нельзя же себя так не уважать! Я ей говорила, что мясо надо покупать
только в правильных местах, а она юлит! Мне говорит: "Да, да, Ирочка,
конечно, я куплю", а сама по дешевке норовит!
- А ты специально сходи к ней в квартиру и проверь, что у нее в холо-
дильнике, - продолжала жительница Медведково. - А что такого? Спроси,
где мясо купила, пусть ей стыдно будет! - В глазах у нее горел огонь
собственной правоты и превосходства.
- Совсем себя не уважают, - поморщилась Валя.
- Да, она, между прочим, в старье ходит, и машина у них не новая. А
ребенок в школу в таких туфлях пришел, я чуть со стыда не провалилась!
Совсем люди совести не имеют! - атаманша была возмущена до глубины души
и никак не могла успокоиться.
- Ох, девочки, - Валя подхватила тему. - А магазины одежды? Я ни разу
не смогла себя заставить даже подойти к дешевым магазинам. Достаточно на
витрины посмотреть, чтобы увидеть разницу.
Жена Леонида почему-то пристально, с презрительной улыбкой рассматри-
вала платье казачьей атаманши. Та сразу же почувствовала ее взгляд, с
испугом посмотрела себе на грудь, ожидая увидеть там какое-нибудь гряз-
ное пятно, такового не обнаружила и, поняв, что презрительная улыбка от-
носится к ее туалету, постепенно начала волноваться.
- Это же для нищих! - Валя поморщилась. - Мне кажется, если я зайду в
такой магазин, я уже не смогу себя потом уважать.
- Ну, одежда на самом деле всюду почти одинаковая, - глухо прогудела
атаманша. - А вот мясо действительно разное.
- Да что это ты такое говоришь? - Валя презрительно посмотрела на
нее. - Я теперь даже в дорогих магазинах ничего не покупаю, у меня все
только от дизайнеров. Ко мне знакомая из Москвы заезжала, все хотела по-
дешевле купить. Я ей сказала: "Милочка, извини, я тебя к магазину подве-
зу, но сама внутрь заходить не буду!".
- И что, даже не зашла? - атаманша явно была сбита с толку.
- И не подумала! Сидела в машине. - Валя злорадно усмехнулась, и гла-
за ее блеснули презрением.
Борис в это время вещал, объясняя жующей мужской компании, почему они
собственно могут себе позволить собраться за таким столом.
- Имейте в виду, - грохотал он суровым басом. - Времена, когда наша
фирма преуспевает, не вечны и могут закончиться в любой момент, стоит
хотя бы одному из нас расслабиться и потерять бдительность. - Тут он
многозначительно посмотрел на меня. - Пока что у нас конкурентов нет, но
достаточно одного-двух человек, разглагающих коллектив, и нам конец. Это
как гангрена. Почему коммуняги диссидентов сажали в лагеря? Да потому,
что, хотя и были они идиоты, но понимали, что достаточно одному микробу
в обществе завестись и пошло-поехало!
- Правильно говоришь! - одобрительно рявкнул Леонид. - Мы не для того
здесь собрались, чтобы оказаться в неудачниках.
Петя и Игорь, как будто загипнотизированные, смотрели на начальство,
Андрей, чуть приоткрыв рот, кивал. Щупальце осьминога застыло в воздухе,
недонесенное до рта, и ожидало окончания тирады, чтобы быть пережеванным
проверенным членом доблестного коллектива.
- Вы легко можете увидеть, до чего доходят американцы, особенно де-
мократы. Республиканцы - те нормальные ребята. - Борис увлекся. - Зайди-
те в любую соседнюю компанию, там же социализм, профсоюзы, экскурсии,
только что продовольственных заказов нет. Пять вечера, и их с работы как
рукой сдуло. И что же, все эти компании социалистические лопаются как
мыльные пузыри. Выживают сильнейшие, крепкие, - и он сжал в кулак свою
мускулистую руку. - Вот так вот надо народ держать, тогда будет толк!
- Кстати, - вступил в разговор Леонид, - я такое место недавно отко-
пал! Закачаешься. Здесь недалеко, отличный тир. Можно выбирать любое
оружие, хочешь полуавтоматическую винтовку, хочешь револьвер, а можно и
автомат!
- Автомат? - Борис оживился. - Это здорово, поехали туда сразу после
ужина. А по каким мишеням они стреляют?
- Ну, у них два стрельбища. Из револьвера можно стрелять по стандарт-
ным мишеням, с кружками. А из автомата у них выстроены фигуры с размет-
кой. Надо прямо в сердце метить.
- Отлично! - Борис резко взмахнул рукой. - Игорь, Петя, поедете? При-
соединяйтесь, это здорово! Я тут тоже отличное место разыскал. Такой зал
с лабиринтами, пластиковыми горами, туннелями. Тебе выдают лазерные пис-
толеты и вешают на тебя фотоэлементы. Если в тебя попадает луч лазера,
ты убит. Играющие разбиваются на команды и надо друг друга как можно
быстрее перестрелять. Отлично! - он увлекся и раскраснелся от пережива-
ний. - В прошлый раз мы выиграли, я быстро перебегал и уложил пять чело-
век из другой команды! - У Бориса запотели очки и он снял и протер их
салфеткой. - Колоссальное удовольствие и всего за десять долларов!
- Надо сходить, - Леонид довольно потер руки. - Я в таком месте еще
не был.
- Ну, вы хоть расскажите нам про Израиль! - ко мне обращалась дама с
авоськой, видимо исчерпавшая местные сплетни и мясо-молочную тему. Я об-
ратил внимание на то, что у нее были сильно накрашены щеки и ресницы. -
Чего, неужели там всех в армию призывают?
- А что делать? - неопределенно ответил я.
- И девушек тоже? Кошмар! Какая-то военная диктатура, - она с презре-
нием поморщилась, и это меня задело.
- Понимаете, обстановка там сложная, каждые несколько лет войны, а
населения всего несколько миллионов, - начал объяснять я.
- Ну, а чего вы все время воюете? Что вам не сидится?
- Ну, это сложная история, - я чувствовал, что мои слова не играют в
этом разговоре никакой роли.
- Потому что не надо было вообще это государство создавать. Вы чего
хотели, отберете чужие земли у людей и тихо будет? Фига с два, сами ви-
новаты! - агрессивно сказала жительница Медведково и положила ногу на
ногу. Платье задралось, и я вдруг заметил, что ее ноги покрыты густыми
длинными и почему-то черными волосами.
- Ну, согласись, - вступил в разговор Андрей, - у арабов, да и у всех
народов есть, где жить: у русских, у индусов, у англичан. Надо же и ев-
реям иметь свой дом...
Я был удивлен этим сионистским пассажем, нетипичным для Андрея. К
происходящему диалогу с каким-то хищным полуоскалом-полуулыбкой прислу-
шивался Борис.
- Зато евреи всюду живут! - парировала дама. - Где их только нет, и в
России, и в Америке. У них весь мир как дом. Да что там, ты на себя пос-
мотри! - она победоносно усмехнулась и наморщила носик, довольная своей
логикой.
Я смотрел на маленький плоский лобик этой, быть может, когда-то милой
женщины и совершенно не хотел ничего ей объяснять и вообще участвовать в
этом разговоре. Дама без авоськи только что проглотила какого-то моллюс-
ка и явно прочно стояла на ногах. От окружающего мира ее охранял непро-
биваемый панцирь, содержащий отрывки из программы "Время", усвоенные в
молодости. Ей повезло. Она больше не ездила в метро и жила мирной, обес-
печенной и комфортабельной жизнью вдали от родины на земле, когда-то
принадлежавшей истребленным индейцам. Судя по всему, это ее вполне уст-
раивало. Из своей маленькой скорлупки она считала себя вправе выносить
приговоры не только своим соседкам, посещающим неправильные магазины, но
и далеким, никогда не виданным ей людям и целым странам.
- Эх, у меня родственники там, - вдруг мечтательно сказал Леонид. На-
до как-нибудь съездить, посмотреть, как они живут, да все времени нет!
Званый ужин подходил к концу. Мне пожелали производственных успехов.
- Так ты понял про правильные места? - оптимистично осведомился Лео-
нид. - Учти, как ты себя поставишь, так и будет. И Ефим очень это в лю-
дях отмечает. Если ты держишь себя подобающе, живешь на широкую ногу, то
и к тебе отношение соответствующее. А если жмешься, квартиру подешевле
ищешь, в дешевые магазины на распродажи ходишь, то повышения и успешной
карьеры не жди! Так что поддерживай марку, ну и работать постарайся по-
лучше, конечно. - Он залез в машину.
На улице было прохладно, и дул ветерок, пахнущий морем и водорослями.
- В тир, граждане, в тир! - Борис был оживлен в предвкушении
стрельбы. - Да, завтра с утра в церковь, господа! Не забудьте! - Он с
усмешкой и немного снисходительно посмотрел на меня. - А вы с Андреем,
если хотите, можете сходить в синагогу, у нас в Америке демократия!
Глава 8. Жить надо в Литтл-Три.
Мне снился кошмар. Я опять лежал в маленькой комнате на скрипящей
постели, притащенной со склада. На соседней кровати сопел малыш и безмя-
тежно спала жена. Было абсолютно темно. Я включил свет, лампочка загоре-
лась, но настолько слабо, что даже ее саму с трудом было видно в непрог-
лядной черноте. Я всматривался в спираль лампочки и с трудом находил ее,
растерянно щелкая выключателем и каждый раз убеждаясь, что она светится
все слабее и слабее, почти сливаясь с темнотой. Где-то высоко в небе ре-
вел самолет, и я вдруг понял, что это не самолет, а ракета, советская
ракета, сделанная послушными бледными людьми из почтового ящика.
Рев все раздавался, и я явственно увидел слякотный зимний день, голые
деревья вдоль шоссе, обочины, чуть прикрытые грязным тающим снегом и
прогалины, покрытые жухлой прошлогодней травой, подкатывающий дребезжа-
щий автобус с трясущимся двигателем, чихающий и воняющий бензином, по-
тухшую, невыспавшуюся женщину, сидящую на дермантиновом сиденье среди
таких же невыспавшихся сослуживцев. За окном тянулись серые обочины и
маленькие домишки. Автобус въехал в бетонную коробку завода, и люди на-
чали методично присоединять, прикручивать детали к продолговатой, метал-
лической блестящей сигаре, несущей смерть.
Эта сонная женщина, она думала о маленьком, пускающем слюни ребенке в
изорванных застиранных колготках и с русым пушком на голове, о молоке,
которое надо купить, о ползунках и теплом аромате сладкой каши на кро-
хотной кухоньке с засаленными стенами, покрытыми грязно-зеленой масляной
краской...
Сигара летит на нас, начинненная смертоносным газом... Что же я де-
лаю, ведь слышна уже далекая, чуть различимая запоздавшая сирена. -
"Проснитесь!" - хотел крикнуть я, но не мог произнести ни звука. Разда-
лись пугающие звуки недалеких взрывов, и вдруг дом тряхнуло, и от грохо-
та заболели барабанные перепонки, и я услышал гадкое шипение. Я попытал-
ся вскочить, но ноги и руки замерли, как гири, и я не мог пошевелиться.
- "Не спите!" - пронеслось в мозгу, скорее, надо одеть противогаз, ре-
бенку, чтобы он его не срывал, - аккуратно, если его резко разбудить, он
его сорвет, нужно время, противогаз, вот он в коробке, здесь, рядом. -
Жуткое бессилие и отчаяние овладели мной. Я снова попытался крикнуть, но
во рту стало горько и противно. "Все, поздно!" - с холодным бесстрастием
подумал я и тут же проснулся.
На пустой предрассветной улице громыхала машина, собирающая мусорные
баки. Я лежал молча, наслаждаясь невинными звуками жизни, стыдливо пыта-
ющейся ликвидировать разлагающиеся пластиковые пакеты, забитые объедка-
ми, пустыми консервными банками и яркими рекламами, призывающими срочно
купить удешевленное средство для отбеливания унитазов. Металлическое
скрежетание мусорных баков казалось мне райской тишиной, но во рту стоял
какой-то горький привкус, и я с опаской вспомнил вчерашний ужин. Некото-
рое время я прислушивался к ощущениям в своем желудке, но, по-видимому,
сырые обитатели моря каким-то чудом были усвоены организмом. Это было
явным подтверждением тезиса о правильных и неправильных местах.
Андрей еще спал, но утренняя газета уже лежала около двери. Мне
предстояло заниматься поисками квартиры. "Little Tree Weekly" было напи-
сано на газете и, видимо, с целью иллюстрации на первой странице было
нарисовано рахитичное деревце с раскидистыми ветвями.
По преданию, лет триста назад, группа первопроходцев, истребляющих
мирных и немного заторможенных местных индейцев, заблудилась в поисках
