- Чего-то у вас в компании все шизанутые. - Гриша как-то сразу сник и
расстроился. - На хрена мы тогда все собирали?
- Объяснить поведение Ефима очень трудно, - я с трудом пытался найти
рациональное зерно в происходящем. - Сегодня он говорит одно, а завтра
может изменить свое мнение.
- Мне тоже так кажется, - академик пожал плечами. - Зря вы, старина,
так это все переживаете, у меня с Ефимом особые отношения, я не думаю,
что, увидев такие результаты, он сможет Грише отказать. Ведь Олега он
вызвал в Америку, просто поверив вам на слово, правильно? А Гриша за де-
сять дней собрал такую махину, решил Пусику все проблемы!
- Я не знаю, Гриша, ему западают в голову детали туалета, манеры.
Оденьте перед разговором хорошие брюки, рубашку с галстуком, может быть
это поможет.
- Да идите вы все! - Гриша скривился. - В Израиль приехал, все учат,
что по субботам в автобусах нельзя ездить, как жить и какую колбасу
есть. В Америку приехал, опять двадцать пять: галстук напяливай, что за
жизнь такая! Хоть обратно в Москву возвращайся и начинай торговать вод-
кой... Мужики, работа сделана, у меня предложение, давайте сегодня
возьмем на грудь хорошенько! Купим огурчиков, колбаски, а?
- Хорошая идея, поехали ребята ко мне, - академик посмотрел на часы.
Время уже все равно позднее, восемь часов. Утро вечера мудренее. Олег,
выключай лазер!
Академик жил в маленькой однокомнатной квартире в центре Литтл-Три.
Стены комнатки были завешаны многочисленными бумажками, оттисками статей
и письмами из разных университетов. На полу лежал матрац, а столом слу-
жила большая картонная коробка из-под телевизора.
- Добро пожаловать к старому одинокому холостяку! - Мы достали из па-
кетов свертки, открыли банку с огурцами, и импровизированный стол начал
напоминать давно забытые сценки из быта социалистической Москвы.
- Эх, мужики, - давайте за нормальных людей. - Гриша разлил водку по
бумажным стаканчикам. - Что за жизнь у вас в Америке, даже чокнуться
по-человечески нельзя.
Мы выпили.
- Нет, вы мне объясните, - Гриша своей огромной ручищей выковыривал
из банки огурец, - что здесь за странный народ собрался? Мать вашу так,
вокруг такой простор, всего до хрена, живи и работай вволю, так нет, из
них говно так и прет! И ведь люди-то образованные, я понимаю, в Москве у
меня стычки были, я из-за этого и уехал, у нас председатель профкома
сволочью редкой был. Ну, так тот хотя бы мудак полный, с трудом фразы
мог составлять, партийный лидер. А эти?
- А я вам, Гришенька, могу, кажется, объяснить кое-что - академик вы-
тер губы салфеткой. - Тот профкомовец к партийной кормушке тянулся, он
уродился таким бездарным. А эти, они с талантом выродились, с хваткой, с
памятью. В ином обществе они бы свой талант на другое употребили, стали
бы политическими деятелями или банкирами, основали бы свои корпорации на
худой конец. А в России в партийные верхушки их не пущали: происхожде-
ние, да и морды больно культурные. За бизнес просто сажали сразу. Вот и
оставалось им употреблять способности по технической части. Да только
вот образование они получили, транзисторы с конденсаторами припаивать
умеют, руководить тоже, а культура мимо прошла. Вы что думаете, зря в
Америке бизнесмены или адвокаты до опупения историю и литературу изуча-
ют? Да человек, руководящий другими людьми, имеющий власть, должен этот
барьер обязательно преодолеть! Посади Бориса сейчас литературу изучать,
его же от классиков трясти начнет: "Нюни гуманистические", а остальных
он на свой лад перекроит и по-своему интерпретирует. А учился бы он в
местном университете, ему бы сразу за такие сентенции "Неудовлетвори-
тельно" и гуляй, Вася. У таких людей на настоящее искусство аллергия,
это вещи несовместимые. И ученым такой человек, я имею ввиду настоящим
ученым, быть не сможет. Он просто в начале своего пути оттуда отсеется.
Ученый должен уважать мироздание, испытывать ужас и счастье от соприкос-
новения с законами природы. А тот же Борис, это же порождение сталинско-
го века, он же утилизатор, ему природу надо переделать под себя, изнаси-
ловать!
- Нет, старик, брось ты! - Гриша сморщился. - Это тебе водка в голову
с непривычки ударила. Теория красивая, но неправильная. Тоже мне, выпер-
ли из университетов...Этот твой Борис прекрасно бы приспособился: Джордж
Вашингтон, Бенджамен Франклин, гуманистическая тенеденция в американском
искусстве... Ты вспомни Гитлера, он очень даже музыку любил. Вагнера,
например. И в концлагере каком-то был театр из заключенных, я про это
читал. Они пьесы ставили, офицеры им аплодировали, глаза платочками ути-
рали, а на следующий день актеров с их дитями в газовые камеры, кожу на
лампы, волосы на подушки и никаких сентиментов! А все эти Нобелевские
лауреаты в Германии, прекрасно работавшие с Гитлером и травившие
Эйнштейна и еврейскую науку? Нет, мужики, просто не тот век на дворе по-
шел. Культура вообще закончилась с Первой мировой войной и с Великой Ок-
тябрьской революцией.
- Ну, подсек на корню! - Академик потянулся к бутылке и разлил водку
по стаканам. - Давайте все-таки выпьем за культуру и науку в настоящем
понимании этого слова. Все-таки мне хочется верить, что нормальных людей
на нашем шарике больше.
- А с этими вашими Борисами история, на мой взгляд, простая. - Гриша
залпом выпил. - Просто уродились на свет талантливые мерзавцы, до поры,
до времени говно из них не вылезало, условий не было, а попали в пита-
тельную среду, оно в них разбухло и поперло из всех щелей. Дело не
столько в них, хотя таких еще и поискать надо, дело в подпитке. В пита-
тельном бульоне, в котором они плавают и в который срут!
- Гриша, но Ефим не такой, поверь мне, он стольким людям хорошее сде-
лал. Я же его вижу, он может быть раздражен, кричать, но душа у него хо-
рошая. Он немного болен, может быть, нервы сорваны.
- Я вашего Ефима не знаю, - Гриша нахмурился. - Может, он и не нароч-
но всю эту гниль вокруг себя развел. Но факт остается фактом, а факты -
вещь упрямая. Мы же с тобой физики, черт возьми!
Слова, сказанные Гришей врезались мне в память. Я рассматривал их то
с одного угла, то с другого, поворачивал, крутил, но не мог не признать,
что они безжалостно высекали из бесформенной скалы скрытую глубоко внут-
ри суть.
На следующее утро проспавшиеся и заметно посвежевшие Гриша с академи-
ком демонстрировали установку делегации, состоявшей из Ефима и триумви-
рата: Леонида, Бориса и Андрея. Я отметил, что Гриша внял моим советам и
напялил белоснежную рубашку с длинным галстуком.
- Берем образец, - Гриша захватывал подставку своей ладонью, напоми-
навшей ковш эскаватора, - включаем систему. Позиционирование производит-
ся автоматически. Олег, готово? Вот, результаты выводятся и рассчитыва-
ются вот здесь. Так что все в полном соответствии с теоретическими рас-
четами, только у краев имеются небольшие расхождения в один-два процен-
та.
- Один процент это уже недопустимо много! - решительно и жестко отпа-
рировал Борис. - Кроме того, ваша подставка не полностью соответствует
тем условиям, которые будут реально иметь место в условиях производства.
- Подумайте, что вы говорите, - академик раскрыл рот от удивления. -
Никакой разницы не будет, посмотрите сами!
- Это как раз то, против чего я принципиально выступаю, - поджал губы
Борис. - Это и есть лженаука!
Ефим покачивал головой и пока ничего не говорил.
- Хорошо, - Гриша с иронией посмотрел на Бориса. - Закрепим стенд
точно как в машине. Вернее, сделаем машину частью измерительной установ-
ки. Это вас удовлетворит? К сожалению, мне уезжать надо через день, не
знаю, успею ли. Ефим, продлите мне командировку на пару дней?
- Нет, слушай, не надо. - Ефим пощупал металлическое крепление. - Хо-
рошую работу сделали, молодцы. А с креплением мы сами попозже разберем-
ся, спешки никакой нет, поверьте мне. Уезжай спокойно, я тебе заплачу,
билеты компенсирую. Молодец, я доволен тобой. А там решим, что будем де-
лать, может быть, пригласим тебя к нам в компанию, оформим визу...
Борис зло заскрипел зубами.
- Спасибо, Ефим, - Гриша был доволен.
- Вот видите, а вы на нас панику нагнали, - радостно сказал мне ака-
демик после ухода начальственной делегации. - Я же знал, что Ефим просто
так болтает, все будет нормально, я в этом убежден!
Гриша уезжал вечером. Его громадная фигура в потертых джинсах помаха-
ла мне рукой и с трудом влезла в маленькую "Тойоту". Рессоры жалобно
скрипнули.
- Присматривайте тут за академиком, - грустно сказал Гриша. - Сердце
у него побаливает. А в Москве ему делать сейчас совсем нечего. Чего-то у
меня такое чувство поганое осталось, думаю, ты был прав, не позовет меня
Ефим. Ну да хрен с ним, подамся в Канаду, туда сейчас из Израиля берут
людей. Хорошо мы вместе тогда водки выпили.
Мне стало грустно, потому что я неожиданно вспомнил о том, что Борис
был выше меня на полголовы, а Олега и академика превосходил ростом на
целую голову.
Глава 22. Практическая Теория
- Дядя Ефим, я все понимаю, вы только не волнуйтесь. - Эдик, слегка
наклонив голову, привстал со стула. - Посмотрите, я за эту неделю четыре
машины починил. И неисправности-то все простые, я раньше думал: "Эдик,
ты никогда не сможешь заниматься физическим трудом" , а на самом деле в
этом нет ничего страшного. Почти так же, как автомобиль водить - вначале
боишься, машина на дороге болтается, а потом привыкаешь и даже начинаешь
лихачить, других обгонять.
- Листен, Листен, Листен! - Ефим стоял в белоснежной рубашке и с от-
сутствующим видом теребил в руках провод. - При чем тут лихачество? В
меня в прошлом году один такой лихой врезался, крыло у мерседеса помял!
Ты это брось, мне брак в работе не нужен!
- Да нет, что вы дядя Ефим, это я в переносном смысле.
- В переносном? Да, - Ефим посмотрел по сторонам, - верно говоришь.
Надо бы и нам что-нибудь тоже перенести. Засиделись люди, верно? Ты пос-
мотри, вот ты здесь всего пару недель, а уже надоели эти стены, коробки.
Правильно я говорю? Вот сидят люди в своих закутках, столы постепенно
обрастают бумагами, на стены повесили фотографии с женами, тещами... -
Ефим передернулся. - И вот видят перед собой одни и те же стены, тела
тяжелеют, мозги сном обволакивает, работать уже не хочется, нет настрое-
ния. Да, молодец, хорошую мне идею подал: надо всем переезжать. Леонид!
Леонид!
- Да, Ефим. - Леонид с готовностью выскочил из своего кабинета.
- Вот Эдик молодец, дельное предложение подает. Говорит, надо перед-
винуть всех, чтобы люди не засиживались. Верно, да? Вот ты, что сидишь в
своем кабинете, стены графиками проектов обклеил?
- Ефим, я на них отмечаю, что сделано, что осталось...
- Не хера отмечать! Листен, Листен, ты что охренел что-ли? Такие вещи
надо в голове держать, ты это брось!
- Ефим, я планы составил...
- Листен! Прекрати это! Все сорви со стены и переезжай. Ты согласен,
что всем надо переехать?
- Да, в общем-то это не помешает...
- Значит организуй людей. Первый этаж переедет пусть сюда, в эту ком-
нату. А производство переведи в комнату напротив, через коридор.
- Ефим, но там же места мало...
- Ничего, потеснятся немного. Ты посмотри, зачем нам столько столов?
Все коробки эти собираете, собираете, а на кой черт? Сократим произ-
водство на пятьдесят процентов.
- Ефим, может повременим, у нас сейчас такая очередь из заказчиков
скопилась, мы все планы срываем...
- А в этом ты виноват! Надо постараться, ухитриться, да что ты в кон-
це концов за чушь несешь? Все эти поставки можно в одной маленькой ком-
нате собирать. В этом и проблема, что люди теряются, в этих прост-
ранствах все пропадает из виду. Значит, инженеров переведем в соседнюю
комнату. Сборщиков передвинем в отдел для программистов.
