почему ЦРУ понадобилось срыть до основания дом миссис Мюллер и
вывезти его в небольших контейнерах. Разумеется, я поеду туда,- заявил
полковник Спасский.
Голубоглазый блондин, с тонкими правильными чертами лица, Спасский, по
всей видимости, происходил из немцев Поволжья. Он был достаточно хорошо
сложен и, как считали некоторые из его женщин, "технически - великолеп-
ный любовник, но чего-то в нем не хватает. С ним получаешь удовольствие
- как будто сыр в магазине покупаешь".
Полковник Владимир Спасский въехал в США через Канаду под именем Энто-
ни Спеска. Дело было в середине весны. Его сопровождал телохранитель по
имени Натан. Натан понимал по-английски, но говорить не мог. Рост его
был сто пятьдесят пять сантиметров, а вес - пятьдесят килограммов.
Недостатки роста и веса Натан компенсировал постоянной готовностью
стрелять в любое теплокровное существо. Ему ничего не стоило влепить де-
вять граммов свинца в рот новорожденному младенцу. Натану нравился вид
крови. Он ненавидел стрельбу в тире - из мишеней кровь не течет.
Однажды Натан признался тренеру по стрельбе, что когда попадаешь чело-
веку прямо в сердце, то кровь течет очень некрасиво: "Лучше всего, когда
задеваешь аорту. Вот тогда это смотрится здорово."
Кагэбэшное начальство долго не могло решить, отправить ли его в
больницу для душевнобольных преступников или продвинуть по службе. Спас-
ский взял его к себе в телохранители, но разрешал брать оружие в руки
только в исключительных случаях. Натан попросил иметь при себе хотя бы
пули. Спасский разрешил при условии, что Натан не станет вынимать и по-
лировать их прилюдно. Когда Натан надевал форму, к которой полагалась
кобура, Спасский позволял ему носить игрушечный пистолет. Но он никогда
не разрешал своему телохранителю разгуливать по улицам Москвы с заряжен-
ным оружием.
Волосы у Натана были темные, а зубы выдавались вперед. Он казался
представителем какой-то новой породы людей, питающейся корой деревьев.
Когда полковник Спасский, он же Энтони Спеск, доехал до города Сенека
Фолз, штат Нью-Йорк, он достал из чемодана новенький пистолет 38-го ка-
либра - на границе между Канадой и США багаж не досматривался - и протя-
нул его Натану.
- Натан, вот твой пистолет. Я даю его тебе, потому что доверяю. Я ве-
рю, что ты понимаешь, как надеется на тебя Родина-мать. Ты пустишь в ход
оружие только тогда, когда я скажу. Понял?
- Клянусь,- ответил Натан.- Клянусь всеми святыми и именем Генерально-
го секретаря, клянусь русской кровью, текущей у меня в жилах, клянусь
памятью героев Сталинграда! Клянусь исполнить ваш приказ, товарищ полко-
вник. Я клянусь, что буду бережно и экономно относиться к данному мне
оружию и не пущу его в ход, если только вы мне не прикажете.
- Молодец, Натан,- похвалил его Энтони Спеск.
Натан поцеловал командиру руку.
Когда машина остановилась на красный свет светофора перед выездом на
скоростное шоссе - главную автомагистраль штата Нью-Йорк, Спеск услышал,
как что-то громыхнуло у него над правым ухом. Он увидел, как девушка,
"голосовавшая" на обочине, вдруг подпрыгнула и опрокинулась навзничь. Из
груди ее бил фонтан крови. Пуля попала в аорту.
- Простите,- пробормотал Натан.
- Отдай пистолет!- потребовал Спеск.
- Я по-настоящему клянусь на этот раз,- сказал Натан.
- Если ты будешь продолжать убивать людей, то в конце концов американ-
ская полиция нас сцапает. У нас важное дело. Отдай мне пистолет.
- Простите,- повторил Натан.- Я же попросил прощения! Мне правда жаль,
что так вышло. На этот раз я клянусь. В тот раз я просто обещал.
- Натан, у меня нет времени с тобой спорить. Надо убираться отсюда как
можно скорее. И это все из-за тебя. Смотри, больше чтоб это не повтори-
лось.
Спеск не стал отбирать пистолет у Натана.
- Спасибо, спасибо!- воскликнул Натан.- Вы - самый лучший полковник на
свете.
И всю дорогу до местечка под названием Нью-Палц Натан вел себя хорошо.
Там Спеск решил остановиться в мотеле и съехал с трассы. Натан разрядил
пистолет в лицо администратору.
Спеск выхватил у Натана пистолет и уехал. Вместе с рыдающим Натаном.
На самом деле все было не так страшно, как могло показаться. Человек,
изучивший Америку так хорошо, как полковник Спасский, не мог не знать,
что убийства в США редко раскрываются, если только убийца сам того не
хочет. В стране отсутствовал механизм защиты жизни граждан. Если бы это
была Германия или Голландия, Спеск вряд ли взял бы с собой телохраните-
ля.
Но Америка стала диким местом, где было опасно появляться без охраны.
- Пистолет останется у меня,- сердито бросил Спеск и, усталый, повел
машину сквозь мрак ночи по направлению к Нью-Йорку.
- Фашист,- пробормотал Натан.
- Что-что?- переспросил Спеск.
- Ничего, товарищ полковник,- огрызнулся Натан.
Заря уже окрасила небо в багряные тона, когда полковник Спасский въе-
хал в город. Он приказал Натану прекратить указывать пальцем на редких
прохожих и выкрикивать при этом "пиф-паф". Натан вдруг пожаловался, что
ему страшно.
