цы:
- Итак, сударь, вы извиняетесь?
- Вы знаете, где скрывается мадемуазель Монроз?
- Итак, сударь, чтобы продолжить наш разговор, я должен понять, что
вы извиняетесь передо мной?
- Извиняюсь, - заорал Роллинг.
- Принимаю! - Гастон отошел от окна, привычным движением расправил
усы, откашлянулся и сказал: - Зоя Монроз в руках убийцы, о котором кри-
чит весь Париж.
- Где она? (У Роллинга затряслись губы.)
- В Вилль Давре, близ парка Сен-Клу, в гостинице для случайных посе-
тителей, в двух шагах от музея Гамбетты. Вчера ночью я проследил их в
автомобиле до Вилль Давре, сегодня я точно установил адрес.
- Она добровольно бежала с ним?
- Вот это именно я больше всего хотел бы знать, - ответил Гастон так
зловеще, что Роллинг изумленно оглянул его.
- Позвольте, господин Гастон, я не совсем понимаю, какое ваше участие
во всей этой истории? Какое вам дело до мадемуазель Монроз? Каким обра-
зом вы по ночам следите за ней, устанавливаете место ее нахождения?
- Довольно! - Гастон благородным жестом протянул перед собой руку. -
Я вас понимаю. Вы должны были поставить мне этот вопрос. Отвечаю вам: я
влюблен, и я ревнив...
- Ага! - сказал Роллинг.
- Вам нужны подробности? - вот они: сегодня ночью, выходя из кафе,
где я пил стакан грога, я увидел мадемуазель Монроз. Она мчалась в наем-
ном автомобиле. Лицо ее было ужасно. Вскочить в такси, броситься за нею
вслед было делом секунды. Она остановила машину на улице Гобеленов и
вошла в подъезд дома шестьдесят три. (Роллинг моргнул, будто его кольну-
ли.) Вне себя от ревнивых предчувствий, я ходил по тротуару мимо дома
шестьдесят три. - Ровно в четверть пятого мадемуазель Монроз вышла не из
подъезда, как я ожидал, а из ворот в стене парка, примыкающего к дому
шестьдесят три. Ее за плечи придерживал человек с черной бородкой, оде-
тый в коверкот и серую шляпу. Остальное вы знаете.
Роллинг опустился на стул (эпохи крестовых походов) и долго молчал,
впившись пальцами в резные ручки... Так вот они - недостающие данные...
Убийца - Гарин. Зоя - сообщница... Преступный план очевиден. Они убили
двойника на улице Гобеленов, чтобы впутать в грязную историю его, Рол-
линга, и, шантажируя, выманить деньги на постройку аппарата. Честный
сержант и классический дурак, Гастон, случайно обнаруживает преступле-
ние. Все ясно. Нужно действовать решительно и беспощадно.
Глаза Роллинга зло вспыхнули. Он встал, ногой отпихнул стул.
- Я звоню в полицию. Вы поедете со мной в Вилль Давре.
Гастон усмехнулся, большие усы его поползли вкось.
- Мне кажется, мистер Роллинг, будет благоразумнее не вмешивать поли-
цию в эту историю. Мы обойдемся своими силами.
- Я желаю арестовать убийцу и его сообщницу и предать негодяев в руки
правосудия. - Роллинг выпрямился, голос его звучал как сталь.
Гастон сделал неопределенный жест.
- Так-то оно так... Но у меня есть шесть надежных молодцов, видавших
виды... Через час в двух автомобилях я мог бы доставить их в Вилль Дав-
ре... А с полицией, уверяю вас, не стоит связываться...
Роллинг только фыркнул на это и взял с каминной полки телефонную
трубку. Гастон с еще большей быстротой схватил его за руку.
- Не звоните в полицию.
- Почему?
- Потому, что глупее этого ничего нельзя придумать... (Роллинг опять
потянулся за трубкой.) Вы редкого ума человек, мосье Роллинг, неужели вы
не понимаете, - есть вещи, которые не говорятся прямо... умоляю вас - не
звонить... Фу, черт!.. Да потому, что после этого звонка мы с вами оба
попадем на гильотину... (Роллинг в бешенстве толкнул его в грудь и выр-
вал трубку. Гастон живо оглянулся и в самое ухо Роллинга прошептал.) По
вашему указанию мадемуазель Зоя поручила мне отправить облегченной ско-
ростью к Аврааму одного русского инженера на улице Гобеленов, шестьдесят
три. Этой ночью поручение исполнено. Сейчас нужно десять тысяч франков -
в виде аванса моим малюткам. Деньги у вас с собой?..
Через четверть часа на улицу Сены подъехала дорожная машина с подня-
тым верхом. Роллинг стремительно вскочил в нее. Покуда машина делала на
узкой улице поворот, из-за выступа дома вышел Шельга и прицепился к ав-
томобилю, к задней части кузова.
Машина пошла по набережной. На Марсовом поле, в том месте, где неког-
да Робеспьер, с колосьями в руке, клялся перед жертвенником Верховного
Существа заставить человечество подписать великий колдоговор на вечный
мир и вечную справедливость, - теперь возвышалась Эйфелева башня; два с
половиной миллиона электрических свечей мигали и подмигивали на ее
стальных переплетах, разбегались стрелами, очерчивали рисунки и писали
над Парижем всю ночь: "Покупайте практичные и дешевые автомобили госпо-
дина Ситроена..."
Ночь была сыроватая и теплая. За открытым окном, от низкого потолка
до самого пола, невидимые листья принимались шелестеть и затихали. В
комнате - во втором этаже гостиницы "Черный Дрозд" - было темно и тихо.
Влажный аромат парка смешивался с запахом духов. Ими был пропитан ветхий
штоф на стенах, истертые ковры и огромная деревянная кровать, приютившая
за долгие годы вереницы любовников. Это было доброе старое место для лю-
бовного уединения. Деревья шелестели за окном, ветерок доносил из парка
запах земли и грусти, теплая кровать убаюкивала короткое счастье любов-
ников. Рассказывают даже, что в этой комнате Беранже сочинял свои песен-
ки. Времена изменились, конечно. Торопливым любовникам, выскочившим на
часок из кипящего Парижа, ослепленным огненными воплями Эйфелевой башни,
было не до шелеста листьев, не до любви. Нельзя же, в самом деле, в наши
дни мечтательно гулять по бульвару, засунув в жилетный карман томик Мюс-
се. Нынче - все на скорости, все на бензине. "Алло, малютка, в нашем
распоряжении час двадцать минут! Нужно успеть в кино, скушать обед и по-
лежать в кровати. Ничего не поделаешь, Ми-Ми, это - цивилизация".
Все же ночь за окном в гостинице "Черный Дрозд", темные кущи лип и
нежные трещотки древесных лягушек не принимали участия в общем ходе ев-
ропейской цивилизации. Было очень тихо и очень покойно. В комнате скрип-
нула дверь, послышались шаги по ковру. Неясное очертание человека оста-
новилось посреди комнаты. Он сказал негромко (по-русски):
- Нужно решаться. Через тридцать - сорок минут подадут машину. Что же
- да или нет?
На кровати пошевелились, но не ответили. Он подошел ближе:
- Зоя, будьте же благоразумны.
В ответ невесело засмеялись. Гарин нагнулся к лицу Зои, всмотрелся,
сел в ногах на постель.
- Вчерашнее приключение мы зачеркнем. Началось оно несколько необыч-
но, кончилось в этой постели, - вы находите, что банально? Согласен. За-
черкнуто. Слушайте, я не хочу никакой другой женщины, кроме вас, - что
поделаешь?
- Пошло и глупо, - сказала Зоя.
- Совершенно с вами согласен. Я пошляк, законченный, первобытный. Се-
годня я думал: ба, вот для чего нужны деньги, власть, слава, - обладать
вами. Дальше, когда вы проснулись, я вам доложил мою точку зрения: расс-
таваться с вами я не хочу и не расстанусь.
- Ого! - сказала Зоя.
- "Ого" - ровно ничего не говорит. Я понимаю, - вы, как женщина умная
и самолюбивая, ужасно возмущены, что вас принуждают. Что ж поделаешь! Мы
связаны кровью. Если вы уйдете к Роллингу, я буду бороться. А так как я
пошляк, то отправлю на гильотину и Роллинга, и вас, и себя.
- Вы это уже говорили, - повторяетесь.
- Разве вас это не убеждает?
- Что вы предлагаете мне взамен Роллинга? Я женщина дорогая.
- Оливиновый пояс.
- Что?
- Оливиновый пояс. Гм! Объяснять это очень сложно. Нужен свободный
вечер и книги под руками. Через двадцать минут мы должны ехать. Оливино-
вый пояс - это власть над миром. Я найму вашего Роллинга в швейцары, -
вот что такое Оливиновый пояс. Он будет в моих руках через два года. Вы
станете не просто богатой женщиной, вернее - самой богатой на свете. Это
скучно. Но - власть! Упоение небывалой на земле властью. Средства для
этого у нас совершеннее, чем у Чингисхана. Вы хотите божеских почестей?
Мы прикажем построить вам храмы на всех пяти материках и ваше изображе-
ние увенчивать виноградом.
- Какое мещанство!
- Я не шучу сейчас. Захотите, и будете наместницей бога или черта, -
что вам больше по вкусу. Вам придет желание уничтожать людей, - иногда в
этом бывает потребность, - ваша власть надо всем человечеством. Такая
женщина, как вы, Зоя, найдет применение сказочным сокровищам Оливинового
пояса. Я предлагаю выгодную партию. Два года борьбы - и я проникну
сквозь Оливиновый пояс. Вы не верите?..
Помолчав, Зоя проговорила тихо:
- Почему я одна должна рисковать. Будьте смелы и вы.
Гарин, казалось, силился в темноте увидеть ее глаза, затем - почти
печально, почти нежно - сказал:
- Если нет, тогда уйдите. Я не буду вас преследовать. Решайте добро-
вольно.
Зоя коротко вздохнула. Села на постели, подняла руки, оправляя волосы
(это было хорошим знаком).
- В будущем - Оливиновый пояс. А сейчас что у вас? - спросила она,
держа в зубах шпильки.
- Сейчас - мой аппарат и угольные пирамидки. Вставайте. Идемте в мою
комнату, я покажу аппарат.
- Не много. Хорошо, я посмотрю. Идемте.
В комнате Гарина окно с балконной решеткой было закрыто и занавешено.
У стены стояли два чемодана. (Он жил в "Черном Дрозде" уже больше неде-
ли.) Гарин запер дверь на ключ. Зоя села, облокотилась, заслонила лицо
от света потолочной лампы. Ее дождевое шелковое пальто травяного цвета
было помято, волосы небрежно прибраны, лицо утомленное, - такой она была
еще привлекательнее. Гарин, раскрывая чемодан, посматривал на нее обве-
денными синевой блестящими глазами.
- Вот мой аппарат, - сказал он, ставя на стол два металлических ящи-
ка: один - узкий, в виде отрезка трубы, другой - плоский, двенадцатиг-
ранный - втрое большего диаметра.
Он составил оба ящика, скрепил их анкерными болтами. Трубку направил
отверстием к каменной решетке, у двенадцатигранного кожуха откинул сфе-
рическую крышку. Внутри кожуха стояло на ребре бронзовое кольцо с две-
надцатью фарфоровыми чашечками.
- Это - модель, - сказал он, вынимая из второго чемодана ящик с пира-
мидками, - она не выдержит и часа работы. Аппарат нужно строить из чрез-
вычайно стойких материалов, в десять раз солиднее. Но он вышел бы слиш-
ком тяжелым, а мне приходится все время передвигаться. (Он вложил в ча-
шечки кольца двенадцать пирамидок.) Снаружи вы ничего не увидите и не
поймете. Вот чертеж, продольный разрез аппарата. - Он наклонился над Зо-
иным креслом (вдохнул запах ее волос), развернул чертежик размером в по-
ловину листа писчей бумаги. - Вы хотели, Зоя, чтобы я также рискнул всем
в нашей игре... Смотрите сюда... Это основная схема...
Это просто, как дважды два. Чистая случайность, что это до сих пор не
было построено. Весь секрет в гиперболическом зеркале (А), напоминающем
формой зеркало обыкновенного прожектора, и в кусочке шамонита (В), сде-
ланном также в виде гиперболической сферы. Закон гиперболических зеркал
таков...
Лучи света, падая на внутреннюю поверхность гиперболического зеркала,
сходятся все в одной точке, в фокусе гиперболы. Это известно. Теперь вот
что неизвестно: я помещаю в фокусе гиперболического зеркала вторую ги-
перболу (очерченную, так сказать, навыворот) - гиперболоид вращения, вы-
точенный из тугоплавкого, идеально полирующегося минерала - шамонита
(В), - залежи его на севере России неисчерпаемы. Что же получается с лу-
чами?
Лучи, собираясь в фокусе зеркала (А), падают на поверхность гипербо-
лоида (В) и отражаются от него математически параллельно, - иными слова-
ми, гиперболоид (В) концентрирует все лучи в один луч, или в "лучевой
шнур" любой толщины. Переставляя микрометрическим винтом гиперболоид
(В), я по желанию увеличиваю или уменьшаю толщину "лучевого шнура". По-
