случай не опуская руки. Но странная враждебность уже растаяла, и
оранжевый свет больше не капал с экрана...
Марина огляделась. Неужели после _такого_ все вокруг могло остаться
прежним?! Но экраны на других столах мерцали по-прежнему ровно, никто
не оборачивался. Маленькая провинция в царстве равнодушия... или Марина
просто слишком многого хотела от занятых своими делами обыкновенных
людей?..
Хилим мягко подтолкнул ее:
-- Пойдем. Мы и так засиделись, а у нас еще так много дел на
сегодня!
Он подобрал сумку, расплатился и неторопливо двинулся к выходу.
* * *
И что было делать этому страусу,
как не стать футболистом?
...Народу в автобусе было немного, и пройдя через весь салон, Хилим
и Марина расположились на заднем сиденье. Следуя молчаливому приказу,
Марина забрала и пристроила на коленях сумку.
Она видела, что Хилим выцелил нужного человека -- но решительно не
понимала, зачем этот самый человек мог ему понадобиться! Высоченного
роста парень, с рюкзачком на одном плече, философский (или просто
сонный!) вид, "в меру помятая" одежда...
Неужели Хилим собирается заводить знакомство? Странно... Это на него
непохоже... Или обещанные странности уже начались?
Марина невольно поежилась: скоро все вокруг нее станет странным!
Хилим уверяет, что только нестандартные поступки и нехарактерные
чувства могут спасти беглецов от "выслеживания по эманации". Но сменить
эманацию -- это ведь проще сделать, чем представить! Да еще эта
постоянная необходимость остерегаться огня...
...Хилим так и сказал: "Ты должна запомнить два простых правила. Во-
первых, надо остерегаться огня. Любого огня, хотя бы уличного
фейерверка!"
"А во-вторых?" -- спокойно поинтересовалась она. Удивительно, но
склонность Хилима излагать все сверхпоследовательно уже перестала
раздражать ее. Наверное, потому что она успела оценить эффективность
его кратких объяснений...
"Второе правило более сложное. Понимаешь, дикие саламандры... ну, не
только саламандры, вообще все стихийные существа, -- Хилим едва заметно
вздохнул. -- Так вот, "дикие" стихийные существа не узнают людей в
лицо. Способность различать внешность появляется вместе с умением
принимать человеческий облик, да и то не сразу. Не замечала, что
магистры обычно плохо запоминают лица?"
Марина кивнула: да, конечно, замечала! Но относила это на счет
обычной высокомерности. А дело-то, оказывается, совсем в другом... И
ведь верно: представители чужой расы всегда кажутся на одно лицо! Разве
сама Марина смогла бы отличить один огонь от другого?
"Вот именно! Ты можешь десять раз пройти мимо саламандра-шпиона, но
он не узнает тебя, если ты ведешь себя нехарактерно. Например,
испытываешь яркие эмоции, обычно тебе несвойственные..."
"Так что же, мне теперь всю жизнь вести себя нехарактерно?! -- едва
не закричала Марина. -- Как, ты можешь это себе представить???"
Хилим вздохнул: "Никто не может себе этого представить! Но к
счастью, настолько серьезной маскировки от нас и не требуется. Я думаю,
Арчи настроил своих соглядатаев на одну волну эманации: желание
отомстить. То есть ты должна как можно меньше думать как о мести, так и
об Архелии..."
Марина хотела съязвить -- "не думайте о белой обезьяне!" -- но
промолчала. Какой смысл в любых ее словах? Хилим просто описал способ
защиты, а следовать его рецепту или нет -- это уже вопрос таланта и
желания...
...Как ни странно, Марина не боялась. Наверное, давным-давно
израсходовала все связанные с храмом запасы страха! Ее гораздо больше
занимали насущные вопросы: жилье (в квартиру-то соваться пока нельзя!),
предстоящее возвращение на работу (если не прийти вовремя из отпуска,
можно нарваться на неприятности!)
Ну, положим, о работе еще неделю можно не тревожиться, а вот что
касается жилья... "Лучше всего путешествовать от знакомого к
знакомому", -- порекомендовал Хилим. Марина возразила: откуда у нее
столько знакомых в столице! "Так никто о них и не говорит! Лучше скажи,
где в этом городе можно отыскать... как бы это выразиться... колоритных
молодых людей?"
"Что-о?!"
Образ, пришедший в голову Марине, был мерзко однозначен. Хилим
засмеялся: "Нет, ты меня не поняла! Я говорю о тех, кого раньше
называли "хиппи"... или "система". Люди со своеобразными взглядами и
достаточно тесными взаимными связями..."
...Да, молодой человек на переднем сиденье автобуса явно принадлежал
к этой самой "системе"! Вот только как Хилим собирается с ним
знакомиться? И почему именно с ним? Ехали бы тогда уж к цветному
фонтану, там традиционно тусуются подобные личности!
Не выдержав, Марина потянула Хилима за рукав, но он отмахнулся:
подожди, мол! Бесшумно поднялся, и, снова пройдя по салону, приблизился
к парню почти вплотную -- подгадав, что как раз в этот момент автобус
начнет поворачивать...
...Парень даже вскрикнуть не успел, когда Хилим всем телом рухнул на
него сверху, слегка оглушив и сбив с плеча рюкзачок.
-- Ох, извините, ради бога!
Хилим торопливо выпутался из нелюбезных объятий, подобрал и подал
парню его вещи, поспешно отошел. Инцидент не получил развития, и Марина
удивилась: отчего у Хилима такой довольный вид?
Автобус начал тормозить у остановки.
-- Выходим! -- скомандовал Хилим, забирая у Марины сумку.
-- Ты можешь объяснить, что все это значит? -- спросила она, едва
автобус отошел.
Хилим выдал свою обычную усмешку... молча довел Марину до отдаленной
скамейки под кустом, и только там извлек из-за кармана толстую
растрепанную записную книжку:
-- Сейчас мы внимательно ее просмотрим и выберем себе знакомых. _К
кому_ мы пойдем, и _от кого_... Поняла?
Марина мрачно посмотрела на него: взломщик, карманник... Кто еще?
Если магические таланты сильфа начать применять подобным образом, можно
далеко зайти!
Однако она промолчала -- и молчала все время, пока Хилим листал
украденную книжку, только нервно оглядывалась, когда поблизости
появлялись случайные прохожие.
Наконец Хилим повернулся к ней:.
-- Смотри! Теперь это наши знакомые, -- он протянул фотографию, --
мы познакомились прошлым летом, на пляже, и они рассказали нам о
Светлане. Именно к Светлане мы теперь и направимся.
Осторожно взяв фотографию, Марина перевернула ее. На обратной
стороне синим карандашом было начертано: "Все в мире ненадежно, но хотя
бы это от нас останется. Вадим и Лида."
-- Представь себе, какой мог получиться конфуз, будь там написано
"Женя и Саша"! -- съехидничала Марина.
-- Думаю, я определил бы, кто есть кто, -- не приняв шутки, серьезно
ответил Хилим. -- А вообще-то очень плохо, когда женщины берут себе
мужские имена. Или, например, такое имя как Галина: галка -- птица
черная, а само имя переводится как "светлая"...
Хилим прервал свои рассуждения так же внезапно, как и начал --
Марине показалось даже, что он немного смутился. Что ж, его дело! Или
он считает, что с ней можно говорить только о конкретных вещах?
Впрочем, по крайней мере сейчас он прав: пока хватает проблем и без
пустой философии...
***
Берегите спички для детей!
Светлана оказалась на редкость флегматичным человеком и незваных
гостей встретила если не любезно, то терпимо. В ее маленькой квартирке
было всего две комнаты, обставленных не без выдумки -- но запущенных до
крайности! Мгновенно обнаружив за зеркалом в спальне настоящую свалку
забытой грязной посуды, Марина буквально задрожала от отвращения. И
здесь ей предстоит жить? Не один день? Черт бы побрал Хилима с его
нелепыми выдумками... неужели ему самому не противно?!
Конечно, он не мог ничего знать о Светлане заранее. Слепой выбор по
украденной записной книжке, чистая случайность. Могло быть и хуже --
окажись Светлана подозрительной или, скажем, излишне болтливой...
...Представляясь, Хилим сказал, что приехал с Мариной из Рыбацкого.
Маленький городок на берегу моря, километрах в сорока от храма, имел
неплохие дикие пляжи, привлекавшие летом всевозможных любителей
палаточной экзотики. Владелец записной книжки, судя по всему, не раз
бывал там -- и поскольку ссылаться прямо на него было рискованно, Хилим
выбрал из книжки несколько человек, с которыми якобы познакомился
летом.
"Мне много рассказывали о вас, -- артистично польстил он Светлане. -
- Говорили, что вы никогда не бросите человека в беде!"
"У вас какая-то беда?" -- в голосе Светланы не было энтузиазма.
"Ну, понимаете... -- отрепетированная, якобы смущенная заминка. --
Один наш друг... С ним случилась неприятность, и мы..."
Под пострадавшим другом подразумевался бедняга Игорь. Подло,
конечно, прикрываться чужим несчастьем -- но что еще можно было
придумать? Повод требовался серьезный, такой, чтобы вызвал сочувствие
даже у незнакомых! А люди, приехавшие из далекого Рыбацкого поддержать
друга в трудную минуту, волей-неволей вызывают уважение...
...Впрочем, уважение к чужому горю не помешало Светлане в тот же
день устроить вечеринку. Хилим встревожился: не наткнуться бы на
владельца украденной книжки! Конечно, маловероятно, что тот узнает
похитителя в лицо, вряд ли он вообще осознал, где именно потерял свой
блокнот -- но подстраховаться стоило. Да и встреча с предполагаемыми
знакомыми как-то не особенно радовала. Единственной опорой в
предстоящих разговорах были окрестности Рыбацкого, эти места Хилим
более-менее знал!
-- Что мне-то делать? -- мрачно поинтересовалась Марина. -- Я ведь
даже этого не знаю!
-- Делай умное лицо, -- не без юмора ответил Хилим, -- и говори
только о возвышенном...
-- О че-ем? -- протянула Марина.
-- Ну, о том, что тебе неинтересно, -- Хилим запнулся, заметив
собственную бестактность, и поторопился объяснить: -- О религии, о
мистике, о спиритизме, о чудесах...
-- Чудеса мне интересны! -- решительно остановила его Марина. -- Так
можно о них говорить или нет?
...Оказалось, впрочем, что говорить она вообще ни о чем не может! Не
умеет общаться одновременно с дюжиной незнакомых людей: мгновенно
тупеет и отключается, выставляя вывеской на лицо средней любезности
улыбку. Да, что ты с собой не делай, а провинциальность (северная
провинциальность, черт бы ее взял!) всегда даст себя знать!
А Хилим, похоже, чувствовал себя, как рыба в воде (или про него
лучше сказать: как журавль в небе?) Что журавль, это точно: вечно сует
свой длинный нос в чужие дела! Вот о чем, спрашивается, он уже битый
час беседует со Светланой? Забились в угол, заслонились вазой с пыльным
букетом... А выражение лица у девчонки такое, что прекратить бы этот
тет-а-тет, пока не поздно! Эй, милочка, ты что, не понимаешь, с кем
имеешь дело? Для него ведь люди -- как для нас коты бродячие, не то что
уважения, а простого снисхождения заслуживают не каждый день...
Но Марина не вмешивалась. Мрачно сидела за столом, отстраненная от
всех и от всего, и хотела только одного: лечь спать. В маленькой
квартирке, пока компания не разойдется, об этом и мечтать не стоило --
разве что в ванной запереться!
Часам к двенадцати веселье наконец поутихло. Марина пробралась на
кухню и, не обращая внимание на мелкие неудобства, устроилась на узком
жестком диванчике -- дожидаться, пока освободится комната для гостей,
сил не было.
Она успела сладко задремать, уйдя во сне от нерешенных проблем -- но
чье-то неожиданное прикосновение вернуло ее в неуютную реальность. Что
такое?!
-- Извини, -- послышался негромкий голос Светланы. -- Ты уже спишь?
-- _Уже_ нет, -- ехидно уточнила Марина... но тут же сообразила, что
с хозяйкой дома лучше не ссориться. Впрочем, та выглядела скорее
виноватой, чем обиженной. Но что ей все-таки понадобилось среди ночи?
-- Что-то случилось? -- прямо спросила Марина, утомившись
молчаливыми сомнениями.
-- Нет... То есть... Я хотела спросить... -- Светлана смешалась,
