-- Но зачем?!
-- Чтобы не думали о себе слишком много! -- прозвучал еще более
презрительный ответ..
Господи, неужели теперешний Ролан, это воплощение осторожности,
способен...
-- Скажи, пожалуйста, -- совсем неожиданно попросил он, -- скажи,
какому богу молятся в лунных храмах?!
Марина растерялась. Страстный тон, вызов... да и сам вопрос? зачем
Ролану знать то, что вообще чуждо людям?
-- Я не знаю, как это объяснить, -- стараясь смягчить недомолвками
честность, проговорила она, -- но в лунном храме каждый сам находит
себе бога.
-- А потом? -- не отставал Ролан.
-- Что потом? -- удивилась Марина.
-- Да, действительно! -- Ролан неприятно засмеялся. -- Когда бог
найден, что еще нужно?!
Марина не совсем поняла его. Но какой пугающий напор! Кажется, Ролан
осознал наконец-то, что вокруг него происходят странные вещи...
Однако меньше всего пристало торопиться.
-- Давай спустимся на веранду, -- с негромкой настойчивостью
попросила Марина.
Еще не хватало, чтобы преждевременные сплетни помешали осуществлению
ее планов! Если Инесса что-то всерьез заподозрит, то из одной женской
жадности может остаться возле Ролана. Одно дело -- уйти самой, и совсем
другое -- если тебя бросят...
...Хилим появился минут через сорок. Окинул Ролана безразличным
взглядом, скривил губы в усмешке:
-- Что, еще раз попрощаться зашел? -- осведомился Хилим. Марина
удивилась: что за странная демонстрация? Ревность? У сильфа? Или
пародия на ревность -- для каких-то своих планов?..
Впрочем, Ролан не смутился:
-- Собственно, я хотел извиниться. Ну, и попрощаться тоже, конечно.
Ты ведь завтра уезжаешь?..
-- Да, сразу как рассветет, -- ответил Хилим и добавил мечтательно.
-- Какие здесь неторопливые рассветы, до сих пор не могу привыкнуть...
Марина вздохнула: нашел время рассуждать о рассветах! Или ему просто
не о чем говорить, так, отыскивает наобум темы для светской беседы?
Но неужели Ролан не замечает эту оскорбительную холодность?! Или
замечает, но принимает за мужскую сдержанность? Считает, что Хилим
тревожится, оставляя Марину, и просто старается это скрыть?
Ролану ведь тоже приходилось рисковать, приходилось бодро говорить
"до скорой встречи!", скрывая безжалостное "может быть, прощай!" Только
ему, в отличие от сильфа-изгнанника, всегда было куда возвращаться...
Разговор как-то незаметно прервался, а пауза исподволь сменила
тональность. Сами того не желая, Ролан и Марина, отделились от Хилима.
Люди не друзья стихийным существам, живые не друзья мертвым! А Хилим и
в самом деле был уже почти _мертв_...
Неожиданно во дворе послышались шаги, и на веранду, громко стуча
купленными навырост туфельками, ворвалась Нина.
-- Ой, Мара! Ты все-таки пришла?!
Единственный человек, который рад ее видеть! Мара подхватила сестру
на руки:
-- Теперь я снова буду жить с вами!
-- Правда?! -- возликовала Нина. -- А замуж больше не выйдешь?
Устами младенца глаголет истина! Хилим, разумеется, не отреагировал,
а Марина откровенно покраснела.
-- Кто же выходит замуж два раза подряд? -- заметила она наконец. В
этих словах не было внутреннего обмана: ведь женой Хилима Марина
никогда не была! А если теперь Ролан смутится, неправильно поняв, то
ему же хуже...
К счастью, требовалось нечто большее, чтобы смутить Ролана. А Нина
так и вовсе ничего не заметила!
-- Пойдем ко мне в комнату! -- позвала ее Марина.
-- Ты привезла мне подарок, да? -- обрадовалась Нина.
Марина, не задумываясь, кивнула. На самом деле она не припасла
подарков сестре и уже корила себя за это. Что стоило хоть раз пройтись
по базару? Но сказывалась извечная боязнь лишних трат, да и одинокие
прогулки по городу как-то не привлекали.
Впрочем, и так найдется, чем обрадовать неприхотливую сестренку! В
конце концов, у Марины есть красивые блестящие бусы, парочка нарядных
косынок... да и отвергнутый Инессой дракон вполне годится! Конечно,
нехорошо дарить одно и то же дважды, но ведь Нина, в конце концов,
ничего не знает...
Нарядившись и ухватив игрушку, сестренка первым делом сбегала
показаться маме. Согревшись в похвалах, снова спустилась на веранду.
Немного смутилась под чужими взглядами, пробежала туда-сюда и наконец с
облегчением выскочила во двор.
-- Я еще погуляю до ужина, хорошо!
Мгновенно из кухни появилась мама, не обращая внимания на гостей,
выбежала на крыльцо, сердито окликнула Нину:
-- Куда ты собралась? Вечер уже!
Та скорчила жалобную рожицу:
-- Ну, я чуть-чуть, только до конца улицы!
-- И не вздумай! -- мама была непреклонна. -- Услышу, что открываешь
калитку, завтра весь день из дома вообще не выпущу! -- и обращаясь к
Марине, добавила: -- Последи за ней, хорошо?
Сквозь широкие окна Нину было отлично видно. Она забавлялась
подаренным драконом, не забывая, что на нее смотрят. Воистину,
артистическая натура! В тягостной домашней обстановке она одна
сохранила жизнерадостность. Черт возьми, надо будет потом забрать ее
отсюда! Неужели Ролан не согласится? Впрочем, об этом еще рано думать.
И даже страшно: как бы не сглазить...
Мама снова заглянула на веранду:
-- Скоро будет ужин... Ролан, вы останетесь?
В ее голосе было нечто большее, чем просто вежливое приглашение.
"Скоро будет ужин" надо понимать "скоро придет Вир". Марина недовольно
поморщилась. Ролан поднялся:
-- Нет, спасибо, я пойду...
Собственно, задерживать его причин не было, но Хилим попросил с
внезапной и почти запретной искренностью:
-- Останься, пожалуйста! Мне бы очень хотелось, чтобы Вир видел тебя
здесь...
Ролан ощутимо растерялся. Желание лишний раз защитить, подстраховать
остающуюся дома женщину было более чем понятно, и он с удовольствием
выполнил бы такую просьбу, нуждайся в помощи кто-то другой, не Марина!
Но разве можно отказать, вслух назвав такую причину?
-- Я подожду, но недолго, -- сказал он наконец. -- Мои уже
беспокоятся...
Хилим кивнул. Похоже, он не сомневался, что Вир вот-вот придет:
возможно, просто чувствовал его приближение...
...И все же Вир появился неожиданно. Хлопок калитки, невнятное
проклятие, чужой, оскорбительный голос:
-- Какого черта ты тут под ногами путаешься? Марш домой! Что это у
тебя за дубина?! А ну, дай сюда!
Повернувшись к окну, Марина увидела, что Вир пытается отобрать у
Нины деревянного дракона, а та вцепилась в игрушку с таким отчаянием,
как будто от этого зависела ее жизнь! Марину буквально смело с места.
-- Отстань от ребенка, мерзавец! -- завопила она, выскакивая во
двор.
Вир наконец отшвырнул Нину, поднял дракона, недоуменно повертел его
-- и только тут заметил Марину. Удивленно поднял голову: что еще за
новое явление? Ах да, он же еще ничего не знает про ее переезд...
Нина всхлипнула, поднимаясь с земли, и Марина ощутила ледяную
мстительную злость. Она спустилась с крыльца и медленно двинулась через
весь двор -- прямо к ненавистному врагу.
Впрочем, Вир уже опомнился и смотрел с нагловатой насмешкой: в
первый же вечер показать дерзкой невестке, кто здесь главный, что может
быть приятнее! На секунду смешался, когда на крыльце вдруг появился
Ролан -- но тут же пришел в бешенство от собственного испуга. Трусость,
привыкшая к безнаказанности!..
На какой-то краткий миг Марину охватило сомнение: а надо? Ведь и
вправду может отомстить, и отомстить жестоко! И даже не ей -- Ролану...
Но наваждение прошло и исчезло бесследно, бог весть почему, но Марине
стало вдруг отчаянно весело. Она уже не боялась драки, не стыдилась
скандала. Хотелось сделать что-то _эдакое_, напугать этого трусливого
подонка до самых потрохов! И если он не понимает слов...
Марина подошла вплотную. Легко отодвинула в сторону Нину. Заглянула
в ненавистные глаза -- и наконец увидела, как сквозь наглую уверенность
проступает долгожданное недоумение.
-- Если ты... еще когда-нибудь... хоть пальцем...
Она мягко потянула к себе злополучного дракона. Гладкие ветки
откликнулись на прикосновение ласковым теплом. Как много, оказывается,
энергии в этой игрушке!
Казалось, дерево запомнило все. И собственный трудный рост (как
страшно, должно быть, зимой в горах... счастье, что этого Марине все же
не довелось испытать!), и непростые раздумья Ролана о будущем (не
виноват он ни в чем перед Мариной, просто _все так сложилось_, и кто
знает, чем лучше жертвовать -- любимым делом или любимой женщиной?), и
искусство Хилима (и тревога его, и затаенная боль -- на грани смерти,
как он только держится?), и упрямство Гошки, и наивную смелость Нины...
Окончательно растерявшись, Вир выпустил стек.
Стек? Почему вдруг? Что за странная идея, не бывает деревянных
стеков!
Но Марина уже знала, что права. Созданная ей игрушка острой
легкостью и изяществом очень напоминала храмовые стеки! Да и кто
рисовал эскизы? Ведь Хилим -- конструктор стеков! И этот он придумал --
специально для Марины...
...Реальность мягко отодвинулась, и Марина словно бы растворилась в
бесконечности темнеющего воздуха. И этот воздух вдруг стал... именно
_стал_! Раньше его словно не было -- так, окружающая среда, которую
можно только вдыхать и выдыхать, в лучшем случае чувственно пыхтя от
удовольствия.
Но теперь Марину окружало холодное напряжение строгой гармонии, и на
эту чудесную структуру легко можно было опереться. Можно было,
разглядев паутину силовых линий, безошибочно вписаться в их пусть
сложное, но однозначное переплетение. Можно было _лететь_...
Стек рвался вверх. Марина вспомнила школьные занятия: истошный бег в
ожидании полета. Теперь это показалось смешным: ведь бежать-то как раз
и не требовалось. Надо было только...
Холодно взглянув в глаза Вира, Марина мысленно оттолкнулась от них.
И почувствовала, как покорно отодвинулось и поплыло вниз пространство!
Козырек крыши -- надо же, как он близко, и какой острый, занозистый,
опасный! -- быстро надвигался на нее. Испугавшись удара, она
инстинктивно отгородилась стеком... и с удивлением ощутила, как
непонятная сила мягко откачнула ее от препятствия.
Радость спасения, всплеснув энергией, мгновенно подкинула Марину еще
выше -- и вот уже впереди только темно синее небо с бледными искрами
далеких звезд! Хотелось подняться к ним, прикоснуться, раствориться в
призрачном свете...
Впитывая в себя острые брызги лучей, замыкая безумное напряжение в
ласковом прикосновении стека, Марина карабкалась по силовой линии.
Выше, выше, скорее... кто знает, как долго еще продлится запретное
могущество полета?
Ставший вдруг холодным и вязким воздух застревал в горле.
Оказывается -- или летать, или дышать... но здесь, на высоте выбор был
однозначным! А по-прежнему далекие звезды, мерцая, смеялись над
неумелой летуньей.
Последним усилием сместив стек вниз, Марина еще немного приподнялась
на руке. Наклонилась, вытягивая ноги, и случайным толчком закрутила под
собой деревянного дракона. Тут же встречное вращение подхватило ее саму
-- безумное ощущение, когда нет дыхания даже чтобы вскрикнуть. Марине
показалось, что она умирает, умрет немедленно, просто беззвучно
растворится в безжалостном черном пространстве!
Но неожиданный взгляд Хилима -- темный, запредельный, полный
чувствами, для которых нет и не может быть названия в человеческом
языке! -- удержал ее, не позволив уйти. С наивной надеждой она
ухватилась волей и взглядом за пробившееся к ней тепло. Надо же:
секунду назад ей казалось, что никого живого нет в этом странном
пронизанном игрой энергетических стрел мире...
Короткими покачиваниями Марина принудила стек к покорности, и
неумело, но решительно развернула его и зафиксировала. Двигаться можно
было в единственном направлении, туда, где ее ждали... и словно по
бесконечному гладкому ледяному склону Марина скользнула к земле!
* * *
