добрее, а когда Том кончил, он улыбнулся нам, закивал головой, стал де-
лать какие-то знаки руками и замычал "гу-у-у-гу-у-у", как делают глухо-
немые.
В эту минуту мы увидели Стива Никерсона с женой и детьми, - они живут
по ту сторону поля. И Том сказал:
- Вы отлично делаете это, я просто никогда в жизни не видел, чтобы
кто-нибудь делал это лучше. Так и надо, притворяйтесь и при нас, для вас
это будет практика, и вы не наделаете ошибок. Мы будем держаться по-
дальше и делать вид, что не знаем вас, но в любое время, когда вам пот-
ребуется наша помощь, дайте нам только знать.
Потом мы пошли, как будто гуляя, навстречу Никерсонам; ну и они, ко-
нечно, принялись расспрашивать, что это за человек, и откуда он, и как
его зовут, баптист он или методист, и за какую он партию - за демократов
или вигов, и сколько времени он здесь пробудет, - в общем, все те вопро-
сы, которые задают обычно люди, когда появляется новый человек. Собаки,
впрочем, делают то же самое. Том сказал, что это глухонемой и он только
мычит и размахивает руками, так что понять ничего нельзя. Никерсоны тут
же подошли к глухонемому и принялись подшучивать над ним, а мы с трево-
гой следили за этим. Том сказал, что Джек не сразу привыкнет вести себя
как глухонемой и того гляди заговорит прежде, чем успеет сообразить, что
делать. Наконец мы убедились, что Джек ведет себя совершенно правильно и
отлично делает руками всякие знаки, и отправились в школу, которая нахо-
дилась милях в трех отсюда, с тем чтобы попасть к перерыву между урока-
ми.
Я был так огорчен тем, что Джек не рассказал о схватке в платановой
роще и о том, как его чуть не убили, что у меня даже настроение испорти-
лось; да и Том чувствовал себя так же, но он сказал, что если бы мы были
на месте Джека, то мы тоже были бы осторожны и помалкивали, чтобы не по-
пасться.
Мальчишки и девчонки в школе ужасно обрадовались нам, и мы очень ве-
село провели там все время их перерыва. Сыновья Гендерсона по дороге в
школу увидели неизвестного глухонемого и рассказали о нем, так что все
только о нем и говорили, все хотели увидеть его, потому что никогда в
своей жизни не видели глухонемого, словом, это вызвало всеобщее волне-
ние.
Том сказал мне, что молчать при таких обстоятельствах ужасно трудно и
что если бы мы сейчас рассказали все, что мы знаем, то стали бы героями,
но еще более героически хранить молчание, - может, только двое мальчишек
из миллиона способны на это. Вот как рассудил Том Сойер, и попробовал бы
кто-нибудь рассудить лучше.
Глава IX
ЮПИТЕР ДАНЛЕП НАЙДЕН
В первые же дни глухонемой стал всеобщим любимцем. Его знали уже на
всех фермах в округе, все с ним возились и ухаживали за ним и были ужас-
но горды тем, что у нас появился такой чудной человек. Одни приглашали
его к завтраку, другие к обеду, третьи к ужину, его набивали до отказа
кукурузной кашей со свининой и никогда не уставали глазеть на него, ди-
виться ему, и все старались хоть что-нибудь узнать о нем - уж очень он
казался необычной фигурой. Толку от его знаков никакого не было, никто
не мог его понять, да и он, наверное, сам не знал, что хотел сказать,
однако гудел он исправно, и все вокруг были чрезвычайно довольны и с ин-
тересом слушали, как он гудел.
Он повсюду носил с собой грифельную доску и грифель, - все писали на
ней вопросы, а он писал ответы; но никто, кроме Брейса Данлепа, не мог
ничего разобрать в его каракулях. Брейс говорил, что он тоже не очень-то
хорошо разбирается в них, а большей частью догадывается, о чем идет
речь. По рассказам Брейса выходило, что глухонемой приехал сюда издале-
ка; раньше он был богат, но мошенники, которым он доверял, разорили его,
теперь он нищий и жить ему не на что.
Все кругом расхваливали Брейса Данлепа за его доброту: он дал бедному
калеке отдельную деревянную хижину, приказал своим неграм заботиться о
нем и носить ему еды, сколько он захочет.
Бывал глухонемой несколько раз и в нашем доме, - дело в том, что дядя
Сайлас так страдал сам в эти дни, что всякий другой несчастный человек
был ему утешением. Мы с Томом ничего не выдали, что встречали его
раньше, и он никак не показывал, что знал нас.
Семья дяди Сайласа разговаривала при глухонемом о своих бедах так,
будто его и нет здесь, но мы рассудили, что ничего худого в том, что он
слышит эти разговоры, нет. Обычно он не обращал внимания на эти разгово-
ры, но иногда как будто и прислушивался.
Так прошло два или три дня, и все вокруг всерьез встревожились из-за
того, что Юпитер Данлеп пропал неизвестно куда. Все расспрашивали друг
друга, что же могло с ним случиться. Но никто ничего не знал, все только
качали головами и говорили, что это очень странно. Прошел еще один день,
и еще один, и все вокруг начали говорить, что, наверное, его убили. Ох,
и всполошились тут все! Языки так и трещали. В субботу несколько человек
- по двое, по трое - отправились обыскивать лес, в надежде найти останки
Юпитера. Мы с Томом взялись помогать им, и это было замечательно инте-
ресно. Том был так увлечен этим делом, что ему было уже не до еды, не до
отдыха. Он говорил, что если мы найдем труп, то мы прославимся и разго-
воров об этом будет больше, чем если бы мы утонули.
Остальным поиски скоро надоели, и они их бросили, но только не Том
Сойер - это было не в его характере.
В субботу ночью он вовсе не спал - все старался придумать план. И к
утру план был готов. Том вытащил меня из постели и, страшно волнуясь,
сказал:
- Гек, одевайся скорее, я придумал! Нам нужна ищейка! Через две мину-
ты мы мчались по дороге к городку. У старого Джефа Гукера была ищейка, и
Том надеялся выпросить ее. Я ему говорю:
- Слушай, Том, ведь следы слишком старые, и, кроме того, ты же зна-
ешь, прошел дождь.
- Это не имеет никакого значения, Гек. Если тело спрятано где-нибудь
здесь, в лесу, то ищейка найдет его.
Если его убили и зарыли, то вряд ли зарыли глубоко, и если собака по-
падет на это место, то она его наверняка почует. Гек, клянусь, мы прос-
лавимся, - это так же верно, как то, что ты родился на свет.
Он весь загорелся, а уж когда Том чем-нибудь загорается, то остано-
вить его невозможно. Так было и на этот раз. Не прошло и двух минут, как
он все себе представил - не только отыскал труп, нет - он уже напал на
след убийцы. Так как ему и этого было мало, он уже собирался преследо-
вать убийцу до тех пор, пока...
- Ну ладно, - сказал я, - ты сначала найди труп. Я думаю, что пока и
этого будет достаточно. А может, никакого трупа нет и в помине и вообще
никого не убивали. Этот малый мог просто уйти куда-нибудь, и никто его
не убивал.
Том как будто растерялся и говорит:
- Гек Финн, я никогда еще не встречал такого человека, как ты, кото-
рый бы так старался все испортить.
Если ты сам ни на что не надеешься, так ты и другим мешаешь. Ну что
тебе за радость вылить ушат холодной воды на этот труп и говорить, что
убийства вообще не было? Никакой. Не понимаю, как ты можешь так делать.
Я бы так не сделал по отношению к тебе, ты это знаешь. У нас есть такая
замечательная возможность прославиться и...
- Ну, валяй, валяй, - говорю я ему, - я очень извиняюсь и беру свои
слова обратно. Я ничего не хотел сказать. Поступай, как ты хочешь. Мне
до него нет никакого дела. Если его убили, то я так же рад этому, как и
ты, а если его...
- Я никогда не говорил, что я рад, я только...
- Ну ладно, тогда я так же огорчен, как и ты. В общем, пользуйся этой
возможностью так, как ты считаешь нужным. А этот тип...
- Никаких разговоров о возможности я не вел, Гек Финн. Никто об этом
не говорил. А что касается...
Тут Том забыл, о чем он говорил, и, задумавшись, пошел дальше. Видно
было, что он опять постепенно приходит в раж; и действительно, вскоре он
заявил мне:
- Гек, это же будет первоклассная штука, если мы найдем труп после
того, как все бросили искать его, а потом мы еще и убийцу раскроем. Это
будет честь не только для нас, но и для дяди Сайласа, потому что сделаем
это мы. Это дело опять поднимет его, вот увидишь.
Однако когда мы заявились в кузницу Джефа Гукера и рассказали ему,
зачем пришли, он высмеял всю нашу затею.
- Собаку вы можете взять, - сказал он, - только трупа вы не найдете,
потому что его вообще нет. Все бросили искать и правильно сделали. Стои-
ло немного подумать, и все поняли, что никакого трупа нет и в помине. И
я вам объясню почему. Вот ответь-ка мне, Том Сойер: почему человек уби-
вает другого человека? Отвечай-ка.
- Ну, как почему...
- Отвечай, отвечай. Ты ведь не дурак. Почему он его убивает?
- Иногда бывает из мести, иногда...
- Стоп. Не все сразу. Месть, говоришь ты. Правильно. А теперь скажи
мне, кто мог иметь что-нибудь против этого дурачка? Ну подумай сам, кому
могло понадобиться убивать такого кролика, как Юпитер?
Том был озадачен. Я понял, что до сих пор ему и в голову не приходи-
ло, что для убийства нужна какая-то причина, а теперь он понял, что
действительно вряд ли у кого-нибудь был зуб против такого ягненка, как
Юпитер.
А кузнец продолжал:
- Теперь ты сам видишь, что месть тут ни при чем. Ну, что еще может
быть? Ограбление? А знаешь что, это похоже на правду. Мы с тобой в самую
точку попали! Да, да, не иначе, как кто-то позарился на его подтяжки, ну
и...
Тут ему самому до того смешно стало, что он принялся хохотать. Он хо-
хотал, заливался смехом, давился смехом, пока совсем не изнемог, а у То-
ма был при этом такой унылый и пристыженный вид, что я понимал: он жале-
ет, что пришел сюда. А старик Гукер не унимался. Он перечислил все воз-
можные причины, по которым один человек может убить другого, и каждому
дураку было ясно, что к этому случаю ни одна из этих причин не подходит.
Насмешкам Гукера не было конца, он издевался над всей этой затеей и
над теми, кто разыскивал тело. Наконец он сказал:
- Если бы у них была хоть капля мозгов в голове, они бы догадались,
что этот ленивый бездельник удрал куда-то просто потому, что решил уст-
роить себе отдых от работы. Через пару недель этот лодырь заявится об-
ратно.
И каково вам тогда будет! Но коли тебе так хочется, дело твое, заби-
рай собаку и отправляйтесь разыскивать останки!
И Джеф Гукер снова разразился своим громыхающим хохотом. Отступать -
Тому после всего этого было уже невозможно, и он сказал:
- Хорошо, спускайте ее с цепи. Кузнец спустил собаку, и мы отправи-
лись с ней домой, слыша позади себя раскаты хохота.
Собака была замечательная. Ни у одной породы собак нет такого хороше-
го характера, как у ищеек, а эта ищейка знала и любила нас. Она прыгала
и бегала вокруг, радуясь тому, что оказалась на свободе. Но Том до того
приуныл, что даже не смотрел на нее. Он сказал, что очень жалеет, что не
подумал как следует, прежде чем браться за это идиотское дело. Том уже
заранее предполагал, как Джеф Гукер будет рассказывать о нас каждому
встречному-поперечному, и шуткам не будет конца.
В таком мрачном настроении плелись мы задворками домой. Как раз когда
мы проходили через дальний угол нашей табачной плантации, собака вдруг
завыла; мы бросились t ней и увидели, что наша ищейка изо всех сил роет
землю, время от времени поднимая морду кверху и воя.
Место, где рыла собака, было довольно четко обозначенным четыреху-
гольником - под дождем земля здесь осела и образовалась впадина. Мы сто-
яли молча, глядя друг на друга. Ищейка разрыла землю на несколько дюй-
мов, схватила что-то зубами и вытащила - это была рука.
Том ахнул и прошептал:
- Бежим, Гек! Это он! Я весь оледенел от страха. Мы бросились к доро-
ге и позвали первых же встретившихся нам людей. Они взяли из сарая лопа-
ту и вырыли труп. Все были страшно взволнованы. Лица у покойника разоб-
рать было невозможно, но в этом и не было надобности. Все говорили:
