оставил его отдыхать, а сам на попутке вернулся назад, в город.
Ну вот, он и провел операцию в стане врага. А вечером он с каким-ни-
будь подходящим инструментом пройдется по городу и сдерет все картрай-
товскне плакаты, которые начали буйным цветом расцветать повсюду.
Но сначала надо все-таки добраться до Фарджера.
Но Уиллард Фарджер, четвертый заместитель помощника председателя изби-
рательной комиссии, в конечном счете прибыл к Римо сам - в ящике с прос-
тым адресом: "Римо", который доставили в штаб предвыборной кампании По-
лани. Из правого уха Фарджера торчало здоровенное шило.
Римо посмотрел на тело Фарджера, втиснутое в коробку. До его ноздрей
долетел какой-то легкий запах, и он наклонился ниже, принюхиваясь. Запах
показался ему знакомым. Цветочный. Да, так и есть. Такой же запах исхо-
дил от шила, забитого в правое ухо Московитца. Запах сирени. Шило с си-
реневым ароматом.
Римо с отвращением рассматривал шило. Оно уничтожило не только Фардже-
ра - оно поставило под сомнение всю кампанию по выборам Полани.
Единственный человек, который хоть что-то в этом понимал, теперь мертв.
Дикость какая-то, подумал Римо. КЮРЕ, задачей которой было применение
насилия для спасения страны и ее политического устройства, теперь подве-
ргается уничтожению с помощью основы этого политического устройства -
свободных выборов, где противник может использовать насилие, а Римо -
нет.
И он просто не представлял, что можно с этим поделать.
На какое-то мгновение у него шевельнулась мысль, не позвонить ли Сми-
ту. Он был всего лишь на расстоянии телефонного звонка. Рука уже потяну-
лась к аппарату, но тут Римо тряхнул головой и... потащил ящик с телом
Фарджера в одну из дальних комнат.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Избавившись от тела, Римо поведал о гибели Фарджера Тери Уокер. Она
страшно расстроилась и даже разрыдалась.
- Я представить себе не могла, что в политике случается такое,- всхли-
пывала она.- Бедняжка!
- Мы никому про это не скажем,- предостерег ее Римо,- а будем как ни в
чем не бывало продолжать кампанию.
Она кивнула и вытерла глаза.
- Все верно, мы должны продолжать. Он бы тоже этого хотел.
- Правильно. Продолжайте заниматься своим делом - готовьте рекламу.
- А вы?
- А я буду продолжать заниматься своим.
- Вечером в понедельник у нас выступление на телевидении. Оно может
изменить ход всей кампании.
- Отлично. По крайней мере, наши противники будут знать, что мы не со-
бираемся сдаваться.
Бедняжка Тери. Это ее первая кампания, и она старается изо всех сил.
Но как бы она ни билась, у них не осталось ни единого шанса победить.
Теперь Римо был вынужден это признать. У них нет активистов, но если бы
даже они и были, для них все равно не нашлось бы работы. Фарджер хоть
имел представление о том, что делать, а без него Римо не сможет найти
типографии, чтобы напечатать рекламные брошюры, развесить лозунги на ба-
мперах машин, изготовить нагрудные значки,- в общем, обеспечить все
необходимые атрибуты избирательной кампании.
Вернувшись в гостиницу, Римо поделился этим с Чиуном.
- Не понимаю,- откликнулся тот.- Ты хочешь сказать, что люди предпоч-
тут одного кандидата другому только потому, что им больше понравился его
нагрудный значок?
- Ну, приблизительно так,- ответил Римо.
- Но раньше ты говорил, что они станут голосовать за того, на кого
укажет полицейский лейтенант,- возразил Чиун.
- Ну, кто-то, возможно, и станет.
- А как можно отличить тех, кто будет голосовать по указке лейтенанта,
от тех, кто станет голосовать за значки?- поинтересовался Чиун.
- Никак,- честно признался Римо.
На что Чиун разразился тирадой по-корейски, из которой Римо понял все-
го два предложения касательно того, что хуже демократии ничего не приду-
маешь, а потому это единственная форма правления, которой заслуживает
белый человек. Наконец Чиун успокоился и по-английски спросил:
- И что ты собираешься теперь делать?
- Победить мы, конечно, не сможем. Но можем хорошенько пощепать им не-
рвы.
- Но ты же говорил, что нынешних наших противников нельзя убивать.
- Все верно, нельзя. Но можно доставить им много неприятностей. Сор-
вать их кампанию, например.
Чиун с горечью покачал головой.
- Наемный убийца, который лишен права убивать,- все равно что человек
с незаряженным револьвером, который утешает себя тем, что у оружия, по
крайней мере, есть спусковой крючок. Риск слишком велик.
- А что я могу сделать? У нас нет ни активистов, ни оборудования,- ни-
чего. Надо смотреть правде в глаза, Чиун: избирательная кампания для нас
окончена. Мы проиграли.
- Понятно,- произнес Чиун, наблюдая, как Римо переодевается в темные
брюки, рубашку и башмаки.- И куда ты теперь?
- Пойду портить им настроение.
- Смотри не попадись,- предостерег Чиун,- а то придется рассказать
следователям все, что мне известно. Насколько я понимаю, таковы обычаи
вашей страны.
- Не волнуйся, не попадусь.
Римо добрался до гостиницы, где расположился штаб мэра Картрайта,
вскоре после полуночи, а ушел оттуда незадолго до рассвета, причем видел
его только один человек, да и тот мельком, поскольку тут же решил зас-
нуть и не вставать до полудня.
За время пребывания там Римо натворил такого, что мог бы участвовать в
конкурсе на лучшего громилу страны.
Он вырвал все телефонные провода и перепутал их. так, что они казались
теперь клубком разноцветных проволочек. Затем вскрыл все телефонные ап-
параты, переломал им внутренности, а потом снова закрыл. Разобрав элек-
трические пишущие машинки, он перепутал в них все рычажки, так что кла-
виши печатать теперь вовсе не те буквы, которые были на них написаны. А
для вящей надежности погнул в них валики.
Он разорвал пополам тысячи лозунгов, отправил в мусоросжигатель тысячи
рекламных буклетов и нагрудных значков. Мэру Картрайту на плакатах с его
портретом он подрисовал усы, а под конец бросил спичку в мусоросжигатель
и подождал, пока вспыхнет огонь.
Домой он решил вернуться пешком и по дороге остановился, чтобы иску-
паться. Он плыл, мощно разрезая воду, как положено по Синанджу; мысли
его, по контрасту с плавным, согласованным движениям мышц, были неспоко-
йны, и когда его гнев постепенно утих и он повернул назад, то не увидел
берега. За короткое время он успел проплыть много миль.
Он медленно поплыл к берегу, а потом сидел в песке, натягивая на себя
одежду под удивленным взглядом мальчишки, который устанавливал шезлонги,
готовясь к дневному нашествию покрытых веснушками, бледнотелых нью-
йоркских отпускников.
Часов в одиннадцать он вернулся к себе. Полагая, что Чиун уже встал,
он просунул голову в его комнату и с удивлением обнаружил, что циновка
цвета какао, на которой иногда спал Чиун, свернута и аккуратно поставле-
на в угол. Комната была пуста.
На столе в кухне Римо обнаружил записку: "Дело чрезвычайной важности
требует моего присутствия в штабе мистера Полани".
Что бы это значило? Римо решил немедленно выяснить, что задумал ста-
рик.
Подойдя к двери штаба, Римо услышал невообразимый шум. Что там такое
может быть, недоумевал Римо. Должно быть, кто-то из цыпочек Фарджера не
может найти свой лак для ногтей.
Он открыл дверь и, пораженный, остановился на пороге. Все помещение
было битком набито людьми. Это были женщины. Среднего возраста и старуш-
ки. Все суетились, работая не покладая рук.
За столом Фарджера сидела миссис Этель Xиршберг.
- Меня не касаются ваши проблемы с рабочей силой,- кричала она в теле-
фон.- Вам за это платят, значит, будьте любезны доставить все ровно че-
рез час. В противном случае можете засунуть себе в задницу бумагу, кото-
рую вы на нас потратили! Да, именно так. Либо доставляете через час, ли-
бо никаких наличных! Не желаю ничего слышать о ваших проблемах. Здесь
теперь новое руководство. Да, все верно, через час. И не забудьте прис-
лать грузчика, который поднимет все наверх. Тут у нас одни женщины, мы
тяжести не таскаем.- Она повесила трубку и показала пальцем на Римо.-
Ваш отец в штабе. И не стойте тут как исткан, скорее идите туда и посмо-
трите, чем вы можете помочь, хотя вы ни на что не годитесь. Роза!- вдруг
закричала она, словно забыв о Римо.- У тебя есть список активистов Севе-
рного избирательного округа? Ну так торопись! Надо скорее запустить это
дело!- Она вновь обернулась к нему: - После сорока лет в меховом бизнесе
я преподам вам хороший урок. Такой, что вам и не снилось. Чего вы
стоите? Доложитесь отцу и подумайте, чем вы можете ему помочь! Бедняжка!
Вам должно быть стыдно, что вы повесили на него эту работу в последний
момент. А он так расстроился из-за того, что у вас могут быть неприятно-
сти. Милый мистер Полани, надо же ему было связаться с таким ничтожес-
твом вроде вас!- Вновь зазвонил телефон, и она сняла трубку на первом
гудке.- Штаб "Свет солнца приятней" слушает.- С минуту она молчала, по-
том рявкнула: - Меня не волнует, что вы обещали! Машины с громкоговори-
телями должны быть здесь через час! Да, один час! Правильно. Ах, нет? А
теперь слушайте сюда! Вы знаете судью Мандельбаума? Так вот, ему будет
интересно узнать, что вы отказываетесь предоставить машины обычным
клиентам. Разве вам неизвестно, что это грубейшее нарушение федерального
закона о свободных выборах?- Она дернула плечом в сторону Римо.- Да, все
верно, и судья Мандельбаум прекрасно об этом знает, а он муж моей
двоюродной сестры Перл. Так что стоит вам забыть, что кровь не вода...-
Закрыв рукой лубку, она сделала Римо знак головой и прошипела: - Идите
же туда. Помогите отцу!- и вновь продолжила разговор.
Римо потряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. В штабе
находилось уже не менее пятьдесяти женщин, но с каждой минутой прибывали
новые, толкая Римо и резко бросая на ходу: "Освободите проход". Зашвыр-
нув куда попало свои украшенные цветами шляпки, они усаживались за столы
и без каких-либо указаний принимались за работу. По всей видимости, сей-
час они составляли списки избирателей.
Миссис Хиршберг повесила трубку.
- Я выгнала всех трех ваших цыпочек,- заявила она.- Для настоящей из-
бирательной кампании они просто нуль! Может, после выборов удастся прис-
троить их в какой-нибудь массажный кабинет.
Наконец Римо отошел от двери и направился в дальнюю комнату, где обыч-
но сидела Тери Уокер. Но на ее месте за столом восседал Чиун. Подняв
глаза, он улыбнулся Римо.
- Сын мой,- сказал он вместо приветствия.
- Папочка,- почтительно кланяясь, проговорил Римо.- Мой находчивый,
удивительный, хитрый, беспокоящийся обо мне злодей!
- Надеюсь, на этот раз ты не забудешь, что я для тебя сделал,- сказал
Чиун.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
К полудню на улицы города вышло около трехсот женщин. Они ходили по
домам, распространяя рекламные брошюры, оккупировали торговые центры.
Время от времени они начинали петь: "Свет солнца приятней. Голосуйте за
Полани".
К тем, кто отказывался взять рекламку или недружелюбно высказывался по
поводу Полани, применялись уговоры. Грубость и резкость, допустимая в
штабе, на улицах уступала место совершенно другому обхождению. Здесь,
под руководством миссис Хиршберг, дамы были сама любезность.
- Ну, разве вам трудно проголосовать за Полани? Что плохого, если для
разнообразия мэром у нас будет такой славный человек? Я понимаю, что вы
должны чувствовать, будучи сестрой мэра Картрайта, но почему бы не дать
честному человеку шанс? Мистеру Полани можно полностью доверять.
К полудню агитационная кампания была в самом разгаре. В 12.01 о проис-
ходящем стало известно в штабе Картрайта. В 12.35 были предприняты отве-
тные шаги.
Все очень просто, объяснил Картрайту маршал Дворшански. Этим добро-
вольцам результаты выборов на самом деле абсолютно безразличны, так что
