батарейка. Прибор мог работать и под водой...
А не возьми Русинов ее - вот тогда бы точно вшили! И не знал бы куда. В
Институте издавна существовало правило: если вычислил "стукача" - ни в коем
случае не трогай его, не подавай виду. Иначе его уберут и завербуют либо
подставят другого. Ходи и гадай кто. Лишь по этой причине терпели
Гиперборейца...
В тот же день ближе к вечеру он достиг Ныроба. Здесь кончался асфальт.
Далее были только проселочные и лесовозные дороги. Русинов сориентировался
и, выбрав направление, которое в конечном итоге диктовалось лесовозной
трассой, двинулся на восток, "пошел в гору". По его предположениям, в
междуречье Вишеры и Колвы, на "перекрестке Путей" земных и небесных, стоял
древний арийский город. Он имел вид и форму солнца - от центра, где стоял
храм Ра, во все стороны расходились лучи - радиальные улицы. Двенадцать
тысяч лет назад Землю потрясла катастрофа. Можно было противостоять врагу,
но не льдам, пожирающим материк- благодатную, райскую землю. "Стоящий у
солнца" расколол ледник и остался стоять непокоренным, однако его склоны
были исковерканы и стерты. Держа на своей спине огромные массы грунта,
принесенные со Скандинавского полуострова, он отяжелел, потерял скорость,
энергию и лег издыхать. Предполагаемый Русиновым город оказался на самой
границе оледенения и мог быть лишь похороненным под мощным пластом морены,
которая легла у западного склона после таяния льда. Конечно, он не ждал, что
обнаружит город с улицами и домами; наверняка тут все было разрушено,
раздавлено, однако при этом не перенесено со своего места, не сдвинуто и не
перемешано с моренными отложениями.
"Вишера" на древнеарийском языке означает "лежащая, вытянувшаяся от
солнца", а "Колва" могло быть переведено, как "звучащий круг" либо "круг
звенящий". На аэрофотосъемке и топокартах, а особенно на космических снимках
река Колва выписывала огромный полукруг, огибая подножие горы. Вишера
действительно лежала, вытянувшись на запад, от восходящего солнца: древние
вкладывали в па-звания исчерпывающую информацию. Где-то тут, в междуречье,
еще в восемнадцатом веке было поселение с названием "Кошгара", скорее всего,
полученными от названия горы. Когда Русинов отыскал упоминание об этом
поселении, затрепетало сердце. Для глухого к слову уха оно звучало не
по-русски, и чаще всего подобные названия относили то к тюркскому, то к
угро-финскому. И хорошо, что современные люди оглохли к своему языку, иначе
бы давно отыскали и промотали все сокровища, оставленные предками, вероятно,
для нужд и времен более серьезных. Так вот "Кошгара" в переводе с арийского
звучало как "сокровищница с золотом" или "гора-кладовая". "Кош" - то же
самое, что и знакомое "кошт",- означало "сокровищница" и на всех языках,
сохранивших свою арийскую первооснову, выражало "средства к существованию,
содержание, расходы, стоимость". "Гара" в первоначальном, акающем, русском
языке, который сохранился в Белой Руси, была современной "горой" и буквально
переводились как "движение к солнцу". Санскритская "агара" обозначала
"золото", однако не в прямом смысле, а в том, что всякая гора при восходящем
или заходящем солнце золотится, горит, как золото.
И теперь Русинову следовало отыскать место, где стояла Кошгара, а от него
уж, как от печки, плясать дальше. Но прежде для полной уверенности надо было
исследовать радиомаяк, не шпионит ли прибор, который должен спасать. Черная
коробка в мягкой искусственной коже не подавала никаких признаков жизни,
словно камень. Магнитный радиосигнал можно было засечь лишь кристаллом
КХ-45, а он находился в нижнем бачке радиатора. Проехав от Ныроба километров
двадцать, Русинов облюбовал себе место на берегу Колвы, загнал машину от
глаз подальше и стал снимать радиатор. С собой у него были большой кузнечный
паяльник со всеми причиндалами и паяльная лампа. Он умышленно не разводил
костра, чтобы не привлекать внимания, однако его все-таки заметили, и на
проселке остановился гремящий пыльный лесовоз. Шофер с утомленным и черным
от пыли лицом подошел к Русинову и сдержанно поздоровался.
- Что, пробил? - кивая на радиатор, спросил он.
- Да нет,- отмахнулся Русинов,- течет!.. Мне его паяли, паяли, а он все
равно...
- Ты что, из Москвы?- спросил шофер, глянув на номерные знаки.
- Из Москвы...
- Дак чего, помочь тебе?
- Ничего, сам справлюсь! - бодро ответил Русинов.- Тут два раза
паяльником ткнуть.
- Сначала прогрей хорошенько,- научил его шофер и сел рядом, закурил.-
Потому плохо и запаяли, что не прогрели как следует. Вон как наляпали! Ну
кто же так паяет? Руки оторвать!
Русинов не хотел при нем начинать работу и тоже сел рядом, достал
сигареты, хотя практически не курил.
- В отпуск? - спросил шофер, ковыряя ногтем олово на шве радиатора.
- Да, порыбачить, отдохнуть... Ты тут места знаешь, нет?
- Как же не знаю? - Он оглянулся на реку.- Знаю...
- Куда посоветуешь податься? - Русинов прикурил.- Где клюет?
- А, сказал бы тебе, где клюет! - засмеялся шофер.- Есть тут место! Как
забросишь - так клюнет!
- Где это? - заинтересованно спросил Русинов.
- Где-где... На пасеке!
Русинов вдруг понял, что шофер не притомился от работы, а попросту
недавно выпил и хмель еще только расходится.
- Знаешь, я б тоже клюнул на пасеке,- по-свойски сообщил он.- Девятый
день в дороге... А баня там есть?
- Должно есть! У него там все есть! - Шофер оглянулся на горы.- К нему
все ныряют. Километра четыре отсюда поворот. Выезжай на него и дуй в гору.
Там найдешь! Ваш брат у него все лето пасется...
- Слушай, а до Кошгары тут далеко? - между прочим спросил Русинов.
- Далеко-о! - уверенно заявил шофер.- Отсюда не попадешь!
- А откуда попадешь?
- Это тебе через Свердловск надо, по-новому - через Екатеринбург.
- Так далеко?
- А за хребтом! В Азии! - объяснил весело он.- Мы ж с тобой в Европе
сидим. Да на хрена тебе эта Кошгара? Вали на пасеку! Там речка есть, а место
там! А медовуха!..
Русинов не стал больше уточнять по поводу Кошгары, хотя заявление шофера
обескуражило.
- Пожалуй, заеду! - сказал он.- Запаяю радиатор и махну.
- Только погрей сначала,- он кивнул на паяльную лампу.- А то ишь соплей
навешали!
- Халтурщики!- определенно бросил Русинов и отшвырнул сигарету: капсулу в
бачок радиатора запаивал он сам.
После курева у шофера искривилась губа: хмель и табак наконец достигли
нутра. Он радостно улыбался и благоговел.
- Ну, отдыхай, брат!- Он встал, потянулся с подвывом и дурашливым бегом
направился к машине.- А мне еще две ходки!.. Эх, горы сверну!
Распаять было плевым делом- нагрел, и бачок отвалился сам, но с пайкой
Русинов провозился часа полтора и снова навешал "соплей". Пока устанавливал
радиатор, проверял, не течет ли, уже стемнело. А впереди была бессонная
ночь. Чтобы извлечь кристалл из капсулы, требовалось время, навык и
осторожность, с которой обезвреживают мину, поставленную на неизвлекаемость.
Прежде всего Русинов тщательно оттер накипь, выпавшую на капсулу в системе
охлаждения двигателя, и промыл ее спиртом. Тяжелый стакан из нержавейки был
верхом инженерной мысли и изобретательности. Что-что, а прятать секреты в
России иногда умели. Сначала следовало ввести в отверстие пластмассовый
стерженек с желтой бляшкой на конце: это был код, по которому капсула
"узнавала", что находится в хозяйских руках. Затем шла длительная операция
набора цифр двенадцатизначного кодового числа. После каждого поворота кольца
и совмещения определенной цифры с риской раздавался тончайший свист - вакуум
втягивал воздух. Ровно через двадцать семь минут нужно было повернуть второе
кольцо, потом через семнадцать - третье, и так все двенадцать штук. Секрет,
видимо, состоял в постепенной разгерметизации капсулы, и если воздух
поступал строго определенными порциями, то самоликвидатор кристалла
отключался и открывался замок, после чего нижнюю часть стакана можно было
отвернуть. Сам кристалл был размером с фильтр сигареты, если новый, однако
мог истончиться, растаять в земной атмосфере до толщины иглы, после чего уже
не годился для работы. Это был очень твердый и на вид плотный материал
серого цвета и металлического блеска, но легчайший по весу, так что плавал
на воде, как высушенный рыбий пузырь, и оттого возникало ощущение, что он
пустотелый. В капсуле он лежал в специальном ложе, прижатый сверху тремя
винтами, которые оканчивались белыми мягкими присосками- миниатюрными
пластиковыми минами, взрывающими кристалл при самоликвидации. Серый порошок
после "самоубийства" истаивал на глазах...
Пока Русинов обезвреживал капсулу и выжидал время между поворотами колец,
приготовил ореховую скорлупу, тщательно вычистил ее изнутри и устелил ватой-
чем легче оболочка кристалла, чем меньше она экранирует, тем чувствительнее
и тоньше его магия. К утру он извлек кристалл из капсулы, заклеил его в орех
и зашил в шелковый лоскуток. А капсулу, это творение изобретательного ума,
пришлось скрепя сердце забросить подальше в Колву, предварительно взорвав
мины самоликвидатора.
Кристалл "смущался", если рядом оказывалось железо, и потому Русинов
отошел в лес и привязал его на нитке за толстый сосновый сук. Когда "орех"
успокоился и притянутый к земле магнитным потоком замер, Русинов высвободил
антенну радиомаяка и медленно поднес ее к кристаллу. Никакого эффекта! А он
обязан был реагировать на магнитные колебания. Однако, когда Русинов нажал
кнопку включения маяка, "орех" немедленно дрогнул и завибрировал.
Спасательный сигнал шел толчками с перерывом в десять секунд. "Звонить"
долго было опасно - чего доброго, засекут и прилетят спасатели! Русинов
выключил прибор и, раздумывая, вдруг заметил, что кристалл задрожал. Его
"беспокойство" длилось меньше секунды, но это означало, что сигнал все-таки
идет!
Он встал на колени, чтобы удобнее наблюдать за кристаллом, и застыл в
ожидании. Через пять минут- уж и руки затекли! - "орех" повторил свой
"испуг". Сомнений не было: радиомаяк шпионил! Только подавал сигналы с
большими паузами. Русинов достал его из кожаной оболочки и отключил питание.
Однако пластмассовая коробка "стучала" и без батарейки, видимо, имея еще и
внутреннее, автономное питание. Он даже не стал испытывать радиомаяк без
антенны - наверняка и это предусмотрено в "черном ящике"... Конверсией тут и
не пахло! Такую штуку делали специально для подобных операций. Ведь не имея
специального приемника или такого кристалла, никак не проверишь, идет сигнал
или нет.
Значит, турбюро - это "турбюро"! И пожарник настоящий "пожарник"! Кто
платит, тот и заказывает такую вот музыку...
Возможно, подобным образом следили не только за Русиновым, а за всеми
"объектами", приезжающими побродить по Северному Уралу и полюбоваться
природой. Девушки, не ведая, выдают под залог радиомаяки - может, не всем
такие вот, может, есть и настоящие, видом такие же, но без начинки,
конверсионные,- а "пожарники" дежурят возле приемников и рисуют маршруты.
Вот это уже настоящая, профессиональная охрана региона, над которым витает
"Валькирия"!
Все намного осложнялось. Следовало придумать экран для "шпиона", чтобы в
самых необходимых случаях лишать его голоса. Может же Русинов на какое-то
время пропадать в эфире, уходить из зоны радиовидимости! К тому же,
благодаря этой штуке можно устроить забавную игру со Службой: надолго
оставлять ее на одном месте, а самому ходить куда вздумается, внезапно
отключаться и появляться вновь уже в другом направлении, отводить глаза
неожиданными возвращениями в Ныроб. Правда, это потребует времени, но собьет
