благополучно завершился.
-- Тебя подвезти? -- Хилим тронул Марину за руку.
Она кивнула, почти не осознавая смысл вопроса. Куда ехать, зачем?
Спрятаться? Разве могут они теперь где-нибудь спрятаться! Так же
машинально она добрела вслед за Хилимом до машины, влезла, захлопнула
дверцу... не спросив, куда, собственно, Хилим собирается ее везти?
Они медленно вырулили из переулка на Восточную.
-- Ты сохранила кристалл беспамятства? -- спросил Хилим.
Марина, не задумываясь, кивнула:
-- Да, я спрятала его.
-- Дома?
Марина снова легко кивнула:
-- Да. В комнате за плинтусом есть такой тайничок... -- И, внезапно
осознав страшный смысл вопроса: -- Ты что, думаешь, он может нам
понадобиться?!
-- Не нам, а тебе, -- жестко поправил Хилим. -- Да, понадобится.
Другого выхода нет!
-- Это тоже не выход, Хилим, -- не очень убедительно возразила
Марина.
Хилим слегка пожал плечами:
-- Все равно с тобой это сделают. Не я, так Арчи... какая разница?
Марина сказала еще менее убедительно:
-- Лучше смерть, чем такое.
Прозвучавшая фальшь заставила Хилима поморщиться, но возражать он не
стал, отмахнулся:
-- Как хочешь!
Марина обиделась. Она не считала, что смерть лучше лишения памяти --
но выбрала бы смерть даже вопреки собственной воле! До сих пор она не
знала, что бывают такие чувства: противоречащие сами себе. Но Хилим
старше, умнее, опытнее -- мог бы обо всем догадаться и объяснить!
-- Мариночка, я ни за что не стал бы предлагать тебе такое, будь
хоть какая-то надежда! -- Хилим как-то очень по-человечески улыбнулся,
словно извиняясь... за судьбу? за собственную слабость?
Однако улыбка его не успокоила Марину. Наоборот, разозлила до
крайности! Да как он смеет, если от него зависит чья-то судьба, быть
слабым?!
-- У тебя есть выход, -- с неожиданной злой решимостью сказала она.
Если Хилим и принял сказанное за истерику, то вслух этого не
выразил.
-- Ты говоришь, -- заторопилась Марина, -- Арчи не сможет выбраться
из полицейского участка?
-- Не сразу сможет, -- с привычной педантичностью уточнил Хилим. --
Превращаться в огонь при свидетелях он не станет, в храме ему этого
потом не простят.
-- А просто исчезнуть?
-- Ну, это тоже чудо! Нет, он должен будет продумать какой-то план
побега, хоть чуть-чуть похожий на человеческий.
-- Я так и думала, -- кивнула Марина, -- и значит, ты сумеешь
пробраться в храм, пока Арчи заперт в участке!
Хилим вздрогнул... машина вильнула, едва не выскочив в соседний
ряд... Марина успела испугаться, но как-то не всерьез: почему-то была
уверена, что ничего с ними сейчас не случится.
-- Или ты с ума сошла, -- тихо проговорил Хилим, -- или я!
-- Но почему, почему? Если Арчи не будет в храме, тебя могут
выследить только по эманации! -- воскликнула Марина. -- Ты же можешь
защитится от этого! Сменить эманацию! Хотя бы на время!
Она замолчала, разом выплеснув и доводы разума, и эмоции. Хилим же
странно медлил с ответом. Потом, вдруг решившись, спросил:
-- Скажи, пожалуйста, ты девственница?
Марина возмущенно задохнулась: ну как отвечать на такое?! Пощечины,
выскакивания на ходу или словесные бури были бы еще более пошлыми, чем
вопрос...
-- Да, -- коротко ответила она. -- Девственница. Тебе-то что?
Хилим усмехнулся -- с тенью прежнего высокомерия, как показалось
Марине. Объяснил:
-- Девственная кровь -- хороший экран для эманации. Пожалуй,
единственный, который можно изготовить за несколько часов.
Повисший в воздухе вопрос не был задан вслух. И все же -- хотя Хилим
не имел права его задавать, -- Марина обязана была ответить. Потому что
сама первая завела разговор о спасении, сама подала надежду, когда ее,
казалось, уже не было...
-- Да, -- почти выкрикнула она. -- Да, да, да, черт тебя возьми, да!
Она не простила бы Хилиму, если бы он обрадовался или удивился, стал
уговаривать одуматься или молча ускорил бы езду -- но он, казалось,
просто не услышал ее возгласа. Продолжал ехать, по-прежнему невозмутимо
и внимательно глядя вперед...
...Замок снова пришлось открывать "с уговорами": живя в гостинице,
Марина не носила с собой ключ от квартиры.
-- Не заходи в кухню! -- успел крикнуть Хилим. -- Если шпионы есть,
то они наверняка около газа!
-- Свет тоже не включать? -- Марина остановилась в дверях.
-- По возможности, -- неопределенно отозвался Хилим. -- Я пойду в
ванну, дверь не буду закрывать, хорошо?
Марина пожала плечами, не заботясь, заметен ли жест в полумраке
коридора. Что за глупая деликатность, теперь-то чего стесняться?
На ощупь она вошла в комнату, отдернула штору, впустив свет уличных
фонарей, подосадовала на отсутствие тюлевой занавески, но тут же
сообразила, что с улицы внутри темной комнаты все равно ничего не
разглядишь. Привыкнув к сумраку, пошарила в шкафу, отыскала чистые
простыни. Потом подумала, что если девственная кровь имеется в виду
буквально, нужна какая-то салфетка или маленькое полотенце...
Хилим все еще плескался, но Марина почти не сомневалась, что он
просто ее ждет. Хотела позвать... но передумала: торопливо разделась,
кинула одежду куда-то в угол и скользнула на кровать, в последний миг
преодолев желание закрыться простыней. Было холодно -- то ли от
волнения, то ли от неуюта брошенной квартиры, -- и когда Хилим,
неуверенно вглядываясь в лицо Марины, остановился в дверях, она
нетерпеливо крикнула:
-- Ну иди! Я уже замерзла...
...Он мгновенно оказался рядом с ней. Обнял, непривычно, словно бы
шепотом, рассмеявшись. Марина, в естественном желании согреться,
прильнула и почти закуталась в его руки. Странное ощущение -- гладкое
тепло одновременно с иголочками холода! -- отрезвило ее, она
отшатнулась было... но тут же поняла, что если допустить сейчас
смущение, ничего хорошего не получится!
Устроившись поудобнее, она сама обняла сильфа и хотела было
поцеловать (если уж следовать правилам игры, то полностью), но поняла,
что переоценила свои силы: поцелуя не получится. Пока, во всяком
случае. А может быть, и вообще никогда в жизни Марина не сможет
поцеловать притворяющееся человеком непонятное существо! И черт
возьми... он-то чего еще ждет?!
Хилим уловил смятение подруги. Возможно, оно даже обидело его,
возможно, ему захотелось в ответ причинить ей боль! Он вскочил,
повернулся к ней и быстрым движением, ловко приподняв под бедра, усадил
на самый край кровати...
Марина замерла. Теперь ей и в самом деле было страшно. Она
чувствовала, как Хилим неведомым образом удерживает ее на месте,
заставляет молчать и молча смотреть лишь в глаза... но была почти рада
этой жестокой подстраховке. Ей не хотелось бы струсить, закричать или
удариться в слезы -- а в своих силах она не была уверена.
Неожиданно Хилим снова подхватил ее, поднял высоко и опасно. Марина
тихо вскрикнула в испуге: крепкие руки держали ее, не мешая падать, но
не давая выпрямиться. "Да перестань же ты бояться наконец!" -- то ли
тихо шепнул, то ли подумал Хилим. Откинувшись назад, он легко удержал
Марину на груди... не спеша с наслаждением подышал, ощущая нежное
взбодренное испугом тело... и быстро изогнувшись, точным движением
уронил его вниз.
Стараясь удержаться от нового неожиданного падения, Марина тесно
прижалась к Хилиму, руками и ногами обхватив его... и тут же
почувствовало незнакомую острую боль. Дернувшись прочь, попыталась было
выпрямиться, но Хилим еще крепче подхватил ее и несколько раз
встряхнул. Боль усилилась, зайдя вдруг за грань наслаждения -- и на
несколько секунд Марина, казалось, потеряла сознание...
Наверное, прошло действительно не больше нескольких секунд. Марина
очнулась, полулежа на кровати, а Хилим, по-прежнему обнаженный, стоял
возле нее на коленях. "С тобой все в порядке?" -- заданный без слов,
этот вопрос звучал не так раздражающе пошло.
Марина, пошатываясь, поднялась и пошла в ванную. Ее не волновало,
что будет делать Хилим, как сохранит и зачем использует субстанцию,
ради которой затевалось весь этот спектакль. Однако, что нельзя
зажигать свет, она помнила вполне!
Впрочем, при открытой двери в ванной не было темно, разве что
знакомая обстановка казалась непривычно таинственной, по углам
спрятались длинные лохматые тени, а разлетавшиеся брызги мерцали, как
синеватые алмазы. Расслабившись в тепле, Марина не следила за временем
и была удивлена и раздосадована бесцеремонным возгласом Хилима:
-- Марина! Ты там не заснула? Поторопись, будь добра!
Она ответила -- не вполне внятно, но очень энергично, пытаясь в
одной короткой фразе одновременно и объяснить наглому сильфу
неуместность любых замечаний, и узнать, почему он вообще еще здесь?!
В самом деле, чего ему ждать? Он получил все, что нужно -- зачем ему
опять понадобилась Марина? Ведь время дорого: до храма не близко, и
Архелий, если догонит, не позволит больше спастись!
Замотавшись в простыню, Марина вбежала в комнату. Хилим был уже одет
и, странное дело, одежда сидела на нем как всегда аккуратно.
-- Чего ты еще ждешь? Почему ты до сих пор здесь? -- Марина с
искренним возмущением накинулась на него. -- Или мне теперь тоже ехать
с тобой в храм?!
Какое-то мгновение Хилим наблюдал за ее бурными эмоциями, потом
вздохнул и отрывисто сказал:
-- Ехать. Со мной. Но не в храм
-- Что-о?! -- Марина лишилась дара речи: да какое он имеет право
теперь, после всего, отказываться...
Хилим, однако, не слишком торопился с объяснениями. Подал ей руку,
подвел к креслу и усадил, а себе пододвинул стул и сел напротив. Марина
следила за ним с быстро угасающим возмущением: в движениях Хилима была
какая-то правильность... обычный гипноз хороших манер? или что-то более
важное, не осознанное еще, но вполне настоящее?..
-- Почему ты не хочешь ехать в храм? -- повторила она вопрос..
-- Потому что я не могу себе этого позволить, -- ответил Хилим. -- Я
не хотел говорить тебе сразу...
-- Что?!
-- Это опасно, Маришка, -- он впервые, но как-то естественно, назвал
ее уменьшительным именем. -- Настолько опасно, что я не могу так
рисковать, пока ты связана со мной.
Марина не ответила, снова мгновенно приходя в бешенство: черт
возьми, опять за нее что-то решают! Да по какому праву?!
-- Я ничего не собираюсь решать за тебя, -- усмехнулся Хилим. -- Я
решаю за себя... А тебя хочу спросить: в сложившейся ситуации -- чего
бы ты сама хотела?
Первый пришедший в голову ответ так и просился на язык: хочу вернуть
девственность! А если серьезно... Марина не могла сообразить, какой
ответ устроил бы и ее, и Хилима, и судьбу.
Пока она замешана в приключениях Хилима, Архелий в любой момент
может ее найти. И тогда не на что будет надеяться и не у кого просить
помощи: как было сегодня, второй раз вряд ли повезет. Что же делать?
Может, в самом деле стереть память о храме? Хотя мерзко это, противно и
унизительно!
-- Ты не хотела бы вернуться домой? -- ненавязчивым вопросом
подсказал Хилим.
Марина вздрогнула. Сколько раз она думала об этом! Сколь многое
подталкивало ее: усталость от городской одинокой суеты, болезненные
напоминания телевизионных хроник, редкие письма от мамы, последнее
время все более странные и непривычно короткие...
Но -- ведь Хилим прекрасно знает почему Марина не может вернуться
домой! Или он и теперь уверен, что Ролан не потерян для нее?
-- Уверен, -- спокойно кивнул Хилим. -- Моей магии и твоей... в
общем, этого хватит, чтобы выполнить твое желание!
Диким усилием воли Марина заставила себя промолчать. У чудес другая
логика, и если для того, чтобы вернуть Ролана, требуется вначале стать
любовницей очеловеченного сильфа -- она согласна! Но ведь есть и
другое: Ролан давно женился, в семье двое детей; расторгнуть такой брак
непросто, особенно в Северной Провинции...
