мучили кошмары. Она снова стояла перед Черным Камнем и требовала себе
наказания. Кто-то прятался среди теней, насмехался, и делалось
совершенно ясно, что значило молчание Госпожи. Но, когда приходил
рассвет, она вспоминала выражение лица Богини в тот, последний момент их
прощальной встречи, перед тем, как она снова ожила и вернулась в свой
мир. И она знала, что в Ее лице была любовь.
А значит, эта жизнь дана ей не в наказание.
Через два года она знала все, чему колледж мог ее научить. В конце
января, после долгой беседы, профессор Сарнофф стал вести о ней долгие
телефонные переговоры. К апрелю он выбил для нее стипендию в
Карнеги-Меллон. А туда ей и хотелось поехать. На прощание устроили в ее
честь вечеринку, пили розовое шампанское "Штат Нью-Йорк", и она плакала,
потому что ей приходилось уезжать от друзей. Но все-таки уехала.
Дальше все пошло быстрее.
Она училась по ускоренной программе для способных студентов, после
которой присуждалась сразу степень магистра. С докторской было хуже,
потому что ее научная руководительница считала, что самый лучший молодой
ученый должен быть еще лучше. Если мы довольствуемся хорошей работой,
говаривала Марта Рейли, мы лишаемся шансов на работу блестящую. Но, если
мы довольствуемся чьей-то блестящей работой, мы губим шансы этого
человека стать первоклассным химиком. Тиранка Рейли добилась от Джейн
результатов, на которые та считала себя неспособной. Но после этого она
почувствовала, что уперлась в стену, потому что химические методы и ее
представления о том, как эти методы должны работать, как-то не сходились
в одно.
Она набросала несколько заметок, просто чтобы разобраться в
собственных мыслях. Рейли, по прочтении, предложила положить их в основу
диссертации. Джейн так и сделала.
Рейли заставляла ее переписывать диссертацию пять раз. На следующий
день после предзащиты зашла Дайана и сообщила, что ее знакомый физик
устраивает сегодня вечеринку в честь конца учебного года, и там будут
молодые ассистенты из Пита и Четема, то есть новые лица, а не те же, что
и всегда. Джейн согласилась, что давно пора напиться и побезобразничать.
Она переоделась в чистую юбку, взяла сумочку, и они отправились.
Дайана с трудом припарковала свою "миату" всего лишь ненамного ближе
к дому, чем к месту, куда их пригласили. Когда они вылезли из машины,
запах жимолости заставил Джейн остановиться. Весна, подумала она
удивленно. Нет, уже лето. Как летит время! Она захлопнула дверцу машины,
и кнопка выскочила. Она попробовала еще раз.
- Запор чудит, - сказала Дайана, - придется запереть снаружи. Лови!
Джейн хотела поймать ключи правой рукой, но промахнулась, и ключи
упали на землю. Она теперь была левшой, но иногда забывала об этом.
- Ну как твоя мама это пережила? - спросила Дайана, когда они пошли
дальше пешком.
- Сначала она все говорила: не пойму, как можно работать на таких
свиней, как Дюпон. А теперь, когда я отказалась и решила заниматься
наукой, все наоборот: Джейн, как ты можешь, там такая зарплата! - Джейн
пожала плечами. - Вообще-то Сильвия молодец. У нас бывают разногласия,
конечно, но у кого их нет? Далеко нам еще?
- Три квартала. - Они шли мимо викторианских кирпичных особняков.
Цветные стекла в дверях, побеги аспарагуса в окнах.
Джейн подняла глаза и увидела Даму Луну, плывущую высоко в небе.
Внезапная беспричинная грусть охватила ее, и она вздрогнула.
- Я себя чувствую в этом мире ребенком, - сказала она тихо.
- Не надо! Поддаваться таким чувствам - прямой путь назад в
лечебницу. Я тебе рассказывала, что Роджер выкинул в прошлый четверг? -
За непринужденным разговором Дайана тащила ее по улице. К тому времени,
как они дошли до цели, у Джейн все прошло. - Добрались! - воскликнула
Дайана и, возвращаясь к прежней теме, добавила: - Просто тоска берет!
Почему так трудно найти подходящего мужчину?
- Разве трудно? А ты попробуй бросить курить!
- Ну тебя!
Смеясь, они взбежали по лестнице. Сверху доносились оживленные
голоса.
- Если мы не туда попали - ничего, тут тоже неплохо, - сказала Дайана
и постучала. Очень пьяный студентик с художественным беспределом на
голове открыл и сказал: "Выпить дают вон там".
Они вошли.
В комнатах было, как, впрочем, и ожидалось, довольно мило - обычные
изыски планировки, деревянная скульптура и постмодернистские картины.
Гости толклись повсюду. Они заметили хозяина на антресолях, с
длиннокосой красоткой нордического вида, помахали ему, получили по
бутылке пива. Дайана подтолкнула Джейн и показала бутылкой на гравюру в
дорогой рамке. "Пиранези!" Не разжимая рта, она спросила:
- Как думаешь - оригинал? Джейн вздрогнула.
- Господи! - Она схватила подругу за руку так крепко, что та шутливо
запротестовала, и показала на мужчину в другом конце комнаты. - Кто это?
Скажи скорее!
Случайно или услышав что-нибудь от соседей, он повернул голову. Их
взгляды встретились. Джейн понимала, что в глазах Дайаны ведет себя
словно дурочка, но ей было все равно, все равно, все равно...
- Его имя! - сказала она. - Я должна знать его имя!
