мерещилось. А она стала жертвой его безумия, его нелепой мечты о побеге.
Ей хотелось повернуться и убежать - убежать далеко-далеко и никогда
больше сюда не возвращаться. Но чужая воля завладела ею целиком, чужая
воля распоряжалась телом. Ноги сами поднесли ее к останкам дракона, руки
протянулись к лестнице, поднимающейся по его боку. Она стала
подниматься, а ступени дребезжали у нее под ногами.
Она шагнула внутрь кабины, где все было выжжено, разрушено, изъедено
ржавчиной. Дверь захлопнулась за ней. Было темно. Пахло гарью и
бензином. В глубине корпуса раздался гул. Слабая вибрация сотрясла пол,
у нее задрожали ноги. Воздух стал разогреваться.
Медленно, как будто невидимая рука сдвигает рычажок реостата,
высветилась приборная панель. Разлился мягкий зеленоватый свет.
Кабина преобразилась.
Исчезли ржавчина и обугленный пластик. Появились хромированная сталь,
оптическое стекло, засияли гладкие, как черное дерево, поверхности.
Бесформенная обгоревшая груда в центре кабины превратилась в кресло
пилота, мягкое и удобное, обтянутое вишневой кожей.
Джейн скользнула в кресло. Оно подстроилось под ее вес, обняло бедра,
охватило шею. На приборной панели все было расположено точно так, как
описывал гримуар. Джейн провела руками по рукояткам управления. С легким
щелчком включились сервомеханизмы. Она взялась за резиновые рукоятки на
подлокотниках и повернула их на четверть оборота. Две иглы безболезненно
вонзились в ее запястья.
На голову ей опустился шлем с очками и наушниками. Теперь она была в
виртуальной реальности и видела глазами дракона, в широком волновом
диапазоне, далеко заходя в недоступные человеческому зрению инфракрасную
и ультрафиолетовую части спектра. Двор виделся ей теперь сплетением
оранжевых и серебристых силовых линий, кирпичный корпус цеха казался
аметистовой скалой. Звезды над головой полыхали красным, оранжевым и
зеленым.
Очень естественно, без всякого испуга, она погрузилась в чужие
воспоминания. Она летела над Лионией с грузом напалма. Розовые облака
теснились в небе над ослепительно изумрудными джунглями. Она задрожала
всем телом, ветер засвистел у крыла, когда она на сверхзвуковой скорости
сделала переворот через крыло, чтобы избежать удара противодраконьей
зенитной ракеты. Воздух пронизывали радиоволны, несущие вопли ярости и
торжества ее собратьев драконов и бесстрастные голоса пилотов, диктующих
координаты. На горизонте появилось скопище черных точек - на нее мчался
истребительный эскадрон противника. Охваченная ликованием, она
повернулась навстречу врагу.
Джейн дрожала от возбуждения, чужие чувства переполняли ее. Почти
плача, она спросила: I - Кто ты?
Я копье, жаждущее крови.
Вечная ночь стояла здесь, и армии сталкивались в битве, и сознание
дракона поглощало их всех, холодное и безбрежное, как северный океан. Он
грезил войной, и Джейн тонула в его видениях. Вот отряд эльфийских
воинов, улыбающихся отчаянно и блаженно, потрясает копьями над пирамидой
из отрубленных голов. Вот шеренга полыхающих факелами троллей. Вот в
оптическом прицеле ее пушек видно, как взлетает на воздух прибрежный
город, его стройные башни обрушиваются горами обломков. Крупные горячие
слезы текли по ее щекам.
Теперь она парила в одиночестве под облаками, сияющими ярче
прожекторов. Воздух был холодный как лед и разреженный, будто сон. Она,
как и дракон, жаждала крови, ее притягивала красота жестокости, жестокая
простота силы.
- Нет, я спрашиваю: как твое имя? Внезапно все его воспоминания
оставили ее. Она сидела, потная и изнеможенная, в кресле пилота. Резкая
боль пронзила запястья, это из них вышли иглы. В очки своего шлема она
видела, как в дальнем углу участка дракон сжался, грозно подняв
когтистую лапу. Голос, холодный и резкий, как луч далекой звезды, сказал
в наушники:
- Можешь называть меня семь тысяч триста тридцать второй.
Джейн чувствовала себя замаранной драконьими мыслями и рада была, что
освободилась от них. И в то же время ее тянуло еще раз погрузиться в эту
стихию, еще раз ощутить пьянящее чувство свободы, не ведающей сомнений и
колебаний. Она не отрывала глаз от дракона, и желание навсегда улететь с
ним снова охватило ее.
- Так и будет, - пообещал 7332-й.
- Правда? - Джейн вдруг остро ощутила, что это невозможно. - Ты
снаружи кажешься таким... ломаным, ржавым.
- Это спасительное притворство, моя маленькая избавительница. Если бы
наши хозяева знали, что я исправен, они бы докончили то, что начали,
когда швырнули меня сюда. Я для них слишком опасен.
Пальцы Джейн легонько пробежались по панелям, лаская ручки
потенциометров, поглаживая рукоятки управления, которые она ночь за
ночью изучала по гримуару. И сейчас, когда она видела их не на схеме, а
наяву, у нее голова пошла кругом от открывающихся возможностей.
- Можем мы улететь прямо сейчас? - спросила она. Глухой рокот
двигателя отозвался дрожью в ее теле. 7332-й смеялся.
- Гримуар у тебя есть, начало положено. Еще три ключа - и можем
отправляться в любой момент.
- Три ключа?
- Первый из них - это рубин с сердцем из хрома.
- Я видела такой! - воскликнула Джейн в удивлении. - Я... - Она
внезапно замолчала, пораженная пришедшей мыслью. - Это ты сделал?
- Будь внимательна и осторожна. Времени у нас мало. Этот рубин
задействует мою систему лазерного управления. Это первый ключ. Второй -
небольшой предмет, похожий на грецкий орех, но медный и холодный на
ощупь.
- Кажется, я видела... - неуверенно сказала Джейн.
- Он лежит в коробке с игрушками в кабинете Болдуина. - Джейн
вздрогнула. - Принесешь его мне. В нем записана часть моей памяти. Ну а
третий ключ у нас уже есть: это ты.
- Я?
- Ты, человечек! Почему, как ты думаешь, тильвит-теги вообще похитили
тебя? Чтобы ты гнула спину на заводе? Стоило ради этого трудиться! Нет,
тебя держат здесь, только пока ты не вырастешь. Тогда тебя используют по
назначению. Ты знаешь, что драконы сделаны из холодного железа. У нас
черное стальное сердце. Мы генерируем магнитное поле, смертельное для
эльфов и их здешних подручных. Они не могут сами управлять нами. Нужен
пилот с человеческой кровью.
- Значит... я буду пилотом? - Это было блестящее будущее, и на
секунду Джейн, охваченная гордым честолюбием, напрочь забыла о планах
побега.
Дракон рассмеялся. Это был злой смех.
- Пилот-человек? Нет, это невозможно! Пилоты должны быть достойны
доверия, преданы системе, связаны с нею кровью и воспитанием. Управлять
драконами позволяют только полукровкам. Так что ты пилотом не будешь.
Тебя предназначили для деторождения.
Она не сразу поняла, о чем он. А когда поняла, ей показалось, что ее
ударили. Она нужна им как породистая свиноматка! Рожать им детей,
детей-полуэльфов, которых будут отбирать у нее сразу после рождения и
воспитывать как эльфийских воинов. Ледяной гнев охватил ее.
- Скажи мне свое имя!
- Я уже сказал.
- Это всего лишь твой серийный номер. Мне нужно твое настоящее имя,
чтобы до конца разобраться в управлении.
Существовали сотни моделей драконов, их список занимал в гримуаре
множество страниц. Серийный номер сам по себе ни о чем не говорил.
- Я не смогу управлять тобой, не зная твоего имени.
- Никаких имен!
- Но мне нужно!
В холодном пронзительном шепоте послышался гнев:
- Человечек, ты забываешься! Я велик, а ты ничтожна. Твое дело
освободить меня; за это я возьму тебя с собой. Помни свое место!
- Я не смогу поднять тебя в воздух, если не буду знать твоего имени,
- солгала Джейн. - Так написано в гримуаре.
Свет погас.
Джейн оказалась в темноте. Сервомеханизмы с жалобным подвыванием
отключились. Дверь распахнулась. Все великолепие исчезло. В холодном
лунном свете кабина 7332-го снова была безжизненной и жалкой. Джейн
стояла, стряхивая с платья хлопья обгоревшего винила.
- Я не передумаю! - с вызовом сказала она. - Ты без меня не
обойдешься. Так что, если тебе нужна свобода, ты скажешь мне свое имя.
Она подождала. Ответа не было. Она ушла.
***
Блюгг что-то задумал.
Джейн о его замыслах не имела понятия, но бегала по его поручениям
целыми днями - из цеха в цех, из мастерской в мастерскую, даже в
метафизической лаборатории у него находились дела. То он посылал ее в
шлифовальный цех застолбить на три дня сверлильный станок, то надо было
мчаться в рессорно-пружинную, где одноглазый старик без обоих ушей
передавал для Блюгга послание в запечатанном конверте. (Этот старик был
изувечен давным-давно, подвергшись стариннему телесному наказанию. Тогда
же его разжаловали из инженеров.) Когда она явилась на химический склад,
чтобы узнать, сколько там имеется в наличии переступневой мази, на
которую еще не поступило заявок, кладовщик стащил с носа очки в
металлической оправе и подозрительно уставился на нее розовыми глазами:
- Интересно, а зачем это Блюггу понадобилось? Она неловко пожала
плечами:
- Он мне не говорил.
- Выслуживается, ясное дело! Слухи ходят, что сам Болдуин его
поддерживает. Говорить-то говорят, но толком никто ничего не знает. Что
уж тут, порядка у нас никакого, любая деревенщина с тараканами в башке
может... - Он не договорил. - Слушай, неужто правда, что у него есть ход
к Болдуину? Откуда? Ничтожество же полное... А если нету, разве бы он
смел... Что он все-таки затеял?
- Я не знаю.
- Ну что-то же ты должна знать!
Кладовщик был темнокожий и невероятно тощий, лупоглазый, с руками и
ногами как палочки. Он напоминал сделанных из прутиков человечков,
которых носят на шестах, а потом поджигают в ночь Равноденствия.
Наставив на Джейн длинный палец, он сказал:
- Подручные всегда все знают. - Его рот разъехался в гримасе, которую
сам он, надо думать, считал располагающей улыбкой. - Вечно они все
вынюхивают, как мышки, своими острыми носами.
- Да нет...
- Рассказывай! - Он хлопнул рукой по барьеру, за которым сидел. - Это
как-то связано с Гримпке, точно? С безухим старым жуликом из секции А? -
Он наклонил голову и посмотрел на нее одним глазом. - Ну так я и знал!
Все ясно, дело, значит, в его знаменитой лапе! - Он откинулся назад и
хрипло захохотал. - Ну если твой Блюгг воображает, что начальство его за
это возлюбит, то передай ему... Скажи ему, что... - Он повернул голову и
посмотрел на ряды бочонков и банок в ячейках стальных стеллажей. -
Скажи, что переступня у нас только полбочонка, а если ему надо больше,
пусть принесет заявку из лаборатории. Уходя, Джейн слышала, как он
посмеивается:
- Надо же, Гримпке в ход пошел! Смех один!
***
Когда наступила ночь и Джейн заползла в свой тайник, она не стала
усаживаться в гнездышке, которое там себе устроила. Оставив внизу
гримуар, она полезла вверх, упираясь в стенки, находя щербины и
неровности, в которые ставила ноги. Это оказалось на удивление легко.
Вскарабкавшись до самого верха, она, ориентируясь по ледяному сквозняку,
нашла люк, служивший когда-то ходом на крышу.
Правда, выяснилось, что люк заклеен толем и не открывается. Но ей
нетрудно будет раздобыть нож.
***
На следующий день, незадолго до конца смены, Крутой изложил ей новый
план бегства. В это время года выпуск снижался, работы было мало, но
Блюгг, не желая отпускать их пораньше, раздал им метлы и банки, с
чистящим средством и велел подмести в модельном цехе.
Все понимали, что это мартышкин труд. Пол, сколоченный сто лет назад
из громадных дубовых балок, настолько был истерт и истоптан, между
древесными волокнами шли такие глубокие борозды и щели, что вымести
