она волнуется из-за отца и не может уснуть. Но мы и сами тоже не могли
уснуть. Долго мы так сидели, курили, разговаривая вполголоса, и было нам
грустно и тоскливо. Мы без конца говорили об убийстве и о привидении и
до того сами себя напугали, что уже никак не могли уснуть.
Кругом стояла такая полная тишина, которая бывает только глубокой
ночью, и вдруг Том толкнул меня локтем и шепнул мне, чтобы я посмотрел в
окно. Мы увидели человека, бесцельно бродившего взад и вперед по двору
так, словно он сам не знает, чего ищет. Ночь была довольно темная, и мы
не могли рассмотреть его как следует. Но вот он направился к перелазу;
свет луны упал на него, - и мы увидели, что в руках у него лопата с
длинной рукояткой, а на спине старой рабочей куртки светилась белая зап-
лата. Тут Том и говорит:
- Это он во сне разгуливает. Хотел бы я пойти за ним и посмотреть,
куда это он собрался. Смотри, он повернул к табачной плантации. Ну, те-
перь совсем пропал из виду. Это ужасно, что он не находит себе покоя.
Долго мы ожидали, но он так и не вернулся, а может быть, он вернулся
другим путем. Наконец мы совсем уже сомлели от усталости и уснули. Нам
снились страшные сны, миллионы страшных снов. Однако перед рассветом мы
проснулись - началась гроза, гремел страшный гром и сверкали молнии, ве-
тер сгибал деревья, косой ливень лил как из ведра, и каждая канава прев-
ратилась в бурную реку. Том сказал мне:
- Послушай, Гек, я скажу тебе одну очень странную вещь. Вот уж
сколько времени прошло с тех пор, как мы пришли сюда вчера вечером, а
никто еще не знает об убийстве Джека Данлепа, а ведь те люди, что спуг-
нули Гэла Клейтона и Бэда Диксона, должны были в первые же полчаса раз-
болтать всем встречным, и каждый, кто услышал об этом, сразу побежал бы
по соседним фермам, чтобы первым сообщить новость. Еще бы, такого случая
у них не было, наверное, лет тридцать. Все это очень странно, Гек, я ни-
чего не понимаю.
Том сгорал от нетерпения, ожидая, когда кончится дождь, чтобы можно
было выскочить на улицу, завязать с кем-нибудь разговор и послушать, что
будут нам рассказывать об убийстве. Он предупредил меня, что мы должны
делать вид, будто ужасно удивлены и поражены.
Едва кончился дождь, мы уже были на улице. Было раннее погожее утро.
Мы слонялись по дороге, то и дело встречая знакомых, здоровались с ними,
рассказывали о том, когда мы приехали, как дела у нас дома, сколько вре-
мени мы собираемся пробыть здесь, и все в таком роде, - и никто, ни один
человек, не сказал нам ни слова об убийстве. Это было совершенно непо-
нятно, однако это было так. Том сказал, что если мы пойдем в платановую
рощу, то наверняка найдем там труп и ни единой души вокруг. Не иначе,
говорит, как те люди, что спугнули воров, гнались за ними так далеко в
лес, что воры, может быть, решили воспользоваться этим и сами напали на
них. В конце концов, может, они все поубивали друг друга и не осталось
никого в живых, кто мог бы рассказать об этом.
Так мы болтали, пока не дошли до платановой рощи.
Тут у меня уж мурашки побежали по спине, и, как Том ни настаивал, я
сказал, что дальше ни шагу не сделаю.
Но Том не мог удержаться, он должен был посмотреть, остались ли на
трупе сапоги. И он пошел туда, но уже через минуту он выскочил обратно,
и глаза у него прямо чуть не на лоб вылезли от удивления.
- Гек, - выдавил он, - его там нет! Я чуть не обалдел.
- Том, - сказал я, - этого не может быть.
- А я тебе говорю, что его там нет. И никаких следов не осталось.
Земля немного притоптана, но если там и была кровь, то ее смыло дождем,
теперь там, кроме грязи и слякоти, ничего нет.
Наконец я сдался и решился сам пойти туда и посмотреть. Все было так,
как сказал Том, - труп исчез бесследно.
- Вот тебе и фунт изюму! - только и мог выговорить я. - Брильянты-то
приказали кланяться. Как ты думаешь, Том, может, это воры прокрались об-
ратно и утащили его?
- Похоже на то. Так оно, видимо, и есть. Только вот где они могли
спрятать его, как ты думаешь?
- Понятия не имею, - с отвращением сказал я, - и все это меня вообще
уже больше не интересует. Сапоги они забрали, и это единственное, что
меня волновало. А покойнику долгонько придется лежать здесь в лесу,
прежде чем я начну разыскивать его.
Тома, в общем, тоже не очень уж теперь интересовала судьба покойника,
ему было просто любопытно, что случилось с трупом. Но он сказал, что мы
все-таки должны помалкивать и ничего не рассказывать, потому что вскоре
собаки или еще кто-нибудь обязательно наткнется на труп.
Домой к завтраку мы вернулись расстроенные, разочарованные, чувствуя,
что нас надули. Никогда еще в жизни я так не расстраивался из-за како-
го-то покойника.
Глава VIII
РАЗГОВОР С ПРИВИДЕНИЕМ
Невеселый это был завтрак. Тетя Салли выглядела усталой и постарев-
шей; она словно и не замечала, что дети ссорятся и шумят за столом, - а
это было на нее совсем не похоже. Том и я помалкивали, нам было о чем
подумать и без разговоров. Бенни, наверное, вообще почти не спала ночью,
и когда она чуть приподнимала голову от тарелки и бросала взгляд на сво-
его отца, в ее глазах блестели слезы. Что же касается дяди Сайласа, то
завтрак стыл у него на тарелке, а он как будто и не замечал, что перед
ним, - он все думал и думал о чем-то своем, так и не проронив ни слова и
не прикоснувшись к еде.
И вот в этой тишине в дверь опять просунулась голова тоге же самого
негра, и он сказал, что масса Брейс ужасно беспокоится за массу Юпитера,
который до сих пор не пришел домой, и не будет ли масса Сайлас так
добр...
Негр посмотрел на дядю Сайласа, и слова застряли у него в горле: дядя
Сайлас поднялся, держась руками за стол и дрожа всем телом; он задыхал-
ся, глаза его впились в негра, он сделал несколько судорожных глотков,
схватился рукой за горло и наконец сумел выдавить из себя несколько
бессвязных слов:
- Что он... что он... что он думает? Скажи ему... скажи ему... - Тут
он без сил рухнул обратно в кресло и пролепетал чуть слышным голосом: -
Уходи... уходи...
Перепуганный негр немедленно скрылся, а мы почувствовали себя... - не
могу даже сказать, как мы себя чувствовали, но страшно было смотреть,
как задыхается наш старый дядя Сайлас, - глаза у него остановились, и
вообще у него был такой вид, словно он умирает. Никто из нас не мог
сдвинуться с места. Одна только Бенни тихо скользнула вокруг стола, сле-
зы текли по ее лицу; обняв отца, она прижала к своей груди его старую
седую голову и принялась баюкать его, как ребенка. При этом она сделала
нам всем знак уйти, и мы вышли, стараясь не шуметь, как будто в комнате
был покойник.
Мы с Томом пошли в лес, и нам было очень грустно; по дороге мы гово-
рили о том, как все изменилось по сравнению с прошлым летом, когда мы
жили здесь. Тогда все было мирно, все были счастливы, кругом все уважали
дядю Сайласа, а он сам был весел, простодушен, ласков и чудаковат. А
посмотрите на него сейчас! Если он еще не свихнулся, говорили мы, то ему
до этого недалеко.
Был чудесный день, яркий и солнечный, мы уходили все дальше за холмы,
в сторону прерии, деревья и цветы становились все красивее, и так стран-
но было думать, что в таком замечательном мире существуют горе и беда. И
вдруг у меня перехватило дыхание, я уцепился за руку Тома, а все мои пе-
ченки и легкие ушли в пятки.
- Вот оно! - прошептал я, и мы оба, дрожа от страха, спрятались за
кустом.
- Т-с-с! - зашипел Том. - Ни звука! Оно сидело, задумавшись, на брев-
не на лужайке. Я попытался увести Тома, но он не хотел, а сам я не мог
пошевелиться. Том стал объяснять мне, что второго случая увидеть это
привидение у нас не будет и что он решил как следует насмотреться на не-
го, хотя бы ему угрожала смерть. Мне ничего не оставалось делать, как
тоже смотреть, хотя меня от этого било как в лихорадке. Том не мог мол-
чать; но он говорил все-таки шепотом.
- Бедный Джеки, - бормотал он, - он успел переодеться, как собирался.
Теперь ты можешь увидеть то, в чем мы не были уверены, - его волосы. Они
не такие длинные, как были, он постриг их покороче, как я и говорил.
Гек, я никогда в жизни не видел ничего более естественного, чем это при-
видение.
- И я не видел, - согласился я. - Я его где хочешь узнаю.
- И я узнаю. Оно выглядит совсем взаправдашним человеком, совершенно
таким же, как до смерти.
Так мы продолжали глазеть, пока Том не сказал:
- Гек, а знаешь, это привидение какое-то странное. Днем-то ему ходить
не положено.
- А ведь и правда, Том! Я никогда не слышал, чтобы они ходили днем.
- Вот именно, сэр! Мало того, что они появляются только по ночам, -
они не могут появиться, пока часы не пробьют двенадцать. А с этим приви-
дением что-то не в порядке, помяни мои слова. Я уверен, что оно не имеет
права появляться днем. И до чего же естественно оно выглядит! Слушай,
Джек ведь собирался изображать из себя глухонемого, чтобы соседи не уз-
нали его по голосу. Как ты думаешь, если мы окликнем его - оно отзовет-
ся?
- Бог с тобой, Том, что ты говоришь! Я тут же умру, если ты окликнешь
его.
- Да успокойся, я не собираюсь окликать его. Смотри, смотри, Гек, оно
чешет голову! Ты видишь?
- Вижу, ну и что из этого?
- Как что! Зачем привидению чесать голову? Там же нечему чесаться: у
привидения голова из тумана или чего-то вроде этого. Она не может че-
саться! Туман не может чесаться, это каждому дураку ясно.
- Послушай, Том, если оно не должно чесаться и не может чесаться, так
чего ради оно лезет рукой в затылок?
А может быть, это просто привычка?
- Нет, сэр, я этого не думаю. Не нравится мне, как ведет себя это
привидение. У меня сильное подозрение, что оно не настоящее. Это так же
точно, как то, что я сижу здесь. Потому что, если оно... Гек!
- Ну, что еще?
- Гек, ведь кустов сквозь него не видно!
- А ведь правда, Том. Оно плотное, как корова. Я начинаю думать...
- Гек, оно откусило кусок табака! Пусть меня сожрут черти, но приви-
дения не жуют табак - им нечем жевать! Гек!
- Ну, что?
- Гек, это не привидение. Это Джек Данлеп собственной персоной.
- Да ты рехнулся! - воскликнул я.
- Скажи мне, Гек Финн, нашли мы труп в платановой роще?
- Нет.
- Или хоть какие-нибудь следы трупа?
- Нет.
- Вот тебе и отгадка. Там никогда и не было никакого трупа.
- Подожди, Том, но ведь мы слышали...
- Да, мы слышали крики. Но разве это доказывает, что кого-то убили?
Конечно, нет. Мы видели четырех бегущих мужчин, потом мы увидели его и
решили, что это привидение. А он был таким же привидением, как мы с то-
бой. Это был не кто иной, как сам Джек Данлеп. И сейчас это Джек Данлеп.
Он как и собирался, остриг себе волосы и притворяется, что он здесь ни-
кого не знает, точно так, как он и говорил. Привидение! Это он-то приви-
дение? Да он здоров как бык!
Тут я все понял и сообразил, что мы слишком много сами насочиняли. Я
очень обрадовался, что Джек жив, и Том тоже обрадовался. Мы стали разду-
мывать, что предпочтет Джек - чтобы мы делали вид, что никогда его преж-
де не видели, или наоборот? И Том сказал, что, пожалуй, самое правильное
спросить самого Джека, и пошел к нему. Я все-таки держался позади, пото-
му что кто его знает, а может, это все-таки привидение. Том подошел к
Джеку и сказал:
- Мы с Геком ужасно рады видеть вас, и вам нечего бояться, что мы
проболтаемся. Если вы считаете, что вам безопаснее, чтобы мы, встречая
вас, делали вид, что не знаем вас, только скажите, и вы увидите, что мо-
жете на нас положиться. Мы лучше дадим отрубить себе руку, чем подверг-
нем вас хоть какой-нибудь опасности.
В первый момент он посмотрел на нас с удивлением и, пожалуй, без вся-
кого удовольствия, но по мере того как Том говорил, лицо его становилось
