ки и появится реклама в газетах?
- Видите ли, у нас нет времени изобретать что-нибудь необычное. Мама
уже подготовила почву. Мы успеем снять только один ролик; он выйдет на
экран уже завтра. Исключительная сила воздействия! Первая реклама в га-
зетах появится через день. Кстати, какой суммой мы располагаем?
- Для начала я перечислю на их счет несколько сот тысяч. Когда эти
деньги будут потрачены, скажите мне.
Она посмотрела на него удивленно, но одобрительно.
- Если уж вы на что-то решаетесь, то идете до конца.
- Готов на все ради честных правителей,- ответил Римо.
- А это ваши деньги?- поинтересовалась Тери. Как-то уж слишком небреж-
но, отметил про себя Римо.
- Естественно,- сказал он.- Кто бы согласился дать мне деньги, чтобы я
мог тратить их на Мака Полани? Только какой-нибудь сумасброд вроде само-
го Мака, но такие люди обычно небогаты, а если все же располагают
деньгами, то тратят все без остатка на приюты для бездомных собак.
- Есть здесь какой-то логический сбой, только не могу сразу уловить,
какой именно,- заметила Терн.
- И не пытайтесь. Неужели вы думаете, что если бы я действовал логич-
но, то стал бы финансировать кампанию Мака Полани? Кстати, где наш буду-
щий мэр?
- Он отправился домой, чинить какие-то удочки к предстоящим на сле-
дующей неделе ежегодным соревнованиям по ловле зубатки.
- На следующей неделе? Надеюсь, это будет не в день выборов?
- Думаю, что нет. А почему вас это беспокоит?
- Если соревнования состоятся в день выборов, Мак может не получить
даже собственного голоса.
Она улыбнулась несколько покровительственно, словно могла прочесть в
душе Мака Полани то, что ускользало от ограниченного Римо, и вновь пог-
рузилась в работу. Римо некоторое время наблюдал за ней, потом ему это
надоело, и он ушел.
Фарджер по-прежнему сидел за столом, но вид у него был невеселый. Римо
не знал, то ли это из-за того, что кончился рабочий день так называемых
секретарш, то ли из-за какой-то неприятности с грядущими выборами, поэ-
тому он спросил, что произошло.
- У нас беда,- объяснил Фарджер.- Газеты отказываются печатать инфор-
мацию о том, кто нас поддерживает.
- Почему?
Фарджер потер пальцами, намекая на деньги.
- По той же причине, по какой они напечатали всего одну сточку о том,
что я включился в предвыборную кампанию Полани. Обо мне - в то время как
мои выступления прошли по первым полосам всех центральных газет! А все
этот политический обозреватель, Том Бернс. Он из шайки Картрайта. Его
жена числится постовым на перекрестке, а он - дежурным в участке.
- Числятся?
- Да. Получают зарплату, но не ходят на службу. Этот ублюдок сказал
мне, что документ о поддержке кандидата не является новостью. Словно за-
был, что когда на прошлой неделе те же люди подписались за Картрайта,
эта новость была на первой полосе!- Он швырнул ручку на стол.- Но если
мы не сможем сделать это достоянием гласности, то кто за нами пойдет?
- Мы опубликуем наши документы,- заявил Римо.
Тома Бернса он нашел в коктейль-холле возле здания, где была располо-
жена редакция "Майами-Бич диспэтч", крупнейшей и самой влиятельной газе-
ты в городе.
Бернс оказался невысоким мужчиной с начавшими уже седеть волосами, ко-
торые он красил в черный цвет. За толстыми ошвами в роговой оправе скры-
вались неопределенного цвета глаза. На нем были брюки с манжетами и пид-
жак с обтрепанными рукавами. Хотя бар был переполнен, он сидел в одино-
честве, и Римо, который неплохо знал репортерскую братию, понял, что
этот человек просто невыносим, иначе он был бы окружен искателями попу-
лярности, тем более в самый разгар избирательной кампании.
Это многое говорило о личности Бернса.
Перед ним стоял бокал ликера со льдом. Пить тоже не умеет.
Римо присел на стул слева от Бернса и вежливо спросил:
- Мистер Бернс?
- Да,- холодно и отчужденно ответил тот.
- Меня зовут Харолд Смит. Я член специальной комиссии сената, которая
расследует факты давления на прессу. Можете уделить мне пару минут?
- Полагаю, что да,- лаконично ответил Бернс, пытаясь скрыть радость
оттого, что кто-то хочет узнать его мнение относительно посягательств на
свобод прессы, о праве репортера скрывать источники информации и необхо-
димости защищать Первую Поправку. Но как можно сказать обо всем этом за
пару минут?
Но оказалось, что разговор занял значительно больше времени, хотя го-
ворить ему так и не пришлось. Он только слушал, а посетитель рассказы-
вал, что сенат особенно интересуется случаями, когда политические деяте-
ли пытаются подкупить представителей прессы, чтобы обеспечить благоп-
риятное для себя изложение событий.
- Знаете ли вы, мистер Берне, что некоторые газетчики вместе с членами
семьи числятся в ведомостях на получение зарплаты, а между тем не выпол-
няют никакой работы?- Похоже, сама мысль об этом наполнила ужасом душу
Харолда Смита. Бернс узнал также, что этот мистер Смит пытается выйти на
след такого журналиста в Майами-Бич и собирается вручить ему повестку
для дачи показаний на открытых сенатских слушаниях в Вашингтоне, а воз-
можно, и выдвинуть обвинение против него.- Нет, мистер Бернс, будет не
так сложно его найти - достаточно прочитать местные газеты и понять, кто
из журналистов не дает объективную информацию о политических противни-
ках.
Ах, мистеру Борису пора идти? Нужно написать несколько статей о появи-
вшихся недавно документах, отражающих общественную поддержку Мака Пола-
ни? Значит, его девизом всегда было говорить все как есть?
Что ж, это просто прекрасно, мистер Бернс. Побольше бы таких журналис-
тов, как вы,- таково было мнение мистера Харолда Смита. Он с нетерпением
ждет замечательных статей мистера Бернса о дальнейшем ходе кампании мис-
тера Мака Полани.
Бернс ушел, не оставив бармену чаевых. Римо кинул на стоику пятидолла-
ровую бумажку. На этот раз ему удалось добиться своего за минимальную
сумму.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
На следующий день газета вышла с заголовками, информирующими о первых
перебежчиках из лагеря Картрайта в стан Мака Полани. В статье за подпис-
ью Бернса говорилось, что выборы, еще недавно обещавшие стать доказа-
тельством незаменимости нынешнего мэра, могут превратиться в ожесточен-
ную схватку.
В другой статье приводились слова Картрайта, вновь выступившего с на-
падками на федеральное правительство, которое якобы пытается повлиять на
исход муниципальных выборов. Картрайт заявил, что вашингтонская админис-
трация выделила для поддержки его оппонентов "крупные суммы денег", что-
бы расправиться с ним, поскольку он не собирается плясать под дудку Ва-
шингтона. С самого начала, сказал Картрайт, когда всплыло пресловутое
дело с документами Лиги, центральные власти пытались диктовать населению
Майами-Бич, кого выбирать.
Еще одна статья, помещенная на первой странице, была прислана из Ва-
шингтона. В ней говорилось о заявлении пресс-секретаря президента, кото-
рый сообщил, что ведется полномасштабное расследование фактов, связанных
с делом Лиги и отчет о нем ляжет на стол президенту, как только тот вер-
нется в Белый дом после встречи в верхах. Статья подбодрила Римо,- зна-
чит, у него есть еще несколько дней, чтобы выручить КЮРЕ из беды.
Он отложил газету и усмехнулся.
- Мы победим,- сказал он Чиуну.
Чиун, облаченный в синее кимоно для медитаций, медленно поднял глаза и
вопросительно взглянул на Римо.
- Ты так полагаешь?- спросил он.
- Да.
- Тогда да поможет нам Бог, ибо это будет означать, что сумасшедшие
захватили сумасшедший дом.
- А что, собственно, тебя беспокоит?
- Ты слишком мало разбираешься в политике, сын мой, чтобы судить о
том, что нас ждет впереди. Почему ты не понимаешь простой мудрости - нам
надо искать нового императора. Ты напоминаешь мне китайских монахов из
того ужасного телесериала, которые решили посвятить себя бескорыстному
труду на благо общества.
- Ты же прекрасно знаешь, Чиун, я занялся этим делом, чтобы спасти
Смита и всю организацию, которая платит нам с тобой.
- Я давно за тобой наблюдаю. Ты связался с этим мистером Фарджером,
самым никчемным из людей, нанял какую-то мисс Уокер, которая проходит
практику за твой счет. Вот что я тебе скажу: если уж ты должен этим за-
ниматься, то почему бы тебе не обратиться к специалисту?
- Потому что в этой стране никто ничего не смыслит в политике, а спе-
циалисты - в особенности. Собственно, только поэтому все еще существует
знаменитая "американская мечта". Дело в том, что сама система настолько
идиотская, что у каждого психа есть шанс победить. Даже у Мака Полани. И
даже если помогать ему в этом буду только я.
Чиун отвернулся.
- Позвони доктору Смиту,- сказал он.
- Зачем он мне нужен?
- Не бойся, сын мой, ты умрешь не от самодовольства. Ибо, безусловно,
прежде, чем этот день настанет, тебя погубит собственное невежество.
- Держись меня, Чиун, не пропадешь,- сказал Римо.
- Как ты посмотришь на то, чтобы стать городским казначеем?
Но замечание Чиуна запало ему в душу. Римо ввязался в политику, чтобы
вынудить людей Картрайта выйти на него, поскольку сам он не мог вступить
с Картрайтом в открытый бой. Но до сих пор ничего не произошло. Никто
даже не пошевелился, и Римо поневоле задавал себе вопрос, сумел ли он
вообще как-то повлиять на планы противника.
Главным в списке на нынешний день у Римо был Ник Баззани, глава север-
ного избирательного округа Майами-Бич. Римо с Чиуном обнаружили его в
клубе, уютно расположившемся в переулке под большим красно-белым лозун-
гом, который гласил: "Картрайта - в мэры. Гражданская ассоциация север-
ного округа, Ник Баззани, знаменосец".
- По-твоему, что значит "знаменосец"?- спросил Римо Чиуна.
- Наверное, он держит флаг во время ежегодного парада беспризорников,-
ответил тот, с неудовольствием оглядывая большой зал, где на деревянных
стульях, попивая пиво и беседуя, расположились мужчины в футболках.
- Чем могу быть полезен?- обратился один из них к Римо, с любопытством
разглядывая Чиуна.
- Мне нужен Ник Баззани. Хочу его повидать.
- Он сейчас занят. Надо договориться о встрече заранее,- сказал мужчи-
на, указывая пальцем на дверь, которая, очевидно, вела в дальние комна-
ты.
- Думаю, он нас примет,- бросил Римо, ведя Чиуна за собой к задней
двери.
За дверью находился небольшой кабинет, где стоял стол, несколько стул-
ьев и тумбочка с цветным телевизором. В кабинете находились трое мужчин.
За столом, судя по всему, сидел сам Баззани. Он был толстый и рыжий, с
таким тупым выражением лица, какое бывает только у рыжих итальянцев. На
вид ему было около сорока. Остальные двое были темноволосы и намного мо-
ложе, и чувствовалось, что они под большим впечатлением от того, что на-
ходятся рядом с Баззани, самым замечательным, самым важным человеком,
которого им посчастливилось встретить.
- Послушайте, это частная контора,- сказал один из мужчин.
- Отлично, у меня как раз частное дело,- сказал Римо.- Баззани?- спро-
сил он, обращаясь к мужчине за столом.
- Тсс,- произнес тот.- Сейчас начнется.
Он уставился в телевизор. Римо с Чиуном тоже повернулись, чтобы посмо-
треть. Ведущий телеигры объявил рекламную паузу.
- А теперь тихо все!- рявкнул Баззани.
Показали рекламу мыла.
- Следующая,- сказал Баззани.
Реклама кончилась, экран на мгновение померк, а потом на нем появился
огромный подсолнух с дыркой посередине. Несколько секунд экран заполнял
только его кричащий желтый цвет, а затем в дырке появилась голова Мака
Полани.
Римо вздрогнул.
На минуту изображение Полани застыло, потом он открыл рот и начал петь
под аккомпанемент банджо.
"Свет солнца приятней.
Цветы нам милей.
Наш город очистить
Приди поскорей!"
Дальше все продолжалось в том же духе и кончилось призывом:
"Голосуйте за Полани!
Сейчас и всегда".
Когда подсолнух появился, Баззани хихикнул. Когда выплыла физиономия
