ководить. Я его терплю только потому, что он делу полезен. Я про что го-
ворю, хочешь помочь делу, я буду рад. Посчитай нам напряжения в деталях.
А вообще я хочу создать научный центр под твоим руководством. Вытащим
твоих ребят, сделаем вначале небольшую лабораторию. Здесь такое место,
тысячи компаний, университеты, это центр мировой науки! Ты что думаешь,
и Стэнфорд так начинался, и Принстон. Быть может, будет когда-нибудь
университет имени Пусика.
- Ефим, это было бы замечательно! - академик с некоторым испугом по-
чувствовал, что разговор с Пусиком начинает напоминать прекрасный сон,
после которого просыпаешься ранним утром и медленно, с сожалением начи-
наешь осознавать, что воздушная призрачная мечта улетает вместе с отсту-
пающим сумраком ночи.
- Я навел справки. - Ефим зевнул. - О тебе все замечательно отзывают-
ся. А для меня это много значит. Да что там, если ты со своей мордой
пробился в академики в этой стране, это обо всем само за себя говорит.
Даже если вы со своей лабораторией ничего не сделаете, не переживай. Мне
все равно выгодно деньги на исследования списывать с налогов. Так что ты
ничему не мешаешь. Считай, что я перед Богом хочу сделать хорошие дела.
Договорились?
- Конечно, Ефим.
- Вот и прекрасно. А теперь отдыхай. - Он пригласил академика следо-
вать за ним и провел его в просторную комнату с деревянной террасой, на-
висающей над садом.
Академик с наслаждением принял душ. Голова гудела, спать не хотелось.
Он погасил свет в комнате. Уличные фонари отблескивали в экране телеви-
зора, бокалах, стоящих в небольшом шкафу и в оконном стекле. Он вышел на
поскрипывающую деревянную террасу. За ней простирался темный склон горы,
громко пели цикады, и прохладный воздух, наполненный ароматом трав и
цветения, мягкими волнами спускался по шуршащей листве деревьев. На го-
ризонте за темными очертаниями холмов раскинулось бесконечное море ярких
и разноцветных огней, переливающихся и мерцающих.
"Вот оно, буйство жизни, - думал академик, - ведь каждый такой огонек
освещает чей-то дом, жизнь, мысли, мучения и радости, и все они вместе
собираются в этот искрящийся водопад, бурлящий и сверкающий в этой ночи.
- Он перевел взгляд на небо. Там, в далекой космической тьме ровным све-
том горели тысячи звезд. -Каждый миг в этой жизни уникален, фотоны, уда-
ряющие сейчас в сетчатку моих глаз были рождены быть может миллиарды лет
назад во время страшных, не поддающихся разуму космических катастроф и
все эти годы летели в бесконечной пустоте пространства и вот сейчас, в
эти секунды поглощаются в моих нервных клетках. И кто знает, быть может,
свет той же звезды в эти секунды долетает до неизвестной нам планеты, на
поверхности которой живое, разумное существо тоже глядит вверх, ощущая
бесконечность и таинственность вселенной..."
Он глубоко вдохнул ночной ароматный воздух, открыл окно, с наслажде-
нием лег на хрустящую белую простыню и не заметил, как заснул спокойным,
безмятежным сном.
Утро было солнечным и прозрачным. Птицы за окном пели как сумасшед-
шие, и яркие лучи солнца пробивались сквозь сочную зеленую листву де-
ревьев. Академик открыл глаза. На часах было всего около шести часов ут-
ра. Сейчас, под утренним ласковым солнцем были видны внизу бесконечные
ряды больших и маленьких домиков, разбросанных между зеленых аллей и
парков. Где-то совсем далеко аккуратные ряды строений заканчивались, там
блестело плоское голубое зеркало залива, за которым поднимались высокие,
безжизненные выгоревшие горы. Академик перевел взгляд налево. Там на го-
ризонте тоже виднелись горы, но не безжизненные, а наоборот, покрытые
густым зеленым лесом. С вершин этих гор серебрянными, переливающимися и
мерцающими под яркими лучами солнца клочьями спускался туман, растекаясь
по горным хребтам и исчезая по мере приближения к зеленой долине, рас-
черченной далекими нитками шоссе, по которым как букашки ползли автомо-
били. Легкие порывы свежего морского ветра ласково трепетали волосы.
"Фантастический пейзаж!" - подумал академик.
Он вышел из своей комнаты, аккуратно застелив постель. Ефим уже был
одет и расхаживал по салону, прижимая к уху беспроволочный телефон.
- Слушай, Слушай, Леонид, прекрати! - он раздраженно рычал в трубку.
- Я тебе сказал, ни одной системы я не продам, пока дырки не будут прос-
верлены. Ты понял? Да, ну и что с того, что я сказал Джиму их не свер-
лить? Я передумал. Листен, Листен, прекрати немедленно! Это мое дело,
понял? Мне наплевать на покупателей. Ты выполняй свои функции, а я буду
выполнять свои. Я чувствую, что без дырок эту систему продавать нельзя.
Да я целую ночь не спал, как в бреду думал об этом, пока ты храпел в
постельке как сурок! Все, больше слышать ничего не хочу! - он бросил
трубку.
- Кретины, - Ефим покачал головой. - Ты не представляешь себе, как я
устал сражаться с этими идиотами. Ты меня понимаешь, да? Может быть, ты
действительно сможешь нам помочь, познакомься с проблемой сегодня. Хоро-
шо?
- Конечно, Ефим, о чем разговор.
- Вот и прекрасно. Ну давай выпьем кофе и поедем в компанию.
Белый мерседес Ефима мягко подкатил по аллее с аккуратно подстрижен-
ными газонами к двухэтажному зданию с темными стеклами.
- Вот оно, мое хозяйство. - Ефим водил академика из комнаты в комнату
мимо людей, склонившихся над какими-то железными деталями, бесконечными
приборами и ящиками с гудящими вентиляторами.
- Ефим, Ефим! У нас крупная неприятность! - подбежавший к ним Леонид
был явно перепуган.
-Что случилось? - Ефим в одно мгновение помрачнел.
- Все вчерашние поставленные блоки неисправны.
- Что? - Ефим покраснел от гнева. - Кто принимал поставку? - Он обер-
нулся к академику. - Извини, мне сейчас придется тебя оставить. Борис
тебе пока определит рабочее место. Увидимся после обеда.
Академик на некоторое время остался предоставлен сам себе. Он посмот-
рел на просторный, освещенный ярким светом люминисцентных ламп зал, зас-
тавленный рядами столов, на которых громоздились сошедшие с конвейера
приборы. "Это же надо было такую махину раскрутить, да еще в чужой стра-
не," - подумал он, наполняясь уважением к Ефиму.
Борис стремительно вошел в зал из коридора, нервно отпивая на ходу
воду из белого пластикового стакана. - Доброе утро! Ефим меня просил вам
помочь, - сказал он по-английски и строгим взглядом посмотрел на акаде-
мика. Это неприятно резануло академика и своей неестественностью и тем,
что он с трудом разбирал непривычно быстрые фразы. - Пойдемте, я покажу
место, где вы сможете работать. - Он развернулся и быстрой походкой вы-
шел из зала.
Академик следовал за ним. Они вошли в тесную комнату, в которой сиде-
ли несколько сотрудников, столы которых почти что касались друг друга.
Один из столов был свободен.
- Это ваше рабочее место. - Борис развернулся, явно намереваясь уйти.
- Если что-нибудь потребуется, обращайтесь ко мне, - добавил он.
- Боря, извините, мне нужно с вами поговорить. - Академик сказал это
по-русски и ребята, сидевшие в комнате, обернулись при этих словах и с
интересом посмотрели на него.
- Попрошу вас выйти в коридор! - недовольно прошептал Борис по-русски
и вышел из комнаты. - Учтите, - сердито продолжал он, - у нас в компании
принято разговаривать по-английски. Так в чем дело?
- Боря, - академик замялся. Он секунду колебался, обдумывая, не слиш-
ком ли неудобно обращаться с такой просьбой к Борису, но решил продол-
жать. - Вы знаете, я уже пожилой человек и, честно говоря, буду себя
чувствовать неловко в большой общей комнате, бок о бок с молодыми ребя-
тами. И еще, я уже более тридцати лет своей жизни привык работать в от-
дельном кабинете. Мне, право, неловко, но в коммуналке у меня голова не
включается, такая вот старческая причуда, не обессудьте. Может быть
удастся найти отдельный кабинет, нет, мне не нужно большой комнаты, дос-
таточно клетушки, но хотя бы огороженной от общего помещения.
- У нас в компании таких кабинетов не существует! - отрезал Борис. -
В Америке все работают на виду у всех. Я даже не знаю, как быть, погово-
рите с Ефимом. Я ничем не могу вам помочь. - Он развернулся и ушел, воз-
мущенно пожимая плечами.
Академик подошел к кабинету Ефима. Из-за двери неслись раздраженные
крики. Похоже было, что Ефим проводит совещание. "Подожду," - решил ака-
демик и сел на стул в прихожей. Он достал из портфеля черный блокнот с
надписью "Академия Наук СССР. Полевой Дневник" и принялся изучать записи
последних дней и адреса своих американских знакомых, которым он собирал-
ся позвонить.
- Дорогой мой, что же ты сидишь здесь, разве тебе Борис не помог? -
покрасневший Ефим, закончивший гонять своих сотрудников, вышел из каби-
нета и задал этот вопрос нежным и одновременно участливым тоном.
- Ефим, - академик замешкался со своим блокнотиком, - честно говоря,
Борис здесь не при чем, он все сделал, там замечательный стол со стулом.
Я хотел у тебя только спросить, не найдешь ли ты возможность выделить
или отгородить мне маленькую отдельную комнатку. Честно говоря, я не
умею работать на людях, у меня в толпе просто голова не включается.
- Слушай, Слушай, каков мерзавец! - Ефим покачал головой. - Что же
это он решил тебя в общей комнате посадить? Совсем охренел, мать его,
что ли? Сопляк паршивый, возомнил о себе черт его знает что!
- Ефим, да нет, - академик расстроился, так как в его планы совсем не
входило поссорить Ефима со своими подчиненными. - Борис все сделал, это
я сам хотел...
- Листен, Листен! Я знаю, что говорю! - Ефим покраснел как бык. - Он
тебя нарочно подставил и унизить хотел. Я его скотскую манеру изучил,
это он с виду такой вежливый. Скажет спасибо, пожалуйста, а сам развер-
нется и незаметно ловким движением локтя всю челюсть выбьет! Да как он
смел тебе такое предложить! У нас полно комнат в компании. А ну-ка пой-
дем.
Академик, ничего не понимая и расстроившись, следовал за Ефимом. Они
прошли через злосчастную комнату, в которой стоял пустой стол, предназ-
наченный для академика. Ефим открыл дверь, и они оказались в маленькой
уютной пустой комнатке, в которой стояло несколько стульев, длинный
стол, пластиковая письменная доска и телефон.
- Подходит? - спросил Ефим.
- Замечательно, лучше и мечтать нельзя.
- Вот и прекрасно. - Борис! Борис! - позвал Ефим.
- Да, - Борис появился на пороге, подозрительно и недружелюбно глядя
на академика.
- Борис, Григорий Семенович будет пока что сидеть здесь. Ты понял? А
потом мы подберем ему комнату побольше на первом этаже.
- Ефим, - Борис был явно недоволен. - В этой комнате проводятся сове-
щания и встречи с нашими заказчиками.
- Листен, Листен, Листен! - Ефим начал кричать. - Ты мне не наводи
здесь свои порядки! Это моя компания или нет? Плевать мне на заказчиков
и на ваши идиотские совещания! Ты понял? Эти ваши совещания вообще нико-
му не нужны, вы переливаете воду из пустого в порожнее.
- Ефим, что вы, - академик уже проклинал себя за то, что обратился к
Ефиму. - Если у Бориса будет совещание, я конечно же не буду мешать и
могу куда-нибудь уйти на это время.
- Слушай, это мое дело! Я сказал, пока что будешь сидеть здесь. Раз-
говор закончен. - Ефим раздраженно вышел из комнаты.
- Боря, извините ради бога, я право не хотел никаких конфликтов. -
Академик испытывал неловкость.
- Ничего, вы в этом не виноваты. - Борис поджал губы. - У меня только
одна просьба: когда приходят заказчики или у нас будут совещания, нам
придется вас немного потеснить.
- Конечно, конечно. Вы знаете, Борис, вы упоминали вчера проблемы,
возникшие у Ефима с отверстиями. Вы не могли бы мне дать какие-нибудь
материалы для того, чтобы я мог с этой задачкой познакомиться?
- Да, я сейчас все принесу. - Казалось, голос Бориса приобрел некото-
