горящим лицом и гадостным чувством вышел из комнаты. Ощущение от разго-
вора было немного нереальным, как будто все это произошло не со мной.
Глаза жгло. - Неужели заразился? - подумал я с некоторым безразличием. -
Надо предупредить Олега.
Я подошел к двери, за которой сидел академик, и постучал. Из-за двери
доносился громкий смех, который смолк при первом ударе костяшки пальцев
о косяк. "Скорее проскочить, пока Борис не видит", - подумал я. Дверь
приоткрылась, и в щелочку подозрительно выглянул Олег.
- Привет, - Олег был весел. - Это ты... Заходи быстрее.
- Привет! Чего не заходите? Рад вас видеть! - Академик продолжал хи-
хикать. - Олег только что замечательный анекдот рассказал.
- Я хочу с вами поговорить, - я проскользнул внутрь. - Мне кажется,
против вас с Олегом что-то готовится.
- Как, уже? - Академик нахмурился, но потом сразу же неожиданно пове-
селел. - Бросьте, коллега, вы же помните: "Мятеж не может кончиться уда-
чей,
В противном случае его зовут иначе!"
Если не секрет, кто инициатор? Борис? Я так и думал. Мне на них нап-
левать, в конце концов, почему я должен обращать мнение на какого-то не-
доброжелательного сноба?
Олег заметно помрачнел.
- Я не вполне понимаю, что происходит, - продолжал я. - У вас было
какое-то столкновение с Борисом?
- Да дырки эти идиотские, - академик со смехом встал и достал из ящи-
ка стола тетрадь. - Старина, я вам сейчас все расскажу, вы же вроде че-
ловек приличный, мне Олег много про вашу жизнь в Москве рассказывал. Так
вот, Ефим попросил меня помочь с кое-каким расчетами, и у нас с Борисом
возник такой забавный идеологический конфликт, примерно как у Галилея со
Святой Церковью. - Академик раскрыл тетрадь и начал показывать мне рас-
четы. - Я рассчитал здесь пару соотношений для деформаций и показал их
Борису, а тот взбрыкнул, покраснел как рак и выскочил в коридор, как
будто ошпаренный. Вот собственно и вся история!
- Чушь какая-то, - я немного успокоился. - А обставили все так
серьезно, что репутация компании подрывается и скоро нам уже заказы пе-
рестанут поступать.
- Ну и ну, - академик поднял брови. - Вот уж воистину чувствуешь на
своей шкуре, что попал в страну Желтого дьявола. И откуда все эти ребята
такими заправскими капиталистами стали? Учили их, засранцев, коммунизму
и марксизму-ленинизму, а видно недоучили. Вот теперь я полностью убеж-
ден, что социализм был с самого начала обречен на полную и решительную
капитуляцию! Ну ничего, слава Богу, Ефим мне Олега барской рукой пода-
рил, теперь будет не так тоскливо.
- Сижу, примус починяю, никого не трогаю! - Олег сделал жалостливое
лицо, и вся компания, на этот раз включая меня, грохнула от хохота. Я с
удивлением почувствовал, что на душе стало приятно и напряжение, сидящее
в спине и заставляющее испуганно сжиматься, медленно уходит в небытие. В
этой маленькой комнатке жила сама собою какая-то особенная, непохожая на
окружающую атмосфера, ностальгически покалывающая грудь и напоминающая
безвозвратно ушедшую в прошлое эпоху, когда значительные группы интел-
лектуальной элиты совершенно не задумывались о материальной стороне жиз-
ни.
Мне еще предстояло намекнуть Олегу о предстоящем ему разговоре с Бо-
рисом и его возможных последствиях. При академике мне делать этого не
хотелось. Я улучил минуту, поймал Олега на пути в кафетерий и вкратце
объяснил ему возникшую ситуацию.
- Имей в виду, я не буду тебя обвинять, если ты согласишься, в конце
концов дети важнее, да и ты не обязан рассказывать им обо всем...
- Да нет, я не буду мараться. - Олег погрустнел. - Если бы я только
понимал, чего они добиваются, это все как-то дико и не по-человечески.
Угрозами от нас ничего не добьешься. - Он слегка усмехнулся. - В конце
концов, попытаюсь изменить визу и найти работу в другой компании.
- Это не так просто, далеко не все компании готовы будут возиться с
иммиграционной службой ради тебя. Учти, что промышленность и наука на
спаде, Россия сейчас Америке не конкурент.
- Ничего, - Олег грустно посмотрел на меня, - я как-нибудь выкручусь.
Не хочется тебя подводить, ведь это ты меня сюда вытащил.
- Я попробую поговорить с Ефимом, не переживай.
Я вышел на улицу. Настроение у меня было отвратительным. Прохладный
ветерок ласково гладил раскрасневшиеся щеки и где-то высоко в ветвях де-
рева чирикали птицы. У блестящего микроавтобуса сидел на корточках кита-
ец в сандалиях. Одной рукой он поглаживал блестящее хромированное коле-
со, в другой была зажата дымящаяся сигарета. Плоское лицо его было зали-
то довольной сытой улыбкой, и при каждой затяжке сигаретой он прикрывал
глаза в неземном блаженстве.
"Запад есть Запад, Восток есть Восток... Никогда больше в своей жизни
не буду работать в русской компании!" - неожиданно для себя самого пок-
лялся я.
Глава 21. Кто нашу бабушку зарезал?
- Листен, Листен! - Ефим схватил меня за рукав. - Пошли их к чертовой
матери! Ты понимаешь, что получается? Они, видите ли, болеют за дела
компании! Совсем с ума сошли! Академик им репутацию испортит, твою мать!
Я уже сорок минут расхлебывал последствия своей беседы с Ефимом. Пока
что все складывалось на редкость хорошо и было похоже, что академику и
Олегу в ближайшее время ничего не угрожает.
- Ты посмотри, они в стаю сбились, да и тебя хотели притянуть в по-
мощники. Ты уполз как всегда, я заметил, ты всегда из-под опасности
уползаешь. И правильно сделал, что уполз. Так что пошли их на хер, по-
нял? Я сделаю так, что они здесь ничего определять не будут. Академик,
ты посмотри на него, глубочайший интеллигент. Борис его обосрал с головы
до ног, одна эта история с комнатой чего стоит! А он, ты заметил, он его
до последней минуты старался выгородить: "Нет Ефим, все в порядке, Ефим,
мы с Борей работали". Как он не хотел никого подвести, не хотел скандала
раздувать! Все-таки член Академии наук, туда ведь идиотов не выбирали,
верно? И друзья мне его прекрасно характеризовали. У него среди учеников
одних докторов наук десять человек, это о чем-то говорит, верно? А эта
свора начинает шептать: "Ефим, у него подмоченная репутация, да он нам
испортит имя и марку". Ни хера не испортит! Наоборот, укрепит! - Ефим
сжал кулак и стукнул по столу. - Вот так! Я его попросил с этими отверс-
тиями разобраться, этого, Олега, ему отдал. А то Борис его совсем заму-
чил, верно? Я ведь вижу, на человеке лица не стало. А он неплохой па-
рень, верно? - Ефим внимательно смотрел мне в глаза - Да ты не пережи-
вай, как Сталин говорил: "Сын за отца не отвечает". Я тебя не обвиняю,
ну не сработался человек с Борисом, подумаешь! Я ведь вижу, парень
культурный, они все здесь грубые, нахрапистые, а у него тонкая кость,
культура в глазах. Это очень важно, так что я его спас! Да, и не благо-
дари меня, спас. Надо спасать людей. - Ефим покачал головой. - Так что,
держись к академику поближе, может быть, вместе с ним что-нибудь приду-
маете, а на Леонида с Борисом внимания не обращай. - Он усмехнулся и
быстрым шагом вышел в коридор.
Я попытался привести свои мысли в порядок. Судя по только что состо-
явшемуся обмену мнениями, академик с Олегом могли спокойно работать. С
другой стороны, что-то неуловимое, какие-то неясные оттенки в голосе
Ефима слегка настораживали меня, но я никак не мог понять, что именно
вызывало внутри тревожное чувство. Неожиданно меня осенило: Ефим излагал
свои мысли на редкость стройно и связно, как будто специально напрягался
и не давал им уйти в сторону. Означать это могло все что угодно, начиная
от заранее продуманной тактики поведения и заканчивая просто приступом
благожелательности. Я вздохнул, так как результаты тщательного психоана-
лиза не смогли привести меня к однозначным выводам.
В любом случае, результаты беседы слегка запоздали: около часа назад
я увидел, что Борис с Олегом ходят кругами вокруг компании, жестикулируя
и что-то оживленно обсуждая. Операция вербовки происходила явно неумело
и к тому же на виду у всех.
Борис с раздраженным лицом прошел по коридору, как-то странно посмот-
рел на меня, на секунду задержавшись около приоткрытой двери и скрылся
из вида. Олег был бледен, и под глазами у него проступили зеленоватые
круги.
- Слушай, у тебя вид как будто ты с того света вернулся. Ну что?
- Противно очень, чувство, как будто я опять весь с ног до головы в
дерьме искупался.
- Ну все-таки, о чем говорили?
- Борис лил грязь на всех, на тебя тоже. - Олег вздохнул. - Все
объяснял, как необходимо сохранить доброе имя компании и почему сотруд-
ничество с моей стороны для меня важно. Говорил, как вовремя нужно ус-
петь поставить заслон на пути лженауки. Почему-то называл работы акаде-
мика лысенковщиной. И так далее. Извини, я не могу сейчас, хочется окле-
маться немного. Да, ты знаешь, что к академику скоро его приятель приез-
жает?
Я вздохнул. Развитие событий на Пусике вступало в новую фазу, так как
с приездом бывшего ученика академика, Гриши из Тель-Авива, концентрация
враждебных элементов становилась явно критической.
Гриша появился на Пусике как-то совершенно внезапно. Его огромная,
почти двухметровая фигура выделялась окладистой густой бородой, белой
распахнутой на груди рубашкой с короткими рукавами, из которых торчали
огромные ручищи, волосатой грудью и толстым, выпирающим вперед животом.
Ходил Гриша в потертых голубых джинсах и кожаных босоножках. Казалось,
он перенесся на пространства Америки прямо из-под знойного тель-авивско-
го солнца. Гриша напоминал мне заматеревшего бизона, только что вышедше-
го из лесной чащи. При общении с ним все время возникало слегка беспо-
койное чувство, как будто он вот-вот заденет головой дверной косяк или
свернет пузом какой-нибудь прибор с полки. Речь у Гриши была быстрая и
энергичная, манеры прямолинейные и грубоватые. Ученик академика произво-
дил угрожающее впечатление своим напором и явно не заботился о том, что-
бы произвести благоприятное впечатление на окружающих.
"Все пропало, - подумал я, - Ефиму он не понравится." - Ефим не любил
больших и грубых людей, ему нравились люди вежливые или, хотя бы если и
грубоватые, то очень небольшого роста.
- Ребята, - Гриша из принципа разговаривал только по-русски. - Не
хрена баклуши бить, давайте за дело. Старик, - он обращался к академику,
- где тут твои дырки? Деформации говоришь, ну-ка дай я посмотрю. Все
вроде правильно, а в чем собственно проблема, чего вы мозги себе завора-
чиваете? Вам чего, делать нечего?
- Гришенька, - академик явно воспрял духом и был счастлив видеть ря-
дом с собой эдакого всесокрушающего носорога. - Народ попался недоверчи-
вый, не верят, понимаешь, в гармонию алгебры.
Гриша недоверчиво вертел в руках чертежи. - Чепуха, - взревел он. -
Простейшая схема измерения, берем лазер, расщепляем луч и смотрим на ин-
терференционную картинку. Все твои расчеты будут как на ладони!
- Отлично, - академик воодушевился. - Лазер я в соседней комнате ви-
дел, его можно будет позаимствовать. Что еще нужно?
- Да я на этих вещах собаку съел, - проревел Гриша. - Несколько дета-
лек надо будет на токарном станке выточить, пару объективов, линзы у вас
в Америке можно быстро достать? Олег, позвони в Кодак, узнай у них про
объективы и линзы. А ты, старик, хватит бумагу марать, где у вас токар-
ный станок? - энергия этого человека-горы не знала границ.
- Ну, вы видели, каков человечище! - Академик гордо и воодушевленно
подмигнул мне, напяливая на бегу неизвестно откуда взявшийся белый халат
и направляясь к стоящему в подсобном помещении большому токарному стан-
ку. - Теперь у нас тут такие дела закрутятся, пальчики оближешь!
Гриша обхватил своими ручищами рукоятки станка, академик подносил ему
